Читать книгу Станция «Эдем» - - Страница 3

– Серёжа, ты сегодня идёшь на пары? – спросила мама, открыв дверь и заглянув в комнату.

Помещение было обклеено светло-салатовыми обоями с тёмно-зелёными квадратиками, редко рассыпанными в шахматном порядке. Через тонкие зелёные шторы в комнату пробивался солнечный свет, рисуя на стенах причудливые узоры из солнечных зайчиков и теней от деревьев, растущих за окном.

В одном из углов комнаты стоял светлый двустворчатый шкаф-купе с зеркалом на одной из створок. Напротив него, тоже в углу, находился маленький белый письменный стол с надстройкой. На нём стояли монитор и пара небольших чёрных колонок. Системный блок был спрятан под столешницей, а на одной из полок надстройки стояли принтер марки Cannon и несколько книг-самоучителей по компьютерным программам, в основном по графическим редакторам. На столе рядом с клавиатурой лежала книга с надписью ''Экстремальный Предел 2999". На её обложке были изображены мужчина в композитной броне, с пиратской повязкой на глазу, и белокурая женщина в блестящих доспехах.

Сергей открыл глаза и потянулся. Он спал на неразложенном двуспальном диване, стоявшем вдоль стены. Потерев глаза руками, он взглянул на маму. Та была одета в синий однобортный деловой костюм и белую блузку.

– Сегодня занятия будут проводиться во вторую смену, – вымолвил он, – в десять часов мы встретимся с Марусей. Сходим с ней в кафе. А потом я поеду в институт.

– Только не проспи, – сказала мама, – если что, то обед в холодильнике.

– Котлеты? – улыбнулся Серёжа.

– И макароны, – ответила мама, улыбнувшись в ответ, – ты поедешь с нами вечером проведать Анюту?

Серёжа почувствовал как в горле встал ком.

– Пожалуй, нет, – надтреснутым голосом сказал он, – я знаю, что времени у нас не очень много. Но мне становится грустно каждый раз, когда мы приезжаем к ней.

– Она твоя сестра, – вымолвила мама, – ты уверен?

– В следующий раз – обязательно. Но не сегодня.

– Хорошо, – ответила мама, – не проспи занятия.

Она аккуратно прикрыла дверь. На протяжении нескольких секунд из коридора слышалось шуршание её одежды. Затем раздался звук захлопывающейся входной двери. После того, как прозвучал лязг ключей, поворачивающихся в замке, всё стихло.

Сергей некоторое время полежал на кровати. Потом он потянулся и сел. Яркое весеннее солнце горело за тонкими шторами. Воздух в комнате был свежим, несмотря на закрытую форточку, и не успел нагреться.

Он встал и в одних трусах прошёл на кухню. Несмотря на то, что он знал о том, что ходить голым неприлично, иногда, когда дома никого не было, он любил ходить раздетым.

Кухня располагалась на противоположной стороне дома. Войдя туда, он сразу ощутил под ногами прохладные серые и синие пластиковые плиты, которыми был выложен пол. Помещение было квадратным. Вдоль двух перпендикулярных стен, буквой “Г” располагались шкафчики, мойка, плита, и разделочный стол. В противоположном углу стоял небольшой диванчик, перед которым был поставлен маленький круглый обеденный столик с задвинутыми под него табуретками.

Серёжа взял в руки электрический чайник и убедившись в том, что он содержит достаточное количество воды, поставил его на станцию и включил. Потом открыл холодильник и извлёк из него открытую упаковку овсяного печенья и тарелку с кусочком пиццы. Печенье он поставил на стол, а пиццу положил в микроволновую печь и три раза нажал на кнопку с надписью “десять”. Затем подошёл к окну и уставился во двор.

Из форточки дул лёгкий свежий весенний ветерок и доносились детские голоса, на фоне белого шума машин просыпающегося города.

