Читать книгу Полдень Грифона - - Страница 6

– Я удивлен, что ты до сих пор держишься на ногах.

– Я удивлен не меньше твоего, – признался Лоран и устало взглянул на Бевана.

Громко звякнув цепями, Теневой страж поудобнее разместился на матрасе и отвел глаза к потолку, устремив взгляд куда-то к макушке остроконечного шатра. Ветер безжалостно хлестал по брезенту, заставляя поскрипывать опорные и потолочные стойки.

После схватки с Ниорин Рафтмура удалось спасти только благодаря милости духов-защитников. Первые сутки после случившегося Беван балансировал между Миирами, он не реагировал на голоса, свет или нюхательные настойки. Успокаивая Алиру, Лоран и сам испугался, что друг умер, ведь все попытки привести его в чувство были напрасны. Хорошо, что им вовремя занялась Залия.

Чародейка сказала, что Рафтмур жив, но находится в беспамятстве. Используя мази и настойки Галин и силу разума Залии, удалось достучаться до сознания Бевана и привести его в чувство. Он пробудился и, едва встав на ноги, попытался покинуть лазарет. Единственным способом заставить Бевана одуматься было приковать его к чему-нибудь. Избегая ожогов на его коже, Рафтмура заковали и закрепили цепь у столба, который врыли в землю прямо в лазарете. Только такой хитростью удалось уберечь Бевана от глупости, а у Лорана получилось до немыслимого его разозлить. Рафтмур ненавидел, когда он поступал подобным образом.

– Беван, – мягко проговорила Алира и заставила того вернуться в лежачее положение, – тебе нужен покой.

Стоило девушке отвлечься, Лоран захромал к выходу.

– Где Залия? – на ходу спросил он и уже почти отвел в сторону занавесь, впуская в шатер холодный ветер со снежинками, как Алира догнала его и за рукав потянула назад.

– Лоран, даже не вздумай сейчас уходить, – строго предупредила она и ногой пододвинула табурет ближе к себе. – Дай мне взглянуть на твою рану. – И тут она бесцеремонно толкнула Лорана вниз.

Он удивился тому, как легко подогнулись ноги и тело податливо упало на табурет. Лоран свалился, как мешок с редькой, и чуть было не съехал на бок со стула, но вовремя выпрямился и попытался подняться.

– Алира, давай позже. – Он аккуратно отвел руки девушки в сторону и начал вставать, но та грубо хлопнула его по плечу и толкнула обратно.

– Сперва твоя нога, – отрезала она. – Если не будешь слушать меня как друга, послушаешь как советника. Сам меня им сделал, так что не спорь.

Лоран слишком устал, чтобы и дальше пререкаться с Алирой. К тому же она была права – глупо назначать кого-то советником, если не собираешься прислушиваться к советам. Покачав головой, он закатал рукава рубахи и потянулся к ноге.

– Зрелище не из приятных, – предупредил Лоран и стянул сапог, открывая Алире вид на рваные раны от зубов бестии.

Кровь давно высохла и превратилась в потрескавшиеся корки-ореолы. Испорченная штанина плотно прилипла к рваным краям раны, отчего каждое действие будоражило свежие отметины от зубов. Лоран очень надеялся, что ногу получится спасти и не придется ломать голову, как избежать заражения крови. Кажется, шанс на чудо еще оставался, пока в лазарете был запас мази Галин, которая за считаные дни избавила Бевана от мучительной боли из-за ожогов по всему телу.

– Духи-защитники… – выпалила Алира и прикрыла губы ладонью.

– Эта особь была явно не из мелких, у них размер челюсти меньше, – подал голос Беван, приподнявшись на локтях. – Крупная?

– Прямоходящая, – согласился Лоран и пояснил: – Прыгнула сбоку.

– А в ране зубов, случайно, не осталось? – крикнул откуда-то из угла Бардос.

Лоран успел забыть о его присутствии. Все это время библиотекарь молча возился с текстами и что-то сверял на этикетках, приклеенных к колбам с порошками. Он так ссутулился за всем этим, что вовсе пропал из поля зрения.

– Насколько могу судить по ощущениям, нет, – признался Лоран. – Что, хочешь ожерелье их зубов сделать? – поддел он Бардоса.

– Котлы и метелки… – громче обычного вспылил библиотекарь.

Лоран услышал, как зашумели листы пергамента под рукой Бардоса.

– Костные останки гоблинов при гниении распространяют смертельный яд, я ведь уже говорил об этом. Если в тебе надолго останется зуб твари – ты умрешь.

Вспомнив об этом, Лоран чуть не подпрыгнул на месте и внимательнее вгляделся в ногу. Перспектива умереть из-за заражения ядом его не сильно прельщала.

– Сейчас я все промою, – успокоила их Алира и, отойдя к тазу с чистой водой, принялась рвать на лоскуты кусок материи. – Бардос, ты закончил готовить то снадобье?

– Да, все готово, можно использовать.

О каком снадобье они говорили, Лоран не знал – он уже просто перестал следить за опытами Бардоса. Если библиотекарь открыл что-то новое и был уверен в его использовании, оставалось только рассчитывать на успех. Скинув с плеч мантию, Лоран аккуратно сложил ее и убрал на комод, после чего постарался повыше задрать штанину. Некоторые участки ткани прочно пристали к коже, поэтому он перестал тянуть, чтобы не содрать свежие корки.

– Бардос, ты еще не устал возиться с этими бумажками? – спросил Лоран, стараясь отвлечься от пульсирующей боли в ноге и сосредоточиться на ворчании Бардоса.

– Я устал уставать от того, что устаю, – на одном дыхании выпалил библиотекарь.

В углу, откуда доносился голос друга, что-то негромко упало. Лоран догадался, что Бардос гневно отбросил перо в сторону. Неудивительно. Сам Лоран бы давно уже перевернул стол и все полки, устав возиться с бесконечными текстами изо дня в день. И как Бардосу это не надоедало? Он отказывался что-либо делать, выходить из шатра и даже есть, пока не доведет до завершения задачи, которые сам себе и создал.

– Котлы и метелки окаянные, – вздохнул библиотекарь.

Снова в углу зашуршало, и Лоран заметил светловолосую макушку Бардоса, когда тот наклонился, чтобы подобрать перо.

Выпрямившись, библиотекарь исчез из поля зрения, и только звук пишущего пера дал понять, что друг вернулся к работе. Бардос так лихо возился с записями и книгами, что Лоран иногда забывал, что у того на все это осталась одна рука. В очередной раз отрешенность библиотекаря помогла ему иначе воспринять творящийся вокруг ужас – даже потеря конечности его не тяготила так сильно, как гибель Негласной библиотеки. Галин хорошо ему помогла, но Бардос жаловался иногда на фантомные боли в отсутствующей руке. И все же чаще от него можно было услышать, что ему не хватает тех или иных записей из его пропавшей коморки.

– Закуси-ка вот это.

Лоран выплыл из собственных мыслей, когда появившаяся рядом Алира сунула ему в лицо скомканный лоскут и потрясла им, привлекая его внимание.

– Бесы, все так плохо? – скривился он и молча взял сверток, зажимая его между зубов.

– Не хочу врать…

– Да, – ответил за нее Беван.

Алира показала кулак Теневому стражу и молча присела рядом с Лораном. Используя влажную ткань, она принялась очищать его кожу от грязи и запекшейся крови, оставляя открытыми углубления от зубов гоблина. Прикрыв глаза из-за нудящей боли, Лоран тихо вздохнул. На него накатили воспоминания: в прошлый раз поход на Клык последовал за разговором с Алирой, когда она лечила его плечо после атаки наемника в день разрушения одной из башен замка. Сегодня все напоминало тот день: тот же крах, неизменная боль, знакомый до головокружения запах лечебных мазей. От непрошеных мыслей о том, что, как и в тот раз, сейчас могло начаться что угодно, Лоран мгновенно разлепил веки и уставился невидящим взглядом в колышущуюся стену шатра.

– Все хорошо, – подала голос Алира. – Раны чистые. – Она отложила лоскут.

Встряхнув в руках пузырек, который забрала со стола Бардоса, Алира со щелчком откупорила его и немного поморщилась, вдохнув вырвавшееся из сосуда облачко. Лоран сразу же почувствовал едкий запах, и у него появились сомнения.

– Эта дрянь не разъест кожу? – Смяв в руках лоскут, осведомился он и кивнул на склянку в руках подруги.

– Нет, – напыщенно спокойно ответил Бардос, но Лоран заметил, с каким интересом тот высунулся из своего укрытия.

Глаза библиотекаря сверкали ярче огня. Лоран почувствовал себя диковинным зверем, за которым наблюдают, чтобы сделать какие-то выводы. Ему не понравилось это сравнение.

Пожав плечами, Алира перевернула пузырек и обильно плеснула мутной настойкой Лорану на ногу. Благо он вовремя успел вновь зажать лоскут ткани между зубов, иначе переломал бы их один за другим.

Попав на его кожу, жидкость зашипела и пошла пузырьками. На первый взгляд казалось, что это просто вода, и лучше бы это была правда всего лишь она. Стоило снадобью залиться в углубления от зубов гоблина, как ослепительная боль ударила Лорана, будто кинжал. От стремительно возникшего жжения все мышцы сократились и тело непроизвольно дернулось. Глядя на него во все глаза, Алира опасливо отскочила подальше и отвела руки за спину, убирая пузырек с настойкой из поля зрения. Советница раскрыла было рот, но так ничего и не сказала.

Когда огненная пульсация во всем теле немного утихла, Лоран смог сделать размеренный вдох носом и более-менее сформулировал свою мысль.

– Бесы… – его голос рвался, как трухлявый лоскут. – Что это за дрянь?

