Читать книгу Полукровка - - Страница 2

В королевских покоях царила тишина. Вдруг двери резко отворились, и внутрь зашли двое в меховых плащах с накинутыми тканными капюшонами. Женщина скинула капюшон, оголив остроконечные уши, выпирающие из-под золотых волос. Она принялась расстёгивать плащ, но упрямая застёжка не поддавалась. Мужчина подошел и помог справиться с непокорной пряжкой.

– Ты уверена, что это поможет? – он смотрел в её зелёные глаза. – Алиста, чую, плохо это обернется для нас обоих.

– Раймонд, успокойся, – голос эльфийки струился словно музыка. – Мы уже обсуждали это, верно? – она обхватила смуглыми ладонями его бледное лицо, провела по тёмным, как смоль, волосам. – Если я не рожу такое же прекрасное, как ты, дитя, покончу с собой. Нам нужен шанс на счастье, а стране – наследник! Не ты ли настаивал, чтобы я родила тебе сына?

– Любимая, я знаю, наследник нужен, но… – ему хотелось сказать, что ему нужна только она и никто больше, однако он произнёс: – Магия крови? Зачем так рисковать? Может, поищем иные способы?

Раймонд думал взять чужого ребёнка и воспитать как своего. Если всё сделать правильно, страна получит наследника, а он убережёт возлюбленную. И даже если знать что-то заподозрит и начнёт плести интриги, мол, наследник не похож на родителей, чудеса дипломатии вкупе с угрозами переведут внимание радеющих за государство подданных на другие, более насущные для страны проблемы.

–Мне нужен только мой ребёнок, а не младенец уличной оборванки. И кто сказал, что я рискую? – деланно возмутившись, Алиста вырвалась из объятий, оставив в руках мужа плащ. – Я – ведунья в пятом поколении. Магия – моя родная стихия, как для рыбы – вода!

Раймонд побагровел, его глаза гневно заискрились. Король не любил, когда ему перечат. Тем более столь демонстративно. Он скомкал плащ и забросил в дальний угол.

– Так скажи мне как ведунья: почему эльфы сами запретили магию крови и не пользуются ею? Уж не потому ли, что она опасна?

– Она опасна только для несведущих адептов. Да, требуется определенная сноровка и осторожность, которыми не обладают начинающие колдуны, – Алиста властно выставила указательный палец, направленный вверх, предупреждая ещё не начавшуюся реплику мужа. – Но я не начинающая, запомни! Я знаю, что делаю.

Король настаивал, желая отговорить упрямую супругу от самоубийства:

– Все знания о чёрных ритуалах утеряны. Твой отец уничтожил последние рукописи!

– Не все, – Раймонду не понравилась улыбка Алисты. – Кое-что ещё осталось. Предатель, чьё настоящее имя нельзя называть, знал о своей участи и готовил себе замену. Он искал учеников среди всех рас.

Раймонд всё же сдался. Он понял, что жена не отступит. Как ни старался, Алиста давно всё решила.

Молодой король не признавался, но он ненавидел управлять государством. Отчасти из-за того, что над ним нависла обязанность сохранить правящую династию, единственным членом которой он остался. Всё, чего хотел от жизни Раймонд, провести остаток жизни с возлюбленной в уединении. Где его не донимали бы министры, послы и войны. Войны, которые лишили его семьи и покоя.

– Если ты погибнешь, – наконец произнёс он после затянувшегося молчания, – то обречёшь меня на бессмысленную жизнь и усугубишь и без того сложные отношения со своими сородичами. Ты не понимаешь, что хрупкий мир людей и эльфов разрушится, и по нашим землям вновь потекут кровавые реки!

