Читать книгу Я несчастная, но счастливая - - Страница 3

Ну, скажите, только честно! отчего такое бывает возможным, что одна и та же девушка в глазах огромного количества людей выглядит абсолютно по-разному, словно это не одна, а целая сотня самых разнообразных девчонок, соединенных в одно целое? Или может это они, те самые сто девчачьих особей, по очереди высовываются из меня и показывают каждый раз новые и новые лица? Ну что со мной не так?

Почему, например, когда лично тебе кажется что именно вот этот прыщик, который вдруг появился на твоем лбу, делает тебя страшной и уродливой, и ты стыдливо прячешь его под челкой и смущенно опускаешь голову при встрече с парнями, а они этот «страшный изъян» вовсе не видят? Почему они в данный момент видят только твои голые коленки или грудь, обтянутую майкой и им глубоко безразличен этот твой ужасный красный прыщ. Ты этим парням кажешься красоткой, согласно их личным критериям оценки.

Или, наоборот, ты думаешь, что вся из себя красавица – с чистыми блестящими волосами и густыми накрашенными ресницами! Ты одета в новую маечку с ярким принтом, и в короткие джинсовые шортики. И нравишься себе до безумия…, но вдруг слышишь от своей собственной мамочки такую фразу:

– Ну-ка перестань трясти тут перед нами своими уродливыми голыми ногами.

И ты в таком легком недоумении, (а если честно, то прямо-таки в шоке), спрашиваешь ее растерянно:

– Мам, но сейчас ведь лето, все девчонки так ходят. Когда еще мне шорты носить, зимой что ли? Чего ты?

– Девушка должна выглядеть скромно. Надень платье, немедленно, спрячь свое уродство! – рычит мама в ответ, краснея лицом.

И как понять вот такое несовпадение в ощущениях самой себя с мнением окружающих, которое постоянно происходит со мной, особенно в последнюю пару лет? Причем раньше, в детстве, я помню, что моей маме очень даже нравились мои ровненькие ножки, и она ими восхищалась. А теперь? Непостижимо….

Ладно, не буду пока отвлекаться на это!

Давайте познакомимся и я расскажу вам о себе, а вы, может быть, что-то умное мне посоветуете и подскажете – как мне найти саму себя среди той сотни женских сущностей, что сидят во мне! Договорились?! Итак —

Я – Вероника, мне 18 лет и я, наконец-то, окончила нашу среднюю районную школу и, имея на руках бумажный аттестат об образовании и электронное свидетельство о результатах ЕГЭ, сижу сейчас дома, на диване, и никуда не собираюсь поступать. Ни в институт, ни в техникум, и даже ни на какую работу. И я вовсе не тупица, и не лентяйка, и не бездельница, вы не думайте. Я просто жду! Чего? Сейчас все расскажу и все объясню, по порядку.

Дело в том, что почти в конце десятого класса, ранней весной я влюбилась, в Сережку. Так влюбилась, ну хоть плачь. И я, в самом деле, плакала и рыдала, как не знаю, кто… Обычно говорят, «ревет, как белуга», но я не знаю, как именно плачет эта самая белуга, поэтому я просто скулила. А все потому, что этот мой объект любви и обожания, ставший моим первым собственным парнем, отправился в армию. И вся моя любовь к нему продолжалась всего-то один месяц, прямиком между моим окончанием учебного года и проводами Сергея в ряды вооруженных сил нашей необъятной и великой. Ну как тут не реветь от обиды, когда все самое интересное с ним, только началось, и было в самом разгаре? И его волнующие поцелуи, и ласковые обнимашки, и наивные признания в любви…. Мама недовольно шипела и говорила о нем, что он «плохой мальчик». Не знаю, кому как, а для меня он был самым-самым. Эх…. Ну, вы меня понимаете. И весь последующий год я страдала от того что он там – в своей армии, а я тут – в школе….

Я училась в школе, заканчивала одиннадцатый класс и честно ждала своего героя, который вот-вот должен был тоже закончить свою службу и вернуться домой в середине лета. И даже целый год не обращала внимания на все эти подкаты моих мальчишек-одноклассников – мне они были безразличны. Я даже на мамины слова не обижалась, когда она бурчала недовольно: «Медом что ли намазана? Отбоя от парней нет». Ну, нравлюсь я кому-то, что с того? У меня свой парень уже есть! Сергей меня попросил никуда без него даже не пытаться поступать и никуда не уезжать. Он приедет, и мы с ним все вместе решим. Вот такой приказ я от него получила буквально перед своим выпускным, представляете?! Ну, вот так он мне сказал-приказал по телефону, когда поздравлял меня с окончанием школы и велел сидеть и ждать его приезда. И знаете, в чем фишка – мне, такой своевольной и самостоятельной девчонке, вдруг так понравилось быть послушной! Ммм…. Вот я и ждала!

