Читать книгу Рыжая 3. Сон в руку - - Страница 23

1

«Глиняные стены еще хранили подобие прохлады. Но как только солнце войдет в зенит, дышать станет нечем. Торговец жадно втянул воздух крючковатым носом, он снова начал задыхаться. И он знал, что спровоцировало очередной приступ: сегодня новая казнь. Как же он ненавидел эти дни! Проклятая дорога на Голгофу проходила мимо его дома, и каждый раз в эти дни смерть проходила рядом.

Где-то вдалеке послышался гул. Сердце болезненно сжалось. Этот гул будет нарастать, с каждой секундой становиться сильнее, отчетливее, пока не превратится в радостные крики толпы и протяжные стоны обреченных.

Агасфер плашмя рухнул на пол и накрыл голову тряпьем. Он знал, он предчувствовал, что на этот раз смерть не пройдет мимо. Если ночью ему привиделись черви, значит, сегодня она заглянет в его дом… Его судьба предрешена.

Шум становился все громче. Уже слышны были отдельные голоса:

– Смерть! Смерть ворам! Идите все смотреть как распнут воров!

Наконец процессия достигла его дома.

– Смерть! Смерть!

Агасфер сжался в комок и тихонько завыл.

Внезапно шум стих, и послышался тихий, едва слышный голос:

– Я не могу больше идти… Я устал…

Толпа разочаровано притихла. Плохо, если осужденный на смерть умрет от усталости или жажды по дороге на казнь. Несправедливо лишать людей их законного удовольствия.

– Пусть отдохнет, – послышался чей-то голос.

И толпа обрадованно подхватила:

– Он должен отдохнуть!

– Нет, пусть идет. Ему нельзя отдыхать, он преступник.

– А если он умрет?

Собравшиеся возмущенно зашумели:

– Он не должен умереть! Вон дом торговца, пусть отдохнет немного в его тени.

И снова тихий, почти беззвучный голос обессилено пробормотал:

– Дайте мне глоток воды… Хотя бы смочить губы…

– Эй, Агасфер! Дай ему напиться, пусть отдохнет на твоем пороге…

Агасфер медленно приподнялся с земляного пола. Предчувствие не обмануло его. Смерть все же постучала в его дверь. Смерть все-таки пришла за ним.

В комнате потемнело. Торговец в испуге вскочил и дернулся к двери. Перед входом стоял худой изнеможденный человек. Спекшиеся губы были черны, тело покрывали струпья. Голова была опутана колючками терна, и по слипшимся волосам стекала кровь.

– Что тебе надо? – прохрипел торговец. – Зачем ты остановился перед моим домом?

Огромные печальные глаза смотрели кротко, без злобы и страха, в них жило сострадание.

– Ты терзаешься, брат мой? – тихим голосом спросил осужденный на смерть. – Что печалит тебя?

Агасфер почувствовал, как язык прилип к сухой гортани. О чем тот говорит? И почему спрашивает о его муках? Разве сейчас он сам не повиснет на кресте, задыхаясь под тяжестью собственного тела и истекая кровью?

– О чем ты говоришь.....

– Я вижу, ты боишься. Но я помогу тебе.

– Поможешь мне? – торговец хрипло рассмеялся. – Ты, жалкий червь, который к вечеру превратится в вороний корм, хочешь помочь мне? Мертвец хочет помочь избежать смерти! Ты безумен. Убирайся прочь!

Кроткая улыбка тронула пересохшие губы.

– Так вот чего ты страшишься… Ты боишься смерти.

Агасфер был готов поклясться, что слышит в словах осужденного сочувствие.

– Убирайся вон!

– Дай мне напиться и я дарую тебе бессмертие.

Словно молния пронзила тщедушное тело торговца.

– Ты?! Ты, гниющий заживо, даруешь мне вечную жизнь?! Безумец! Убирайся от моего дома немедленно и пусть муки твои продлятся вечно, – он схватил со стола кувшин и, не помня себя от ярости, швырнул в осужденного. Кувшин ударился о притолоку и разлетелся на куски. Один из глиняных осколков рассек впалую щеку, но тот даже не вздрогнул. И еще тише чем прежде, произнес:

– Несчастный! Ты не знаешь чего на самом деле должен бояться. Ты боишься смерти, но жизнь не освещенная огнем любви, страшней даже самой мучительной смерти. Я обещаю, ты не умрешь. Не умрешь до тех пор, пока твое ожесточенное сердце не заполнит любовь, пока ты не научишься сострадать самой ничтожной птахе. Подойди ко мне, и я скажу тебе как избежать ее…

Словно завороженный Агасфер приблизился к незнакомцу и рухнул на колени…»

2

– Как все-таки причудлива история. – Кержич стоял лицом к огромному стрельчатому окну и задумчиво смотрел в поле. Руки его беспокойно перебегали по спинке изящного стула. – Все мы звенья огромной неразрывной цепи. Только представьте: если бы две тысячи лет назад один человек не зашел в дом к другому, меня бы сейчас здесь не было.

