Читать книгу Без лжи - - Страница 7

4 месяца спустя

Сложно описать, как проходили эти несколько месяцев моей жизни. Я думала, что умерла. И скорее всего, частично, это правда. С родителями умерла и часть меня. Первые месяцы я с трудом осознавала, что я все таки жива. Мало ела, еду в меня запихивали силком. Мало говорила, находясь в ужасающих и гнетущих разум мыслях об этой странной аварии и смерти моих близких. Нужно ли говорить о том, что после моего прихода в сознание, ощущая не только физическую, но и моральную боль, мне хотелось бы не просыпаться? Медсестрам приходилось контролировать, что я принимаю все назначенные лекарства путем проверки полости рта. Лечиться мне совсем не хотелось, как и в принципе жить. Что мне теперь делать? Как научиться жить заново? В двадцать четыре года я потеряла свою семью и ощутила неимоверных размеров груз на плечах. Приезжал юрист, Руфер Браунд, рассказал о завещании отца. И я просто в шоке, что на мне теперь столько ответственности. Я всегда готовила себя к работе в компании, но на совсем не примечательной должности, в отличие в от того, чем теперь мне придется заниматься. Пока я в клинике, делами отца занимается какой-то Алан Митч. Странно, что я раньше о нем не слышала. Видимо, это близкий отцу человек, раз он решил доверить ему дело своей жизни. Честно? Мне все равно. Он точно лучше меня знает, что нужно делать, так пока я здесь, пусть занимается тем, что должно. В будущем мне явно понадобиться помощь. В любом случае, я всегда могу лишить его акций компании. Как сказал юрист, у него сорок процентов, а у меня шестьдесят.

Я должна думать о своем здоровье, все силы и мысли направлять в это русло. Но как же, черт возьми, это тяжело. Впереди пропасть. В сфере бизнеса я слепой котенок! И как мне не переживать?

Да и в целом, хорошего мало. Ответственности вагон, мое моральное состояние оставляет желать лучшего, хоть и я семимильными шагами иду на поправку и должна радоваться. Со мной Лола и Бенджамин, что заставляют меня улыбаться, но улыбка слетает с моих губ, когда я понимаю, что Виктор так ни разу и не приехал. Лола завалила его сообщениями и звонками, на которые, конечно же, никакого ответа не было. И как же больно осознавать, что даже моя практически смерть не заставит его объявиться. Ему все равно. Это факт, неоспоримый. Значит, и мне тоже. Я обещала себе, что, будь у меня еще один шанс, я его забуду, буду жить для себя. Так тому и быть.

Не могу не выразить всей своей любви к семье Рид. Они – единственные, кто остался в моей жизни. Кристофер заменяет отцовское плечо, а Берта окутала меня материнской любовью и заботой. Моя палата завалена цветами и мягкими игрушками, которые радуют сердце. А мистер Колдан, каждый раз заходя ко мне, светится от счастья, рассказывая о том, что с каждым днем и неделей мои анализы все лучше и лучше. Я не спрашивала о полученных травмах, так как это для меня не имеет значения. Во многих врачебных терминах я просто напросто не разбираюсь. Но однажды решилась прочесть историю болезни. Находилась в коматозе первой степени, пограничной со второй, двенадцать дней, черепно-мозговая травма, благодаря которой я приобрела хроническую головную боль. Трещины в нескольких позвонках грудного и поясничного отдела. Но практически незаметные. Так что на опорно-двигательной системе это не сказалось. Сломана рука в зоне предплечья… и много шрамов по всему телу. Мужчин шрамы явно бы украшали, придавая мужественности, а мне придают лишь дискомфорт и комплексы.

С утра до вечера у меня процедуры. Массажи, плавание, анализы, и все в таком духе. Выхожу гулять с Лолой в отведенные часы. Иногда, на какое-то время, в основном пара дней, я остаюсь одна. Я прекрасно понимаю, что Кристофер, Бен и Берта не могут постоянно находиться со мной из-за работы. И малышке Лоле тоже нужно отдыхать, ходить на развлечения, общаться с людьми, а не только со мной. Я всей душой им благодарна, что они были со мной, и каждый раз уверяла, что справлюсь сама, предлагая видеозвонки и общение в мессенджерах. На том мы и решили, но Лола все равно была рядом. Она не касалась больной для меня темы, но я все равно об этом думала. Даже попросила Кристофера узнать о нем. Где он, жив ли. И ответ меня совсем не порадовал. Он пропал, исчез. О нем совсем ничего не известно с того момента, как погибли Александр и Грейс. И мне совсем не хочется думать о том, что он мог с собой сделать.

