Читать книгу Фонд культуры. Почти сценарий - - Страница 3

– Не будет никаких двух месяцев! – кричал взбешённый Стулов, вслед убегающей по лестнице дочери. – Ни месяцев, ни дней, ни часов…

Вычурное, созданное из нержавеющей стали и белоснежного мрамора сооружение, насчитывало не менее сотни ступеней и плавными изгибами соединяло входную зону их дома, переходящее в огромное гостевое пространство, где стоял Стулов и личные покои живущей здесь семьи.

Стулов дождался, пока Маша пролетит последний изгиб, скрывшись от его взора и услышав громкий «взрыв», от удара дверного полотна о мощный дубовый косяк, медленно двинулся в сторону гостевого бара.

– Я тебе покажу замуж, – приговаривал он, пытаясь ослабить узел непослушного галстука. – Молоко ещё на губах не обсохло! – Повысив голос до фальцета, добавил Стулов, придавленный непокорной «удавкой».

Кое-как, справившись с английским узлом, Стулов добрёл, наконец, до бара. Не глядя в его тёмные закрома, он нащупал первую попавшуюся бутылку, оказавшуюся одной из разновидностей кокосового ликёра, и вслух выругавшись, в сердцах сильно метнул её обратно.

– Бля… ое пойло! Что за день-то сегодня такой? В конторе БЕДА и дома БЕДА…

Стулов отошёл от барной стойки, усаживаясь в уютную мягкость дивана со стороны вмонтированной в его край массивной антикварной тумбы, служащей хозяину и журнальным столом и тайным мини баром. Покопавшись в глубоких антикварных недрах, Стулов извлёк на свет несколько «иномерзавчиков», с жадным напором взломал хрупкую защиту и наконец, приложился к крохотному горлышку, в одно мгновение уничтожая содержимое.

***

Андрей Юрьевич Стулов был обычным. Многие знакомые, пытавшиеся описать внешнюю и внутреннюю составляющие Стулова, упирались в один и тот же барьер, отгораживающий «подследственного» от въедливых попыток добраться до сути – НЕПРОНИЦАЕМОСТЬ.

Он не числился, не привлекался, не был замечен. Основная черта характера, отмеченная в его личном деле, имела лишь один отзыв – Блестящий исполнитель.

В жарких прениях многочисленных собраний, пленумов и форумов, Андрей Юрьевич всегда выбирал середину, немного вяло поддерживая любое принятое решение, как бы оставляя несколько сантиметров в натянутой обществом верёвке. Ну, кто он – один из малых винтиков в огромном отлаженном механизме, прочное середняковое кресло, в наполненном коллегами органе, столбовой дворянин в представительном собрании.

– Благодарю за доверие шеф! – с теплотой в голосе произнёс Стулов. За последний год шеф Андрея Юрьевича умудрился дважды расширить площадь своей приёмной, забираясь всё выше в не лёгком восхождении на государственный Олимп, но не забывая услужливого зама, прилипшего к нему словно тень.

– Стулов! – с улыбкой ответил шеф, поправляя чуть съехавший галстук зама и глядя тому в лицо.– Ты рад…?

Андрей Юрьевич, безусловно, был рад. Быть может даже больше, чем сам хозяин тени.

У Стулова никогда не было напрягов. Нет задачи, поставленные перед ним, не всегда обладали способностью само решения, но сложность реализации тех или иных жизненных ситуаций никогда не переступали границ дозволенного. Единственное, что не укладывалось в поступательном процессе Стулова – семья.

Женившись сразу после института на сокурснице – простой провинциальной девчонке, Стулов совершил единственную в жизни ошибку. Родив дочку, ушлая супруга, вместе с пропиской получила превосходный рычаг постоянного давления на столичный Стуловский клан, в один момент поменяв их жизненный уклад, а когда и финансовая основа новых родственников оказалась в её ловких руках, оставила бесперспективного (как ей тогда казалось) мужа с трёх летней Машей на руках и крупным долгом перед двумя кредитными организациями, укатив к «зажиточному заокеанскому фермеру» добытому через приватный сайт знакомств.

Итог получился необычный. Стулов, оказавшись в столь удручающем положении, изменил свою жизнь, полностью пересмотрев приоритеты. Сменил мало денежную научную работу, стал интересоваться политикой и вложениями, читать наводнившие газетные киоски яркие брошюры с кричащими названиями и работать, работать, работать…

Через год его заметили. Впервые появились деньги, Андрей Юрьевич отдал долги и купил первую в своей жизни машину. О собственном авто, Стулов мечтал с раннего детства, с того самого момента, когда дядя Саша (приятель отца) впервые подвез их до дачного участка, тем самым приведя в восторг маленькое сердце Андрюши Стулова.

Деньги не стали самоцелью Андрея Юрьевича, но и чувства пренебрежения к их неотъемлемой силе он не испытывал, постепенно он аккумулировал их энергию, размещая финансы в около политические проекты.

Вот на этом этапе и появился Шеф. Энергичная, за гранью разумного деловая активность этого человека поразила Стулова. Сам привыкший к изнурительному труду до результата Стулов, был лишь слабым отблеском на фоне его Сияния и Андрей Юрьевич приложил немало усилий, что бы сблизиться с этим Светилом, стать узнаваемым им, быть полезным.

