Читать книгу Константин Петрович Победоносцев: великий инквизитор или рыцарь православной монархии? - - Страница 4

Окончив в 1846 году Училище правоведения, титулярный советник К.П. Победоносцев был зачислен на должность помощника секретаря в канцелярию VIII (московского) департамента Правительствующего Сената, в котором решались судебные споры по гражданским делам, поступавшие из губерний, прилегавших к Москве.

В своих «Московских воспоминаниях» Константин Петрович рассказал, как он попал на это место: «В сороковых годах начались первые выпуски из Училища правоведения. Известно, что оно было основано по мысли принца Петра Ольденбургского – вывести образованных и честных юристов как свежий элемент практического судебного дела. В ту пору делопроизводство во всех судебных инстанциях было в руках старых канцелярских дельцов, и от них, в сущности, зависело дело, так как судьи повсюду были люди, не сведущие в законе. То же самое было и в департаментах Сената, коих канцелярия в особенности славилась опытными, сведущими в законе старослужилыми секретарями и обер-секретарями. С ними должны были иметь дело просители, и потому эти дельцы при малых окладах содержания наживали себе значительное состояние. Можно себе представить, каково было в таких условиях правосудие и чего стоило судиться.

Необходимо было обновить состав канцелярий (прежде всего канцелярии Сената) свежими элементами нового строя и привлечь к практической судебной деятельности молодых людей, юридически образованных и воспитанных в новом духе служебной правды. Для сего предполагалось воспользоваться первыми выпусками из Училища правоведения. Министр юстиции (тогда граф Панин) распределял воспитанников по выпуске их по канцеляриям судебных департаментов Сената, петербургских и московских: кто куда был назначен, должен был туда отправляться на службу беспрекословно».

На первой ступени своей служебной карьеры Константин Победоносцев попал под начало обер-прокурора VIII департамента Сената В.П. Зубкова. Победоносцевых связывали с семьей Зубковых дружеские отношения, Константин считался своим человеком в их доме. Василий Петрович Зубков стал первым начальником и покровителем молодого правоведа на государственной службе.

В воспоминаниях о начале служебной карьеры будущий обер-прокурор с благодарностью вспоминал своего первого шефа. Он высоко оценивал Зубкова не только как руководителя: его привлекала к себе и личность этого человека. Константин Петрович писал о нём: «Служба Зубкова в Москве в постоянном общении с московским обществом и с товариществом компании архивных юношей3 (Пушкиным, Вяземским, Одоевским и пр.) дала ему способ расширить и усовершить своё образование, так что в 40-х годах он считался в Москве одним из самых просвещённых людей между начальниками отдельных ведомств. Общение с таким человеком по службе не могло не быть благодетельно для развития молодых людей, начинавших в Сенате свою служебную деятельность. Зная прекрасно французский и немецкий языки, Зубков следил постоянно за литературой, много читал, и беседа его была всегда приятна и поучительна для молодежи». Узнав в 1862 году о смерти своего бывшего начальника, К.П. Победоносцев запишет в свой дневник: «Скончался мой друг В.П. Зубков».

«Сенатское производство, – отмечал обер-прокурор в своих воспоминаниях, – было тогда лучшею практическою школой для судебной, да и для административной деятельности. Молодые люди вступали в канцелярию, где встречала их подозрительными взглядами группа старых дельцов, которые видели в них новый элемент, предназначенный для внесения в канцелярское дело нового духа и новых обычаев.

Новобранцы поступали на службу сначала в должность столоначальников, подготовляясь мало-помалу к должностям секретарским и обер-секретарским. Они заняли сразу особое положение в среде чиновников. Многие из них, принадлежа к известным в Москве семействам, примкнули к высшим слоям тогдашнего московского общества. Притом, сохраняя вынесенные из училища товарищеские между собою связи, они составили и в Москве особую компанию правоведов, поддерживая друг друга и собираясь вместе на товарищеские беседы. (Полвека спустя министр финансов С.Ю. Витте отметил, что «правоведы все держатся друг за друга, как жиды в своём кагале».)