Через тридцать секунд раздался звонок микроволновки, извещавший о готовности пиццы. Серёжа не стал доставать её, продолжив разглядывать густые кроны деревьев, которыми был засажен двор, немногочисленных маленьких детишек, сновавших на площадке, и их мам, сидевших на скамейках.

Спустя ещё пару минут щёлкнул чайник. Сергей достал из микроволновки пиццу, налил чай и сел завтракать. Сосредоточенно пережёвывая пищу, он смотрел в одну точку, изучая отражения на глянцевой поверхности чайника, причудливо сплетавшиеся в яркие узоры – отражённый свет солнца с улицы, опрятный интерьер кухни, своё лицо, искажённое выпуклым зеркалом бока чайника.

Поев, он подошёл к раковине, вымыл посуду и аккуратно расставил её в шкафчике. Потом пошёл в ванную и принял душ. Он долго стоял под прохладными струями воды, подняв лицо вверх, и изредка поправлял намокшие длинные белокурые волосы. Через маленькую форточку под потолком в ванную проникал рассеянный свет с улицы, поэтому Серёжа не стал включать электрическую лампочку, висевшую над дверью.

Помывшись, он вылез из ванной и вытерся большим махровым полотенцем. Взглянул на часы – они показывали двадцать минут десятого. До встречи с Марусей оставалось ещё сорок минут. Он отложил часы и решил позаниматься. После принятого душа Сергей не стал одеваться и вышел из ванной в чём мать родила.

В комнате он включил компьютер, нашёл на жёстком диске документ с экзаменационными билетами и отправил его в печать. Принтер всегда находился во включённом состоянии, поэтому его колёсики сразу же зажужжали, извлекая бумагу из лотка.

Для фона он включил фильм “Элитный Отряд” и несколько минут наблюдал за происходящим на экране. Когда печать документа закончилась, он встал и достал из принтера стопку распечатанной бумаги. Сев в кресло, Серёжа закинул ноги на системный блок и принялся учить билеты, изредка поглядывая на экран.

Минут двадцать он предавался чтению, расслабленно листая страницы. От нагретой шторы, висевшей рядом с его плечом, исходило приятное тепло.

Сергей взглянул на стену, проговаривая про себя прочитанную информацию о билете. В узком лучике света, падавшем из-за неплотно задёрнутой шторы, висела пыль. Из-за цвета штор комната была залита приятным зеленоватым светом.

Переведя взгляд на часы, он увидел, что уже без десяти десять. Быстро одевшись, он выключил компьютер, сложил билеты в рюкзак, вышел в коридор и начал надевать кроссовки. На нём были надеты белая лёгкая спортивная ветровка, тёмно-синие джинсы, обнажавшие щиколотки, короткие белые носки. Белые кроссовки, которые он надел, были украшены тремя чёрными полосками.

В подъезде было прохладно. Он лёгким бегом преодолел три лестничных пролёта, ведущие на первый этаж и вышел из подъезда под тёплые лучи весеннего солнца.

Несмотря на приятный ясный день, настроение у него было откровенно неважное. Гнетущее чувство безысходности разливалось от макушки и тяжким грузом повисало в области груди.

Подъезд дома выходил на широкий проспект. Дом представлял собой серую панельную пятиэтажку с тремя подъездами. Перед каждым из подъездов стояли аккуратные скамейки. Метра через два от лицевой стены дома были высажены деревья и клумбы с аккуратными асфальтовыми дорожками между ними.

На часах было без пяти десять.

Серёжа прошёл по дорожке, обогнул газон, раскинувшийся возле крайнего угла дома, и подошёл к коричневой двустворчатой двери, расположенной в середине соседнего здания.

Звякнувший колокольчик возвестил о его прибытии. Сергей находился в помещении просторного кафе, стены которого были покрыты бурой тканью, под потолком висели зеркальные шары. Зал был уставлен круглыми столиками цвета венге, а вдоль стены-витрины, выходившей на проспект, были расставлены узкие столики с небольшими диванчиками по обеим сторонам.

