Читать книгу Евангелие Маленького принца - - Страница 7

В начале 2020 года весь мир, как об этом хорошо помнят мои читатели, накрыла эпидемия коронавируса, вернее, одного из его штаммов под названием COVID-19. В марте, когда первый случай заболевания зарегистрировали в нашей области, и меня, и жену перевели на удалённую работу, прививки мы оба тоже сделали (возможно, одними из первых). О прививке для Миры вопрос не стоял: детей не прививали, так как считалось, что они болеют сравнительно легко.

Несмотря на все меры, в мае мы оба всё-таки подхватили эту гадость. Кажется, заболели мы одновременно – может быть, Кристина немного раньше, на день или два. (Важно ли теперь?)

Если даже моя жена и была первой, она перенесла вирус легко, что называется, «на ногах», и убеждала меня, что это пустяк, сезонный весенний грипп. Она и сама в это верила, да и я, конечно, ей верил.

Тем не менее, почувствовав у себя первые симптомы болезни, я честно отправился ко врачу, в клинику, где раньше трудился юрисконсультом. Я обратился в частную клинику просто ради того, чтобы не создавать лишней нагрузки на государственных врачей: Сеть каждый день приносила жуткие новости об их работе на износ в эти тяжёлые месяцы. Дружелюбная молодая врач внимательно меня выслушала и, кроме прочего, ради проформы назначила тест на коронавирус, которого я сам у себя не подозревал, которого и она у меня не заподозрила (кстати, больных с этим диагнозом не принимали, о чём предупреждало объявление сразу на входе). Против всяких ожиданий, тест оказался положительным. Стоило мне переслать результаты теста в клинику, как я обнаружил, что внесён в негласный чёрный список: я не мог больше дозвониться в регистратуру. И так они поступили со своим бывшим сотрудником!

(Замечу в скобках, что сейчас, задним умом, с холодной головой, я не могу кинуть камня в руководство медицинского центра: у них не было ни опыта, ни инструкций, ни, предполагаю, даже возможностей законно работать с этой новой неизученной болезнью. Умом я всё понимаю – но это молчаливое выбрасывание меня за борт до сих пор кажется совершенно неприличным, хамским поступком, и Бог с его юридической сомнительностью. Иные хамы ведут себя безупречно с точки зрения закона, и что-то в последние годы число таких хамов в моём отечестве только увеличивается. А мы ещё считаем себя богоспасаемой нацией и последним оплотом традиционализма…)

На негодование и тем более на судебные действия уже не оставалось времени: я свалился с температурой под тридцать девять и около недели почти задыхался от кашля. Лекарства принёс врач (по виду, скорее, медбрат) из муниципальной клиники, которого Кристина вызвала по телефону.

С 2020 года коронавирус, как говорят биологи, успел мутировать, так что теперь он не причиняет своему человеческому носителю большого вреда, переносится как грипп средней тяжести. Но тогда было не так, и все гадкие симптомы ранней разновидности этого проклятого вируса в виде непрерывного сухого кашля, быстрой утомляемости, нехватки воздуха, даже мрачных мыслей в духе «Ну вот и всё, пожил» – всё это я испытал в полной мере. Вот моё смягчающее обстоятельство, если судить меня за то, что о безопасности Миры я полноценно не подумал и не сделал никаких практических шагов. Да, идея ей переселиться на время к «бабушке Лиде» (моей тёще, Лидии Васильевне) обсуждалась, но как-то мы оба, Кристина и я, пришли к мысли, что несправедливо рисковать здоровьем пожилого человека, что дети, в конце концов, любые болезни переносят легче, что всё обойдётся…

Когда дочь заболела, Кристина лечила её теми же лекарствами, что и меня, благо она могла дойти до аптеки и у нас на руках были все рецепты. Мира переносила болезнь стойко, но симптомы с каждым днём становились всё более пугающими. Одну ночь жена почти не спала, а наутро пришла ко мне в комнату, чтобы сказать: ей кажется, пора вызывать неотложку. Я сел на кровати, и некоторое время мы сидели молча, не решаясь принять окончательное решение.

Я произнёс какой-то довод против: мол, в ковидных госпиталях врачи сбиваются с ног, а больные сидят друг у друга на головах. Слабым этот довод был и слабо прозвучал.

– У них на крайний случай хотя бы есть аппараты искусственной вентиляции лёгких, – измученно возразила Кристина. – А у нас что?

Я, закрыв глаза, кивнул. Кристина ушла на кухню и с кухни вызвала «скорую помощь».

Это произошло пятнадцатого мая, в конце рабочей недели. Четвёртого июня, в четверг, дочь умерла от двухсторонней пневмонии. Ей ещё не успело исполниться семи.