Старые дельцы, сидевшие в канцеляриях, озирались на них с подозрительным недоумением. Итак, от людей старого закала молодые люди не могли ожидать ни сочувствия, ни поддержки, ни руководства. Но в особо благоприятные условия попали те из них, кои назначены были на службу в VIII департамент Сената, благодаря тому, что во главе канцелярии стоял человек просвещённый – В.П. Зубков, а в составе её в должности обер-секретаря находился молодой князь Сергей Николаевич Урусов, по рождению принадлежавший к высшему обществу, человек высокого образования и благородных стремлений, которые склонили его поставить себя на труд юридической практики в Сенате. Человек богатый, не нуждавшийся в жалованье, он всё своё содержание жертвовал на бедных чинов своей канцелярии, а сам себя посвящал труду, представлявшему много живого интереса для человека просвещённого. В VIII департамент Сената восходили в то время дела из губерний, составлявших, так сказать, главное ядро поместного, исторически сложившегося владения (Орловской, Тульской, Тамбовской, Пензенской, Харьковской); приходилось разбирать массу старых вековых грамот, вековых межевых записей, актов однодворческих и казачьих. С другой стороны, с Юга России, из Таврической, Екатеринославской и Херсонской губерний, приходили дела инородческого – татарского, армянского – быта и дела торговые из коммерческих судов Одессы, Керчи и Таганрога. Всё это составляло область права, дотоле почти не исследованную. Высокий интерес её привлекал князя Урусова и мало-помалу завлекал в ту же область молодых людей, работавших под его руководством. Каким-то новым духом веяло от этой деятельности – новая работа закипела в канцелярии. На приготовлении к докладам, составлении резолюций и определений вырабатывалось искусство юридического анализа и изложения, так что мало-помалу посреди бумажного производства образовалась целая школа сознательного труда и умственного развития. Все проходившие в то время эту школу сохраняли до конца своей жизни благодарное воспоминание о том времени своей жизни».

Компания правоведов в своих товарищеских беседах была не чужда интереса к либеральным веяниям: «Парижская революция 1848 года внесла новую смуту в умы и новые интересы и подняла новые толки в тихом дотоле московском обществе. Все принялись с жадностью за чтение газет. Беседы нашего товарищеского кружка (собиравшегося раз в неделю по субботам в квартирах Старицкого и Глебова на углу Хлебного переулка) оживились. В досужные часы нередко забегали мы в кондитерскую Пеера (на Тверской, на углу дома бывшего Благородного Пансиона), где получалось множество иностранных газет, и с жадностью просматривали затасканные по рукам листы французских газет, испещрённые в то время множеством цензурных пятен. Особенный интерес возбуждали в то время статьи Эмиля Жирардена в газете „La Presse“, и многие из нас стали ее выписывать, ознакомившись с нею у Зубкова. У него же в то время увидели мы прославленные сочинения того времени, считавшиеся запрещёнными, но возбуждавшие общий интерес (Луи-Блана, Прудона, Фурье, Ламартина – „Историю жирондистов“ и прочее)».

Образованные и умные выпускники Училища правоведения при руководстве и под покровительством В.П. Зубкова и С.Н. Урусова быстро продвигались и росли в чинах. Через пять месяцев после поступления на службу в ноябре 1846 года Константин Победоносцев был назначен на должность младшего секретаря в канцелярии VIII департамента Сената, а в мае 1847 года – секретаря. Эту должность многие молодые чиновники ждали годами. В декабре 1849 года К.П. Победоносцеву был присвоен чин коллежского асессора, что соответствовало званию армейского майора, а ровно три года спустя – надворного советника.

«По природе нисколько не честолюбивый, я ничего не искал, никуда не просился, довольный тем, что у меня было, и своей работою, преданный умственным интересам, не искал никакой карьеры и всю жизнь не просился ни на какое место, но не отказывался, когда был в силах, ни от какой работы и ни от какого служебного поручения» – комментирует Константин Петрович своё продвижение по служебной лестнице.

В мае 1858 года К.П. Победоносцев был утверждён в должности обер-секретаря Общего собрания московских департаментов Сената, а 25 декабря того же года возведён в чин статского советника. За семь лет службы в московских департаментах Сената он поднялся от скромной должности помощника секретаря до обер-прокурора VIII департамента (с 1863 года) в чине действительного статского советника, соответствовавшего воинскому званию генерал-майора.

Во время этой работы К.П. Победоносцев сблизился с князем В.Ф. Одоевским, который замещал должность первоприсутствующего (председательствующего) сенатора в том же департаменте. Этот выдающийся человек достоин отдельного упоминания.

Владимир Фёдорович Одо́евский, один из последних потомков Рюриковичей, – русский писатель и мыслитель эпохи романтизма, общественный деятель, один из основоположников русского музыковедения. Будучи последним представителем княжеского рода Одоевских – одной из старших ветвей Рюриковичей, он не придавал значения своему княжескому титулу и происхождению от удельных князей, чем приводил в изумление аристократов, завидовавших древности его рода.

В стенографическом отчёте заседания Общества любителей российской словесности от 13 апреля 1869 года – в память об В.Ф. Одоевском сохранились тёплые слова Константина Петровича о своём друге.

