Читать книгу Стоптанные. Обувь, эмоциональная привязанность и аффекты ношения - - Страница 8

Несовершенные предметы одежды находятся на периферии исследований моды, возможно, потому, что подержанные и несовершенные предметы одежды часто находятся на периферии самой моды. Система моды – как цикл торговли и репрезентации – связана с новизной, с переосмыслением и преобразованием посредством приобретения товаров. Мода существует для аудитории, это процесс создания образа, выполняемый на теле и через его репрезентации: фильмы, фотографии, иллюстрации и выставки. Мода и создание одежды – это визуальные и перформативные акты: индивидуальности и наряды, созданные и составленные через практику и вещи. В то время как одежда может быть превращена в моду, часто повседневную одежду просто носят; ношение одежды – это обыденная практика. Предметы одежды – это активные объекты, востребованные агенты в наших системах вещей: большая их часть не лежит статично в магазинах и шоурумах и не хранится в архивах и музеях. Одежду носят, используют, стирают, чинят, выбрасывают и обменивают вне формальных циклов системы моды. Хотя решения и дискурсы, структурирующие покупку и утилизацию нашей одежды, важны, гораздо большая часть отношений с нашей собственной одеждой связана с ношением (и не ношением); с телесным опытом одевания и ношения одежды. Одевание и ношение одежды являются как перформативными актами – «придания формы» одежде и самому себе – так и обычной повседневной практикой.

0.4. Телесные с медью сандалии – износ 1. Поляроидный фотоснимок 1. 2015

За последние два десятилетия возрос интерес к телесному опыту ношения; к тому, как одежда «ощущается», в противовес тому, как она «выглядит». Основополагающая книга Джоан Энтуисл «Модное тело» (Энтуисл 2019) привела к широкомасштабному движению более глубокого понимания ношения одежды. В более поздних исследованиях Софи Вудворд (Woodward 2007; Woodward 2015) подчеркивается материальная агентность одежды: ее способность через форму – а не значение – влиять на телесный и воплощенный опыт. Работа Вудворд отходит от структуралистской и лингвистической модели моды, характеризующейся утверждением Барта о том, что «тенденция для любого телесного покрова [состоит в том], чтобы встроиться в организованную, формальную и нормативную систему, признаваемую обществом» (Barthes 2006: 7). Именно к этому утверждению обращается с критикой Картер, описывая спорность структуралистского прочтения моды. Он подчеркивает, что «одна из проблем, связанных с размещением одежды в аккуратных понятийных «коробках» с такими, например, ярлыками, как «защита», «скромность» или «общение», заключается в том, что ни ярлык, ни одежда, похоже, не сочетаются друг с другом. Лишь в очень редких случаях одежда принимает форму, соответствующую ее назначению» (Carter 2012: 347). То есть, хотя мы можем попытаться систематизировать одежду, пользователи не соблюдают эти таксономии; они присваивают, переиначивают и видоизменяют одежду, чтобы встроить ее в свой образ жизни. Ношение – это активный процесс присвоения, изменения и компромисса.

Если большая часть наших отношений с одеждой состоит в ее ношении, то большая часть одежды, с которой мы взаимодействуем, находится в состоянии «ношенности». Иными словами, большая часть одежды, которой мы владеем, не является ни нетронутой и новой, ни полностью ветхой, она не консервируется и не архивируется. Ношенность – это состояние непостоянства; ношеная одежда всегда находится в движении. Если мы хотим понимать ношенность как промежуточное состояние – пространство между новым и старым, – то мы также должны понимать ее как состояние преходящее, непостоянное и нестабильное; ношеная одежда редко остается в одном и том же состоянии надолго, если ее не хранят в специальных условиях: разрушение и использование неразрывно связаны. Благодаря использованию ускоряется процесс постепенного неизбежного разрушения артефакта (его энтропия). Так, изношенность является результатом носки; это результат чувственного и воплощенного опыта ношения. Преходящий телесный опыт проявляется и материализуется в вещах, которые мы носим1. Когда мы пользуемся одеждой, она становится записью нашего опыта, архивом опыта ношения. Изношенные вещи – результат нашего «бытия в мире»; они представляют собой промежуточный слой на стыке окружающей среды и телесного «я». Таким образом, подержанная одежда занимает особое место в нашей системе вещей, она одновременно интимна (пропитана потом, растянута по ширине бедер) и общедоступна, видима и выставлена на всеобщее обозрение.