Этим утром в кафе было немноголюдно. Пара случайных прохожих сидела за круглым столиком и обсуждала новости, транслировавшиеся по телевизору, висевшему над стойкой. Из колонок, висевших по углам, звучала энергичная песня с жёсткими гитарами и экспрессивным вокалом. Серёжа узнал “Gone Away" The Offspring. Вокалист агрессивно пел о любви и разлуке.

– Серёжа, привет, – раздался справа от него мелодичный женский голосок. Он оглянулся и увидел Марусю – миловидную маленькую шатенку, сидящую на диванчике возле столика, стоявщего у окна-витрины. Она была одета в минималистичное белое платьице, подол которого открывал её точёные ножки со скульптурными икрами и маленькими коленками. Рядом с ней на диванчике лежали маленькая красная дамская сумочка и фотоаппарат на ремне.

– Здравствуй, – улыбнулся Сергей и, подойдя к ней, наклонился. Маруся искоса бросила на него взгляд своих больших зелёных глаз с тёмно-синей каймой вокруг радужки, улыбнулась и чмокнула его в щёку своими маленькими пухлыми губками.

– Как твои дела? – спросила Маруся, когда Серёжа уселся на диванчик напротив неё.

– Хорошо, – натянуто улыбнулся Сергей, и махнул официантке за стойкой, – готовлюсь к экзаменам, тренируюсь. Занятно в этот раз совпали сессия в институте и экзамен в секции волейбола. Интервал составит всего один день.

– Ты сегодня напряжён, – сказала Маруся, глядя на него в упор. В её глазах он всегда тонул. Внешность Маруси напоминала персонажа из мультфильмов. Порой Сергею казалось, что её кто-то придумал. Маленький вздёрнутый носик придавал ей сходство с оленёнком, а длинные роскошные светло-русые волосы делали её похожей на Гайку из мультфильма про Чипа и Дейла, – это из-за Анюты?

– Отчасти, – ответил Сергей, снова ощутив как к горлу подкатывает ком.

– Как она себя чувствует? – аккуратно поинтересовалась Маруся.

– Так же, как и раньше, – вымолвил Сергей. Его глаза начали становиться предательски влажными.

– Добрый день! Чего желаете? – возникшая рядом официантка прервала повисшее над столиком Сергея и Маруси молчание. В руке она держала блокнот. Поверх красной клетчатой рубашки на ней был надет белый передник с бейджиком, на котором было написано “Bella Donna”. Длинные чёрные волосы были собраны в роскошный хвост и свисали на правое плечо.

– Мне, пожалуйста, кофе со сливками и круассан с апельсиновым джемом, – поднял руку Серёжа и вопросительно уставился на Марусю. Та несколько секунд раздумывала и ответила:

– Двойной эспрессо и мороженое “мохито”.

– Не желаете тирамису или чизкейк? – спросила официантка.

– Нет, спасибо, – ответила Маруся. Сергей жестом дал официантке понять, что заказ окончен.

– Пожалуйста, ожидайте, – улыбнулась официантка и элегантно развернувшись направилась к стойке бара.

– Как обстоят твои творческие дела? – спросил Серёжа у Маруси, и взяв в руки салфетку из стоявшей на столике подставки, принялся не глядя складывать различные фигурки оригами.

– Вчера мы ездили с ребятами в заброшенный госпиталь. Он строился для нового микрорайона, но компания-застройшик обанкротилась Теперь работа над возведением больницы остановилась. Сделали большое количество фотографий и отбираем те, которые используем в качестве фонов для своего проекта.

– Ты, как и прежде, всё снимаешь на плёнку? – Сергей взглянул на Марусин носик. Его вздёрнутый кончик был усеян еле заметными веснушками. Когда она начинала волноваться, то он краснел и веснушки начинали ярко проступать.