А пока наслаждалась счастливым ничегонеделанием, радовалась отсутствию надоевшей учебы и улыбалась всему, что видела. Хотя, что там я могла видеть в том месте, где я сейчас находилась…

Я ещё вам не сказала, что живу-то я в небольшом поселке городского типа. Ага, типа – «городского»! И этот поселок родился из бывшего небольшого хуторка, которому посчастливилось в свое время расположиться в живописном месте Кубани, где из всех достопримечательностей главными являются старое здание администрации, школа, библиотека (она же клуб), медпункт и пара магазинов. Круто, правда?!

Ну а рядом с поселком, у реки, предприимчивые «дяди» построили современные ангары, в которых разместился частный консервный мини завод по переработке овощей и фруктов. И почти все жители нашего небольшого поселка трудятся на этом заводике на благо его хозяевам, для их процветания и преумножения собственных финансовых возможностей. Чего нельзя сказать о простых рядовых работниках, жителях нашего бывшего хутора. Но, как вы понимаете другого выхода у тех, кто там работал, не было. Выбор на рынке труда в нашем районе оказался весьма ограниченным – либо ферма, либо фермерские частные поля и сады, что окружали наш поселок со всех сторон, либо этот завод. Куда ни глянь – все частное – капитализм в чистом виде! А до ближайшего города сто километров – туда работать не наездишься, хотя некоторые и ездили, но таких было мало. Вот так все и жили в нашем поселке – получали копейки и думали, что только так и нужно и можно жить. Днем работали, а вечерами закрывались в своих домишках, и …пили. Зачем? Настроение что ли себе так поднимали? Не знаю.

Но я, конечно же, ни за какие деньги не собиралась оставаться в этом месте и работать на этом заводе. И вот так, безынтересно жить. Нет уж, нет уж!

И я с нетерпением ждала Сережку и того решения, которое он примет за нас. И я верила, что решение он придумает обязательно то, которое мне понравится. И я искренне надеялась, что мы с ним вместе отправимся куда-нибудь подальше из нашей глухомани, станем студентами, получим образование, ну и все остальное у нас с ним тоже станет чудесным и замечательным. Я даже боялась вслух мечтать, чтоб не сглазить свое счастье!

И пока ждала свою любовь из армии, от скуки занималась цветником в нашем маленьком дворике. Ну, нравилось мне это дело – цветы! У меня их столько росло – не счесть, но я знала имя каждому цветочку! И знала, что любит каждый из них. И я с удовольствием рыхлила им землю, поливала их и удобряла. Мама даже говорила, что у меня легкая рука! Не знаю, может и так, но вот то, что мои цветы росли дружно и замечательно – это было видно всем! И букеты, составленные мною, тоже нравились…, правда, некоторым.

Да, буду честной, не все из моих приятелей нашего дремучего поселка понимали смысл моих рукотворных шедевров. Когда я являлась к друзьям на дни рождения со своими собственноручно изготовленными букетами, то многие никак не могли понять эту мою креативность и мой дизайнерский подход, который я использовала в своем подарке.

Даже подружка Люська снисходительно улыбалась, когда я подарила ей прозрачную чашку, в которую красиво замаскировала флористическую губку и уже в нее навтыкала самых несочетаемых растений – розу, колючий репейник, декоративную траву и колоски злаков. И еще красное сердечко на тонкой проволочке красиво разместила среди этой икебаны. На мой взгляд, очень красивая композиция получилась! А подруга чуть ли не пальцем у виска крутила. Не поняла меня…. Ну, не объяснять же ей что эта инсталляция изображала в моем представлении символ ранимости любви. Эх, темнота поселковая….

Представляю, что бы мои приятели обо мне подумали, если бы я им еще и призналась, что иногда разговариваю со своими цветами и даже пою им! Ха! Но это я оставлю при себе, не буду никого шокировать!

Ну что еще рассказать вам о себе?