– Немного трав ивза, перемолотая раковина из соленого источника, плод с дерева тигг и еще немного корений, – пояснил библиотекарь, довольно улыбаясь. – Пришлось долго возиться с пропорциями. Масло, которое я изначально использовал для составления смеси, никак не повлияло на эффективность снадобья, но стоило заменить его соком из плода тиггова дерева, как смесь показала результат, – чопорно продолжил он. – Не зря я так боролся за эту книгу. – Бардос хлопнул по фолианту, лежащему рядом с ним. – Тут много полезного обнаружилось, например, несколько страниц как из полноценного бестиария с заметками, чем питаются твари. Ты знал, что они спокойно могут существовать, если их рацион составляют определенные травы? – Бардос задумчиво подпер подбородок ладонью. – А какие-то растения для них очень опасны. Почти как для людей, правда? – хохотнул он. – Чтобы проверить все это на правду, нескольких бестий мы с Хеши вскрыли. Благо на тот момент не все содержимое желудков тварей успело перевариться, и мы обнаружили упомянутые в книге растения. Они действительно употребляют токсичные корешки дерева смеир, которое в народе еще зовут пнем смерти. А что является прямым противопоставлением корений смеир? Правильно – травы ивза. Поэтому я решил, что добавление ивза в настойку может оказаться пагубным для гоблинов. Тогда я взял все вышеперечисленное в равных пропорциях, перемолол, смешал… в общем, я оказался прав. Некоторые растения и масла для бестий действительно непереносимы. Это значит, что мое снадобье нейтрализует вредные примеси в твоей крови, которые попали туда вместе со слюной гоблина. Нужно было только в этом убедиться. Снадобье полностью обеззаразит рану.

– Иначе говоря, ты на мне опыты ставишь, – обреченно усмехнулся Лоран и тут же зашипел из-за боли, накатывающей волнами.

– Да ну тебя… – Бардос махнул рукой и снова вернулся к записям и колбам. – На оторванной руке гоблина я тоже испытал эту настойку. Его кожа сразу распухла и немного задымилась, как от ожога. Даже если бы подопытный все еще был жив, он бы не умер от снадобья, потому что в нем недостаточная концентрация веществ для того, чтобы убить наверняка. Так что твоя паника излишня. А тебе тем более бояться нечего, ты человек. Я пробовал смесь и на своей коже – все было нормально. Поэтому настойка не только очищает человеческие раны от инфекции, но и может пригодиться в ночных сражениях. Убивать наповал она, конечно, не будет, но заметно ослабит врага. А если ты поддержишь мой эксперимент, то я постараюсь создать такое снадобье, которое точно будет смертельным для тварей. Но на это понадобится больше времени.

– Все необходимое время в твоем распоряжении, Бардос, – пробормотал Лоран, понимая, что эксперименты друга действительно могут оказаться очень полезными в сражениях с тварями Нижнего Миира.

– Бардос! – взволнованно окликнула Алира.

С тихим «м-м?» библиотекарь вынырнул из завала свитков.

– Его кожа сильно покраснела, – пояснила она, и Лоран перехватил взгляд ее глаз, округлившихся до размера грох.

– Хм… – задумчиво отозвался библиотекарь. – Не понимаю. А болит?

– Еще как, – признался Лоран.

– Может быть, дело в плоде тигг? – зачарованно зашептал Бардос и принялся одной рукой лихорадочно листать страницы в книге.

– На всякий случай я промою рану настойкой из сока ясеня и обработаю мазью Галин, – решительно проговорила Алира, влажной тряпкой стирая с кожи Лорана остатки снадобья.

Он молча кивнул и закрыл глаза, прислушиваясь к звукам за стенами шатра. Ветер грозно колыхал ткань, заставляя веревки с кисточками хлестать по боковым стенам. Люди на улице разговаривали и перекрикивались, скрипели колеса телег, стучали молоточки в руках мастеров, пытавшихся починить хоть что-то из разрушенного.

С наступлением дня на остров опустился долгожданный покой, народ без страха вышел из укрытий, но Лорана не оставляли сомнения. Сколько тварей нападет этой ночью? Как долго сможет стоять лагерь при такой осаде? Успела ли Залия спасти Нериссу?

– Когда ты в последний раз спал?

Услышав голос Бевана, Лоран разлепил глаза и посмотрел на друга. Проводя дни и ночи в лазарете, Рафтмур изнывал от бездействия точно так же, как Лоран страдал из-за нехватки сна. Последние дни он не успевал даже прилечь, держась из последних сил на бодрящем снадобье. Противная на вкус смесь, которую Бардос приготовил специально по его требованию, горчила на языке и создавала в голове шум, но благодаря ей сердце опасно колотилось в груди, избавляя от желания провалиться в забытье. Друзьям о снадобье Лоран не стал говорить и попросил Бардоса держать язык за зубами.

– Не помню, – честно ответил он, надеясь тем самым избежать дальнейших расспросов.

– Я буду не первым, кто упомянет твой ужасный вид, да? – предположил Беван.

– Думаю, и не последним.

Алира закончила процедуру, ополоснула руки в тазу с теплой водой и выпрямилась, откинув за плечи черные пряди волос. Всем своим видом демонстрируя сомнение, советница пожевала губу и склонила голову набок.

– Может быть, теперь ты расскажешь, что произошло на границе? – издалека начала она, сложив руки перед собой.

Лоран был бы рад вовсе не вспоминать этого. Он сделал глубокий вдох и поднялся на ноги, перенося вес на раненую: боль постепенно сходила на нет. Хороший знак. Лоран молча подошел к комоду, куда ранее кинул свой плащ, стянул его и посмотрел на высохшие капли крови на ткани. Перед глазами возник силуэт огра и его грязные от земли лапы, блестящие глаза и клыки. В тварь всадили больше двух, а то и трех дюжин стрел и несколько копий, но даже с ними, торчащими из шкуры, как иглы, в разные стороны, она продолжала бороться. Ее пытались повязать и свалить, пробовали бить по глазам, но все тщетно. Тогда в ход пустили горючие масла и искры. Огр был объят огнем, но даже пламя не остановило его, когда это порождение Нижнего Миира пошло ближе к королевской стоянке за пределами рва.

– Вы ведь и сами все знаете… – бесцветно бросил Лоран и торопливо направился к выходу.

Резким движением он отдернул занавесь в сторону и едва успел остановиться, чтобы не врезаться в Нериссу.

Ведьма инстинктивно отшатнулась от него и раскрыла рот, ее брови сдвинулись, а руки сжались в кулаки. Глядя на Нериссу, Лоран опешил ничуть не меньше нее и не знал наверняка, чего ожидать: то ли удара, то ли ругательства.

После битвы с проклятием Нерисса оказалась истощена до предела. Она пришла в себя с помощью Залии спустя двое суток, была ужасно слаба и выглядела до немыслимого изможденной. Как и Беван, Нерисса отказалась проводить время в покое и решила сразу встать на ноги, что привело бы к ухудшению ее состояния, поэтому снова пришлось просить о помощи мага разума. Залия настояла на том, чтобы Нериссу перевели в лагерь магов, где ее каждый день усыпляли, поддерживая сознание. Королевские лекари готовили снадобья и отвары и поили ведьму, не давая ей впасть в полное беспамятство. Нерисса похудела, ее и до этого весьма заметные скулы стали выступать еще сильнее, а глаза и вовсе казались огромными, но теперь она не выглядела как жалкая тень себя прежней. Это была та же ведьма земли, от одного взгляда которой по телу Лорана проходил разряд.

У него голова пошла кругом: он столько всего хотел с ней обсудить, когда она придет в себя, но увидев ее наконец, напрочь забыл обо всем.

– Заходи уже.

Залия, стоявшая позади Нериссы, бесцеремонно затолкнула ее внутрь шатра и поежилась от резкого перепада температуры. На улице стало холодно, а разогретый королевский лазарет сохранял тепло, усиливая разницу между тем, что снаружи, и тем, что внутри.

– Нерисса! – воскликнула Алира, бросившись к ведьме.

В два широких шага она оказалась около нее и стиснула девушку в объятиях.

Лоран услышал, как тяжело вздохнула Нерисса в руках Алиры. Очевидно, сил у нее по-прежнему было мало, однако ее руки и щеки были испачканы в грязи, что дало Лорану понять – она успела ввязаться в ночное сражение. Он этому нисколько не удивился.

Стоило Алире ее отпустить, Лоран первым нарушил возникшую тишину:

– Как себя чувствуешь?

– Нормально, – как ни в чем не бывало начала Нерисса, и он услышал в ее голосе что-то зловещее. – Но чувствовала бы лучше, если бы рядом были другие маги.

Алира поднесла к лицу Нериссы влажную ткань и принялась оттирать грязь с ее кожи, но ведьма, аккуратно забрав из рук девушки лоскут, сама провела им по щеке и сразу же отшвырнула в сторону, шагнув ближе к Лорану.

– Но почему-то все маги остались на Клыке. – Голос Нериссы все еще хрипел, однако с каждым словом в него возвращалось привычное звучание. – Не помню, чтобы у нас был такой уговор, Лоран.

– У-у-у, – протянула Залия, опускаясь на стул неподалеку от стола Бардоса.

Чародейка по-хозяйски закинула ноги на столешницу и сложила руки на груди.

– Залия, на твоих сапогах грязь! Убирай, убирай… – запротестовал Бардос и метнулся к ней.

Лоран догадывался, что отсутствие остальных магов на острове вызовет у Нериссы больше всего вопросов. Внимательная к малейшим деталям, она сразу припомнила ему главную составляющую из их последнего разговора. Это навеяло непрошеные воспоминания – все их сделки по воле бесов-пересмешников имели дурную привычку играть против обоих. Не хотелось в очередной раз злить Нериссу, но ей все равно придется смириться с положением дел.

– Прошла неделя … – Отвернувшись от спорящих библиотекаря и чародейки, Лоран перевел взгляд на Нериссу, но та не позволила ему договорить:

– Вот именно – целая неделя. Если бы маги были здесь, они бы уже давно отбросили бестий подальше.

– Залия, ты ей ничего не рассказывала? – звякнул цепью Беван.

– Похоже, что нет, – укоризненно заметила Алира.

– Она рвалась к нему, – намотав на палец локон, чародейка кивнула на Лорана. – Вот пусть он и объясняет. – На радость Бардосу, Залия сняла сапоги со стола и встала, оттянув полы дублета. – Свою работу я сделала: мой лагерь эвакуирован, что, кстати говоря, – подчеркнула чародейка, – нужно было сделать давным-давно. Ваша ведьма земли здесь. Дальше разбирайтесь сами, меня ваши заботы не касаются. – С этими словами она пересекла шатер и небрежно толкнула перед собой входную группу тканей, выскальзывая на улицу.

На ветру звонко хлопнул брезент, заглушая звук ее шагов на снегу. Все молча уставились на выход из шатра, никто не проронил ни звука. Треск углей в печи показался оглушительным в повисшем молчании.