– Это ты не понимаешь! – Алиста повышала голос с каждым новым словом и активно жестикулировала. – Если вскоре у нас не появится дитя, быть войне! – она выдержала паузу, чтобы мысль осела в голове супруга. – Мой отец разыграл из нашей свадьбы комедию только лишь с одной целью – взять передышку и собрать войско, чтобы ударить вновь! И если мы хотим помешать ему, другого выхода просто нет! Миру людей и эльфов нужен наш ребёнок. Весть о будущем наследнике отсрочит неминуемую бойню, а потом… Только представь, как он вырастет и станет наследником людской и эльфийской культур. Представь, как он объединит две враждующие расы! Мой отец стар даже по меркам эльфов. Единственного наследника – моего брата Антуриэля – ты сразил на войне. Настоящий мир между людьми и эльфами возможен лишь, когда наш сын останется единственным претендентом на трон Южнолесья. Мы сможем посватать его к Аламирам, родственной нашему дому семье. Аламиры жаждут стать царствующей династией. Представь, как прекрасно – тогда мы будем одним народом, единой державой. Наши королевства под его началом обретут силу, с которой ни одна из других держав не сможет тягаться. Он станет первым среди равных – Императором.

Раймонд на миг представил возможное будущее. Если Алиста права, и род Аламир поддержит их сына, то враждующие государства создадут союз невообразимой силы. Близлежащие королевства ещё не восстановились после прошлой кампании, они самовольно войдут в состав государства нового порядка – Великой империи.

– Твои мечты прекрасны, но ты забываешь, что Ариан хоть и стар, но правит эльфами железной рукой. Он ненавидит людей. Тем более после пережитых поражений. А наш еще нерождённый сын наполовину человек…

Алиста улыбнулась уголками губ:

– Когда у нас появится ребёнок, всё изменится. Просто поверь мне, дорогой.

– Ты не договариваешь.

– Всему своё время. Нужно сосредоточится на ритуале и беременности. Будем последовательны: сначала наследник, потом политические интриги, хорошо?

– Вот это-то меня и беспокоит больше всего: магические атрибуты, ночные ритуалы и долгие путешествия к шарлатанам. Теперь к ним прибавились ещё и политические заговоры, – Раймонд устало вздохнул. – Северяне не привыкли к такому. Мы – простые и честные люди. Полагаемся на дружеское плечо и меч со щитом, а не на интриги и волшебство. Наш удел – ратный бой в поле, а не удары стилетом в спину или яды.

– Именно за это я и полюбила тебя, глупенький. Именно поэтому ты – первый человек, женившийся на эльфийской принцессе. Твоя честность и простота, порой граничащая с наивностью – всё то, что я в тебе и люблю.

Алиста говорила искренне. Она росла среди интриг. Убийства стали столь обыденным делом, что уже никто не удивлялся. Юная эльфийка не раз видела умирающих в мучениях дворян. Её сородичи не гнушались использовать яды и на официальных церемониях. Даже на пиру в честь её дня рождения! Наивным ребенком она смотрела, как лицо её дяди вмиг покраснело, изо рта пошла пена, и он стал биться в припадке на полу у праздничного стола. Никто не бросился ему помогать. Отец Алисты с безразличием следил, как из его брата с каждым хриплым вздохом уходит жизнь. Глаза нового короля Южнолесья, отца принцессы, навсегда запомнились ей.

За это Алиста и презирала собственный народ. Манеры, благородство и богатая культура скрывали высокомерие, зависть и алчность.

Король Ариан любил дочь, но это не мешало ему видеть в ней шахматную фигуру, которую при необходимости можно было грамотно разыграть, чтобы выиграть партию. Своевольной Алисте подобное было не по нраву.

Дом Аламир, сейчас так необходимый в её плане, предпринимал попытки переворота, в том числе с покушением на жизнь самой Алисты. Она ненавидела Аламиров настолько, что лишила бы зрения каждого из членов династии ржавым тупым ножом. Однако сейчас важнее благополучие стран, которыми будет править сын, рожденный от Раймонда.

