Читать книгу Платон, Плотин и Баламут. О фантастике, кино и не только - - Страница 6

ПЕРВЫЕ уверенно завоевали территорию и двинулись дальше. Осваивать завоеванное – дело ВТОРЫХ. И что интересно: все осталось, как и прежде – чужая планета, звери, туземцы, но плюсом к этому – последствия экспансии ПЕРВЫХ. Дон Кихот освободил мальчика, которого истязал хозяин, и уехал. Хозяин опять поймал мальчика и наказал вдвойне.

Что же делать ВТОРОМУ? Ведь ВТОРОЙ здесь уже не временный гость, он-то понимает, что дело не в конкретной ситуации, а в том порядке, который порождает эти ситуации. А изменить порядок, фундамент, общее куда труднее, чем частное.

Второй появляется ТРАГЕДИЯ. А трагедия – это конфликт между ДОЛЖНО и ХОЧУ. Между общечеловеческой (родовой) составляющей и личностной. И коллективное сознание здесь начинает разрушаться.

Обитатели Радуги (Аркадий и Борис Стругацкие «Далекая Радуга») отказываются от личного во имя общего (во имя познания, во имя спасения детей). Общезначимые цели полностью заменяют им цели личные, и каждый из них поступает так, как поступил бы на его месте любой другой человек «Полдня XXII века». И один лишь Роберт Скляров не хочет поступать так, как ему ДОЛЖНО, – спасает любимую, бросая на гибель детей – поступок ирреальный в мире «Далекой Радуги».

Дону Румате-Антону нельзя вмешиваться в арканарские события – только наблюдать (Аркадий и Борис Стругацкие «Трудно быть богом»). Но на это способен лишь «Бог» – существо над/сверх/индивидуальное. Бог не может поступать неразумно, потому что он и есть разум. Он абсолютен и отдельный человек – не есть цель его; цели «квантуются» на более общие «образования». В повести Стругацких этот «Бог» – базисная теория, цель которой не Кира, не Гаук, и даже не Будах, поискам которого посвящено множество страниц, а развитие всей цивилизации на планете.

Для сотрудников Института Экспериментальной истории, в коллективном сознании которых и живет эта «базисная теория», благо «многих» перевешивает страдание «одного» (дилемма, над которой мучился еще Достоевский). Но Румата всего лишь человек (то есть существо ограниченное), он не в силах перешагнуть через границу «человеческого, слишком человеческого» и ломается. Он не может слиться с этой целью, то есть УЖЕ не может, так как это могли герои первой волны.

Миф разлагается. Человек (персонаж) уже засомневался в том, что цель (познание ли, экспансия ли, или благо в понимании коллектива) оправдывает средства и восстает. Кончается это обычно трагически.

ВТОРАЯ волна – это фантастика как ПРИЕМ (как средство). Все здесь вращается вокруг ПРОБЛЕМЫ. Причем не надуманной, а соотнесенной каким-то образом с нашими земными реалиями. И неразрешимой. Ведь если проблема имеет решение, какая же это проблема? Отсюда и трагическая окраска второй волны. А там, где трагедия, появляются обычно и запоминающиеся личности – Гамлет, Лир, Ромео и Джульетта.

Но есть и подводные камни. На первый план может выйти не персонаж, а сама проблема и стать самоценной и самодостаточной. И опять появляются тогда в произведениях бледные и ходульные характеры (см. например «Спасти декабра» Севера Гансовского и др.).