– Они отказались, – наконец ответил Лоран, при этом собственный голос показался ему чужим.

– Что? – непонимающе нахмурилась Нерисса.

– Галин и Гилмор ответили отказом на мое приглашение. Я не оставлял попыток, но Старейшины отказывали снова и снова, поэтому все маги остались на Клыке. – Лоран видел, как опустились плечи Нериссы, и ему стало несложно представить, что она чувствует. – Галин помогла нам с лекарствами, – добавил он, не желая совсем очернять магов в глазах Нериссы. Они хорошо помогли его двору, но, вопреки ее надеждам, от многого отказались. – Вечером после Переломного дня маги расчистили остров, облегчив нашу участь, но не дали согласия на предложение остаться и ушли. Тогда же я отправил на Клык посыльного, но и он вернулся с отказом.

Нерисса долго молчала, никак не реагируя, ее лицо словно окаменело. Затем она обернулась к Алире, посмотрела на Бевана и отыскала глазами Бардоса за ворохом книг. Нерисса так и не нашлась, что сказать. Лоран готов был поклясться, что слышал, как в ее голове бурлят мысли, поэтому, не дав им ее оглушить, сам озвучил очевидную правду:

– Ты наша единственная оставшаяся ведьма, – он увидел, как от щек Нериссы отхлынула кровь, ее лицо стало почти враждебным, а глаза забегали.

Она ничего не ответила, что было совсем ей не свойственно. Тишина снова повисла в воздухе, напряжение было практически осязаемым. При всех попытках понять, что бы мог значить отсутствующий взгляд Нериссы, Лоран терпел неудачу.

Вдруг раздался шум, заставивший всех вздрогнуть. Хлопнул брезент, запустив в палатку кусачий ветер, мокрые брызги и высокий силуэт, припорошенный снегом.

– Не буду спрашивать, что здесь происходит.

Широкий капюшон неизвестного гостя опустился, открывая раскрасневшееся лицо Хеши. Все собравшиеся в лазарете заметно расслабились, узнав знакомые черты. В этот раз Бардос среагировал первым, вскочив с места как ужаленный.

– Где тебя бесы носили? – воскликнул он и двинулся в сторону Хеши.

Проигнорировав причитания библиотекаря, Лоран продолжил пытливо изучать лицо Нериссы, надеясь понять, что же кроется за ее молчаливостью.

В ответ на его пронизывающий взгляд ведьма сжала губы. В ее уставшие глаза вернулась тень былой уверенности, но что-то в ее поведении было не так. Лоран сомневался, что причиной тому стал недельный сон. Ничего не говоря, Нерисса переключила внимание на Хеши, и Лоран решил поговорить с ней позже, когда не будет лишних ушей. Она демонстративно ушла от ответа, чем разожгла его интерес.

Бардос без умолку тараторил что-то про бестий, скорее всего, даже не рассчитывая получить ответ от кого-либо из собравшихся. Его суета и неаккуратная возня с бумагами подняла непривычный шум, даже Алира с Беваном прекратили перешептываться. Только теперь Лоран увидел появившуюся на столе библиотекаря склянку с землей и нахмурился, но не успел задать вопрос.

– Она из внутренних стен? – громко спросил Бардос, повернувшись к Хеши.

– Угу. Соскребли изнутри в одной из червоточин. Но это не самое главное.

– Что это значит, почему вы вернулись так быстро? – Лоран шагнул в сторону Бардоса и Хеши, почувствовав, что рядом протиснулась Алира, с интересом смотревшая на склянку с землей. – Хеши, что-то с норами?

– Не совсем… То есть да. Мы не стали уходить слишком далеко на север, как следует изучили ближайшие несколько червоточин и сразу поняли – все они завалены, как и первая, и в улей, берлогу или что там у гоблинов нам все равно не попасть. Земля в склянке для анализа. – Свет от тлеющих углей ярко отразился в широко раскрытых глазах Хеши.

Заметив этот взгляд, Лоран начал подозревать, что ничего хорошего ждать не приходится.

– Что было еще? – пытливо спросил он.

– Возвращаясь в лагерь, мы наткнулись на сторонника твоего брата.

Все как один отвели взгляд от склянки и повернулись к Хеши. Даже Нерисса, услышав про сторонника Самаэля, подошла ближе и с удвоенным интересом всмотрелась в незнакомое ей лицо. Наверняка ведьме не терпелось узнать хоть что-то про Ниорин, ведь именно с ней сбежал Сэм. Лоран и сам почувствовал, будто его ударила молния после слов Хеши.

Сторонник брата.

Интересно, что успел подготовить Самаэль за это время? Лоран хорошо знал брата, поэтому насторожился не напрасно. Что, если Сэм решит выкинуть что-нибудь из ряда вон выходящее в ближайшие дни?

Лоран едва смог собрать остатки двора: замка не было, один лишь полевой лагерь в окружении полуразрушенных хозяйственных построек и абы каких стен. Ни оборонительных пристроек, ни смотровых башен, лишь развалины и частокол по периметру, и тот недостроенный. Совет наследников Фенрирскьефтена развалился, из тринадцати человек уцелели лишь четверо, двое из которых решили оставить Великий Гринфордт после гибели Кастора и сбежать. Чтобы не ронять репутацию, Лоран был вынужден отдать приказ об их поимке и казнить изменников собственноручно, вместе с ними он пустил на плаху и палача Джодока – отцовского прихвостня, который не успел сбежать вовремя. Пришлось собирать новый состав для совета за сутки. В него вошли близнецы Юрай и Санти, Алира, Залия, Хеши и двое оставшихся советников из предыдущего состава. Отныне это было совсем другое объединение, и ему еще предстояло определиться с именем. Восемь человек, считая самого Лорана. Пока что общими усилиями получалось держать Великий Гринфордт на плаву, но прошло слишком мало времени, чтобы делать какие-то выводы, а угроза, что Самаэль может ударить в любой момент, лишний раз наводила на мысль: ситуация складывается не из лучших.

– Где этот человек теперь? – почти прорычал Лоран, подняв глаза на Хеши.

– Надеюсь, ты не подумал, что мы его упустили. Эта сволочь здесь, он заперт и никуда не денется.

Ничего не сказав в ответ, Лоран бросился к выходу из лазарета и, едва отбросив в сторону брезент, столкнулся с посыльным. Быстро поклонившись ему, парень отшагнул назад и понизил голос, чтобы только Лоран мог услышать его слова.

От вида перепуганных глаз юнца ему стало не по себе. Что еще за новости и будет ли хоть что-то хорошее в этот день? Лоран повернулся к мальчишке и тот прошептал:

– Прибыл посланец со срочным сообщением из Нортфроза…

По спине прошел холод. Лоран догадывался, что за вести могли прийти с севера вместе с посланцем. Все его мышцы одеревенели, на лице заходили желваки. Судя по изменившемуся выражению лица посыльного, тот испугался, взглянув на короля. Лоран попытался взять себя в руки и кивнул мальчишке, который поспешил убраться.

– В чем дело? – взволнованно поинтересовалась Алира из-за спины Лорана.

– Встретимся на улице примерно через полчаса, – вместо ответа бросил он и прихрамывая вышел из лазарета, проигнорировав пытливые взгляды друзей.

Как в тумане Лоран добрел до своего шатра и резко отбросил в сторону входную группу занавесей, врываясь в помещение, как ураган. Только после этого стража впустила внутрь посланца. Это был мужчина в теплой многослойной одежде и накидке из медвежьей шкуры, в которых ему было явно жарко на Великом Гринфордте, но посланец не торопился снимать лишние слои тканей – видимо, по наказу его короля пытался внушить одним своим видом трепет в сердце Лорана. Но тому было плевать на грозный вид северянина. Он спокойно прошел в шатер и, расстегнув застежку на мантии, аккуратно отложил ее в сторону.

– Добро пожаловать на Великий Гринфордт, сын севера, – поприветствовал посланца Лоран. – Тебя накормили, дали передохнуть после дороги?

– Благодарю за прием, ваше величество, – ответил посланец и поклонился. – Все вышеперечисленное было исполнено, милорд.

Его голос был низким, глубоким и басовитым, его звук заглушала густая курчавая борода, которая собиралась в две косы. Посланец тоже потянулся к застежке на шубе, но, как выяснилось, не за тем, чтобы снять тяжелые вещи, а для того, чтобы вытащить из-за пазухи свиток, скрепленный королевской печатью северного короля.

– Прошу принять вас сообщение, ваше величество, – проговорил мужчина и протянул Лорану свиток.

Не спеша тот взял послание из рук северянина и провел пальцем по печати, описывая подушечкой углубленный профиль белого медведя. Посланец молча наблюдал за ним чутким взглядом черных глаз. Лорану показалось, что мужчине известно куда больше положенного. В кронштейне громко хрустнуло тлеющее полено, словно пронзая раздувшееся напряжение. Не задерживая ни себя, ни гостя, Лоран развязал веревочку на свитке и, сорвав печать, развернул пергамент.

Скользя взглядом со строчки на строчку, он дошел до конца и, снова вернувшись к началу, перечитал сообщение несколько раз. Когда смысл послания ясно отпечатался в его памяти, Лоран, как предписывал свиток, подошел к кронштейну и сжег его в огне. Посланец молча наблюдал за каждым его действием и облегченно выдохнул, когда пергамент обратился в пепел. Запустив пятерню в волосы, Лоран напряженно всмотрелся в мыски своих ботинок и покачал головой.

– Вы ведь понимаете, что это единственный способ спасти ваш народ? – нарушив его размышления, проговорил северянин.

– Сдать свой остров Нортфрозу и стать вашей колонией? – Лоран усмехнулся и покачал головой. – Вынужден не согласиться.

– Отчего же? – поинтересовался посланец. – Вы слывете прозорливым человеком, ваше величество. Вряд ли вы не взвесили все риски и не рассчитали исходы. Вам от этого сотрудничества будет только выгода.

Судя по тому, как общался посланец, он знал немало, поэтому Лоран не побоялся говорить с ним откровенно. На груди у гостя, под меховой накидкой, блеснула королевская брошь в форме медвежьего профиля, в холку которого вонзились стрелы, – отличительный знак, дающий понять, что мужчина пользуется полным доверием северного короля.

– Либо добровольное порабощение Гринфордта, либо война с Нортфрозом, – задумчиво протянул Лоран. – Ваш король грамотно подобрал момент, чтобы начать торговаться.