Мысль, в мгновенье озарившая её ум, острой иглой уколола самолюбие. Неужто, впитав в детстве яд окружавшего безумия, она уподобилась тем, кого ненавидела?

«Что поделать? – думала она, глядя в любящие глаза супруга. – Я всё-таки дочь своего отца. Но он, мой ещё нерождённый сынок, будет другим. Он будет радоваться собственному дню рождения, а не бояться его. Ему не понадобятся дегустаторы, он не станет пешкой в чужих политических играх. Он будет справедливым и чуточку наивным, как его отец. С такими же красивыми и добрыми глазами».

Алиста неспеша двигалась по пустому тёмному коридору замка. Она потушила факелы и свечи заклинанием. От рождения Алиста видела в ночи и мрак не доставлял неудобств. Наоборот, служил ещё одной линией обороны для её самого страшного секрета.

Северяне, впрочем, как и многие другие люди иных королевств континента, предвзято относились к волшебству и всем, кто его практиковал. По этой же причине они не любили эльфов, ведь каждый эльфийский ребёнок с малых лет мог творить несложные заклинания.

Компанию королеве в холодном коридоре составляли безмолвные доспехи, установленные в специальных нишах. Они были единственными свидетелями волшебства эльфийки, а также стражей на случай, если о её секретах узнают.

Алиста подошла к одному из истуканов и пристально посмотрела в прорези для глаз на полумаске шлема. Доспех на мгновение ожил и почтительно поклонился. Таким был знак, что тайна не раскрыта. Затем королева подошла к стене. Стоило ей провести ладонью по каменной кладке, как наведённый ею морок исчез, явив дверь. Алиста ухмыльнулась, начертила знак. Дверь беззвучно отворилась. Королева зашла внутрь и заперлась, повторив символ.

Многие думали, что у «эльфийской колдуньи» имеется тайная комната во дворце, в которой она творит чёрную магию. Вот эта комната. Однако сплетни, распускаемые чтобы очернить королеву и настроить дворянство и, возможно, самого короля против неё, имели мало общего с действительностью.

Среди слухов, распускаемых завистниками и доходивших до Алисты, были очень красочные. Одни считали, что здесь располагалась алхимическая лаборатория с перегонными кубами, колбами с человеческими эмбрионами, ретортами и множеством реагентов. Мол, пользуясь знаниями об алхимии, королева приворожила Раймонда и теперь повелевает его разумом. А женитьба – не что иное, как коварный план по захвату эльфами северных земель – плацдарма для завоевания иных людских королевств. Другие полагали, что здесь находится огромный ведьмовской котёл, в котором Алиста варит детей заживо. Ещё она пьет людскую кровь, ест человечину и потому не стареет.

Алиста улыбнулась, припомнив всю клевету, и обвела взглядом практически пустую комнату. По центру стояло большое, в рост королевы, зеркало в оправе из чёрного живодрева. До ритуала его накрыли белой простынёй. Перед зеркалом расположился небольшой подиум, а подле него – тумба. На ней стояла небольшая пиала, рядом с ней на красной подушечке покоился стилет. Свет проникал в комнату через одно-единственное маленькое окошко.

Эльфийка отворила окно, взяла пиалу и собрала в неё немного снега с козырька. Встав на пьедестал нагой, королева сняла простыню с зеркала. Держа в одной руке пиалу со снегом, а в другой стилет, она принялась нараспев читать заклинание.

Комната наполнилась мелодией. На седьмом куплете Алиста проткнула указательный палец стилетом и окропила снег в пиале тремя каплями крови. Затем она выплеснула содержимое пиалы на собственное отражение в зеркале и с усилием в голосе вновь принялась за заклинание.

