Читать книгу Жизнь Гегеля. Книга первая - - Страница 14

После пребывания в Берне в Швейцарии Гегель вернулся к своей семье в Штутгарт, где, как мы узнали от его сестры, он был замкнут и угрюм. Затем он отправился на север, во Франкфурт, в надежде найти больше свободного времени, книг и стимулирующих собеседников. Он остановился в купеческой семье Гогелей на Росмаркт – смею предположить, что во время войны RAF разбомбили эту квартиру, но я думаю, что дом Гете уцелел, так что никогда не знаешь. Розенкранц отмечает, что этот же город был колыбелью и поэзии Гете, и философии Гегеля. Однако позже выясняется, что он неверно относит некоторые тексты йенского периода к Франкфурту, так что этот вывод не вполне обоснован. По той же причине неправомерен и его вывод о том, что Гегель действительно имел больше досуга во Франкфурте, хотя, возможно, он все же верен. Тот факт, что мнение его сестры не подтверждается, мог бы позволить более благосклонно отнестись и к бернскому периоду, но мне сказали, что бернский период впоследствии был исследован самостоятельно.

Во Франкфурте, говорит Розенкранц, спекулятивный талант Гегеля обрел крылья, а его политические амбиции не угасли. Однако опять же неправильное распределение текстов ставит под сомнение первое из этих утверждений. В политическом плане друг погиб в битве при Ваграме, сражаясь с Наполеоном в составе гессенского полка.

Гегель снова встретился с Гёльдерлином и стал свидетелем его «катастрофического» романа с Сюзеттой. Он также познакомился с герром Синклером, который выражал беспокойство по поводу субъективности идеализма. Он также познакомился со многими другими людьми, о которых помнят меньше. Позднее Синклер изложил свои идеи в книге «Истина и определенность» (1811). Гегель был восприимчив к такому «христианскому романтизму», как его описывает Розенкранц. Не думаю, что Синклер когда-либо широко обсуждался на английском языке.

Розенкранц описывает мысль Гегеля как перешедшую в это время от рационализма и Фихте к «спекулятивному мистицизму». И снова явная ошибка в датировке текстов подрывает надежность этого заключения. Гегель говорит о Церере, богине зерна (плодородия), в своей ранней поэме «Элевсис», а теперь обращается к поэзии природы. В одном из ярких образов он говорит, что «весна грозит…», а в другом – что природа зимой скорбит. Возможно, это предвещает его готовность вчитывать смыслы в природные явления, хотя, конечно, не оправдывает ее.