«Мне хочется сказать слово о нём, потому что он мне представлялся одним из добрых, милых людей, которых память благоухает.

…На старости судьба его поставила на новое, совсем до того времени незнакомое ему дело судьи, и он принялся за него с юношеским жаром.

…Нередко до вечерен просиживали мы с ним в присутственной комнате, прерывая иногда деловые занятия приятною беседой. Кабинет его был один из тех тихих, приютных уголков, которые так отрадно вообразить себе, когда думаешь о Москве. Князь любил говорить особенно о философии, о литературе, о естественных науках. Он много читал в своей жизни, много имел разнообразных сведений, со многими предметами был знаком специально по собственному опыту…»

По своим взглядам на отношения Запада и России В.Ф. Одоевский во многом приближался к славянофилам, хотя формально к ним не примыкал. Дорожил званием литератора и гордился им, дружил с Пушкиным и Вяземским, ставил свои занятия литературой выше всего, что давалось ему его знатным происхождением и общественным положением.

Одновременно со службой в московских департаментах Сената К.П. Победоносцев изучал историю русского гражданского права с целью написания научных работ по данному предмету. В 1858 году в журнале «Русский вестник» появились его первые статьи. Такие публикации успешного чиновника, как «Заметки для истории крепостного права в России», «О реформе гражданского судопроизводства», «Чтения о русском гражданском праве» принесли ему славу выдающегося молодого учёного.

Когда в декабре 1858 года юридическому факультету Императорского Московского университета потребовался преподаватель гражданского права и судопроизводства, Константин Петрович был приглашён к чтению этих дисциплин. В следующем году 32-летний К.П. Победоносцев защищает магистерскую диссертацию «К реформе гражданского судопроизводства» и после этого избирается профессором юридического факультета университета, оставаясь на службе в VIII департаменте Сената. Областью его исследований являлись различные гражданско-правовые отрасли, в том числе наследственное и завещательное, межевое право. В 1859–1867 годах К.П. Победоносцев публикует в Архиве исторических и практических сведений «Некоторые вопросы, возникающие по духовным завещаниям», в журнале Министерства юстиции – «Имение родовое и благоприобретенное», «Юридические заметки и вопросы по наследственному и завещательному праву, об опеках» и «Однодворческие земли и начало специального межевания», в «Русском вестнике» – «Вещный кредит и закладное право» и в «Юридическом вестнике» – «О чресполосном владении».

В преподавательской деятельности профессор К.П. Победоносцев помимо изложения определённой суммы знаний старался добиться творческого развития способностей студентов, привития им нравственных ориентиров, которыми они будут руководствоваться в своей юридической практике. В статье «Об университетском преподавании» Константин Петрович писал: «Как приобретается истинное знание? Напрасно думают, будто оно приобретается лишь умственным усвоением фактов, образов, правил и положений, так, от одного многоядения человек не становится атлетом: пища может снабдить его жиром, но не сообщит ему ни мускульной, ни нервной силы. Человек станет, пожалуй, ходячим магазином сведений, но это еще не сообщит ни мысли – его развития, ни характера – его личности. Одно лишь упражнение может превратить пищу в мускулы, и этим же только путём предметы изучения превращаются в действительное знание.

Мы приобретаем действительное познание предмета только тогда, когда проникаем в него анализом, разбирая его по частям и совокупляя потом. То напряжение ума и памяти, которое мы принуждены делать для того, чтобы передать с точностью и ясностью, что прочитано или слышано, – служит лучшим упражнением, приучающим ясно распознавать мысль и ясно выражать её. Мало-помалу студент или слушатель приучается выражать её своим слогом, придавая ей освещение своим соображением… И дело самого преподавателя приобретает тем самым живой интерес и подлинно реальное значение, связывая его умственно и духовно с каждым из молодых людей, состоящих под его руководством».

Тепло вспоминал профессора Победоносцева Александр Федорович Кони: «С Победоносцевым я встретился впервые как его слушатель в Московском университете в 1864/1865 учебном году на четвёртом курсе юридического факультета. Два раза в неделю в аудиторию к нам приходил высокий, чрезвычайно худощавый обер-прокурор VIII департамента Сената и читал нам лекции гражданского судопроизводства. Лекции были очень содержательны… С живым сочувствием рисовал он перед нами особенности нового состязательного процесса, разъясняя „новшества“ кассации и благотворность права мировых судей руководствоваться не только писаным законом, но и народными обычаями. В особенности ставил он высоко начало гласности производства. Его не удовлетворял „канцелярский образ Фемиды, совершающей свое дело с повязкой на глазах“. „Что прячется от света и скрывается в тайне, – говорил он нам на лекции о публичности производства, – в том, верно, есть неправда…“ Мы выносили из лекций Победоносцева ясное понимание задач и приёмов истинного правосудия».