Королева заметила, как оправа из живодрева пришла в движение. Хоть к коленям и подступала дрожь, Алиста решительно продолжала ритуал. Она ускоряла темп, и зеркало, вторя такту, вибрировало, издавая гул. От углов оправы к центру потянулись тонкие струйки призрачной дымки. Соединившись, они укреплялись и разрастались по всему зеркалу. Дымка стала похожа на корни дерева, однако выглядели они мерзко, словно поражённые какой-то болезнью. Меж корней засочилась кровь. Она стекала вниз и сразу же засыхала. Вскоре вся зеркальная поверхность превратилась в один большой струп.

Голос Алисты задрожал от усталости, но она истово продолжала читать заклинание. Силы уже заканчивались, когда струп лопнул, наполнив комнату гнилостным смрадом. Зеркальное полотно сменилось угольно-черной пустотой. В сердце Алисты поселилась тревога. Ей показалось, если протянуть руку к зеркалу и попробовать до него дотронуться, пальцы пройдут насквозь.

– Дочь Ариана? – из зеркала раздался удивленный голос. – Неужели в Южнолесье сняли запрет на магию крови? Или, быть может, послушная и мудрая ведунья Алиста нарушила запрет отца?

Эльфийка старалась не подавать виду. С гордой осанкой, совершенно не стесняясь собственной наготы, она отставила магические предметы и промолчала.

Вдруг в глубине зеркала загорелось два красных уголька, и в призрачной дымке мелькнул силуэт. Светящиеся глаза стремительно приближались. Королева увидела выставленные руки, похожие на лапы хищной птицы. Ещё секунда, и они схватят её за горло! Раздался стук – нечто по ту сторону зеркала встретило преграду. Алиста радостно перевела дух.

– Любопытно, – прошипел голос. – Кто-то хорошо изучил мои работы. Я и представить не мог, что моим последователем станет дочь злейшего врага.

– Не радуйся раньше времени, предатель. Это ты служишь мне, а не наоборот! Перед тобой твоя госпожа. Преклони колени!

Нечто било по невидимой преграде. К стуку добавился отчаянный рёв, больше напоминающий звериный.

– Угомонись, не то перебудишь весь замок! – властно приказала Алиста. – А не перестанешь… – эльфийская принцесса щёлкнула пальцами.

Зеркало задымилось, а силуэт внутри жалобно заскулил и пал на колени, упершись лбом в барьер, разделяющий его мир-тюрьму и реальность.

– Как говорят варвары с Севера: «За что боролся, на то и напоролся».

Алиста довольно улыбнулась. Она тоже находила интересными поговорки северян.

– Хоть человеческий интеллект и невысок, северяне мудрее и достойнее большинства других людских кланов, – Алиста приняла эффектную позу, от которой любой мужчина потерял бы самообладание. – Что ты видишь?

– Мою госпожу.

Эльфийка рассмеялась.

– Быстро учишься. Но я не для того проделала столь тяжёлую работу, чтобы просто поиздеваться. Мне нужны твои способности. Так что ты видишь?

Красные угольки уставились на Алисту.

– Дочь эльфийского народа, что в качестве жены варвара прибыла с ним в северные края, – покорно отвечал заточённый дух. – Ещё вижу, что вопреки невзгодам тебе нравится жить среди людей.

– Продолжай.

– Вижу, что ни происхождение, ни таланты, ни положение не помогают получить желаемое.

– Что именно?

– Ребёнок, зачатый от человека, – задумчиво произнесло зеркало. – Ты надеешься, что я тебе помогу… Как интересно.

– Я изучила всё, что осталось от твоих работ, – королева замялась, обдумывая, как обращаться к чернокнижнику, не нарушив традиций, – Зеркальник, но информации недостаточно. Мне нужно, чтобы ты рассказал больше.

– Бедное дитя. Разве ты не понимаешь, что эльфы и люди несовместимы? Мать Природа против такого союза!

Алиста знала, что зеркало говорило искренне. Из-за охранного заклятья оно никогда не сможет обмануть её.

– Высшие силы не отвечают на мои просьбы и мольбы. Поэтому мы обратимся к иным, не менее могущественным, – Алиста выдержала паузу, глядя, как красные угольки удивленно расширяются. – С твоей помощью я призову на службу демона и заставлю его исполнить мою волю.