Очень часто меня мучает бессонница, отчего я начинаю задыхаться от слез. Смерть родителей оставила в моем сердце такие глубокие шрамы. И никогда, даже спустя годы, они не станут меньше. Со временем я просто перестану так эмоционально вспоминать наш последний совместный день. Мое сердце рвут на куски мысли о Викторе, о его исчезновении. Куда он мог деться? Что с ним произошло? Его родители погибли примерно два с половиной года назад. Тогда я отправила ему последнее письмо с соболезнованиями. И только сейчас стала осознавать, что, если он читал каждое мое письмо, каждое сообщение (хотя я в этом очень не уверена), то его захлестнули новые переживания, помимо семейной трагедии, касаемо моего исчезновения. Но скажу себе в оправдание – я считала, что поступаю правильно. Правильно для себя. Возможно ему было все равно, как я и думала, на меня. И он ничего не читал. Была бы у меня возможность вернуться в прошлое, часть бы я вообще не стала отправлять, так как были письма, которые я писала на эмоциях, какие бы не писала на трезвую и спокойную голову. Сейчас он считается без вести пропавшим, но вполне себе мог улететь на какой-нибудь остров, жить в отшельничестве, хоть это и мало на него похоже… Или просто сменить имя. Вполне вероятно. Но теперь, среди миллиардов людей, его не найти. Пока он сам этого не захочет.

– Привет выздоравливающим! – Лола резко прервала мои размышления, ворвавшись в палату без стука, чем здорово меня напугала, – Как себя чувствуешь? Была на процедурах?

– От них не отделаешься, если я хочу поскорее отсюда свалить, – усмехнулась я, приподнимаясь на кровати, – чувствую себя нормально, относительно, только голова болит.

Должно сказать, что Лола меня поддерживает как может, при этом не проявляя жалости. Мне это не нужно. Не хочу слышать фразы «как же мне жаль», «бедненькая», «тебе так тяжело». Как же я люблю эту девчонку за подобное!

– Да, не густо. Пойдем погуляем, посплетничаем, голову проветришь, – слышно от Лолы сквозь шелест пакетов, которые она скорей пытается разобрать, – твои любимые творожки, пирожные, булочки с сахаром.

– Знаешь, как поднять мне настроение! Спасибо. Здешнюю кашу спасет только ее отсутствие, – Лола звонко рассмеялась вместе со мной, – говоришь, посплетничаем? Есть, что рассказать?

Она ничего не ответила, только лишь улыбнулась. Помогла мне одеться, ведь уже не май месяц, а практически зима. Мы вышли на улицу, уходя на задний двор клиники, в котором расположилась просторная деревянная беседка, укромный уголок возле небольшой аллеи с тремя лавочками и круглым столом. Мы присели в беседке.

– Как хорошо тут, – пытаясь вздохнуть поглубже, насколько это возможно, сказала я, пока Лола прикуривала сигарету.

– Дыши-дыши, тебе полезно. Кстати, помнишь Кэтти Роуз, училась на маркетинге? – я кивнула, а Лола продолжила, – А итальяшку Бруно, твоего однокурсника? Поженились, прикинь? Сюда перебрались, и, к слову, Бруно к тебе устроился.

Вот так новости. Очаровательно. Мы хорошо общались во время учебы и он здорово меня подбадривал после расставания с Джоном. Милый парень. Только вот Кэт та еще стерва, так каким же образом они спелись? В любом случае, надеюсь, что счастливы.

– И Ромео, который Тьяго, тоже в Италию прилетел. Только в Милане ошивается, устроился юристом в какую-то крупную маркетинговую компанию, – делая крупную затяжку, делилась Лола, и так непринужденно. Мне ее не хватало эти два дня, хоть мы и постоянно были на связи, – Он, вообще, толковый юрист. Как он сказал, предложения сыпались, как песок. В Лондон звали, в Вену, а выбрал Милан.

– Что-то многих к нам потянуло, заметила?

– О чем я и говорю. Наши группы соболезнования передавали, – на пару секунд она запнулась, и сразу попыталась съехать с этой темы, – Как думаешь, попробовать мне к вам устроиться?

– Почему нет? Лишний маркетолог не помешает. Компания огромная, – уставив взгляд под ноги, я на мгновение задумалась о том, что еще ни разу не беседовала с Аланом Митчем, совладельцем компании отца, – многие знают, что ли?

– О чем?

– О случившемся.

– Весь поток. Кости не перетирают, только сожалеют, – Лола нервно чиркала зажигалкой, иногда поглядывая на меня.