Да, забыла вас предупредить, чтобы вы не вздумали меня жалеть. Я не собираюсь вам ныть, жаловаться и плакаться. Вовсе нет! Я просто хочу рассказать вам о себе. Просто рассказать. А вы – просто слушайте. Ну и готовьте свои умные советы, хорошо?!

Я – обычная молодая девушка, не лучше и не хуже других. Высокая, худая, с глазами, губами, носом – как у всех. Ничего выдающегося. Даже грудь обычная. Выдающимися и длинными были только мои густые темно-русые волосы и стройные ровненькие ножки (и чего они маме не нравились?). Все остальное самое что ни на есть среднее. Но вот что странно – окончив школу, тоже со средними показателями знаний, о чем свидетельствовал мой аттестат (хотя с математикой, биологией и русским дела у меня обстояли отличные!), я лично не считала себя средненькой и серенькой.

Я ощущала настолько сильную жажду и любовь к самой жизни, ко всему новому, красивому, прогрессивному, что сдерживала себя из последних сил от осознания, что я – особенная! Ну, случайно я оказалась в этом забытом цивилизацией месте, по ошибке!

Ух, как же мне хотелось поскорее уехать из окружающей меня серости и рутинного болота тупой скучной повседневности в ту жизнь, где и солнце ярче, и люди интереснее, и возможностей миллион! Туда, где я раскроюсь по-новому! Во мне просто всеми цветами радуги переливалось желание раскрасить окружающую меня серую действительность в цвета счастья. Я мечтала учиться, я грезила о большом городе, о Москве, но…. Тс-с! – это мой секрет! И я никому еще о нем не рассказывала. Вам повезло – вы узнали первыми!

Но это пока в моих перспективных планах и мечтах!

Ну ладно, помечтала и успокоилась, а пока вернемся ко дню сегодняшнему и к маминому приказу – не трясти своими ужасно уродливыми ногами.

Так вот, так и не поняв окончательно после маминых слов – какая я на самом деле – красивая или ужасная, я, пожав плечами, просто скрылась из зоны ее видимости и отправилась к подруге Люське, чтобы предоставить мамочке возможность успокоиться в мое отсутствие. Потому что своим видом я, наверное, ее, в самом деле, очень раздражала, а может даже бесила. И причина тут была самая тривиальная – у моей мамочки вот уже больше года назад как появился новый муж. Молодой мужик – Валентин…, Валя, парень тридцати лет. Мама тоже была не старушкой, она была вполне симпатичной блондинкой, ей недавно исполнилось всего тридцать семь, но мне-то в апреле стукнуло уже восемнадцать, так что… сами понимаете! Как нам жить втроем под одной крышей в нашем маленьком и тесном домике? Бежать мне нужно было из дома и чем скорее, тем лучше! А все потому, что этот маменькин муж, то есть мой, как бы папенька – отчим, Валентин Владимирович (чтоб его), начал проявлять ко мне повышенное внимание. Но о Валентине чуть позже.

Давайте я вам еще о своей школе пока расскажу.

В нашей поселковой единственной школе учили так себе, средне, но вот что интересно – в эту маленькую школу семь лет назад приехала молодая амбициозная выпускница Кубанского университета, чтобы учить местных ребятишек иностранному языку и не какому-то там немецкому или английскому, а итальянскому, представляете? Во как! Взрыв мозга! Чего ее занесло в нашу глухомань, непонятно, но вот такие видимо случаются у людей порывы потрясающего альтруизма!

И на школьном собрании нам, пятиклашкам, предложили выбрать самостоятельно – какой язык каждый из нас хотел бы учить. Хотя, честно говоря, родители наши тогда имели над нами, школярами свою всесильную власть и никому из нашего класса не разрешили изучать этот странный и никому не нужный язык, и все мои одноклассники ушли на английский, который преподавала старенькая глуховатая пенсионерка. А я, единственная из девочек согласилась, да и маме моей, честно говоря, было все равно, что там я учу в школе. Ей не до меня в то время было – она весьма активно устраивала свою одинокую женскую жизнь.

Знаете, мое детство можно даже назвать счастливым – мама не мешала мне быть самостоятельной, а я не мешала маме жить так, как хотелось ей. Так что, в результате моей самостоятельности, в классе на уроке итальянского из девчонок сидела только я, ну и со мной два мальчика за компанию, которые были наверняка тайно в меня влюблены, потому что всячески норовили меня задеть – то за косу дернуть, то тетрадки испортить, то портфель спрятать. Привлекали к себе мое внимание, как могли. Вот и на итальянский урок тоже пришли, чтобы продолжать общаться со мной. И вдруг, остались до конца обучения!