– Госпожа, демоны не подчиняются, они заключают сделки только на выгодных для них условиях. Любой из них потребует большую плату за подобные услуги. Посмотри на меня. Я – результат собственного тщеславия! Да, я обрёл желаемые знания и могущество, но чем я стал?

Алиста задумалась о цене, которую придётся заплатить. Из записей Гроция, чернокнижника, она знала, что обмануть демона и выйти сухой из воды, как говорят северяне, ни у кого до сих пор не получалось. Стремясь обрести мощь и власть, Гроций призвал демона, отчего сам превратился в ему подобное существо – уже не эльф, но ещё не демон. Его обрекли на заточение в междумирье – в пустом пространстве между измерениями, где новообретённые силы ничего не значили.

Принцесса понимала риск, заказывая зеркало из живодрева – единственного растения, наделённого разумом и, самое главное, магической силой. Предмет перед ней – портал. Сообщение через него отправлялось в обе стороны, что сулило опасность. Чернокнижник не сможет попасть в измерение демонов, поскольку его обитателям он не интересен, и никто из них не создаст портал в междумирье. А вот попасть в её мир сквозь зеркало Гроций мог. Если бы не охранные заклятья, заранее наложенные на оправу, он вышел бы из своей темницы и стал бы новым богом. Грозным и беспощадным. Он требовал бы абсолютного почитания и подчинения. Никто не воспротивится его воле, ведь он может уничтожить материки, лишь пожелав этого.

– Я осознаю риск и готова к нему.

– Воля твоя, госпожа. Для проведения ритуала у тебя уже всё есть: кинжал и собственная кровь.

– А заклинание?

– Повторяй за мной.

Алиста надрезала ладонь и наполнила пиалу кровью, а затем принялась говорить за зеркалом слово в слово.

Она вновь и вновь произносила заклятье и в один миг почувствовала, что в зеркале появился кто-то ещё. Красные угольки Гроция исчезли. Тьма сменилась багряным небом, пепельным снегом, опускающимся на светло-жёлтый туман.

Клубы тумана, что вытекал из зеркала, постепенно заполнили полкомнаты, и вскоре Алиста услышала голос. Она отчётливо осознала его природу и сосредоточилась. Приятный тембр ничего не требовал, не рычал в неистовстве, не проклинал, не нашептывал злодейства. Только поинтересовался, чего она хочет больше всего на свете. И так ласково он говорил, так сладко стало на душе от его слов, что на мгновение Алиста забылась. Она осмотрела комнату и увидела, что за окном бушует метель.

«Снег, – подумала королева, – как кожа Раймонда. А кровь на моих ладонях? Если к этой благородной бледности добавить немного румянца? И волосы, чтобы волосы были, как у Раймонда – чёрные, словно рама зеркала? Какой бы дивный получился ребёночек. Наш любимый ребёночек».

Алиста не произнесла ни слова, только подумала, как её скрутила жуткая судорога. Королеву лихорадило и било об пол под хохот, раздающийся в ушах. Трудно было различить, кто смеялся: Зеркальник или демон, что так лихо её обманул. Алисту знобило, из её уст текли струйки крови, а внутренности дико отплясывали. Миниатюрные аристократические груди надулись и сильно болели. Казалось, они вот-вот лопнут. Живот то раздувался до немыслимых размеров, то сдувался. Она слышала, как ломались ребра и кости таза, чувствовала, как они мгновенно сращивались. Эльфийка то теряла сознание, то приходила в себя.

В один миг всё закончилось.