– Я люблю плёнку, но в этот раз нас поджимают сроки. Пришлось взяться за цифровой фотоаппарат. Мы уже забронировали тираж в типографии, и помимо печати нам придётся заниматься ещё и монтажом. Это будет крупная декорация для театрального представления. Поэтому проявку плёнки, печать снимков и сканирование мне пришлось пропустить, – смущенно сказала Маруся, откинув со лба длинную русую прядь, – иначе мы не успеем сдать проект в срок и будем вынуждены платить неустойку.

– Заказчик в этот раз попался серьёзный, – подметил Сергей. В этот момент официантка принесла заказ. Серёжа поблагодарил её, взял свою чашку с кофе и, насыпав в него сахар из пакетика, принялся размешивать. Маруся предпочла начать с мороженого. Судя по всему, сочетание горячего и холодного её совершенно не смущало. Впрочем, её зубы были так здоровы и белы, что казалось будто никакие вредные продукты не могут им навредить.

Некоторое время они ели молча.

Круассан оказался лёгким и освежающим. Пласты слоёного теста таяли во рту, оставляя после себя апельсиновое послевкусие. Джем содержал кусочки свежей цедры, аппетитно хрустевшей на зубах.

– Куда ты планируешь сегодня меня отвести? – спросила у Серёжи Маруся, после того как расправилась с мороженым. Элегантно облизав ложечку, она положила её на тарелочку под углом в сорок пять градусов.

Сергей отпил немного кофе и, подержав во рту, насладился вкусом. Потом проглотил и ответил:

– Давай сходим на озеро, возле которого познакомились. Там достаточно тихо, чтобы я мог спокойно подучить билеты к экзамену. А для тебя там найдётся несколько пейзажей, которые отлично подошли бы для твоего портфолио. В это время года там очень живописно.

– Я не взяла с собой штатив. Поэтому пейзажи на сегодня откладываются, – сказала Маруся и улыбнувшись взяла свою чашку эспрессо, – придётся мне сегодня фотографировать тебя. Ты не против?

– Ты почти на каждой нашей встрече фотографируешь меня, – ответил Сергей, – мне кажется, что ты уже перевела на меня целые километры плёнки. Не жалко?

– Нет, конечно, – ответила Маруся. Отпив из чашки, она спросила – как дела у Марка?

Сергей нахмурился.

– Ничего нового. Но, ему лучше, чем Анюте.

– Извини, – сказала Маруся и поставила кофе на блюдечко. Теперь она чувствовала неловкость из-за своего любопытства, – мне не стоило спрашивать.

– Всё в порядке, – ответил Серёжа и усилием воли заставил себя улыбнуться, – тебе не за что извиняться.

– Мне они тоже очень дороги, хоть мы и не были близки с ними. Анюта – твоя сестрёнка, и мне бы очень хотелось, чтобы с ней всё было в порядке.

– Я понимаю, – сказал Сергей, – может пойдём отсюда?

Маруся заглянула в свою чашку – кофе оставалось на половину чашки.

– Да, пожалуй, уже можно двигаться.

– Хорошо. Тогда я схожу и расплачусь, – ответил Серёжа. Встав из-за стола он направился к стойке бара. Подойдя к ней, он обратился к официантке:

– Девушка, сколько с нас?

Официантка взмахнула длинным хвостом своих чёрных, как вороново крыло, волос и заглянула в блокнот:

– Два кофе, круассан и мороженое – четыреста пятьдесят рублей! – подняв взгляд на Сергея, она приподняла изящно подведённую чёрную бровь и вопросительно уставилась на него хитрым взглядом своих карих глаз. В них горели задорные искорки.

Сергей достал портмоне и, отсчитав банкноты, положил их на стойку.

– Спасибо, сдачи не надо.

– Вам спасибо, – радостно ответила официантка и, протянув тонкую длинную руку, взяла деньги со столешницы. Спрятав их в кассу, она снова обратилась к Сергею – приходите ещё!