И надо вам сказать, что никто из нас троих об этом решении – заниматься итальянским – не пожалел. Ух, как же нам было весело на этих уроках! Учитель – Альбина Викторовна – была словно настоящий журчащий родник с кипучей энергией – мы и песни с ней пели, и стихи заучивали и грамматику осваивали в виде игры. Она столько нам рассказала об истории этой самой Италии, что куда там нашему старенькому учителю-историку с его скучными уроками и монотонным бормочущим голосом.

Короче, так или иначе, к концу школы мы втроем могли преспокойно общаться на этом певучем языке, понимать его, слушать песни на итальянском, а я так даже читала без словаря – хоть в переводчики иди! Вот такие во мне оказались скрытые и довольно необычные и редкие для нашего поселка таланты! И я даже немножко помечтала, что когда-нибудь поеду в Италию и, как там меня примут за итальянку! Ну да это все были детские глупые мечты, как вы понимаете, и совершенно неисполнимые. Где я, и где Италия, а?!

Ну а теперь вернемся к моему отчиму. Как я уже говорила, он незаметно от мамы, оказывал мне всяческое внимание – то в комнату, где я уроки делала, зайдет, якобы «по-отцовски» проверить как там я домашнее задание выполняю. То руки мои потрогает, проверяя мышцы и, «по-отечески» советуя заняться аэробикой. Даже предлагал совместно с ним позаниматься под музыку. Он, видите ли, на магнитофон себе много разных упражнений записал, позволяющих улучшить форму тела. Вот нафига мне его советы? Я и без него знала, как свое тощее тело довести до совершенства, но он все равно настойчиво лез с рекомендациями. Папочка нашелся! У меня никогда не было отца, даже фотографии его не сохранилось, и мама ничего мне о нем не рассказывала, я росла без всякого мужского воспитания и вдруг нате вам – забота такая.

Я со зла даже маме как-то на него пожаловалась и… неожиданно выхватила уже от нее. Как она меня ругала и стыдила, вам не передать – и наглая я оказывается, и бесстыжая, и лгунья. В общем, я в ее глазах выглядела как «полный отстой», чуть ли не девица легкого поведения, которая только спит и видит, как совратить взрослого мужчину. Ну, ужас что за девочка! И это она обо мне – такой правильной и честной?! Вот мне обидно было – вы не представляете…. Думала, не прощу ее никогда за такие слова. А потом поразмышляла и поняла – приревновала. Ревнует, блин она своего Валька, вот реально ревнует! Глупая мама. Неужели не понимает, что он же старый для меня, он мне до лампочки и глубоко параллелен? И я сразу же простила свою бедную мамочку. И даже пожалела немного.

Вот только никогда больше ничего ей не рассказывала. От слова «совсем»! Ни о себе, ни о ненаглядном ее Валечке. Но с ним держала себя настороже и не позволяла к себе даже на метр приближаться, чем злила того до зубовного скрежета, но он ничего не мог поделать, видимо маму все-таки побаивался, ну или может, любил, кто их разберет этих взрослых? Тут мне бы со своей любовью разобраться – думала я, отчаянно скучая по Сережке и считая дни до его дембеля.

Короче, в нашем доме стало тихо-мирно, и никто больше не ссорился и ко мне не лез с советами. И я отвлеклась от Валентина, успокоилась. И расслабилась, тундра наивная, потеряла бдительность.

На дворе лето в самом разгаре, уже июль подходил к концу, тепло, светло, вкусно! Родители работают; вокруг птицы поют, и гнезда на деревьях вьют; пчелы гудят над цветами – все при деле, одна я бездельничаю. Стыдно мне немного стало, что я на диване с книжкой лежу или в телефоне путешествую. Ну как, стыдно? Так, самую капельку неудобно стало! Но этого хватило, чтобы поднять меня с дивана – и затеять во всем доме уборку!

Я решила порадовать своих молодых влюбленных «родителей», чтобы те не тратили свое драгоценное время после работы на все эти бытовые проблемы, типа готовки и уборки. В доме никого – красота, никто не помешает творить добрые дела в неожиданном порыве хозяйственности и альтруизма! Кто молодец? Я – молодец!