Королева открыла глаза. За маленьким окошком среди ночной темноты продолжала бушевать метель. Алиста приподнялась на локтях и взглянула в зеркало. Сейчас оно выглядело совершенно обычно. Отголосок демонического измерения пропал, как и мир-тюрьма. Королева смотрела в отражение и не узнавала себя. Это все ещё была её внешность, но только иная. Алиста стала крепкой и похожей на северянку. Талия выглядела чуть менее изящной, но линия бюста и бёдер преобразилась. Груди увеличились, бёдра расширились. Внутри тоже что-то изменилось. Алиста не могла понять новое чувство, которое испытывала. На это не было времени – нужно было торопиться, пока не рассвело.

Алиста быстро встала, накрыла зеркало простыней, умылась, оделась и вышла из комнаты, не забыв запереть дверь на магический символ. Она поспешила в покои. Муж спал на кровати. Эльфийка скинула одежду и прильнула к нему. Раймонд очнулся. Они поцеловались и сплелись в один клубок.

***

– Дедушка? – Ивар растолкал уснувшего деда. – Она призвала демона? Ритуал удался? Что было дальше?

Ярре встрепенулся и потёр глаза:

– Ах, да. Ритуал удался, а потом Алиста забеременела. Среди злопыхателей пошла новая волна недовольства, мол, эльфийка сама на себя непохожа. Хоть Раймонд об этом не ведал, Алиста умалчивала подробности, он успокоил вельмож новостью о скором рождении наследника. Постепенно всё забылось, а странности объяснили положением королевы. Это было легко, поскольку беременных эльфиек никто никогда не видывал. Так и прожили до родов, но вот потом… не заладилось. Алиста, родив дочь, скончалась, так и не рассказав о зеркале и злом духе, заточенном в нём.

Раймонд очень горевал по жене. Он ни разу не зашёл в их покои, а про тайную комнату знал мало. Алиста и от него утаивала, где та находится и что именно она там делала. Король имел отдалённое представление об артефактах, хранящихся там. Он посчитал, что если те скрыты, то не навредят. А если бы он пригласил другого колдуна в замок, чтобы тот разыскал комнату, это бы означало, что он врал. И огонь инквизиции настиг бы его молниеносно, хоть он и король. Так в самом центре замка и поселилось зло, внучок.

Когда траур по жене закончился, король осознал, что план покойной жены неосуществим. Наследника нет, Алисты, единственной к чьим словам эльфы могли прислушаться, тоже нет, и величия северной империи никто не увидит. Раймонда обуревали противоречивые чувства к новорожденной, будто она виновна во всём, но со временем он стал замечать черты Алисты в милом личике дочери. Её наивный открытый миру взгляд растопил сердце короля, как когда-то это сделала эльфийская принцесса.

Прошло три года. Раймонд радовался подрастающей дочери и тратил всё свободное время только на неё. Вскоре он женился вновь на дворянке из одного из самых влиятельных домов королевства – Елизавете. Та, в силу юного возраста и романтичной натуры, полюбила короля и его дочку. А вот Раймонд не испытывал к ней пылких чувств. Он не забыл почившую супругу, и не хотел свадьбы, но был вынужден так поступить.

Дворяне давили на короля, поскольку не желали допустить междоусобиц за престол из-за отсутствия наследника мужского пола. Знать любила Раймонда за то, что он отличный полководец и смог разбить, казалось, неуязвимого врага, но история с Алистой разделила благородных на два лагеря: одни ненавидели его за связь с эльфийкой, по сути – врагом, другие завидовали этому и относились к королеве как к трофею, которым можно было хвастаться перед другими державами.

Шли годы. Государственные дела отнимали все силы Раймонда. Отношения с бывшей роднёй на юге – эльфами – стали накаляться. Иногда на границах разгорались конфликты. Раймонд пытался разрешать их без насилия, но время было не на его стороне. Среди эльфов ходили разговоры об убийстве Алисты, а Маргариту они отказывались признавать дочерью эльфийской принцессы. Во как!

После еще одного разлада с эльфами Раймонд с войском отправился наводить порядки на границе, оставив Маргариту на попечение мачехи.