Молодой и талантливый профессор вскоре обратил на себя внимание двора. В конце 1861 года главный воспитатель великих князей граф Строганов пригласил Константина Петровича преподавать юридические науки наследнику престола великому князю Николаю Александровичу (1843–1865). Этот переход из университетской аудитории в дворцовые покои явился в жизни К.П. Победоносцева решающим моментом: он оторвался от служения чистой науке и приобщился к дворцовой жизни и государственной деятельности. Зачисление в группу авторитетных наставников будущих российских венценосцев стало важной вехой в судьбе К.П. Победоносцева, его наставничество длилось десятилетия. Россия благодаря его воспитаннику Александру III приняла идеологию монархической государственности и русской национальной самобытности в противовес радикализму и революционному космополитизму, а император Александр III стал великим миротворцем и успокоителем нации.

Помимо службы и преподавания К.П. Победоносцев привлекался к законотворческой деятельности. В Государственном совете с 1857 года шло обсуждение проекта устава гражданского судопроизводства. Делопроизводство обсуждения вел помощник статс-секретаря департамента гражданских и духовных дел Государственного совета С.И. Зарудный. Для анализа представленного проекта он старался привлечь учёных-правоведов, способных оценить его достоинства и недостатки. Осенью 1859 года Сергей Иванович переслал Константину Петровичу Победоносцеву «Проект устава гражданского судопроизводства». В декабре того же года К.П. Победоносцев вернул С.И. Зарудному этот документ с замечаниями и пометками. В некоторых отделах замечания были сделаны почти по каждой статье. Иногда они касались только редакции, но нередко и существа дела. Причём многие замечания были написаны в крайне резком тоне. С.И. Зарудный не скрыл от К.П. Победоносцева своего удивления этим. Константин Петрович объяснил ему письмом, что присланные ему из Петербурга для замечаний законопроекты не соответствуют потребностям страны, но выражают пренебрежение бюрократии интересами народа, и он протестует против этого всеми силами своей души, потому что опасается, что эта бюрократическая тина и его может засосать и что в вопросе жизни быть или не быть нельзя обойтись без любви и нет возможности обойтись без негодования.

Результатом такого объяснения стало то, что С.И. Зарудный начал привлекать К.П. Победоносцева для критики и других проектов нормативных документов. С просьбой об отзыве на те или иные законопроекты обращалось к нему и Министерство юстиции. Константин Петрович стал приобретать в правительственных кругах репутацию глубокого аналитика и жёсткого критика законодательных инициатив.

В начале 1860-х годов К.П. Победоносцев состоял членом комиссий, готовивших проекты документов для знаменитой судебной реформы Александра II. Император рекомендовал привлечь к данным работам «преимущественно юристов, коих замечания не только на основаниях науки, но и на практике основанные, могут быть в сем случае весьма полезны». В июле 1861 года К.П. Победоносцев получил из Главного управления Министерства юстиции распоряжение «о командировании для участия в составлении проекта нового судопроизводства России» и уже в сентябре в газете «Наше время» (№ 30) было опубликовано сообщение о том, что в комиссию по судебной реформе приглашены Д.А. Ровинский, Н.А. Буцковский и К.П. Победоносцев как приславшие «лучшие проекты».

В декабре 1861 года К.П. Победоносцев представил в комиссию по составлению судебных уставов записку «О гражданском судопроизводстве», в которой критически оценивал ряд предложений составителей проекта нового устава гражданского судопроизводства. Главным недостатком действовавшего в то время в России гражданского судебного процесса он считал пронизывавший его до основания бездушный формализм, затруднявший рассмотрение дел и препятствовавший правильному их разрешению. В настоящее же время в России лица, от имени которых исходит судебный приговор, находятся, указывал К.П. Победоносцев, в руках полуобразованных чиновников канцелярии, противоборствующих сторон судебного разбирательства они не видят и не слышат, и смотрят на решаемое ими дело через бумагу.

Он обратил внимание на то, что «общий» порядок рассмотрения спорных гражданских дел предполагал ведение процесса преимущественно в письменной форме. По его правилам почти весь материал, рассматриваемый судом, должен был состоять из письменных объяснений сторон и письменных сношений суда со сторонами. Из этого материала один из членов суда составлял доклад, на основании которого выносилось судебное решение. По мнению К.П. Победоносцева, при сохранении письменной формы ведения процесса главные пружины судопроизводства и решения неизбежно будут оставаться в руках судебных чиновников, а заседание суда будет являть собой простую формальность.