Читать книгу Антислова и вещи. Футурология гуманитарных наук - - Страница 24

Онтологическая синхронизация. Онтологическое вопрошание упирается в безумие вопрошания о самом вопрошании (Богатов), но не противится бессмыслице, знающей толк в контролируемой одержимости (модус онтологического вопрошания может быть инспирирован намеренно, чтобы оттенить квазиобразность тестируемой референтности, но небезальтернативно для фальсификационной методологии; онтология онтологического вопрошания тавтологична не столько формально, сколько оптимально, представляя собой эталон тавтологичности, деконструкция которого заняла бы всё поле герменевтики). Не исключено, что в будущем развитие аудиотехники дойдёт до такого уровня, при котором возникнет проблема свободного мышления: устройство будет считывать не только внутреннюю речь, но и невербализированное мышление, которое станет настолько прозрачным, насколько совершенным окажется язык для оформления мыслей; достаточно будет записать суточный поток сознания в доступной вербальной форме, чтобы удостовериться в нищете языка для нужд мышления; моделирование языкового воображения приведёт к тому, что язык будет признан единственным средством выражения мышления, несмотря на то, что языковое мышление отнюдь не тавтологично неязыковому; словесное управление техникой откроет возможность для киборгизации внутренней речи, которая будет настроена на логику естественного языка). Частичное понимание природы «изначального опоздания» при формулировке общего утверждения о том, что в языке действует соответствующий принцип, которое не отменяет сам феномен). И. Кант о феномене эпштейнизма: «Несмотря на большое богатство нашего языка, мыслящий человек нередко затрудняется найти термин, точно соответствующий его понятию, и потому этот термин не может сделаться действительно понятным не только другим, но даже и ему самому. Изобретать новые слова – значит притязать на законодательство в языке, что редко увенчивается успехом»38. Антиязыковая подоплёка «изначального опоздания», которое бы отставало от собственной автореферентности, может быть сведена к редукции языка бытия для вопрошания о бытии: поскольку чтойность вопрошания о бытии неформализируема (Богатов), постольку о бытии следует вопрошать на антиязыке, овладение которым потребует развития телепатических способностей, сопоставимых по утопичности с феноменологией, но гораздо метафизичных по мотивам (то, что не может быть воантиязыковлено, существует неонтологическим модусом, то есть по ту сторону онтологии присутствия/отсутствия: онтологические клише наподобие тавтологии признаны устаревшими в соответствии с онтологической нетранспарентностью, согласно которой существование больше не зависит от номинативного долженствования, а потому относительно некоторой онтологии; если вещь характеризуется неноминабельностью, её статус не является традиционно онтологическим – присутствующим или отсутствующим; нелингвоцентричная онтология, или патология, учреждается посредством антиязыка для нужд фундаментальной дескрипции (не)бытия, невозможной в пределах естественного языка). Онтологическая синхронизация – это совпадение возникновения вещи и её имени, одномоментность передачи погрешности между означаемым и означающим в самом широком семиотическом смысле; синонимизация плана содержания с планом выражения без темпорального посредничества, стремящаяся к абсолютным показателям. Если физическая константность не в состоянии обеспечить онтологическую синхронизацию, приходится рассчитывать на косинхронизацию онтологии и физики, исключением которой всегда является патология – область, лежащая по ту сторону обеих. Онлайнизация речи – это отождествление внутренней и внешней речи при ментальном выбалтывании, компенсирующее «изначальное опоздание» путём обнажения тайны индивидуального мышления, которое нарушает баланс между свободой мысли и свободой слова в пользу первой. Выбалтывание мыслительного потока, нередко выдающегося за самообман, приводит к тому, что человек обнаруживает спонтанность собственного мышления, которое вопреки Налимову искажается в модусе овнешнения.