– Мой король человек умный, ваше величество, – согласился посланец. – И он рассчитывает на вашу рассудительность. Вы не в том положении, чтобы вести войну сразу на двух фронтах.

Лоран поднял горящий, как угли, взгляд на посланца, и тот спокойно качнул головой.

– Прошло немного дней с тех пор, как пало знаменитое проклятие Одханы, но достаточно времени, чтобы расползлись слухи, ведь лазутчиков по всем островам много не только у вас, милорд. Мой король знает, что вы ведете кровопролитные сражения с нечистью Нижнего Миира. А теперь представьте, что к этому добавится еще и война с Нортфрозом. Подумайте хорошенько, ваше величество, в том ли вы будете состоянии, чтобы продолжать эти битвы?

Лоран свел брови к переносице, глядя на игру светотени: отблеск огня лентами падал на предметы и рисовал на полу кривые дрожащие силуэты, которые метались по ковру, дощатому настилу и ножкам комодов. Было в этом что-то умиротворяющее и в равной степени пугающее.

Сдаться Нортфрозу – значит отдать свои земли в полное пользование иноземцам, подчиниться северным законам и их королю, оставить свой народ без выбора. Не на это Лоран рассчитывал. Его королевство пока еще было слабо, но он точно знал, что не согласен идти на условия севера и может дать отпор Нортфрозу. Если искать поддержку не у магов, можно послать за помощью на Гроузос, Айскрохилл и на юг; возможно, получится подтянуть войска союзников и появится шанс отбить Великий Гринфордт. К тому же не стоило списывать со счетов и боевой дух Теневых стражей.

Но посланец был в чем-то прав. Пока рыцари Великого Гринфордта и присланные союзниками войска будут биться с берсерками, кто станет защищать людей от бестий? Для этого можно было бы оставить магов в тылу, но тогда придется снова и снова просить помощи у Старейшин Клыка и надеяться, что они не откажут. К тому же все еще оставалась угроза от Ниорин и Самаэля. Чтобы защищать свой народ, земли и королевство, Лорану не хватало воинов.

Бестии Нижнего Миира, бежавшая Посвященная ведьма огня, родной брат, объявление войны от Нортфроза… Однажды Лоран считал, что самой большой его бедой был дерзкий ход против отца и поход на Клык, чтобы решить проблему с проклятием Одханы. Как же он заблуждался. Как звенья цепи, беды тянулись одна за другой, и каждая новая была в несколько раз страшнее предыдущей.

– Мой король либо примет ваше согласие и выслушает условия, либо придет и заберет территорию силой, оставив вас без права голоса. – Посланец не дерзил, не угрожал, он спокойно озвучивал факты, и от этого становилось лишь горше.

Ничего ему не сказав, Лоран подошел к письменному столу и, расстелив перед собой пергамент, подтянул перо и чернильницу.

– Чтобы забрать территорию, ее придется завоевать, – проговорил он северянину, выводя на чистом пергаменте завитые буквы. – Твой король умен, посланец, но он ошибается, если думает, что ему дешево обойдется эта война. – Разогрев сургуч над свечой, Лоран окропил свиток вязкой смолой и прижал к нему фигурную печать, которая стояла на его столе рядом с пузырьком чернил.

Оттиск полностью копировал рельеф перстня-печатки, который ранее носил Лоран. Теперь фамильная драгоценность была у Самаэля, поэтому приходилось пользоваться печатью. Свиток украсил бардовый оттиск с профилем грифона в лавровом венке.

Наблюдая за его действиями, северянин понимающе качал головой.

– Таков ваш ответ? – Мужчина протянул руку ладонью вперед, рассчитывая забрать послание из рук Лорана.

– Я не готов дать четкий ответ без поддержки совета, – признался он и протянул северянину свиток, но не выпустил его из руки. – Но я даю понять, что не нужно сбрасывать мое королевство и его силу со счетов. Скажи своему королю, что ему нужно еще раз хорошо взвесить все за и против, потому что война между нами не принесет ему ничего хорошего.

Посланец принял свиток и, спрятав его за пазуху, поклонился.

– Мне ясна ваша воля, и я передам ее своему королю.

Когда посланец ушел, Лоран еще какое-то время стоял перед столом, уперев в него руки. Слишком многое навалилось на него за последние дни, все затянулось как узелок, который невозможно было распутать.

Следовало возвращаться к друзьям. Необходимо было созвать совет, чтобы обсудить войну с Нортфрозом. Надо было придумать, как противостоять всем угрозам. Но сначала – допрос беглой крысы, привезенной к лагерю отрядом Хеши. Подобрав мантию, Лоран накинул ее на плечи и покинул королевский шатер, решив для себя, что пока и словом не обмолвится о том, кто был его гостем и в чем заключалась цель его визита.

Снег повалил с первыми лучами рассвета и без устали шел до сих пор. Земля под ногами полностью скрылась под белой простыней, которую быстро стаптывали копыта лошадей и давили колеса телег, но было очевидно, что при таком количестве осадков к следующему утру уже ничто не смешает снег с землей. Зима подкралась стремительно и раньше времени, не обещая милости никому.

Каждый шаг неприятно отдавался болью в укушенной ноге, но, как и обещала Алира, чувство притупилось, и скоро Лоран прекратил обращать на него внимание. Он миновал основное скопление главных шатров в центре лагеря и вышел к внешнему кольцу павильонов, за которыми стоял частокол с северо-западной стороны и руины одной из стен.

Утопавший в собственных мыслях, он быстро нашел друзей, уже ждущих его, и сразу же отправился к спуску в подземелье, немного обогнав остальных. Лоран услышал настойчивые шаги у себя за спиной и, до того как услышал голос, понял, что это была Нерисса.

– Лоран… – позвала она, заставляя его помедлить.

Сбавив шаг, Лоран поймал себя на мысли, что ему нравится, как звучит его имя из уст Нериссы. Он вдруг осознал, что ему действительно не хватало ее голоса все эти дни. Лоран остановился и повернулся к ней, жадно наблюдая за тем, как ветер играет с терракотовыми локонами, а снежинки отражаются крошечными бликами в ее глазах шафранового цвета. Смуглая кожа на безжалостном ветру будто раскалилась, а щеки покрылись красной пудрой из-за холода. На фоне наступавшей зимы ведьма казалась горящим огнем, к которому хотелось подойти ближе.

– Мне нужно знать, – проигнорировав его нескрываемо восхищенный взгляд, Нерисса сразу перешла к сути. – Ниорин не объявлялась, пока я… – Она вдруг замолчала, тщательно подбирая слова.

Лоран понимал, что она еще сердится на него за то, что он приставил к ней Залию, поэтому решил прервать ее размышления – подбери она нужные слова, они вряд ли будут не бранью.

– Не объявлялась, – коротко ответил Лоран.

Нерисса молча кивнула, скорее, себе самой, чем ему. Она раскрыла было рот, но так ничего и не сказала, лишь повернула голову на звук шагов. Кутаясь в меховую мантию с опущенным капюшоном, Алира семенила рядом с Беваном, которого наконец выпустили из лазарета. Глядя на них, Нерисса вдруг повернулась к Лорану спиной и пошла навстречу советнице и Рафтмуру, оставив его наедине с тучей вопросов.

– Не хочу торопить тебя, но на улице с каждым часом становится холоднее.

Лоран среагировал на отрезвляющий голос Хеши и тут же вернулся в действительность, вспоминая, куда все они шли.

Сторонник брата. Кто это мог быть? Если из уст Хеши не выскочило ни одной ехидной подсказки, это могло значить только одно – дела действительно плохи.

– Твой отряд обследовал несколько червоточин, неужели все без исключения были завалены? – Обратившись к Хеши, Лоран возобновил шаг и посмотрел на небо, где за кружением снежинок было не разобрать тусклое солнце. Интересно, его отсутствие не сыграет на руку бестиям?

Рядом раздался усталый вздох. Лоран поднял взгляд на Хеши и вопросительно поднял бровь.

– Что еще? Не томи.

– Все проходы завалены так, что за день не получится пробиться сквозь баррикады.

– Могу отправить вас на задание в несколько дней.

– Было бы кстати, но не в этом проблема. Мы попытались расчистить один коридор, но гоблины мастерски запечатывают тоннели и используют глину, даже с киркой придется возиться очень долго. Думаю, нужно использовать взрывчатый порошок, чтобы порушить баррикады, но это не слишком тайно и не в духе разведчиков, не находишь? – На лице Хеши появилась печальная улыбка. – Твари так же, как и мы, пытаются защитить свою территорию… Они правда не глупые.

– Уже бессмысленно обращать внимание на то, что в нашем духе или нет. Попроси Бардоса сделать взрывчатый порошок. – Лоран помедлил и хмуро посмотрел на Хеши, предупреждающе вскинув указательный палец, поскольку знал, чего ожидать от разведывательного отряда с его нынешним руководством. – Только не увлекайся, Хеши. Нам не нужно подрывать все пустоты в земле, иначе Великий Гринфордт осядет еще ниже.

– Хорошо-хорошо, мне задача предельно ясна!

Какое-то время они прошли в глубоком молчании, пока пылающий интерес не взял над Хеши верх.

– После визита маленького посыльного на тебе лица нет. Что произошло?

После вопроса Хеши Лоран покосился через плечо на друзей, каждый из которых выглядел темнее тучи. К чему им было выслушивать очередную порцию плохих новостей? Несмотря на то, что они отставали на пять-шесть шагов, он не хотел сейчас обсуждать угрозу войны с севером, поэтому покачал головой.

– Не сейчас, Хеши.

Наконец они миновали внешнее кольцо шатров и вышли к развалинам старых стен. От ограждения остались одни руины, амбразуру, чудом устоявшую в Переломный день, с трудом поддерживали сваи, чтобы сооружение не развалилось полностью и не закупорило один-единственный уцелевший вход в подземелье. Именно в тени прохода скрывалась секретная дверь, откуда начинался спуск в Тайные коридоры.

После Переломного дня многие пустоты под островом обвалились, подземелье под замком Кастора исчезло как таковое. Разведчикам не без помощи духов-защитников удалось обнаружить под Великим Гринфордтом уцелевшие Тайные коридоры, но землетрясение полностью изменило лабиринт, теперь сам Лоран мог заплутать в двух поворотах.