Я, нацепив на себя всё те же шортики с маечкой (пока никто не видит), завязала волосы резинкой в тугой пучок на макушке, чтобы не мешали, вдела в уши наушники и, подпевая нестареющему Челентано, принялась пылесосить, а затем протирать пыль и раскладывать вещи и предметы по местам. Сама себя зауважала в конце уборки, так увлеклась, что никого не видела и не слышала, кроме того, что лилось в уши:

– Susanna, Susanna, Susanna, Susanna mon amour, – выводила я в полный голос и радостно скакала по комнате, выплясывая и дурачась, и неожиданно ощутила, как две потные сильные ладони обхватили сзади мое худое неспортивное тело. У меня чуть сердце от страха не остановилось, и я резко повернулась, посмотреть – кто это и чего это он так? И замерла от неожиданности – повернувшись, я оказалась в объятиях… Валентина, своего «папочки», представляете?! Я даже сказать в первый миг ничего не успела, лишь удивленно рассматривала его лицо, которое оказалось так близко от моих глаз.

Валентин изменился до неузнаваемости – вместо его былых густых усов у него над верхней губой была лишь тоненькая ниточка-полосочка коротких волос. (Он чем-то смахивал на молодого Остапа Бендера в роли Андрея Миронова, я смотрела как-то раз этот фильм по телевизору). Но когда я увидела его гладко зачесанные назад волосы, то поняла под кого решил косить мой отчим – под итальянского мачо!

Вот это да! – пронеслось в моей голове. – Синьор Валентино!

И я невольно разулыбалась, сдерживая себя изо всех сил, чтобы не расхохотаться в голос от комичности внешнего вида этого взрослого, но глупо выглядевшего сейчас парня. А этот «мачо» возомнил себе, что я им восхищена и, приняв мою улыбку, как поощрение к действию, потянулся своим ртом к моим губам. Вот тут-то мне стало не до смеха!

Я, высвобождаясь из его рук, вытащила наушники из ушей и начала его отталкивать, но он наоборот, порывался меня обнять и все сильнее прижать к себе. И вдруг заговорил ласково и жеманно:

– Говоришь, что тебе нравится все итальянское? И музыка и мужчины? Может и я тебе их сейчас напомнил? Ну, так давай поиграем в Италию, красивая девочка! – и начал целовать мою шею, лицо, норовя дотянуться до губ.

Вот это был ужас так ужас! Не передать вам словами мои ощущения. И возникшее отвращение к нему. А он даже глаза закрыл от удовольствия. И это все молча, как в кошмарном сне.

Не знаю, что мне взбрело в голову – то ли инстинкт самосохранения сработал, то ли сто раз просмотренные фильмы с такими эпизодами насилия, но я чисто интуитивно подняла согнутую ногу в колене и заехала этому «мачо» прямо в…. Ну вы в курсе – куда! Тоже ведь фильмы подобные смотрели?! В общем, картина, которую могла лицезреть моя дорогая и любимая мамочка, так «вовремя» вошедшая в комнату, была самая что ни на есть натуральная:

Её доченька в самом непотребном и расхристанном виде, «почти голая» стоит посреди комнаты, соблазняя ее мужа. И этот ее любимый муженек кружит перед дочуркой, согнувшись пополам, приседая и скуля от боли. Он – разумеется, красота неописуемая и сама невинность, а я – жуть ужасная и развратная. Как вам такой натюрморт?

Сколько было визгу и криков – не передать. Не хочу вас пугать своими подробными рассказами. Скажу лишь, что мама подлетела ко мне, залепила мне пощечину, затем подхватила Валюшу под руки и потащила на диван, обнимая и утешая. А мне, обернувшись, зло крикнула:

– И чего тут стоишь, чего забыла? Лети к своему Сереге, раз взрослая такая стала. Он там из армии вернулся, видела его только что. И домой можешь не торопиться!

Ну, вот как расценивать ее слова? То ли приказала, то ли благословила. Обалдеть. Но, так или иначе, выбора у меня не было – я как стояла, так и рванула из дому, в чем была, машинально держась за щеку, которая ныла от боли и очень быстро становилась красной.

Красное – значит красивое – пыталась я шутить сама с собой, нервно глотая слезы и уговаривая себя, что после всего случившегося сегодня в родном доме мне, вот такой – для кого ужасной, а для кого красивой – в самом деле, больше оставаться не зачем.