Она мало говорила об этом, чтобы не портить мне настроение, не наводить нового беспорядка в мыслях. И ей тоже было тяжело. Наши семьи были очень дружны. Настолько, что я часто созванивалась с ее родителями, беседуя о погоде, об их работе и моей учебе, узнавали о здоровье друг друга, как и она с моими. Последнюю неделю мне стало полегче, больше у меня не трясутся руки и не накатывают слезы от малейшего напоминания обо всем произошедшем, и все это заслуга психолога, с которым у меня сеансы два раза в неделю. Очень хорошая женщина и профессионал в своем деле Луиза Галло. Коренная итальянка, работает в клинике покойного Александра. Насколько я знаю, сейчас владелец компании некий Филип Бенеш. И для меня до сих пор странно, что Виктор не взял на себя руководство. Его к этому готовили, и так долго! Вот какого черта он пропал?

Мы с Лолой еще какое-то время погуляли по скверу за клиникой, сменили тему на более веселую, обсуждали судьбы своих однокурсников и успехи в делах ее отца. А Берта, к слову, помимо работы, начала заниматься рукоделием, а именно – мыловарением. Обещала в скором времени передать подарки к новогодним праздникам. Надеюсь, что меня выпишут до их разгара. Перед уходом Лола крепко меня обняла, но так, чтобы мне не было больно, звонко расцеловала раскрасневшиеся щеки, и раз пять точно сказала, как сильно меня любит и желает моего скорейшего выздоровления. Еще причитала о том, в скольких клубах мы не были, сколько шоурумов не обошли, в скольких ресторанах не ужинали. И я согласна, есть, что наверстать. Раз жизнь дала мне шанс, им нужно воспользоваться сполна. В студенческие годы я была еще той занудой. Учеба, книжки, дом. И по новой. Мне не нравились шумные компании, мне не хотелось ни с кем знакомиться и пытаться подпускать к себе ближе. Думаю, что я, действительно, многое упустила. Я со многим справилась, и уверена, что справлюсь и в этот раз.

***

Еще 1 месяц спустя

Ну, вот и все. Мое пребывание в клинике подошло к концу. Завтра выписка, и я наконец вдохну полной грудью. А больничные стены, наверняка, будут мне сниться в кошмарах. Но я нашла способ жить без них. Каждый день, на ночь, я принимаю снотворное. Сплю, как младенец, хоть снов и не вижу. Отличное средство и от бессонницы, которую собственноручно мне не одолеть. Завтра должны приехать Рид полным составом, чему я безумно рада. Они настояли, что это дело нужно отметить, и потому заказали столик в одном и самых лучших, по их мнению, ресторанов Неаполя – Palazzo Petrucci с потрясающим видом на море. Дресс-код вечера соответствующий, поэтому Лола вызвалась помочь мне с нарядом и образом в целом. Как она сказала – я «звезда» этого вечера, потому обязательно брать с собой хорошее настроение и выглядеть сногсшибательно. Трудно выловить это хорошее настроение, несмотря на то, что выписке я рада. Моральная травма совсем свежая. Но натянуть улыбку я смогу. Не хочу расстраивать дорогих мне людей, они очень старались, и переживают не меньше моего.

Подруга привезла мне несколько платьев на выбор. И каждое с открытыми руками, либо ногами, либо и то, и то. Разглядывая свои шрамы, мне хочется отправить Лолу обратно в бутик, чтобы она привезла мне что-нибудь, похожее на паранджу. Но, увы, она была непреклонна, аргументируя тем, что я должна учиться принимать себя. Твердит как мой психолог. И я согласна, но все же… довольно откровенные наряды. Но, Анна, ты же собралась меняться? Тогда вперед.

Я остановила свой выбор на платье в пол темно-синего цвета с открытыми плечами и глубоким вырезом на ноге. Я заметно похудела за время пребывания в клинике, но все не настолько критично. И, все же, оно село идеально, подчеркивая каждый изгиб моего тела. Остались еще какие-то формы, или наподобие их. Лола начала усердные попытки наладить мою личную жизнь, несмотря на все пререкания от меня, а начала она с моего внешнего вида. И в то же время мне действительно хотелось любви, заботы и ласки. Потому настраиваю себя на то, что буду весь вечер ловить любопытные взгляды. Главное – произвести правильное впечатление.

Лола аккуратно подвела мне глаза и накрасила губы нежным естественным цветом. С волосами мы решили не церемониться, оставить прямыми. Сколько себя помню, всегда носила среднюю длину волос или стриглась под удлиненное каре. Теперь я обладательница шевелюры до пояса. Подруга подметила, что макияж и наряд смотрятся просто сногсшибательно с моим блондинистым цветом волос. Ее правда. Мне тоже очень нравится. Есть и плюсы в таких длинных волосах – будет чем прикрывать шрамы на руках.

