Читать книгу Станция «Эдем» - - Страница 6

Несмотря на солнечный полдень, в храме царил полумрак.

Сквозь цветные полупрозрачные стёкла витражей в зал проникали лучи света, узкими полосками падавшие на пол и высвечивавшие извилистые узоры, выложенные на каменном полу кусочками разноцветных плиток.

Мама подошла к иконе Николая Чудотворца и поставила две свечки за здравие. Затем закрыла глаза и молча помолилась, прося святого о заступничестве.

В это время в церкви было немноголюдно, только несколько старушек и пара молодых женщин, пришедших на обеденную службу, да храмовые служки ходили то тут, то там.

На улице было жарко, но каменные стены храма сохраняли приятную прохладу. В воздухе пахло ладаном, воском, и маслом для лампад.

Решение зайти в храм мама приняла спонтанно, оно не входило в её планы. Так совпало, что церковь стояла рядом с местом её работы. Всё утро она думала про Анюту и отказ Сергея навестить её.

Придя на работу она сначала принялась разбирать документы, сделала пару звонков, а затем почувствовала себя совершенно разбитой. Налила себе чашку кофе, села и начала смотреть в окно, рассеянным взглядом изучая верхушки деревьев, окна домов, и линию горизонта, расплывававшуюся в тёплом воздухе.

За два года работы в компании она даже не подозревала о том, что поблизости находится храм, и когда её взгляд случайно выцепил его среди похожих один на другой панельных домов, приняла решение посетить это место во время обеденного перерыва.

Она помнила, что с самого детства Сергей нежно любил свою сестру и никогда не давал её в обиду, поэтому его решение отказаться от визита было неожиданным для неё.

Конечно, это было его право. Она вполне допускала, что у него могут быть свои дела, но в сложившейся ситуации шансы его шансы увидеться с ней таяли с каждым днём.

Под сводами храма раздавался голос священника. Служба была уже закончена. Батюшка вёл проповедь.

Мама поправила на голове платок и подошла поближе. Белый платок и синий офисный костюм с мини-юбкой и белой блузкой – более дурацкого сочетания не придумать для посещения храма. Ей было всё равно.

– …некоторые из нас считают, что смерть это конец и после неё ничего не будет. Такой взгляд очень удобен для тех, кому важнее богатство, удовольствия и материальное преуспевание. Эти люди считают, что материя является единственным мерилом ценности. Разменявшие дар вечной жизни на сиюминутные удовольствия, они слепы и не ведают о том, куда идут. Они не чувствуют и не видят, они не верят. Но у каждого в жизни однажды наступает момент, когда приходится осознать свою смертность, увидеть что всё то, что составляло смысл и ценность в его жизни – не более, чем иллюзия, – говорил священник. Редкие в этот час прихожане стояли вокруг него. Поверх чёрного одеяния, накинутого на худое старческое тело, висел на цепочке большой крест из серого металла. Седая борода прикрывала грудь, а длинные густые волосы были собраны в пучок на затылке, – всё в этом мире преходяще – богатство, слава, красота. Желая обрести опору в проявленном мире, мы подобны утопающим, которых затягивает в болото, из последних сил цепляющимся за рыхлую почву вокруг зыбучей трясины.

Мама слушала священника и отрешённо смотрела на иконостас. В глазах людей, изображённых на иконах, читались покой и безмятежность. На мгновение ей захотелось остаться тут, никуда и никогда больше не выходить. Забыть про дом, работу, про Марка и Анну, про Серёжу и Марусю, и остаться тут, чтобы вечно ощущать эту безмятежность, которой были напоены стены храма.

– …смысл жизни в том, что она заканчивается. Представьте себе, что каждый из нас мог бы жить вечно на земле. Это была бы ужасная жизнь. Человек это существо духовное. И все удовольствия, которые мы испытываем, даже те, что мы получаем от земных плодов – следствие нашей духовной жизни. Даже самый закоренелый атеист и безбожник живёт духовной жизнью. Они могут отрицать это, не осознавать этого, но в глубине души всегда будут это чувствовать. Только перед лицом смерти мы начинаем осознавать ценность жизни. Лишь зная о том, что цветок со временем увянет, мы способны оценить его красоту во всей полноте. Тот, кто помнит о смерти, имеет шанс прожить свою жизнь достойно, потому что перед её взором отступают все обиды и разногласия. Все противоречия уравновешиваются одним этим парадоксом. Поэтому тот, кто всегда помнит о смерти – уже пробуждён от сна тварной жизни. Лишь посмотрев ей в глаза, мы понимаем что истинно, а что преходяще, – сказал священник и вытер пот со лба. Несмотря на царившую в храме прохладу, ему было нелегко.

Мама никогда не была особо религиозной. Её, как и Сергея, родители крестили в детстве, но до сорока лет она жила светской жизнью, пока пережитое несчастье не ввергло её в отчаяние, заставив искать утешение во всём, даже в давно забытой ею религии, символ которой она носила на протяжении последних лет как украшение. Тем не менее, она читала истории о святых отцах, и сейчас ей вспомнился Иоанн Кронштадтский, всю свою жизнь отдавший служению людям. Почти не спавший, не евший, чей день постоянно занимали богослужения, благотворительность, посещение больных, преступников и отчаявшихся. Именно он сейчас пришёл ей на ум, когда она увидела как священник устало вытирает лоб, ведя свою проповедь.

Взглянув на людей, окружавших священника, она увидела на их лице спокойствие, любовь и безмятежность, такие же, как и у святых на иконах. Но, она понимала, что всем им, и ей в том числе, далеко до святых.

“Вот, зачем они сюда приходят”, – подумала мама, – “не потому, что одиноки. Не потому, что им некуда пойти. Просто они понимают больше, чем мы. А я не понимала”.

В этот момент ей захотелось заплакать. Всю жизнь она была сильной, успешной, уверенной в себе, и вдруг весь её тщательной выстроенный мир рухнул в одночасье. И оказалось, что то, что она считала источником своей силы, является слабостью, а то, что принимала за слабость, являлось источником силы.

Она прислонилась спиной к колонне и взглянула под купол храма. Через узкие боковые окошечки в его гулкое пространство проникали лучи света и яркими пятнышками играли на фресках, которыми были расписаны его стены.

Священник продолжал говорить, рассказывая о смысле жизни и бренности бытия, но мама больше его не слушала, а лишь отрешённо смотрела на то, как свет вырисовывает узоры на фресках. В одном из окошек купола она увидела край белого облачка на синем небе.

Через некоторое время она взглянула на часы – время обеда подходило к концу. Она выпрямилась, в последний раз посмотрела на священника – старушки всё так же окружали его и слушали проповедь. Потом развернулась и направилась к выходу из храма. Тяжёлая дверь медленно захлопнулась за её спиной.

Мама вышла под яркое весеннее солнце и взглянула в небо. Там неподвижно висели пухлые кучевые облака, а высоко над головой виднелся бледный диск Луны, словно изваянный из белого мрамора.