Мимикрия всегда помогала Стулову в достижении цели. Сам процесс клеточной подстройки к окружающей (чаще всего враждебной) среде был приятен ему, он нуждался в нём, словно лишённый утренней дозы наркот.

Шли годы, росла и дочь Андрея Юрьевича Стулова – Маша.

С тех пор, как бывшая супруга отчалила в край вечной свободы, вопросы, связанные с воспитанием девочки, легли на пенсионные плечи родителей Андрея. Маша не была проблемной брошенкой, что часто случается с оставленными матерью детьми и постепенное взросление дочки, скорее радовало, зашитого рабочими моментами Стулова младшего в редкие моменты их общения.

Мария относилась к отцу как к огромному плюшевому медведю, спрятанному в диване и извлекаемому в дни праздников, дабы напомнить хозяйке, что он есть.

Тем не менее, Стулов любил свою дочь.

***

– Что за дикость такая, – рассуждал размякший от алкоголя Стулов, разглядывая остатки напитка, медленно вращая опустевший мерзавчик, – почему люди каждый раз вступают в одно и тоже дерьмо? Почему нельзя пройти мимо, неужели это так трудно?

Раздался еле слышный, словно сдавленный ритмичный звук и Андрей Юрьевич не сразу сообразил, что это его телефон. Порывшись во внутреннем кармане пиджака, Стулов достал аппарат и смахнув экран прочёл пришедшую минуту назад СМСку.

– Суки… – выдавил из себя Стулов, нервно отшвыривая телефон, должно быть от обиды глубоко зарывшийся в складки диванной обивки.

– Сколько раз я себе говорил – не лезь в первые ряды, сожрут и выплюнут…

Он со вздохом поднялся и шаркая ногами, поплёлся в кабинет, негромко бормоча матерные проклятия.

Это была мимолётная слабость, которая унизила его рабочий принцип – сторониться поста зиц-председателя, оставаясь лишь исполнителем. Да и ладно бы назначение на пост председателя «Межрегионального государственного внебюджетного ФОНДА КУЛЬТУРЫ» сулило золотые горы с бриллиантовыми вершинами или пожизненный чин Пэра с родовым замком и всемирной известностью. Это назначение случилось так походя, что даже не было отмечено в рабочем Стуловском ежедневнике, аккуратно отображавшем даже мельчайшие события.

Андрей Юрьевич так объяснил свою «слабость»:

– За двадцать лет тяжёлого труда, я создал обширную надполитическую сеть, сдерживаемую сложнейшим механизмом противовесов. Система работает стабильно и слаженно, поэтому просто настало такое время, позволившее мне, как неотъемлемой её части, возглавить один из таких противовесов.

Вот только любые сети, рано или поздно перестают быть надполитическими.

Так и случилось. Очередной виток финансовой спирали до такой степени разогнал вошедшие в него противовесы, что центробежная (руководящая) сила начала планомерно избавляться от возникших надстроек, ещё вчера безнаказанно резвящихся с профицитами бюджета страны на оффшорно-лазурных берегах уже недружественных нам стран.

В этом событии было что-то неправильное, нерациональное. Отсутствовал основной принцип жизнедеятельности целого класса – класса распределителей. Принцип был прост как формула водорода – пилите Шура, пилите… Высокоморальная бюрократия, что может быть нелепее? И конечно же начать чистку необходимо именно с КУЛЬТУРЫ!!!!

Пришли сегодня утром, начав обыски сразу во всех отделениях Фонда. Стулов был на совещании в одном из министерств и поэтому о шмоне в «ФОНДЕ КУЛЬТУРЫ» узнал только по его окончании, прочитав размытое паникой смс своего заместителя. Возвращаться к себе в офис, он решил повременить, направив служебный автомобиль в загородный дом, попутно пытаясь связаться с шефом, как то загадочно переставшему выходить на связь.

И вот теперь, приехав домой, что бы в тишине обдумать сложившееся положение, получает «стулом по голове» – дочь собралась ЗАМУЖ!? Мало этого? Вместо того, чтобы назначить встречу, обмыслить дальнейшие шаги, шеф, сначала перестал подавать признаки жизни, а пять минут назад прислал в сообщении всего одно слово: «БЕГИ»

В тёмном пространстве кабинета мерно завывал моторчик внешней системы вентиляции, создавая в закрытом тёмном помещении полную иллюзию ночного перелёта, ну скажем из Нью-Йорка в Лондон. Андрей Юрьевич беззвучно проник в кабинет, двигаясь как опытный вор во вскрытой ночью квартире, добравшись до рабочего стола он ладонью нащупал лампу и хлюпнув выключателем, зажёг свет. Усевшись в кресло Стулов опустил ладони под массивную столешницу и отыскав в ней секретные пазы привёл в действие механизм отпирания фальшпанели, скрывающей от глаз вмонтированный в стену сейф.

– Маша! – Крикнул Стулов, выходя из кабинета и закрывая за собой тяжёлую дверь. – Дочь, собирайся, мы уезжаем…