Читать книгу Сияние сквозь тернии - - Страница 5

Альберт прекрасно помнил то время, когда лишился единственной отрады – сновидений.

Ему едва исполнилось восемнадцать.

Серыми московскими буднями он раздраженно отпихивал прохожих в час пик, хамил многочисленным приезжим, торгующим около метро всякой ерундой. В его представлении люди отличались от предметов только тем, что могли самостоятельно передвигаться и говорить. Не более того. Ничто не представляло ценности. Ничто не радовало. Он страдал, не понимая причины. Злость его пожирала.

Отчий дом покинул сразу, как получил паспорт. Под молчаливые вздохи матери и отцовское: «Не хрен на шее сидеть здоровому лбу!» – кинул пару вещей в старый брезентовый рюкзак и уехал на все лето грузить уголь. Больше не вернулся. Жил в сторожке, охраняя автостоянку. Поступил в институт, получил комнату в общежитии и скромную стипендию.

Каждый день походил на предыдущий. В монотонности и беспросветности он не оставлял надежд разгадать сны, которые когда-то видел, и вновь испытать блаженство иных миров. Как-то, задумавшись, ехал в вагоне метро в центральную библиотеку. В плеере надрывалась группа Ария: «Безумец, беглец! Дороги нет! Ты видишь неверный свет!»

Рядом присел странный человек. Беспорядочные пряди седых волос почти полностью закрывали лицо. Блестящие черные глаза, не моргая, смотрели в упор. Он положил Альберту руку на плечо, выдернул из уха наушник и быстро прошептал:

– Сохрани это, слышишь? Сохрани! Найди гармонию! Только так ты сможешь продолжить свой поиск. Потеряй эту жизнь, чтобы обрести новую!

Ярость сковала разум, сжатый кулак был готов пройтись по лохматой физиономии. Но эти странные слова зависли парящей птицей в голове. Бродяга увидел в нем то, о чем тот не подозревал. Озлобленность испарилась. Приятная легкость наполнила грудь. В то же время Альберта передернуло от жуткой фразы о потери жизни, смысл которой оставался непонятным.

Он смутно помнил последующие дни. Иногда его озаряло: «Он прав! Тайный мир снов так же важен, как и сама жизнь! Я должен продолжить поиск и вернуть сновидения!» Иногда одолевали сомнения: «Идиотизм! Почему я продолжаю думать о фразах какого-то бомжа? Гармония – это какие-то эзотерические выдумки». Тем не менее он часто вспоминал ту легкость от слов странника, даже радость, соизмеримую с той, что он испытывал, только летая во снах. Что же это было, если не состояние гармонии? Приоткрывалась завеса непознанного, пугающего и манящего, толкающего на размышления и заставляющего сомневаться в том, кто всегда прав априори, – в самом себе.

День за днем он проводил в библиотеке, размышляя. Именно тогда сделал маленький робкий шаг, важный для самопознания и достижения гармонии. Он наконец выявил причину страдания – озлобленность и жестокое отношение к другим, как ни странно. Открытие удивляло и поражало. Альберт оглянулся. Посмотрел внимательно на склонившихся над пыльной бумагой книжных червей. Что-то изменилось. Бездушные марионетки ожили. Перед ним сидели такие же люди, как он, заинтересованные в поиске знаний. Потрепанный старик через мутные стеклышки кривых очков рассматривал древние карты. Бледная девушка с длинной косой, поглядывая на страницы пухлых книг, быстро записывала что-то в тетрадь. Выглаженный мужчина, прищурившись, вглядывался в газетные столбики.

Вот как это работает! Стоило осмыслить малую частицу внутри, как мир вокруг преобразился.

Следующие десять лет Альберт посвятил поиску гармонии. Сначала было неимоверно сложно. Искал, читал, анализировал… Снова искал… Сотни раз начинал и бросал. Но ежедневные труды не заставили ждать. В нем поселилось умиротворение. Устроился на великолепную работу, которая позволяла ему путешествовать по миру. Но вскоре восторженная новизна сменилась рутиной, чередой гостиничных номеров и «одноразовых» девушек.

Он возвращался в те страны и города, которые когда-то восхищали, но ничего не чувствовал. Однажды ночью брел по старым пражским улочкам. Бессонница гнала прочь от отеля. Гостеприимные кафе и рестораны до утра угощали многочисленных туристов. За спиной из общего гула четко донеслось: «Отказался от снов и поиска». Альберт вздрогнул и обернулся. Никого не было поблизости. Пьяная молодежь пыталась штурмовать забор старого еврейского кладбища. Моментально прибежали охранники и усмирили бунтарей. Свидетели толкались, снимая происходящее на фотоаппараты. Как вспышкой осенило вдруг – чтобы приобрести ту жизнь, которой Альберт бредил когда-то, необходимо отказаться от всего, что есть сейчас… Но отказаться невозможно! Чем больше имеешь, тем сильнее связан.

«Что, если мне суждено пройти другой путь, а я так и не узнаю об этом? Что, если я должен сделать что-то, чего так и не сделаю? Каково мое предназначение?»

Альберта выбросило из общего жизненного потока. Со стороны он удивленно разглядывал происходящее, которое напоминало театр. Вокруг – актеры, точнее, зомби, следующие какому-то слепому указу жить именно так. Большинство людей прозябают, не думая и не задавая вопросы. Как выбраться из замкнутого круга? Гармония оказалась совсем не гармоничной. Жизнь, внешне благополучная, не приносила радости. Долгие месяцы его терзала идея о необходимости что-то менять. Но что и как – не понимал… Вскоре жизнь преподала урок.

