Читать книгу Отверженная для генерала драконов - - Страница 4

Не знаю, сколько прошло времени, по моим ощущениям несколько часов. Я успела немного побродить по камере, стряхнуть пыль, какие-то крошки и солому с лавки и чинно усесться на край.

Рассматривала татуировку на руке. Она появилась у меня ещё там, в метро, судя по всему, но каким-то образом связана с тем гадским Картом и нашей вроде как свадьбой. В храме он сказал что-то вроде «её метка не горит». Или «не светится»?

Всё время пока я здесь, старательно прислушиваюсь к разговору стражников. Надеюсь, что они будут обсуждать меня. Нужно хотя бы имя своё узнать! Если я заняла чьё-то тело, попробую что-то выяснить о прежней владелице. Да и в принципе собрать информацию не помешает. Особенно если в случае ошибки меня ждёт казнь.

А я не хочу проверять, вернусь я в этом случае домой или нет…

Стража обсуждает ерунду, никак со мной не связанную. Слова вроде знакомые, но их смысл ускользает. Так же, как если бы они обсуждали программирование, криптовалюту или нейросети.

Ожидание сводит с ума, поэтому я решаюсь на безумство и, приблизившись к стене шепчу так, чтобы не отвлекать стражей от из заумной беседы:

– Эй, привет. Как тебя зовут?

Проходит ещё некоторое время, прежде чем в углу у решётки слышится шорох ткани.

– Таша, а…

Я не позволяю задать мне встречный вопрос.

– Ты правда одержимая?

– И вы туда же, госпожа, – сердится девушка, и я начинаю опасаться, что она не будет дальше со мной общаться.

А мне это не нужно. Мне нужно больше информации.

– Не злись. Я помочь хочу. Если ты и правда ты, можешь как-то доказать это?

– Нет, – в соседней камере снова шуршат. – Волин хорошо всё придумал. Ему же со мной не развестись иначе. Денег на пошлину у нас нет, а если он захочет деток богам представить, то ничего не выйдет, ведь они родятся вне брака.

Угу. Тонкости местной бюрократии. Если тебе нужен развод, отправляешь жену на костёр, или какая тут казнь, и гуляй с новой. Жесть.

– У вас с ним нет детей, да?

– Нет, – всхлипывает Таша. – Не успели. Да он и с Арин всё время крутился, когда ему.

– Слушай, а кроме твоего брата кто-то ещё тебя знает? Кто мог бы подтвердить, что ты это ты?

– Да кто ж возьмётся за такое, госпожа? Я простая девушка.

– Не знаю. Соседи, знакомые в магазинах? – я зависаю ненадолго, пытаясь прикинуть, какие ещё варианты могут быть в этом мире.

Были бы у нас, можно было б про маникюрщицу вспомнить, та-то нет-нет да в курсе того, что творится в жизни клиентов.

– Они не станут. Волин им и слова не даст вставить. Да и не захотят вмешиваться.

– Боятся, что раз тебя назвали одержимой, ты в отместку в них запрыгнешь? – нервно шучу я, а Таша наоборот, горячо соглашается.

– Да! Да…

– Разве одержимые так могут? – осторожно спрашиваю я.

– Да кто ж знает госпожа. Никто не знают, как они это могут. И почему человек вдруг резко меняется, будто его подменили.

Ну… у меня есть пара ответов на этот счёт. Я вон с Никитой в одной квартире жила и в одной постели спала, А оно вон как обернулось. С глаз долой из сердца вон. А тут вон какая нетерпимость к бывшим.

– Какую казнь тебе назначили? Знаешь уже?

– Так дыба… скорее всего. Как и у всех… одержимых, – обречённый вздох. – Мой брат не успеет сюда. Даже если бы кто-то написал ему, он слишком далеко.

Мда. Значит в случае чего меня туда же. Зашибись. Огонёчек просто. Свалилась под поезд в метро, чтобы умереть от прелестей средневекового насилия.

Кому тут нужно молиться, чтобы всё отменить?

Я замолкаю, обдумывая ситуацию и наши с Ташей судьбы. Очень стараюсь вспомнить точные слова генерала. Что он собирался со мной делать? Одержимой не обзывал, ему не понравилось, что моя метка не «горит». Блин, потираю руку. Она горит как ожог, но ему похоже не это нужно.

Интересно, за недостаточно горящую метку тоже будет дыба? Или что похуже? А то мало ли эти иные миры…

– Госпожа? – шепчет Таша из соседней камеры. – А вы-то почему здесь?

– Если честно, я пока не поняла, – признаюсь я. – На свадьбе переволновалась, не помню толком, что не так сделала, а мой жених взял и отверг меня.

– Вот ко… – Таша обрывает себя и прячет слово за кашлем. – Простите. Это ужасно.

– Да…

Козёл, это она правильно сказать хотела. Поднимаю пальцы и касаюсь губ. Кажется, что на них ещё держится тёплый отпечаток поцелуя. Неожиданный, порывистый. Я помню свою беспомощность рядом с этим мужчиной, стойкое ощущение, что мы будем делать только то, что хочет он. Потому что он так решил.

Бред, конечно, но эта уверенность сквозила в каждом шаге и движении. Я видела генерала минут десять в лучшем случае, и этого времени хватило, чтобы точно определить, кто главный. Очень странное чувство. Впервые вижу такого человека.

С Никитой его даже сравнивать нельзя, слишком уж они разные. Мой первый бывший немного напоминает сурка. Долговязый и суетливый, а Карт… как скала. Спокойный, будто он царь мира.

А на деле оба козлы. Если добавить к ним Ташиного, образуется целый клуб идиотов, считающих, что надоевшая женщина как мусор – её можно оставить за дверью и забыть.

– Слушай, а ты случайно не знаешь…

Я собиралась осторожно выяснить, не было ли в этом мире случаев, когда одержимых оправдывали, но тут снаружи что-то происходит. Слышно грохот двери наверху, неразборчивые мужские голоса, стук сапог. Кто-то сюда идёт, вопрос в том, по чью душу. Или это с нами никак не связано?

Шаги приближаются. Я отступаю от решётки, Таша, судя по шороху делает то же самое. Стражи, находящиеся рядом с камерой моей соседки по несчастью, коротко, но с почестями приветствуют гостя. Уж не Карт ли там пожаловал?

– Левое крыло, моё почтение.

Ничего не понятно, но очень интересно.

Я отхожу в самую дальнюю часть камеры. Жалею, что здесь даже спрятаться негде. Двумя ударами сердца позже, перед решёткой появляется мужчина. Волосы у него длиннее, чем у Карта, а лицо кажется чуть более смазливым, модельным, я бы сказала.

Окинув взглядом камеру, он сосредотачивает внимание на мне и обхватывает ладонью прут решётки.

– Миледи Карт, с вами хорошо обращались?

Я моргаю. Генерал же отверг меня. С чего вдруг фамилию присвоили?

Очень хочется сказать, что нет. Сперва мой мужик закрутил шашни с нашей арендодательницей, потом проблемы на работе, ссора с матерью, сорванная свадьба. За один только этот день со мной обошлись плохо, но, что-то мне подсказывает, незнакомец спрашивает не об этом.

Да и нытьё никогда не было конструктивным.

– Д-да. Всё хорошо.

– Рад слышать, – он отступает от решётки и жестом приказывает охраннику открыть клетку. – Идёмте.

Становится ещё страшнее.

– А… куда, простите?