– Что вы имеете в виду? – спросила миссис Харрис, не отрывая глаз от глянцевых страниц модного журнала.

– Я о том, что, если бы Христос не попросил воды именно у Агасфера, ни вас, ни меня, вероятно, не было бы на этом свете.

Хозяйка свела к переносице тонкие брови:

– О чем вы говорите, Эвжен? Я не понимаю.

Евгений Иванович оторвал взгляд от бескрайнего зеленого поля и, развернув кресло, присел, по обыкновению сведя копчики пальцев.

– Вы помните притчу об Агасфере?

– Разумеется. В отличие от вас, я посещаю воскресную мессу.

– Значит, вы помните, что он отказал обреченному на смерть в даже в тени от своего дома?

– Знаю. И что?

– А вас не удивляет, что в ответ на его отказ Спаситель даровал ему бессмертие?

– На то он и Спаситель. – Элиза попыталась отделаться ничего не значащей фразой, но, заметив, как серьезен ее собеседник, снисходительно улыбнулась: – К тому же, бессмертие не было ему даровано, оно должно было стать карой.

Евгений Иванович изогнул губы в недоброй улыбке:

– Наказать вечной жизнью? Вот уж поистине странная кара.

Лицо миссис Харрис стало еще строже:

– Не нам об этом судить.

– Хотите сказать, что даровали бы мне бессмертие, если бы я отказал вам в последней просьбе?

– Безусловно. Если бы это было в моих силах, – хозяйка замка уже не скрывала, что разговор становился ей неприятным.

– И этим вы хотели бы меня простить или наказать?

– Разумеется, наказать. Вы безбожник.

Кержич поднес сложенные домиком пальцы к губам:

– Как это странно… Какое странное совпадение, – он помолчал. – Остается понять: случайное оно или закономерное.

– Не понимаю о чем вы. Разве совпадение бывает закономерным?

– Смотря что подразумевать под словом «совпадение».

Миссис Харрис положила журнал на кушетку и выпрямилась. Полную, по-девичьи округлую грудь подчеркивал тонкий полосатый джемпер.

– Вы невозможный человек – заставляете меня рассуждать на богопротивные темы. И потом, разве совпадение не является синонимом случайности?

– В общепринятом смысле слова, да. Но ведь я говорю о том, что многие события лишь на первый взгляд предстают перед нами как череда совпадений – счастливых или, наоборот, несчастных. На самом же деле это закономерный ход событий, отправная точка которых скрыта от нашего ведома, равно как мотивы, их связывающие.

– Нет, это слишком сложно для моих бедных мозгов. – Элиза решительно подняла ладошки, словно пытаясь отгородиться и от гостя, и от его рассуждений. – Лучше решим, как провести вечер. В последнее время на меня напала хандра, а это губительно для женщины в моем возрасте. Я думаю, что мы можем…

– В вашем возрасте! – невольно воскликнул Кержич. – Если бы не ваш сын, то никто не посмел бы дать вам больше двадцати.

– И тем не менее. Моему сыну уже двадцать два. – Миссис Харрис сделала строгое лицо. – А ваши комплименты слишком неуклюжи. Скажите хотя бы «не старше двадцати пяти», – и рассмеялась. – Впрочем, спасибо.

Евгений Иванович задумчиво покачал головой:

– Это не комплимент.

Миссис Харрис бросила на собеседника быстрый взгляд:

– Не понимаю. Разве плохо выглядеть молодой?

– Дело в том, что вы не выглядите молодой.

– Но…

– Вы являетесь молодой. И именно это необъяснимо. Я силюсь понять и не могу.

– Что ж здесь необъяснимого? – Элиза автоматически провела ладонями по изгибам тела. – Я возглавляю компанию, которая выпускает средства омоложения и продления жизни. Как, по-вашему, я должна выглядеть в сорок пять лет? На пятьдесят? – Она развела руками. – Ответ очень прост: с самого детства я применяю все то, что предлагаю другим. Именно поэтому мои дела успешны.