– Хорошо!

Когда Серёжа вернулся, Маруся уже собралась и ждала его. Ремни сумочки и фотоаппарата обхватывали её точёную фигурку крест-накрест.

Сергей подошёл к ней и приобнял её за локоть.

– Пойдём?

– Да, – улыбнулась подруга. Она обхватила его руку в ответ. Серёжа с Марусей направились к двери.

Звон колокольчика прощально прозвучал над их головами и они вышли на улицу.

Широкий проспект был залит солнцем. Его лучи отражались в окнах домов, на зеркальных панелях офисных зданий, играли в ветвях и листьях деревьев, росших вдоль дороги.

Неподалёку, на месте недавнего ДТП, продолжали лежать осколки стекла и куски пластика. Сергей взглянул туда и напрягся. Маруся заметила его взгляд, хотела что-то сказать, но в последний момент осеклась и крепче сжала его руку.

– Ты знаешь, что Лис недавно опубликовала свою статью в журнале “Афиша”? – спросила она Сергея.

– Правда? – вежливо изобразил он любопытство, когда они повернулись спиной к месту ДТП и направились вниз по проспекту в сторону метро.

– Она называется “Сравнительный анализ языка образов в современной и классической музыке”, – улыбаясь сказала Маруся, и начала раскачивать свою ручку, которой сжимала кисть Сергея, взад-вперёд.

– Довольно странный выбор темы для журнала, который специализируется на массовой культуре и попсе. Как ей удалось продать им свой материал?

– Главный редактор является её старым другом. Они познакомились на третьем курсе института культуры. Он связал свою жизнь со средствами массовой информации, а Лис занялась дизайном интерьеров и иногда балуется фрилансом в области журналистики, когда у неё возникают интересные мысли.

– Странно, что она не стала блогером. Это было бы проще, чем продвижение своих статей через печатные издания, – вымолвил Серёжа, любуясь деревьями, растущими на фоне панельных домов, которыми был застроен проспект.

– Она искренне презирает блогерство, считая его увлечением для скучающих обывателей. К тому же, у печатных изданий есть один плюс – к опубликованным в них материалам нельзя оставить комментарий, что исключает возможность участия в глупых обсуждениях и перепалках, как это часто случается в Интернете!

– У многих газет и журналов есть свои веб-странички, где можно прокомментировать прочитанное, – возразил Сергей.

– Она их не посещает. И вообще, она почти не пользуется Интернетом, кроме случаев, когда у неё возникает необходимость скачать какую-то музыку, книгу, или редкий фильм. А так, обычно она ходит в кино, покупает пластинки, и читает книги в традиционном “бумажном” варианте.

– Какая умничка. Я бы тоже не отказался бросить сидение в соцсетях, если бы мои друзья почаще общались по телефону, – сказал Серёжа.

Они прошли мимо белого двухэтажного торгового центра, на котором были развешены вывески с рекламой обуви, одежды и кофе, и свернули в просторный переулок, зажатый между старым опрятным пятиэтажным домом из красного кирпича и современной высоткой. В переулке было тихо и безлюдно. Шум машин, проносящихся по проспекту, постепенно стихал за спиной.

Сергей и Маруся шли по узкой асфальтовой дорожке и вдыхали полной грудью тёплый весенний воздух. Его ладонь сжимала маленькую ручку Маруси, пальцы гладили нежную шелковистую кожу её запястья.

Домов постепенно становилось всё меньше. Вдали показался объёмный лесной массив. Пройдя ещё метров сто, Сергей и Маруся вышли за черту города. Повсюду, насколько хватало глаз, росли деревья, пушистые кроны которых напоминали большие зелёные облака. Над широким зелёным горизонтом раскинулось голубое весеннее небо. Его синева которого плавно переходила от желтовато-голубого в ярко синий цвет. Высоко над горизонтом, где-то в пустой безоблачной вышине висел едва различимый белый диск Луны.