Читать книгу Ну, пожалуйста, будь моей - - Страница 11

После того как Андрей исчез, Вильдан выбрался из своего укрытия. В голове его не укладывалось, вроде только с работы пришел, а столько дел натворил! Беда! Он поднялся на носочки, соседа не было видно. Он двинулся к дому, и тут у него возникла замечательная идея: написать рассказ о том, как некий парень спасает свою возлюбленную от чудовища. Людям нравится читать про любовь, они будут рыдать. Пока идея крутилась в мозгу, Вильдан побежал ее записывать.

У себя в комнате он сел за стол, включил ноутбук, пока открывался вордовский документ, идея рассказа переросла в книгу. Вильдан представлял в фантазии судьбу несчастного героя, который был влюблен в одну-единственную, готовый идти ради нее на все: подлог, предательство, убийство. Он постучал по клавиатуре, и появилась первая фраза на белом экране: «Нож коснулся ее горла».

Вильдан началом книги был доволен всего минуту. Страх проник в его сознание: «А вдруг книга получится плохой. Нет, нужно писать, как классики – ручкой, тогда будет множество красивых фраз, и я смогу через кончик пера подключиться к душе своего героя, мы будем одно целое». Ноутбук закрылся, на столе появилась стопка чистых бумаг, он написал на первой странице: «Нож коснулся ее горла». Дальше этой фразы дело не пошло, с застывшей ручкой над листами любая приходящая мысль отвергалась: была либо плоха, либо не подходила по смыслу.

Минут пятнадцать он думал над следующей фразой, и как-то вдруг в памяти всплыл диалог с Никитой о том, что этот чудик хочет начать бизнес.

«Я начитанный и намного умнее этого глупца. Он будет, значит, гонять на „БМВ“, а я пешком ходить? Нет, я открою сеть пекарен, а Никита будет сидеть дома и завидовать мне, листая мою ленту Вконтакте, где я с полуголыми девицами. И у меня будет „БМВ“, нет, не „БМВ“, а „мерседес“».

И он представил, что стоит на кухне, прислонившись к углу, смотрит, как бегают повара по всему цеху и пытаются успеть закончить мегазаказ для губернатора.

В прихожей хлопнула дверь и жалостливый голос матери вскрикнул: «Наконец-то». Вильдан пошел к ней. На маленьком кресле, стоявшем в углу, сидела Насима Балашева, вытянув ноги. В отражении лампочки блестела ее сальная голова, она смотрела в потолок, будто моля Бога забрать ее с этой грешной земли. Настолько она была измучена работой продавцом.

– Мамырлик? Помнишь, я тебе говорил про бизнес? Привет, – здоровался он с мамой в конце своей мысли, думая, что так смешнее выглядит.

– Не-на-вижу. – Насима Балашева перевела взгляд с потолка на свои носки, уставившись на них, как умалишённая.

– Сначала буду или будем, пока не решил. Короче, пирожки будем продавать.

– Нет! – взмолилась мама и встала, не смотря на Вильдана. – Я под конец смены всех хочу убить. Ей-богу. А тут… – Она махнула рукой и прошла мимо Вильдана. Сын увязался за матерью.

– Дак они же деньги приносят, мам.

Насима Балашева ничего не ответила и пошла в свою комнату. Вильдан не стал ее трогать, он знал, что она отдохнет и пойдет на кухню готовить. Через полчаса она сидела на стульчике и чистила картошку в ведро с помоями, чтобы потом вылить это в огород, а чистую картошку кидала в железный тазик.

– Сначала будем развозить по магазинам…

Мама лениво подняла на него глаза. И он увидел знакомый взгляд – пьяный. Пару раз он говорил ей, что ему не нравится, что она пьет каждый день, но она молча делала свое. Наверное, это не исправишь, сейчас ему не хотелось ругаться, говорить ей гадости, он полностью погрузился в свой иллюзорный бизнес, в его голове строилась мегаимперия. Он подавил испанский стыд и как ни в чем не бывало продолжил:

– Естественно, конечно, сначала надо заказы набрать… – Руки его сами собой взмывали в воздух.

– Чайник поставь, – перебила его мама.

– Вы меня слушаете? – Он взял в руки белый электрический чайник, набрал воды, поставил на место, нажал на кнопку.

– Каждого зверя слышу, а тебе, енот, покажу. – Мама дочистила картошку и кинула в тазик, а за ним полетел ножик с черной ручкой.

– Ну, мам, – по-детски сказал Вильдан.

Чайник начал шипеть.

– Опять с работы хочешь уйти? У тебя же кредит, ты забыл? – Она открыла кран, вода еле текла. – Это когда сделаешь?

– Ну это сейчас не важно, мам.

– Уйди, а!

Вильдан медленно, шаркая ногами, вышел из кухни. Плечи его будто касались пола. Он зашел в свою комнату, сел за стол, положил голову на руки и уставился в окно. За окном было темно, где-то вдалеке слышалось, как мама копошится на кухне. Свет в комнате ему казался тусклым, резало глаза, душный воздух давил на него со всех сторон. Мысли кипели, булькали и пачкали все его сознание в черный цвет. Как она вообще может сейчас говорить про кредит, про этот чертов кран? Огромное дело на кону, да сейчас надо поработать, но через год, через два, а может, и через месяц они начнут строить свою империю «Сын и мать». Как же убедить ее в этом?

Он решил сделать как в детстве, будет молчать пару недель, и она приползет. Только одна загвоздка, у него не было двух недель, за это время могло многое измениться. Надо действовать сейчас. Он соскочил с места и пошел на кухню.

Насима Балашева стояла спиной к нему в углу кухни. Локоть ее взмыл вверх, голова запрокинулась, потом она легонько выдохнула.

– Скок можно пить-то, а? Да… да какой бизнес-то с ней, – сказал писклявым голосом Вильдан и выбежал из дома, стараясь посильнее хлопнуть дверью.