Кержич покачивал головой.

– Да, конечно… Я слышал, вы хотите запустить новую линию?

Хозяйка фабрики оживилась.

– Вы уже знаете? Я уверена, это будет самый настоящий прорыв на рынке биодобавок. Более двадцати лет я провожу эксперимент на себе. Результат, как говорится, налицо. – Она огладила щеку, покрытую нежным девичьим румянцем. – На лице. Так почему же не предложить мое открытие другим? Вы видели рекламные фото?

– Да. Сорокапятилетняя женщина, выглядящая как выпускница колледжа. Многие не верят. – Последние слова прозвучали с откровенной поддевкой.

Миссис Харрис потушила улыбку:

– Что вы хотите этим сказать? Что я приказала подретушировать снимки?

– Нет, нет! – Евгений Иванович поспешно поднял руки. – Я вам верю. Но остальные....

– Не верят, что я не прибегала к пластическим операциям?

– Скорее, в то, что вы так… недорого хотите продавать юность.

Элиза дернула плечиком:

– Что значит недорого? Мне это принесет десятки, а может, и сотни миллионов долларов…

– Да, но ЭТО может принести нечто большее, чем деньги.

– И что же?

– Власть.

Прекрасные глаза полыхнули голубоватым пламенем. Некоторое время в комнате стояла тишина.

– Вы меня смущаете, Эвжен.

– Не более чем вы меня, Элиза. – Кержич улыбнулся и, по обыкновению, взял руку хозяйки в свою. – Откройте мне ваш секрет, и я сделаю вас самой богатой женщиной на земле.

– Что?! – Миссис Харрис невольно рассмеялась. – О чем вы говорите?

– Раскройте загадку вашей молодости и у вас будет все, что пожелаете.

Элиза осторожно вызволила руку:

– Проще простого: подождите два месяца и купите нашу серию «Омоложение».

Кержич покачал головой. Он откинулся на спинку кресла и забарабанил пальцами по подлокотнику:

– Хотите сказать, что все, что вы говорите, правда?

– Что именно?

– Что вы открыли секрет вечной молодости и хотите его отдать за гроши?

– Не понимаю о каких грошах идет речь. В одной только Восточной Европе, планируется гигантский ежегодный объем продаж, там даже конкурировать сейчас не с кем. Но и здесь я надеюсь серьезно потеснить таких конкурентов, как…

– Зачем вам вообще какая-то конкурентная борьба? – голос гостя стал вкрадчивым. – Это изматывает, портит нервы. Вы превратитесь в жалкую рабу бизнеса.

– Да, но должна же я как-то существовать! – Элиза Харрис смотрела недоуменно. – У меня завод, на реконструкцию которого я взяла кредиты…

– Я все компенсирую. – Кержич снова попытался завладеть ее рукой.

Миссис Харрис стало не по себе от пристального, изучающего взгляда темных глаз.

– Вы хотите компенсировать все мои затраты? – переспросила она. – Зачем вам это?

Евгений Иванович ответил не сразу, казалось, он тщательно обдумывает каждое слово.

– Скажем так: я не хочу, чтобы ваши биодобавки попали на рынок.

Порывисто встав, Элиза прошлась по комнате. Она была очень взволнованна. Наконец остановившись перед креслом своего гостя, женщина сухо произнесла:

– Мистер Кержич, я весьма ценю ваше расположение, более приятного собеседника мне вряд ли когда-нибудь доведется встретить… Но если вы немедленно не объяснитесь, боюсь, нам придется расстаться. – последняя фраза прозвучала жестко, почти с угрозой.

Гость не поднялся вслед за хозяйкой, как того требовали приличия, напротив, положил ногу на ногу и прикрыл лицо смуглой ладонью. Несколько секунд он сидел неподвижно.

Миссис Харрис закусила губу.

– Итак?..

– Хорошо, – голос звучал глухо. – Я расскажу вам. Только сначала хочу предупредить – это не только моя тайна. Узнав ее, вы автоматически становитесь посвященной. И это будет иметь последствия. Понимаете о чем я?

Та нетерпеливо отмахнулась:

– Да. В случае чего вы убьете меня.

Кержич поднял голову:

– И вы так спокойно говорите об этом?

– Не вижу никаких причин для волнений, – глаза цвета ультрамарин светились откровенной насмешкой.