Тридцать пятый день рождения Альберт встретил прикованным к больничной койке. Да, вот так в один момент он из крепкого здорового мужчины превратился в нечто обездвиженное и беспомощное. Одиноко лежал, уставившись в окно, обколотый лекарствами настолько, что даже мысли посещали редко, но, несмотря на это, малейшее движение кончиком пальца вызывало нестерпимую боль, словно разряд тока пробивал все тело.

Вечерами двор госпиталя оживал. Через большое окно было видно, как друзья и родные спешили навестить больных. У него не было ни семьи, ни детей, ни друзей. Слезы стыдливо сбегали из глаз и таяли в подушке. Убивать себя на работе, чтобы потом комфортно болеть? Лежать в палате с телевизором, холодильником и душевой, которыми все равно невозможно воспользоваться? Нет, определенно надо что-то менять!

Утром нейрохирург вынес приговор:

– Оперировать однозначно! Прогнозировать исход не берусь, возможно, вам придется научиться пользоваться этим, – он похлопал по спинке инвалидного кресла. – Не торопитесь с ответом. У нас есть пара недель, пока пройдет острый период. В вашем случае восстановиться полностью консервативно, скорее всего, не удастся. Грыжа критично сдавливает спинной мозг.

Врач вышел. Пожилая медсестра наклонилась к Альберту и прошептала:

– Вера поможет…

– Кто? – не понял Альберт.

– Вы верите?

– Кому?

Медсестра распрямилась и уже в голос произнесла:

– Да не кому, а в кого или хотя бы во что-то… – она придвинула стул к кровати и, вздохнув, села. – Был тут случай…

Жил один мужчина, которому всегда светила «путеводная звезда». По крайней мере, он так думал. Подняв глаза к небу, всегда видел яркий свет, но больше никто не обращал внимания. Поэтому мужчина решил, что она светила исключительно для него.

Когда было грустно, обращался к ней, и становилось легче. Советовался с ней и в конце концов всегда находил решение проблем.

Он был счастлив, что у него есть «путеводная звезда», которая ведет по жизни и помогает справляться с трудностями.

Так он прожил до шестидесяти лет, когда серьезно заболел и попал в больницу. Он лежал в палате и смотрел через окно на небо. Когда стемнело, увидел свет. Это была его звезда.

– Как хорошо, что ты со мной! Верю, ты поможешь преодолеть и это испытание! Теперь чувствую, что силен!

– С кем ты разговариваешь? – поинтересовался сосед по палате.

– Видишь ту звезду на небе, что сияет ярче других? Это моя «путеводная звезда», она мне всегда помогает.

– Это не звезда, это спутник! Когда-то я запустил несколько таких! А теперь вот здесь, никому не нужный.

Наш герой упал духом. Все, во что он верил всю жизнь, оказалось бездушной машиной, светившей холодным светом с земной орбиты. Все кончено! Теперь нет у него «путеводной звезды», нет спасителя и помощника, нет пути…

С этими мыслями он вскоре умер.

Медсестра тяжело поднялась со стула:

– Кто знает, с верой он, возможно, прожил бы еще не один десяток лет, преодолевая различные жизненные трудности и благодаря свою «путеводную звезду». Вера помогала ему поверить в себя и не упасть духом. Неважно, во что мы верим, если это помогает нам выбрать путь и следовать ему.

– Я больше склонен верить в Бога, чем в звезды…

Альберт поймал жалостливый взгляд медсестры. Ну уж нет! На Бога надейся, а сам не плошай, как говорится…

Несмотря на замутненность сознания от сильных обезболивающих, он решил разработать стратегию по самовытаскиванию из сложившейся ситуации. Превозмогая боль, начал делать зарядку. Прямо в кровати. Следующая задача – добраться до туалета. После нескольких неудачных попыток он все же сел. Сердце бешено колотилось, стены прыгали. Спустил ноги на танцующий пол. Разряд тока.

Очнулся, когда двое санитаров его грузили в кровать. Медсестра, охая, металась по палате. Как увидела, что Альберт открыл глаза и застонал, защебетала:

– Миленький, потерпите! Сейчас я вам сделаю укольчик!

– Не надо, я в порядке! – слабо запротестовал он.

– Тогда пластырь вам обновлю!

– Какой пластырь?

– Как какой? На шее, сзади!

– Зачем?

– Как зачем? Это же наркотический анальгетик! Сразу полегчает!

– Нет! Отмените его совсем! Мне уже гораздо лучше!

– Вы уверены?

– Да! Уверен! Никаких больше наркотиков! Пожалуйста!

– Хорошо, но если заболит – зовите! Поставлю!

– Спасибо!

– И, если что нужно, не вставайте сами! Я помогу!

– Ладно. Спасибо!

На следующий день Альберт заверил врача в прекрасном самочувствии и попросил отменить медикаменты. Шаг за шагом, опираясь на стены, улиткой передвигался по больнице. Утром, днем и вечером делал зарядку. Даже боль не выдержала такого напора и сдалась. Вскоре, отказавшись от операции, покинул госпиталь.

Работать в полной мере не мог. Немели руки, периодически отказывали ноги. После каждой командировки приходилось неделю отлеживаться. Альберт точно решил, что пришло время полностью оставить эту жизнь. И начать все заново.

Сновидения вернулись. Более красочные, более реальные. Но уже не легкие и безмятежные, а жесткие и напряженные, полные странных загадок. Один тревожный сон с бегущим мальчиком повторялся чаще других. Что за мальчик? Куда он бежал? Или от кого?