В этой книге я предлагаю, чтобы, исследуя культуру одежды и практики одевания, мы обратили внимание на ношенность, на то, как наше тело влияет на нашу одежду. Ношенность, промежуточное состояние между новым и ветхим, на самом деле является состоянием, в котором пребывает подавляющее большинство предметов нашего гардероба; большая часть одежды находится в диапазоне между нетронутым и ветхим. Таким образом, ношеная и подержанная одежда является достойной темой для изучения; помимо этических, философских или психоаналитических проблем, связанных с ношенностью, ношеные вещи имеют значение уже благодаря одному только своему объему. В теории моды – как и во многих других областях искусства и социальных наук – наметился поворот к более материально ориентированным исследованиям. Этот «поворот к материальному» напрямую связан с материальностью артефактов и средств их производства. Возможно, наиболее известным является влиятельное эссе историка материальной культуры Питера Сталлибрасса «Изношенные миры» (1993), в котором он исследует личную и историческую материальность траура. В книге исследовательниц Эми де ла Хэй, Лу Тейлор и Элеанор Томпсон «Семейное дело: коллекция платьев Месселей» (A Family of Fashion: The Messel Dress Collection, 2005) и прекрасном эссе Кэролайн Эванс о пятнах и повреждениях в архиве одежды Изабеллы Блоу «Материальность, память и история: приключения в архиве» (Materiality, Memory and History: Adventures in the Archive, 2014) случайные повреждения рассматриваются как свидетельства славно прожитой жизни. Аналогичным образом Хилари Дэвидсон (Дэвидсон 2013; Дэвидсон 2019) и Элизабет Крук (Crooke 2012) исследовали поврежденную и разлагающуюся одежду как источники аффекта, как убедительные свидетельства насилия, утраты и скорби. Чуть позже Бетан Байд (Байд 2018) и Ингрид Мида (Mida 2016) рассматривали в своих статьях следы износа в связи с социальной историей и ролью исследователя в архиве. В этих исследованиях разбираются наши сложные и запутанные отношения с материалами предметов одежды, которые мы носим, в результате чего материальность одежды ставится в центр внимания. Несмотря на растущий интерес к несовершенству, материальности одежды и материальной культуре повседневной жизни, наши отношения с подержанной одеждой заслуживают дальнейшего изучения.

0.5. Телесные с медью сандалии – неношеные. Поляроидный фотоснимок 21. 2015

0.6. Телесные с медью сандалии – неношеные. Поляроидный фотоснимок 3. 2015

Исследуя нашу привязанность к собственной одежде и реакции на ношеную одежду других людей, в этой книге я предпринимаю попытку обнаружить то, как в результате использования одежда и ее владельцы становятся одним целым. Сосредоточив внимание на одном предмете одежды – обуви, я стремлюсь ответить на более широкие вопросы о воплощенном опыте ношения и аффекте ношеной и использованной одежды. Объединяя антропологические и психоаналитические теории привязанности, ценности и обмена, я исследую ношение как взаимные отношения между двумя агентами: владельцем и тем, что он носит. При этом я рассматриваю то, как через тактильное взаимодействие они встраиваются в наше физическое и психическое «я». Также я исследую, как через индивидуальный опыт использования предметы массового производства становятся уникальными и весомыми; приобретают особый аффект, вызываемый следами использования и ношения. В этом исследовании я стремлюсь поставить в центр внимания использование и пользователя, рассматривая обувь не только как объект желания или потребительский товар, но и как объект ношения2. Так акцент смещается с момента приобретения на материальное, тактильное, привычное и телесное. В процессе использования товар переиначивается, персонализируется и становится активным. Это больше не объект обмена, а нечто «неотъемлемое», «вовлеченное»3 в «я». Это слияние, «запутанность», переход опыта от материального к нематериальному и обратно, находится в центре моей книги; способы, которыми люди и продукты материальной культуры могут переплетаться с течением времени.

Эта книга посвящена объектным отношениям как в буквальном, так и в психоаналитическом смысле. Рассматривая наши отношения с одеждой как форму объектных отношений, я опираюсь как на психоаналитическую, так и на антропологическую теорию, исследуя места пересечения внутреннего опыта и материальной культуры. В частности, я ссылаюсь на работы психолога Дональда Винникотта (Winnicott 1953) и антрополога Альфреда Джелла (Gell 1998). Винникотт вводит понятие переходного объекта, артефакта, такого как мягкая игрушка или одеяло для младенца, способного опосредовать и поддерживать границы психического (и физического) «я». Эта концепция объекта, одновременно являющегося «мной» и «не-мной», применима к отношениям как между одеждой и ее владельцем, так и между произведением искусства и художником. В равной степени идеями, развиваемыми в этой книге, я обязана работе антрополога Альфреда Джелла. Основополагающим для этого исследования было понятие Джелла «связь искусства»4, отображавшее отношения «агента» и «пациента» (объекта воздействия), воплощенные в произведениях искусства. Я предлагаю применить концепцию «связи искусства» Альфреда Джелла (Ibid.), с помощью которой он описывает множество действующих в предмете искусства факторов, к сложным отношениям «агента» и «пациента», воплощенным в одежде, и к особым аффективным свойствам носимого и используемого. Наконец, эта книга глубоко укоренена в работах феноменологов Пола Шилдера (Schilder 1935) и Мориса Мерло-Понти (Мерло-Понти 1999), в частности, в их развитии идей «схемы тела», концептуализации телесного «я», которая включала не только тело или разум, но и привычную материальную культуру «я»: очки, одежду, мебель и инструменты.