Спускаться под землю после пробуждения бестий никто не торопился, поэтому ближайшие к единственному выходу коридоры решили переделать во временные склады и темницы для преступников и предателей и приставить Теневых стражей в караул. Благо пока бестии не приходили Тайными коридорами, что порождало очередные вопросы. Бардос сделал вывод, что твари намеренно не суются в проходы под исчезнувшим замком, вот только почему они обходят их стороной, библиотекарь не знал.

Миновав пост стражи, Лоран скрылся в тени сводчатых стен и наклонился, чтобы не задеть затылком низкий потолок. Наконец, он нащупал потайную дверь. Потянув заслонку, Лоран отодвинул деревянное полотно и вошел в темный коридор, круто уходящий выдолбленными ступенями вниз. Из темноты сразу же дыхнуло затхлым запахом и повеяло холодом. Тут свое начало брали Тайные коридоры.

Опустив руку на шероховатую влажную стену, Лоран по старой памяти собирался идти на ощупь, но вдруг из-за спины раздался характерный щелчок, всхрапнул кремний, и темноту мгновенно прорезала яркая искра. Обернувшись, Лоран увидел в руках Хеши факел.

– Так будет лучше.

– Не спорю, – согласился Лоран и беззвучно усмехнулся, отвернувшись от Хеши.

Шагая друг за другом, они начали долгий спуск. Раньше Лоран не использовал этот коридор, поэтому плохо ориентировался в поворотах, благо Беван и Хеши вовремя указывали направление. Так они прошли лестницу и выбрались в просторный туннель, по которому со стоном проносился ледяной ветер. Лоран опустил руку на эфес меча и помедлил, прислушиваясь к посторонним шумам. Совсем не хотелось услышать знакомое до головной боли тявканье и стрекот.

– Теперь я начинаю догадываться, что рычало здесь в тот раз… – голос Нериссы показался пугающим в подземелье.

Все собравшиеся с недоумением обернулись к ней.

– Когда впервые обвалилась стена замка, – пояснила ведьма, – здесь выл вовсе не ветер. По всей видимости, это была какая-то просыпающаяся бестия.

– Мороз по коже, – призналась Алира и обхватила себя за плечи. – Нельзя использовать эти коридоры, тем более теперь. Их надо было давно затопить!

Лоран почувствовал на себе ее испепеляющий взгляд, но оставил без ответа укоризну во взгляде Алиры, зная, что ее волнуют не столько пустоты под землей, сколько здешние пленники.

Ничего не сказав ей, он двинулся вслед за Хеши, уходя все ниже к уровню моря. В молчании они прошли еще какое-то время, оставив позади ящики с припасами и бочки с маслами. Наконец впереди что-то блеснуло – свет от факела отразился от прутьев первой решетки. Но Лорану была нужна вовсе не эта клетка. По крайней мере, пока.

Увидев издалека остров танцующего света, пленник поднялся с тюка, и скоро обозначился его силуэт вблизи решеток. Лоран не обратил никакого внимания на темницу, продолжая двигаться за Хеши, но прошмыгнувшая мимо него Алира демонстративно задела его плечом и даже не попыталась извиниться. Девушка быстро подскочила к камере и просунула руки сквозь прутья, стискивая в объятиях пленника.

– Алира, задушишь, – впившись щекой в решетку, сдавленно прохрипел Ренфрид.

– Не дождешься, – ответила советница и отстранилась на шаг, но продолжила удерживать ладонь на щеке молодого Теневого стража. – Как ты?

– Честь просит сказать что-то красочно недействительное, но скажу как есть – паршиво, – признался Ренфрид, поднимая глаза на Бевана.

Не отставая от Алиры, Рафтмур протиснулся мимо Хеши с Лораном и ничего не сказал ни словом, ни взглядом. На какой-то отвратительный миг Лоран почувствовал себя каменным валуном, на который всем было плевать. Сравнение ему не понравилось.

Приблизившись к решетке, Беван просунул руки свозь прутья и обнял брата, похлопав его ладонью по спине. Втроем советница и Теневые стражи о чем-то заговорили вполголоса.

– Почему Ренфрид здесь? – Нерисса подошла ближе к Лорану и сурово нахмурилась.

– Он здесь за предательство, – чуть грубее, чем хотел бы, ответил Лоран.

Он устал от одних и тех же вопросов, поэтому тревоги за Ренфрида начинали уже не просто надоедать ему, а злить.

Нерисса прищурилась и покачала головой. Тон Лорана явно ей не понравился, потому что ответила девушка с привычным вызовом в голосе:

– Ты серьезно?

– Только не надо читать мне нотаций.

– Я даже время на это тратить не буду, – без обиняков бросила Нерисса и, отвернувшись, направилась к темнице Ренфрида.

Лоран провожал ее взглядом, пока она не приблизилась к решетке. С недоверием он наблюдал, как Беван, Алира и Нерисса мило общаются с Ренфридом, будто не из-за него их всех чуть не убили на Форт-Роттерфоле. Лоран прекрасно понимал, что мальчишка совершил ошибку, продал их Самаэлю по наивности, однако дураком он не был, скорее наоборот, поэтому простого прощения ему было мало. Лоран не знал, как поступить с молодым Теневым стражем, и всячески откладывал это решение. Но все слишком затянулось и пора было определяться, как быть дальше, – вечно держать парня в клетке тоже не выход.

Он мог даровать Ренфриду помилование, ведь мальчишка вовремя опомнился и немало помог после своей измены на западном берегу, но как король Лоран не мог спустить его предательство с рук. Это было непозволительно. Зарабатывая свой авторитет в качестве правителя с самого начала, он был вынужден казнить многих, кого когда-то считал верноподданными Великого Гринфордта, чтобы показать остальным, что времена продажной власти и предателей в прошлом. Лоран отправил на эшафот сразу двух бывших советников отца, поскольку те пробовали бежать, казнил палача Джодока и еще нескольких лазутчиков, которых удалось рассекретить Хеши. Если бы Лоран даровал Ренфриду помилование, это очернило бы его репутацию. Предательства не прощают, в особенности тем, кого когда-то считали друзьями.

Участь правителя оказалась не такой сладкой, какой казалась, когда он был ребенком. Пришлось быстро поменять свои взгляды и во многом изменить себе самому. Лоран гневно сжал и разжал кулаки, замечая, что пальцы снова начали дрожать, шум в ушах наконец утих, но вернулась головная боль. Нужно будет после всего зайти к Бардосу за новой порцией бодрящего снадобья, иначе не получится протянуть этот день.

– Не задерживайтесь, мы здесь не за этим, – сурово отчеканил он друзьям и направился вглубь туннеля, вынуждая Хеши пойти следом за ним.

Свет от огня рисовал на неровных стенах кривые силуэты, а отблески пламени создавали неясные образы от их же тел. Как чудовища, тени тянулись за Лораном, и впервые за несколько дней он опустил на них взгляд и внимательно всмотрелся в очертания.

После падения отцовского замка, когда Лоран чуть не умер, с ним действительно что-то произошло. После странного пробуждения он почувствовал, будто не мир вокруг него изменился, а с ног на голову перевернулось само его существо. Он будто переродился и пока не до конца понимал, что с ним происходит. Ехидство и дерзость в его поведении медленно превращались в безразличие. Терпеливость стала невыносимой. То, что раньше едва сердило, теперь злило до неистовства.

Шагая по Тайному коридору, Лоран смотрел на свою тень, пытаясь понять – то ли до этого он был подобием себя настоящего, то ли теперь надел железную маску, которую не снять никогда.

Вместе с Хеши они миновали еще несколько поворотов, когда за спиной раздались шаги. Не останавливаясь, Лоран посмотрел на Алиру и приготовился к тому, что придется опять слушать все то же.

– Почему ты так поступаешь? – вспылила советница.

– Ты знаешь почему. Мы это уже обсуждали.

– «Изменникам место за решеткой», – вспомнила она его слова, но произнесла их гораздо демонстративней и почти с отвращением. – Тогда почему я не в соседней от Ренфрида темнице? – холодно добавила Алира, чем просто обезоружила Лорана.

До этого она не была так остра на язык. Лоран остановился и внимательно посмотрел на девушку, пытаясь просчитать ее игру.

– Ты не сделала ничего такого, чтобы я упек тебя за решетку.

– Вот тут ты заблуждаешься, Лоран. Если бы я в тот раз не раскололась, Самаэль бы не нашел тебя и Нериссу на Клыке. Это я сказала ему, где искать вас. Получается, я такая же предательница, как и Ренфрид.

– Духи… – устало вздохнул Лоран и, проигнорировав взволнованный взгляд Хеши, зашагал дальше. – Когда ты уже прекратишь ворошить эту тему? – не оборачиваясь к советнице, спросил Лоран, зная, что та ни на шаг от него не отстала.

– Я не прекращу этого делать, пока ты не скажешь мне, в чем разница между моим предательством и изменой Ренфрида. Ты ведь знаешь, я права. Однако меня ты оправдал тем, что Беван выжил благодаря моему поступку, а павшее проклятие исправило мою ошибку. Но Ренфрид ведь…

– Алира! – Лоран остановился, советница тоже. – Ренфрид продал нас моему брату, из-за этого мальчишки мы попали в западню на Форт-Роттерфоле, где люди Сэма чуть не убили всех нас. Если бы мы тогда погибли, то я с Нериссой и Бардосом никогда бы не добрался до Клыка и не нашел бы способ снять проклятие. Не дай мы тогда отпор, сейчас правил бы Сэм, а после все бы погубило проклятие. Да, твой поступок помешал нам, но к тому времени у нас уже были ответы и возможность повлиять на ход вещей. Вот в чем разница. Ренфрид слишком запятнался и окончательно потерял мое доверие.

– Но ведь все разрешилось лучшим образом: королевство твое и проклятие пало. Так прости хоть раз, сделай исключение. Не будь как твой отец! – сказав последнее, Алира сразу умолкла, понимая, что задела за живое.

Лоран с малых лет мечтал стать королем. Он всегда жаждал получить власть над Великим Гринфордтом, но никогда – прослыть жестоким и эгоистичным правителем. Кастор – другое дело. Его мало заботили нужды простонародья, он не стремился укрепить свой авторитет за счет «мелкого сброда», его волновали мнение лордов и внимание леди, раболепный шепот и слухи из соседних королевств да страх мелких островов. Кастор вел особую политику, которую Лоран не признавал, а потому, стремясь к власти, надеялся стать полной противоположностью отца. Алира знала, на что надавить, приведя подобный пример. Она мудро раскидала роли, поставив Лорана в качестве жестокого короля над несчастным простолюдином, ставшим жертвой теперь уже незначительной оплошности.

