Читать книгу Закон бабочки - - Страница 25

Записная книжка для автора – то же, что блокнот для художника. Простой выход на базар дарит уйму впечатлений: чей-то взгляд, случайно услышанная фраза, подсмотренная сценка, и даже грубый толчок способны пробудить фантазию. Всё это собираешь и складываешь на всякий случай. Авось пригодится. Откроешь однажды старую, потрёпанную, замусленную по сумкам и карманам книжку, глянешь – а там чего только нет! Приметы времени стираются довольно быстро, – а ведь когда-то было неотъемлимой частью повседневности. Мы в этом жили, этим дышали, от этого страдали, над этим смеялись. Эти зарисовки я начала в 1993 году. Большинство из них переросло в рассказы, привожу только те, что так и остались миниатюрами.

Зарисовка первая: рынок

Рынок, рынок!

Только и слышишь со всех сторон. А кто б объяснил, – чем отличается рынок от базара? Поясняю: базар – это частное дело гражданина. В отличие от рынка, в который мы попёрли внезапно всей державой без подготовки и не в базарный день.

– Аукцион недвижимости! Продаётся лагерь!

– Пионерский или социалистический?

– А вам какой надо?

– Яйца Фаберже! Яйца Фаберже! Настоящие! Подлинные.!

– Свежие?

– Свежие!

– Где вы видели воровство? – оправдывался пойманный с по-личными карманник. – Это не воровство! Это первоначальное накопление капитала!

Спросить, как жить дальше – не у кого.

Исчезли даже будки справочных бюро. Поэтому, если повезёт увидеть ларёк, отдалённо напоминающий справочный, бросаешься к нему с криком радости:

– Наконец-то! Девушка, это справочное бюро?

– У нас все справки платные.

– Согласен. Но это, кроме шуток, – справочное бюро?

– Да. С вас две тысячи.

– За что?!

– Я же предупредила: у нас все справки платные!

Реклама не даёт покоя.

Реклама действует сильнее слабительного.

А они удивляются, что во время демонстрации рекламных роликов увеличивается расход воды и электроэнергии.

– Сжигатель жира! Жир сгорает на вас, а не на сковородке!

Реклама – это когда нет денег, нельзя и не хочется, – а купишь. Реклама – это когда двухлетний карапуз теребит за подол свою маму:

– Мам, ну купи ты мне этот олбит бес сахала!

Вся страна превращается в Думу.

Никто не работает. Все думают. Одни думают, что работают.

Другие работают, но не думают. Третьи не работают, но думают, как бы так пойти и поработать. Если страна и входит в рынок, то разве что в Птичий.

Помятый гражданин стоит возле детского манежа, в котором пищат лохматые щенки всех цветов и оттенков.

– Продаются щенки лайки! Всех пород! С родословной!

– А какие есть?

– А вам какую надо?

– Нет, вы скажите, какие есть!

– Ыы сначала скажите, какую надо!

– Самоедскую!

– Вот.

– Европейская?

– Вот.

– А сибирская?

– Пожалуйста!

– А карелофинская?

– Да вот же!

– Извините, вы только что предъявили этого щенка как лайку породы самоедская!

– Сам ты рожа самоедская! Не морочь голову! Сначала реши, какая лайка тебе нужна – а потом спрашивай!

И не говорите, что правительство не знает дорогу к рынку.

Знает. Только стесняется сказать. А мы стесняемся спросить. Национальный характер такой. Застенчивый. И всё же многие пытаются эту дорогу объяснить, только объяснения напоминают рассуждения некой фольклорной бабуси, у которой спросили, не знает ли она, как пройти в Ивановку.

– Знаю, милый, знаю. Как не знать? Видишь, во – он там, за полем, Дыркин лес? И тёмен же! Опасен. Только надо весь его пройти. Потом увидишь снова поле, пройдёшь его, потом река, болото и омут чёрная грязь. И только потом увидишь высокую гору, а на ней деревня. Только ты, милый, туда не ходи. Это Семёновка. А Ивановка – совсем в другой стороне.

Зарисовка вторая: транспорт

Нигде не кипит так народная жизнь, как в транспорте.

Нигде не развивается так чувство локтя, колена, бедра и ягодиц! Вот где можно воспарить не только духом, но и телом. Причём не обязательно своим. Вот где открывается второе дыхание и раскрывается третий глаз, появляется четвёртое измерение, ощущается пятая точка и расцветает шестое чувство, в просторечье именуемое чувством юмора.

– Водитель, водитель! – кричала черноокая кондукторша в одном из южных городков. – Ты что, тронулся? Подожди! У меня пассажир в заднем проходе застрял!

«Граждане пассажиры! – верещало радио в разбитом и загаженном по самые окна вагоне электрички. – Соблюдайте чистоту и порядок! За нарушение – штраф!» Услышав это, один из пассажиров смачно выругался.

– Не ругайтесь матом! – предупредили его.

– Где вы видели мат? – вступился за матершинника представитель вагонной общественности. – Это он для связки слов так сказал.

Троллейбус нервно тащится по неровной брусчатке столичного предместья.

На лицах пассажиров усталость и раздражение. Водитель или неопытен или просто зол сегодня: без всякой надобности он резко тормозит и так же резко дёргает вагон. Пассажиры, как марионетки на ниточках, устало мотаются из стороны в сторону. Обстановка накаляется, и одна из пассажирок, не выдержав, кричит:

– Да что ж это такое, водитель? Вы что тут, баранов везёте?

Водитель, в микрофон, спокойно:

– Кто зайдёт – того и везу.

– Газеты и журналы! Покупайте газеты и журналы! – молоденькая продавщица продвигается между пассажирами, стоящими в проходе электрички. – Комсомолка! Работница! Спид-инфо!

– Девушка, а у вас СПИД свежий?

– Вчерашний!

Народ вообще заботлив и милосерден в транспорте, как нигде.

В автобус входит немолодой аккуратно одетый мужчина с маленьким рюкзачком за плечами. Осторожно сняв рюкзачок, он ставит его на пол и лезет в карман за кошельком. В этот момент автобус, радостно фыркнув, дёргает изо всех своих лошадиных сил.

Мужчина не успевает схватиться за поручень и с размаху садится на рюкзачок. Гримаса муки и отчаяния искажает его простое доброе лицо. Наблюдавшие эту сцену пассажиры сочувственно завздыхали, и кто-то участливо спросил:

– Что у вас там, гражданин? Наверно, яйца?

– Нет, – ответил мужчина. – Гвозди!

Зарисовка третья: магазин

Наверно, в России одна я любила очереди. Не потому, что нравилось часами топтаться на одном месте, а потому что именно в очередях наблюдался поистине шекспировский размах страстей – от братской любви до лютой ненависти. В результате многолетних наблюдений я написала монолог «Право на очередь», с которым получила Гран-при Международного конкурса юмора «Подмосковье-91», миниатюру «Чехову и не снилось», за которую получила диплом и утюг за победу в конкурсе Клуба потребителей газеты «Комсомольская правда», а затем написала серию коротких юморесок под общим названием «Магазин».