Мне очень хотелось после выписки съездить на кладбище. Но, все же, решив еще какое-то время подумать на тем, что я хочу сказать родителям, решила повременить. Нужно подготовиться, иначе ресторан отменяется, а я проведу в истерике еще ближайшие несколько дней.

На выписку, помимо семейства Рид, приехали даже Кэт с Бруно. И я, честно сказать, была в шоке, но рада их видеть. Меня задарили огромными букетами лилий, белых роз и пионов, которые пришлось загружать в багажник. Трясущимися ногами я шла к машине, вспоминая причину своего проведения в клинике. Я была готова идти пешком, лишь бы не садиться туда. Страшно. Мне понадобилось минут пятнадцать на преодоление этого страха, после чего я дрожащими руками открыла дверь серебристого «Лексуса» и запрыгнула на заднее пассажирское сидение. Лола крепко держала меня за левую руку, а Бенжамин – за правую, что придавало мне моральных сил.

Бруно со своей женой не смогли присоединиться к нашему вечеру, так как у парня завал на работе, как он выразился «аврал, босс рвет и мечет», а Кэтти нужно успеть на самолет до Германии. Я не вдавалась в подробности ее поездки, но, скорее всего, это связано со здоровьем. Выглядела она довольно бледно, худо и в целом – нездорово. Она очень изменилась в отношениях с ним. Уже не скажешь, что была такой редкостной сучкой. Надеюсь, что у нее все сложится хорошо.

Ресторан нас встретил приятным приглушенным светом, тихой фоновой музыкой и потрясающим видом на морскую гладь. На улицах уже лежал небольшой снег, дома украшены гирляндами, предвкушая новогоднюю суету. Мне определенно нравится это место. Постараемся с Лолой заходить сюда почаще.

Я ловила на себе восхищенные взгляды посетителей и моих близких, которые каждые пять минут осыпали меня комплиментами. Мои щеки, даже спустя полчаса нахождения в теплом месте, продолжали заливаться краской, словно я только вышла с мороза. Ко мне приливает уверенность, это хорошо. Она даже как-то опьяняет.

Прошло уже несколько тостов, и обсуждения за нашим столом набирали обороты. Беседа совсем непринужденная, но интересная. Улыбки и смех, счастье и радость. Чего еще можно было пожелать?

– Семья! – звонко постучав столовым ножом по ножке бокала, начала Лола, – У меня новость, требующая немедленного внимания! – все разом замолкли в напряженном ожидании, – Неделю назад я была принята в штат компании «Энерго Строй»! Предлагаю за это выпить! До дна, все!

Посыпались поздравления вперемешку с удивленными взглядами. Кристофер был не против того, что Лола будет работать со мной, и не настаивал на работе рядом с ним и Бертой. С ними уже давно работал Бенджамин, чем очень радовал родителей. У них был бизнес по изготовлению лекарств. Не знаю, как правильно это называется. Их лаборатории находились в разных частях мира, чтобы была возможность делать поставки в срок. Бен, имея соответствующее образование биолога-химика, очень помогал. Его уровень знаний и опыта был наравне с лучшими химиками в лабораториях Криса. Тандем наших семей был воистину великим. Мой отец строил лаборатории Кристофера и клиники Александра, куда поставлялись лучшие лекарства из лучших лабораторий нашего времени.

Кристофер с сыном вышли на улицу покурить, а Лола с Бертой что-то эмоционально обсуждали. Я не особо вслушивалась, так как меня снова одолела сильная головная боль. Мне срочно нужно было на воздух. Предупредив, куда я собралась, я добежала до гардероба и забрала свою верхнюю одежду. Быстро накинула и двинулась к выходу из ресторана. Открывая дверь на улицу, прямо на пороге, я столкнулась с мужчиной. Высокий такой…

– Простите, пожалуйста, я вас не заметила, – головная боль усиливалась в геометрической прогрессии, приглашая вслед за собой и головокружение, что заставило меня сильно сжать виски. Какое-то время незнакомец держал меня под руку, чтобы я не упала, и не отводил глаз. Неужели старания Лолы на моем лице выглядели сильно вызывающе?

– Давайте присядем, – он медленно проводил меня до ближайшей лавочки, садясь рядом, – Что с вами случилось?

– Спасибо… сильные головные боли, последствия травмы после ДТП, – я прикрыла глаза, продолжая надавливать на височную зону, – Скоро пройдет.

Он молчал, разглядывая меня. Буквально пожирал глазами. Как сказала бы Лола – он на крючке. Смеюсь своим мыслям. Об этом я буду думать в самую последнюю очередь, пока не пройдет боль.

– Поздравляю с выпиской, – неожиданным спазмом в груди отозвались его слова.

– Откуда вы знаете?

– Я же не представился. Прошу прощения. Алан Митч.