В словах советницы был смысл. Но Лоран, постигнув в детстве многое, не научился одному – прощению, оно было чуждо и дико ему. Он понимал, что способность простить можно приравнять к подвигу, ведь только так ты пойдешь против многолетних убеждений и откроешь для себя новое, но также знал – подобное мягкосердечие принесет вред.

Что будут говорить о короле, который закрыл глаза на предательство? Подобный поступок – это непозволительная роскошь. И даже если ошибка Ренфрида выглядит лишь каплей в море на фоне творящихся бед, все же она играет роль. Из подобных мелочей как раз и складывается все вокруг, они есть составляющая часть всего бытия. А потому лучше выглядеть жестоким в глазах одного, чтобы в глазах тысяч быть справедливым.

– Разговор закончен, Алира, – отрезал Лоран и зашагал дальше, подтолкнув Хеши вперед.

На этот раз она ничего не сказала.

Тишина подземного коридора с животной алчностью поедала любые звуки, и чем ниже вел спуск, тем сильнее размывались границы реальности. Молча шагая за Хеши, Лоран чувствовал на себе полный осуждения взгляд советницы. Очевидно, даже после этого разговора Алира не оставит попыток защитить Ренфрида. На лице Лорана заходили желваки. За годы жизни при правлении отца он привык к осуждению, ненависти и презрению, но почувствовать то же самое от Алиры оказалось в несколько раз больнее.

Наконец долгий путь привел их к одиночной темнице, около которой стоял караул. Кивнув страже, Лоран отпустил ее, не желая, чтобы кто-то был свидетелем дальнейшего разговора. Дождавшись, когда Хеши снимет замок, он вошел в темницу и почувствовал, что все внутри у него заледенело от увиденного. Свело челюсти, руки машинально сжались в кулаки. В груди Лорана вспыхнула та самая злость, которая за последние дни стала изводящей и норовила лишить его рассудка.

Из-за спины донесся то ли всхлип, то ли тревожный вдох Алиры. Ее эмоции было трудно не разделить. После всего, с чем пришлось столкнуться за последнее время… Лорана передернуло от вида нового заключенного.

Безостановочно потирая худощавые ручонки, будто крыса – лапки, прихвостень отца смотрел на него исподлобья, с ехидной улыбкой, обнажившей желтые зубы и черные десны.

Почему эта тварь не сдохла в день битвы с проклятием? В раздаче неприятностей бесов-пересмешников уж точно можно было назвать щедрыми. Лоран сделал глубокий вдох и прошел в глубь темницы, внимательно наблюдая за пленником. Может быть, даже хорошо, что этот ублюдок смог уцелеть? Он был очень близок к Кастору, вот у кого и правда может быть ценная информация.

– Удивлен, что ты до сих пор не сдох в одной из канав Великого Гринфордта, Моргот, – холодно проронил Лоран, глядя на отцовского духовного наставника.

– Удивлен, что еще не принявшего титул мальчишку кличут полноправным королем, – проскрежетал в ответ мужчина, откидываясь спиной на сырую стену. – Вера народа в тебя по-настоящему восхищает меня, – процедил Моргот и понизил голос до зловещего шепота: – И ужасает в не меньшей степени…

– Держу пари, ты ставил на другого мальчишку? – колко заметил Лоран и, подтянув к себе пустую скамью, уселся напротив Моргота.

Позади себя Лоран услышал шуршание тканей и скрип подошв, должно быть Алира и Хеши подошли ближе. Неотрывно наблюдая за их действиями, Моргот осклабился и склонил голову набок, как это делает хищная птица. Каждый его жест был пропитан ехидной, приторной насмешкой.

За время скитаний по Великому Гринфордту наставник краше не стал: его сальные патлы сбились в скользкие сосульки и неровно обрамляли лицо, щеки глубоко впали и казались канавами, глаза потерялись в глазницах, став практически неразличимыми в темноте. Тело усохло, кожа обвисла, суставы проступили отчетливее. Лоран глядел на отцовского прихвостня как на остатки мерзкого гоблина, не замечая особой разницы между тварями.

– Маг разума мудр, но даже он не способен знать все наверняка, – мерно проговорил Моргот. – Я ошибся насчет тебя, – с беззвучным смехом добавил он, складывая руки замком. – Но не я один, ведь так, король? Сколько людей приняли твою сторону?

– Тебя это волновать не должно, – с не меньшей ядовитостью ответил Лоран.

Моргот хитро ставил вопросы, стараясь не отвечать, а наоборот – выпытывать. Наивно с его стороны. Лоран не Самаэль и не позволит играть собой, как куклой на ниточках, зная, что прихвостень отца всегда был скользким, как угорь. Таким он и остался, вряд ли одна неделя могла что-то изменить. Каждое слово Моргота нужно было цепко хватать, чтобы истинный смысл сказанного не выскользнул сквозь пальцы.

– Где вы подобрали это отродье? – повернувшись к Хеши, уточнил Лоран.

– Он двигался по малому тракту к Фреро, пока не заметил наш отряд. Перехватили мы его на подступах к деревне. Мерзавец на удивление быстро бегает.

– Хм, – задумчиво протянул Лоран и сузил глаза, снова повернувшись к Морготу. – Почему же ты не покинул Великий Гринфордт? Зачем отправился во Фреро, Моргот? Что там такого важного, что подвело тебя к риску быть обнаруженным?

– У тебя изменился взгляд, шакал, – загадочно ответил Моргот, резво подавшись вперед.

Лоран услышал, как шумно вздохнула Алира у него за спиной, вероятнее всего испугавшись поступка чародея. Не обернувшись к ней, Лоран вперил внимательный взгляд в Моргота и покачал головой.

– Действительно, только ты еще ничего не говорил про цвет моих глаз…

– Цвет вовсе ни при чем, мальчишка. – Моргот как-то странно сощурился и шумно потянул воздух носом. Он нахмурился и принялся внимательно изучать лицо Лорана, будто надеялся что-то в нем разглядеть, но никак не мог уцепиться за нечто конкретное. – Твой взгляд меркнет.

– Неудивительно, – процедил Лоран, – как посмотришь на тебя, становится тошно… Я до сих пор не понимаю, как еще не потухли факелы.

– Продолжай отшучиваться, продолжай. Не осознающий угрозы всегда старается обратить ее в шутку, вот только до добра это не доведет.

– Почему ты пошел во Фреро? – перебил Лоран, уставший от словесных игр.

– Надоело скитаться.

– И где же ты скитался все это время? С кем?

– Магу разума не нужно сопровождение, мне не страшно остаться наедине со своими мыслями. Я был в деревне Грифо, потом двинулся во Фреро. Я скиталец, как пес, потерявший хозяина.

– Пес, привыкший к хозяйскому сапогу, вряд ли отобьется от людских ног и останется один на один со своими мыслями. К тому же сапог всегда пара, – железно отчеканил Лоран. – Ты виделся с моим братом.

– Был бы рад, но увы, – пожал плечами Моргот. – Когда я в последний раз видел Самаэля, он лежал на земле, пойманный в ловушку колдовством молодой ведьмы.

Слушая его, Лоран чувствовал опьяняющую, как хмель, злость, замечая, что вены на руках вздулись, а пульсация в висках стала сильнее.

– Узнаю блеск в твоих глазах… – поменял тему Моргот, глядя на него с прищуром. – Неужели что-то от былого мальчишки осталось в этой бездушной оболочке? – Он вдруг резво кинулся вперед, коршуном схватив Лорана за руку.

Цепкие пальцы мага прочно впились в его кисть. Лорану показалось, что время прекратило свой ход. Кажется, он слышал, как испуганно всхлипнула Алира, как с тихим звоном высвободилось лезвие из ножен Хеши. Не успел никто среагировать, как Моргот вдруг сам отпрянул подальше от Лорана, будто бы обжегся огнем его кожи.

Отшатнувшись настолько далеко, насколько смог, маг прижался спиной к стене и приложил ладонь к груди, выпучив глаза так, что их оказалось возможным рассмотреть в глубоких глазницах. Моргот был в ужасе. Лоран непроизвольно нахмурил брови, не понимая причины такой паники у наставника. Он думал, что маг разума попытается повлиять на его сознание, но почему-то Моргот вдруг пошел на попятную. А ведь он уже прикоснулся к коже! Почему же отступил, чего так испугался?

– Позволь отрубить ему руку? – Голос Хеши заставил Лорана выйти из задумчивого оцепенения.

– Погоди немного, – ответил он и подался навстречу наставнику, отчего Моргот ринулся было назад, но наткнулся на все ту же стену.

В глазах мага горел животный страх, самый настоящий, и причину его появления было сложно понять. Раньше такого за этим человеком не наблюдалось, оттого вопросов у Лорана стало в разы больше.

– Что тебя напугало, Моргот?

Характерно потерев руки, тот моргнул, прогоняя из глаз тень кошмара, затем торопливо, как ползучая тварь, провел языком по губам и выпрямился, хотя все еще держался на расстоянии от Лорана.

– Мне не следовало прикасаться к королю, – затравленно ответил маг разума, чем только распалил интерес и подозрения Лорана.

– За время побега ты напрочь растратил мастерство лгать, или спутал меня с братом. – Лоран медленно склонил голову набок, и улыбка сползла с его губ. – Я не маг разума, но не настолько глуп, чтобы не заметить произошедшего.

– Что ж, ты прав… – прохрипел Моргот. – Воздействовать на Самаэля всегда было просто. Он был слишком податлив, даже на расстоянии.

Услышав это, Лоран будто получил удар под дых. Воздействовать на Самаэля. Слова Моргота еще долго как эхо звучали отголосками у него в голове. Неужели чародей… все это время помыкал младшим сыном короля, как марионеткой? Подавшись вперед, Лоран вперил испепеляющий взгляд в мага и процедил:

– Что ты хочешь этим сказать? Ты контролировал моего брата?

Глаза колдуна недобро сверкнули, напомнив наточенные лезвия. Сложив руки, Моргот потер ладони и загадочно осклабился.

