Читать книгу Призрак мятежного Ориона - - Страница 4

Зародышную филию русскости и славянства офицера прервал гадкий запах. Кстати, тоже продукт незалежности.

Избавившись от московитского центра тяжести, новая страна избавилась заодно от достатка бензина, и авто-народ стал переходить на газ. А он змей всепроникающий – не бензиновые духи, а воняет какой-то опять таки гадостью, пробивающей слабый нюх Самарина. Он порой ощущал себя узником, оседлавшим газовую камеру. Даже форма провонялась. Пришлось прижаться к обочине и остановиться.

«Остановить движок…открыть капот…багажник…двери. Выветрить гадкий пропановый запах, и депрессивные мысли заодно» – медленно продумывал и исполнял привычную процедуру капвторанг[1].

Достав ножницы, он пошёл в маковое поле за редкой посадкой.

Проснувшиеся насекомые жужжали, зудели и пищали в привлекательных черно-красных цветках. В его деревне маки сажали рядками, и он баловался соком зеленых бутонов. Эти же дикие и в тонких стволах вряд ли есть пьянящая масса. Нарезав пару десятков самых высоких из них, уже успокоенный нежным запахом, Самарин вернулся к машине.

Трасса наполнялась шальными после Первомая водителями. Переведя в порядок мозги и перенацелив мысли на план действий по проекту «Музей С-37», командир привел машину в состояние «по-походному» и, вперёд навстречу «гражданке».

В Верхнесадовом, Самарин возложил маки у памятника пяти героям-краснофлотцам, отдавшим свои жизни при обороне Севастополя. Это были первые фамилии черноморцев, которые он запомнил, приехав лейтенантом на Черноморский флот.

Они с женой сняли маленькую мазанку на Корабельной стороне, где соседние улицы увековечили их память, а вот у монумента в месте их боя он в первый раз.

Николай Фильченков, Василий Цибулько, Юрий Паршин, Иван Красносельский и Даниил Одинцов.

Им было всем чуть больше двадцати, но они морские пехотинцы – «черная смерть», как называли их фашисты, и в плен не брали – боялись! Если бы эти двое украинцев и трое русских могли знать тогда, что будет после их жертвы за свободу и независимость общей Родины.

«Какая разница, – размышлял капитан, поправляя алые маки на белом парапете стелы, – сколько танков они подбили и уничтожили немецких солдат Клейста. Они для нас, для живых олицетворяют дух защитников Севастополя и Отечества. А сейчас копаются копатели и доказывают, что не было никакого боя. Может, и обороны Севастополя не было – комиссары всё придумали…».

Он обратил внимание, что территория ухожена и жители постарались ко Дню Победы и освобождения Севастополя.

Со словами: «Слава тебе Господи!» – офицер перекрестился, надев фуражку отдал честь, и направился к машине.