– Ты бы никогда не догадался об этом, – беззвучно рассмеялся он. – Не такой уж проницательный шакал, каким казался.

Лоран выпрямился и запустил пятерню в волосы, отбрасывая пряди со лба. С ума сойти. Сэм… Как давно его сознание было затуманено? Лоран слышал легенды, что когда-то давно некоторые маги разума умели брать под контроль человеческую волю, но такое колдовство выжигало их изнутри, как болезнь. Чародеи выгорали за пару дней, максимум две недели, и их жертвы освобождались от внушения. Об этом было написано в старых архивах, с которыми работал Бардос. С каждым поколением сила магов уменьшалась, и по всем правилам такой способности у нынешних колдунов не должно было быть. Но Лоран видел опровержение этому перед собой.

– И долго это длилось? – процедил он, надеясь во всем разобраться раз и навсегда, чтобы понять, последние годы он боролся за трон с родным братом или с куклой в руках опытного кукловода.

– Достаточно, – признался Моргот.

Сложив руки на груди, Лоран криво усмехнулся и посмотрел в бездонные глаза мага разума, склонив голову набок.

– Теперь многое прояснилось, – заключил он и качнул головой.

Вопрос с Сэмом повис над ним густым облаком, и еще только предстояло во всем разобраться и открыть брату глаза на истину, если он к этому времени не наделает глупостей, влекомый ведьмой огня.

Желание зарезать Моргота на месте стало невыносимым, и Лоран постарался отвлечь мысли разговором, чтобы не наделать глупостей раньше времени.

– На моего брата ты мог влиять, но не на меня. – Он снова подался вперед и прорычал: – Поэтому вернемся к теме: зачем ты шел во Фреро и что тебя так напугало, когда ты попытался воздействовать на меня?

Ожидаемо, Моргот сжался и снова отшатнулся, но деваться ему было некуда. Маг был в ловушке.

– Лучше начни отвечать, – с безжалостной усмешкой проговорил Лоран, – потому что мое терпение небезгранично. Не заговоришь со мной сейчас, завопишь ночью при виде тварей Нижнего Миира. Или что хуже – разозлишь меня окончательно, и тогда бестии покажутся тебе милостивыми духами.

Моргот раскрыл рот и тут же закрыл, как выброшенная на сушу рыба. Он забегал туда-сюда глазами, смотрел то на Алиру, то на Хеши, пытаясь в их лицах найти поддержку. Это было совсем не похоже на того Моргота, которого Лоран знал раньше. У него не хватало терпения наблюдать за этим спектаклем, поэтому он повернулся к Хеши и вытянул руку.

– Дай свой клинок…

– Я скажу! – воскликнул Моргот, тряхнув ладонями.

Медленно Лоран повернулся к нему и сложил руки на груди, заинтригованно приподняв бровь.

– Я надеялся миновать Фреро и добраться до Фенри, – порывисто выдал Моргот, раскрывая все карты перед Лораном. – В день битвы с проклятием, – издалека начал маг, – я видел, как Самаэля сбил камень, и подумал, что он умер… Тогда я решил бежать, знал, что смена власти не скажется на мне лучшим образом. Я надумал ненадолго укрыться в Грифо, переждать, пока все уляжется, но той же ночью пришли твари. Они миновали деревню и направились к королевскому лагерю… Тогда я понял, что дело в сердце острова. – Моргот покачал головой. – Великий Гринфордт лишился своего короля, а ты – самозванец. Поэтому бестии нападают. Я понял, что дальше будет только хуже, поэтому попытался покинуть остров, но по воле духов-защитников столкнулся с торговцем-передвижником. Он сказал мне, что слышал, как принца Самаэля спасла огненная ведьма и забрала его с собой в Когтистый лес. Тогда-то я и пришел к выводу, что нужно рискнуть и найти его.

Теперь многое прояснилось. Оказывается, не зря вечно нагонявший ужас Моргот вызывал у Лорана столько вопросов и опасений. Маг действительно давно прогнил, вот только было непонятно, почему все еще оставался жив. Возможно, он, как ведьмы стихий, питался источником своей силы, но если маги элементов подпитывались огнем, водой, землей или воздухом, выходит, Моргот пожирал энергию Самаэля? Это даже звучало ужасно. Лоран слишком запутался, чтобы самостоятельно во всем разобраться, поэтому решил поразмышлять над этим вопросом позднее.

– Почему ты думал, что найдешь Сэма в Фенри? – продолжил Лоран.

– Я не думал, – признался маг. – Знал. Если Самаэль действительно уцелел, то будет искать меня. Когда торговец сообщил мне, что мальчишка вместе с ведьмой укрылся в Когтистом лесу, я принял решение оставить Самаэлю послание в ближайшей к бору деревне, чтобы он знал, что я готов прийти на помощь. Когда-нибудь он все равно вышел бы из леса.

– Допустим, – согласился Лоран. – Кто еще отправился на поиски Сэма, помимо тебя? Сколько вас?

– Я был один… Тех, кто не успел спастись бегством, ты казнил.

– Всех? Нет, Моргот, всех казнить я не мог. Хочешь сказать, что больше никого не осталось на стороне моего брата? – Лоран готов был рассмеяться. – Слабо верится, учитывая, что до моего возвращения из похода на Клык Сэма тут возвели в ранг духа-защитника по твоей милости.

– Остерегись, король… – сказав это, Моргот замолчал, и повисла напряженная тишина.

Маг по-прежнему старался держаться как можно ближе к стене, казалось, он хотел слиться с ней и полностью исчезнуть в тени, избегая островов света от факела Хеши. Понимая, что безмолвие может затянуться, Лоран недобро покачал головой, напоминая Морготу, что разговор не закончен.

– Я не знаю, кто еще отправился на поиски принца Самаэля, – в конечном счете сдался маг. – Могу говорить только за себя. Но не думай, шакал, что твой брат остался без поддержки.

На этот раз Моргот сказал Лорану достаточно. Он кивнул, но и не подумал оставлять начатое. Специально толкнув свою скамью чуть вперед, Лоран приблизился к наставнику, вынуждая того снова отшатнуться от себя как от огня.

– Второй вопрос, Моргот, – Лоран зловеще улыбнулся, – что тебя так напугало во мне?

Тот покачал головой, отчего волосы, сбившиеся в сосульки, звучно хлопнули его по щекам. Чего такого увидел маг разума, если впал в такой ужас? Лорану сделалось дурно. Он чувствовал изменения в себе, но разве их может не быть, если ты умер и вернулся к жизни?

– Меня напугали перемены, мальчик, – наконец ответил наставник.

– Перемены вгоняют в панику многих, самое глупое решение – поддаться страху изменений. Не говори мне, что этого ты испугался. Не забывай, я больше не принц, перед тобой король. Перемен было не избежать.

– Не-е-ет, – с шипением протянул мужчина и его лицо исказила страшная улыбка. – Лоран умер.

– Я жив, – громче, чем хотел, ответил он. – Выражайся конкретнее, Моргот.

– Ты еще не понимаешь? – Бывший наставник с очувствием посмотрел на него, и Лоран ощутил зарождающуюся тревогу.

– Так объясни, – грубо отрезал он и схватил Моргота за воротник, рывком дернув к себе. – Мне надоели загадки.

– Я не выйду отсюда живым? – спросил маг и голос его задрожал.

– Конечно, нет, – честно ответил Лоран. – Поэтому нет смысла лгать.

– Ты скоро поймешь, что перемены бывают разными, щенок. И не порадуешься тому, что происходит. – Моргот осклабился.

Лоран выпустил его воротник и отшвырнул мужчину к стене. Ударившись плечом о шероховатый камень, Моргот хрипло захохотал. Его смех со свистом рвался из груди, глаза блестели. Все это время стоящие неподалеку Хеши и Алира молчали, не в силах что-либо сказать. Глядя на мага, Лоран и сам понял, что этот человек давно лишился рассудка. Осознавая, что в нем таится куда больше опасности, Лоран задал еще один, последний вопрос, на который мог ответить только соглядатай отца:

– Что за лабораторию держал Кастор под замком?

Этот вопрос не давал Лорану покоя с тех самых пор, когда он впервые увидел капли крови на сапогах палача Джодока в подземелье. Ему с Нериссой удалось обнаружить тайную пещеру с жутким содержимым, но для чего все это было создано, так и не удалось выяснить. Все зацепки, которые были обнаружены в лаборатории, пропали после падения замка. Не осталось ничего, кроме воспоминаний. И Лоран готов был пойти на многое, чтобы узнать, какую цель преследовал отец, создавая лабораторию. Если понадобится, он готов был пытать Моргота, пока тот не выдаст ответ.

Стоило Лорану задать этот вопрос, глаза мага разума округлились. Он подавился смехом и закашлялся, его лицо вытянулось в испуге. Бывший наставник сгорбился еще сильнее и снова провел языком по губам.

– Значит, ты обнаружил лабораторию… – подытожил он и понуро качнул головой. – Ожидаемо. – Медленно Моргот выпрямился, и Лоран заметил, что его лицо стало бесстрастным и неживым, словно из воска. Очевидно, он смирился со своей участью.

С ответом маг не торопился. Лоран не стал вмешиваться в ход его мыслей, прислушиваясь к тому, как тихо капает влага с потолка. Почему Нерисса и Беван так задержались у Ренфрида? Лоран обернулся и перехватил взгляды округлившихся глаз Алиры и Хеши: они так же, как и он, не знали, что на этот раз выкинет Моргот. Наконец тот сцепил руки в замок и прочистил горло.

– Кастор ненавидел магию и презирал ее всем сердцем, – проскрежетал маг. – Но понимал, что в противостоянии между людьми и колдунами победят вторые; смертным не под силу бороться со стихиями природы, это и дураку очевидно. – Моргот замолчал, и его глаза забегали.

Лоран напрягся, замечая, что маг надолго задержал взгляд на Алире, а после опять уставился на свои руки. Снова в темнице повисла звенящая тишина.

Оценив все подозрительные детали в поведении мага, Лоран начал догадываться, что за интерес был у отца при создании лаборатории, и кровь в его жилах заледенела.

– Ведьмы стихий – народ непредсказуемый, – продолжил Моргот. – Однако привлечение таких сильных сторонников было бы на руку всякому королю, скажи ведь. Но практика показала Кастору, что союзы людей и чародеев недолговечны. Постоянная дележка территорий, грызня за лидерство… рано или поздно одна из сторон совершит измену, это лишь вопрос времени. Поэтому твой отец придумал другое – не искать среди сброда союзников, а сделать их, взрастить в стенах замка на своих условиях, как цепных псов.

Алира тихо всхлипнула от услышанного, даже восклицание Хеши показалось Лорану чересчур эмоциональным. Снова взгляд Моргота упал на советницу и задержался на ней, лицо мага исказила гримаса.

– Кастор организовал лабораторию под замком и из имеющихся резервов начал скрещивать виды, надеясь создать необходимый продукт.

– Ты говоришь о людях, – напомнил Лоран, замечая, что его голос стал напоминать рычание зверя. – Отец ставил опыты на своем народе и совет ему не препятствовал в этом?!

– Совет его поддержал, щенок, – осклабился Моргот. – Только представь, как бы возвысился Великий Гринфордт, если бы у Кастора была собственная армия ручных магов, которым и в голову не пришла бы идея о предательстве? Мы бы поставили все прочие королевства на колени!

Не узнавая себя, Лоран снова бросился вперед и грубо схватил мага разума за воротник, подтянув его к себе. Громко затрещали волокна рвущейся ткани.

– В той лаборатории были колбы с эмбрионами! – прошипел Лоран. – Это…

– Да… – голос Моргота забулькал в, казалось, подстрекающем смехе.

Лоран не заметил, как разжал пальцы.

Плюхнувшись на скамью, маг ощерился и поднял глаза. Лоран так и остался стоять над ним, надеясь, что сумеет совладать с собой и не свернет шею Морготу раньше времени.

– Эксперименты показали, что породить мага в лабораторных условиях не так просто. – Моргот наслаждался шоком на лицах собравшихся. – На тот момент у Кастора было лишь пять магов стихий. Король понимал, что любая ошибка приведет к потере ценного источника силы, а ошибки случались одна за другой. Поэтому твой отец успел вовремя остановиться и приберег трех выживших ведьм стихий на более пригодное время. Тогда он переключил свой интерес на чародеев разума, их было больше и ценности в нас он видел меньше.

Медленно, как во сне, Моргот поднял руку и указал пальцем на Алиру, растягивая губы в оскале.

– Но не все эксперименты заканчивались одинаково. – Он негромко захохотал, наблюдая, как девушка опасливо отступает назад.

Звук его смеха напоминал противный шелест, с которым змея складывается в кольца на сухой земле, готовясь к броску. Холод в темнице показался убийственным. Лоран понял, что сегодня ему не понадобится бодрящее снадобье Бардоса, поскольку услышанное отрезвило его лучше любой оплеухи и эликсира.

– Эта мразь выжила, – смеясь, продолжил Моргот, – вот только силы в ней не обнаружилось никакой. Как бы ни старался Кастор, девка родилась простой смертной.

Внутри Лорана будто что-то оборвалось от этих слов. Он коршуном подхватил бывшего наставника за плечи и, одним грубым рывком оторвав его от скамьи, впечатал в стену с такой силой, что из легких мага вырвался воздух.

– Что значит, как бы ни старался Кастор?

– Успокойся, щенок, он не насиловал чародейку. Твой отец знал себе цену и никогда бы не лег вместе с ведьмовским отродьем… – прохрипел Моргот, морщась от боли. – Он повелел ей связать свое сознание с ней, чтобы после зачатия с другим подопытным она понесла ребенка, который носил бы в себе его дух. Так у Кастора появился бы маг, которому он мог доверять больше, чем сыновьям.

Лоран услышал, как у него за спиной опять всхлипнула Алира. Открывшееся и правда было ужасным и выбивало почву из-под ног. Лоран понял, что его трясет от злости, когда он обратил внимание на то, как дрожит подбородок Моргота.

– Но ведьма понесла девочку, – прошипел маг, продолжая рассказ. – Это не понравилось Кастору, он хотел убить ребенка, но вмешалась Кадма, твоя мамаша. – Моргот перевел взгляд на Лорана. – Король пощадил девчонку, сказал, что дождется, когда у нее откроется дар. Но шли годы, а она была все так же бесполезна. Очередной неудачный эксперимент! – эти слова маг почти выплюнул, как яд.

Не контролируя себя, Лоран снова сильно тряхнул его и хотел уже придушить на месте, однако его оттащили от чародея – Алира вцепилась в его руку с одной стороны, Хеши – с другой. Но Лорана давно так не трясло от гнева, и он не мог остановиться, несмотря на попытки друзей удержать его на месте.

– Говори дальше, – сквозь зубы велел он Морготу.

– Дальше ты знаешь, – осклабился тот. – За ненадобностью Кастор убил мамашу девчонки, она знала много и представляла угрозу… – Моргот оттолкнулся от стены и шагнул вперед, отчего Алира и Хеши отступили за спину Лорана. – Потом он хотел убрать ее, – маг указал на Алиру и хохотнул, – но снова вмешалась Кадма. Она портила Кастору все планы много лет подряд… поэтому он отравил эту сволочь. Но и тут нашелся защитник – вмешался ты и забрал девчонку под свое покровительство! Но каждый ученый знает, что неудачным экспериментам место в колбах на полке… – прошипел маг и, видимо, вконец потерял рассудок.

Он выставил перед собой руки и коршуном бросился вперед. Грубо отшвырнув со своего пути Хеши, Моргот вцепился в горло Алиры и свалил ее на землю, сжимая руки все сильнее и сильнее. Девушка захрипела и принялась брыкаться, но Моргот был гораздо сильнее нее. Лоран кинулся к ним, и ему даже удалось оторвать от советницы чародея, но тот совершенно обезумел. Вывернувшись из рук Лорана, он метнулся к Хеши и подобрал выпавший из чужих ножен кинжал. Не глядя, маг ударил клинком по воздуху. Лоран готов был поклясться, что почувствовал резкий запах стали, когда та прошла в опасной близости от его лица. Он вовремя увернулся, но отвлекся, и этого хватило Морготу, чтобы снова броситься на Алиру.

Он выставил перед собой лезвие и упал на колени, прижав своим телом советницу. Алира закричала и попыталась закрыться от ножа, но прямого удара ей было не избежать. Лоран понял, что если не успеет что-то предпринять, то навсегда потеряет ее – единственную, кого он всю жизнь считал действительно родным человеком. Хорошенько оттолкнувшись ногами, Лоран накинулся на Моргота и сбил его с Алиры. Кубарем они отлетели в один из углов камеры. Падая, маг успел замахнуться клинком, и удар пришелся вскользь, зацепив Лорана за плечо, но тот даже не почувствовал боли, только заметил красные дорожки крови на рукаве.

Моргот оказался на удивление сильным. Он крепко хватался костлявыми пальцами за одежду Лорана, а клинок держал так, будто лезвие было продолжением руки. В попытках вырвать у него оружие, Лоран сжал кулак и ударил мага по скуле, но тот лишь засмеялся, сплевывая кровь. Моргот скалился и шипел, как дикий зверь. Одним рывком он оттолкнул Лорана от себя и оказался сбоку; на мгновение его взгляд изменился. Слишком поздно Лоран понял, что задумал маг.

Сжав кулак, Моргот выставил вперед указательный и средний палец и пошел в атаку, пытаясь коснуться кожи Лорана. Он хотел использовать воздействие на сознание! Лоран отшатнулся, но слишком поздно. Маг вцепился ему в ключицу. Лоран почувствовал на своей коже крепкую хватку и приготовился к тому, что сейчас сознание затянет такой же туман, как в тот раз, когда к нему прикоснулась Залия. Но ничего не произошло, и казалось, само время замедлило ход. Моргот опешил не меньше него и испуганно отпрянул. Он быстро осмотрел помещение и на четвереньках кинулся в сторону. В одно мгновение он успел схватить убегающую Алиру за щиколотку и резко дернул ее на себя. Девушка упала, приложившись подбородком о землю, и начала брыкаться, стараясь ногой оттолкнуть мага, но после первого выпада резко обмякла. Моргот, как паук, со смехом принялся подтаскивать ее безвольное тело ближе к себе. Не позволяя ему пустить в ход лезвие, Лоран снова навалился на мага и откинул его в сторону. На этот раз ему удалось выбить из рук Моргота кинжал. Лоран подхватил лезвие и вовремя выставил его перед собой. Бросившийся было в его сторону маг не успел среагировать – он напоролся животом прямо на оружие. Лоран почувствовал, что кинжал легко вошел в мягкую плоть мага по самую рукоять. Моргот разинул рот, не издав ни звука, его глаза округлились и на ресницах сверкнули слезы, но Лоран не почувствовал ни жалости, ни сострадания, хоть и понимал, какую боль испытал чародей. Он был слишком ошарашен словами Моргота, потрясен этим открытием. То, что творил его отец с простыми людьми, окончательно разуверило Лорана в том, что Кастор не был таким уж жестоким. Отец был настоящим чудовищем. И Моргот ему во всем потакал и даже подстрекал его. Он назвал Алиру неудачным экспериментом, назвал ошибкой человека, который был Лорану дороже многих.

Глядя на выпученные глаза Моргота, на страх, плещущийся в них, Лоран хладнокровно надавил на клинок и прокрутил лезвие. Маг захрипел и попытался отпрянуть, но теперь ему было не уйти. Потянувшись за ним, Лоран рванул лезвие вниз, распарывая брюхо неровной линией. Глаза Моргота закатились, сдавленный хрип задержался на губах. Под давлением из раскрытой раны на Лорана полилась горячая кровь. В воздухе повисли клубы пара, волной накатил невыносимый запах.

Скинув с себя обмякшего Моргота, Лоран поднялся на ноги и пошатнулся. Он был весь в чужой крови, в руках блестел острый клинок, дыхание с трудом вырывалось из груди. И страшнее всего ему стало от того, что он чувствовал не страх, лишающий возможности сделать вздох, это была полная его противоположность. Лоран беззвучно смеялся, потому что давно душившая его злость наконец нашла выход. Он почувствовал какое-то давно желанное успокоение, последовавшее за убийством.

Его пробил озноб. Ликование все-таки сменил страх. Лоран выронил клинок из дрожащих рук и поднял ладони к своему лицу, глядя на них невидящим взглядом и пытаясь понять, почему ему было так приятно забрать чью-то жизнь.