Читать книгу Замки, битвы и бомбы. Как экономика объясняет военную историю - - Страница 10

Если у кого-то уже есть конюшня с пятнадцатью беговыми лошадьми, от чего он отказывается, если не станет покупать шестнадцатую? Полезность каждой дополнительной беговой лошади снижается, если учитывать, что у владельца уже есть другие. Чем больше у него есть, тем меньше жертвы, на которые он должен пойти. Мы можем сказать, что нас совершенно не интересовала шестнадцатая лошадь или что нас уже вполне удовлетворяли первые пятнадцать. Когда вы только что женились, отказаться даже от одной минуты со своим супругом действительно стоит дорогого. Однако спустя двадцать лет отказ от минуты (или часа, или недели, или, наконец, от супруга!)[30] может уже не казаться столь дорогостоящим.

Суть маржиналистской революции в экономике состоит в том, что вне зависимости от того, где вы находитесь, «от себя не убежишь»[31]. Главное – учитывать при накопившемся уровне удовлетворения, обусловленном выгодами и издержками от прошлых поступков, ожидаемые затраты и выгоды следующего действия. Важно то, как оценить свой следующий шаг, а не всю совокупность всех шагов, предпринятых до настоящего момента. Кто-то любит своего супруга на протяжении двадцати лет гораздо больше футбола, но суть в том, как сказали бы маржиналисты, проведет ли следующие три часа тот или иной человек со своим (своей) супругом, а не за просмотром футбольного матча. Любовь стареет, а не охладевает. И не важно, скажут маржиналисты, что Билл Гейтс уже заработал свои миллионы в прошлом. Важно то, принесет ли продажа следующей копии операционной системы Windows больше прибыли, чем стоили ее производство и продажа. И если так, его доходы увеличатся, а эта копия должна будет поступить в производство и продажу. Съев уже полдюжины кусков пиццы, по-настоящему нельзя извлечь много дополнительной выгоды и из следующего, седьмого куска. Лишь совсем немного. Кроме того, придется заплатить за него еще пять долларов, а пять долларов представляют другие товары и услуги (включая экономию долларов для будущего использования), от которых придется отказаться[32].

Этот маржиналистский взгляд на жизнь может показаться излишне приземленным и грубым, однако и он обладает определенной глубиной. Этот взгляд был детально разработан Альфредом Маршаллом, с которым мы уже сталкивались. На титульной странице его учебника «Принципы экономики» вынесен девиз Natura non facit saltum («Природа не делает скачков») – это было еще до Бора и Гейзенберга, – и он объясняет, что катастрофические события, такие как землетрясения и наводнения, требуют проведения углубленного исследования, после того как будут изучены плавные, постепенные и медленно разворачивающиеся изменения в природе[33]. Аналогичным образом в экономике мы вначале изучаем «обычную жизнедеятельность», оставляя на потом исследование феноменов «нерегулярных, случайных и с трудом поддающихся наблюдению»[34]. Природа не совершает скачков. Она развивается постепенно, шаг за шагом. Жизнь проживается на краю, на грани. Обдумывая выгоду своего следующего действия и просчитывая то, от чего, возможно, придется отказаться, мы принимаем решения, касающиеся будущего. Поскольку будущее неопределенно, принятие решения включает взвешивание ожидаемых предельных выгод против ожидаемых предельных затрат; решающее правило простое: если ожидаемая дополнительная выгода действия перевесит ожидаемые издержки выбора, тогда следует предпринять данное действие, и наоборот. Если ожидаемая дополнительная выгода от просмотра трехчасовой футбольной игры превысит ожидаемые затраты непроведения этих трех часов с супругом, состоящим с ним (с ней) в двадцатилетнем браке, тогда, согласно правилу, следует смотреть именно игру.

Принятие решения есть принятие решения, подверженное определенной степени неопределенности. Что, если игра будет скучной и, таким образом, ожидаемая выгода от просмотра окажется переоцененной? Что, если кто-либо ошибся в отношении своего супруга и недооценил ожидаемые затраты? Жизнь есть «опытное благо», как сказал бы экономист. Мы учимся по мере приобретения опыта. Поспешные решения в жизни часто будут сопровождаться ошибочными суждениями и более частыми утратами, чем прибылями. Со временем мы узнаем, как минимизировать число наших ошибок; мы принимаем лучшие решения; мы чаще выигрываем, чем проигрываем. Мы становимся предусмотрительнее, умнее, собираем более точную информацию об ожидаемых затратах и выгодах. Экономисты не отрицают, что люди совершают ошибки, но они обычно действительно отрицают, что любой человек будет совершать одну и ту же ошибку снова и снова. Кто-то может съесть гнилое яблоко, но вряд ли он съест второе гнилое яблоко. Обычно никто не покупает еще один роман автора, если первый роман того же автора не понравился, и он будет благоразумнее относительно просмотра футбольных игр, когда против этого возражает его супруг.

Как же вообще формируются ожидания по поводу затрат и выгод? Ясно, что решающую роль здесь играет информация, и мы обсудим ее в другом разделе. Сейчас же рассмотрим тройку факторов, которые приводятся в учебнике по основам экономики: предпочтения, ресурсы и цены. На первый взгляд цены на различные продукты и услуги устанавливаются достаточно легко. Одна жевательная резинка стоит пятьдесят центов; плата за обучение, проживание и питание в частном колледже составляет 40 000 долларов в год, а путешествие на космическую станцию можно осуществить за 20 миллионов долларов. На практике мы сталкиваемся, по крайней мере, с двумя трудностями: во-первых, многие цены являются договорными, а во-вторых, многие цены не выражены в денежной форме. Само собой, что на кассе в местном Wal-Mart вряд ли разумно торговаться о цене за пачку жвачек. Вместо этого вы либо заплатите официальную цену, либо вообще не сделаете данную покупку. Но вы станете торговаться о цене новой машины. И, пытаясь получить различные стипендии, вы, в сущности, торгуетесь из-за цен за посещение того или иного колледжа.

Окончательная цена, которую вы будете готовы и способны заплатить за тот или иной товар или желаемую услугу, во многом зависит от оценки ожидаемой выгоды. Пока выгода превышает окончательную цену, которую вы платите, ваша чистая выгода несомненна. Иначе говоря, соотношение затрат/выгод в вашем случае оказывается меньше единицы, где под затратами понимается не стоимость обеспечения, а стоимость приобретения, то есть цена, которую вы платите. Эта цена может быть не выраженной в денежной форме и, безусловно, включать дополнительные затраты. Так, например, какова бы ни была рыночная цена пакета Microsoft по обработке текстов и другого офисного программного обеспечения, стоимость приобретения может включать «затраты перехода» с текущего программного обеспечения, с которым вы уже знакомы, к еще вам неизвестному. Низкая рыночная цена сама по себе недостаточна для того, чтобы заставить вас что-то приобрести. Это общее наблюдение применимо не только к рынку продукции (рынку готовых изделий), но также и к рынку факторов (рынкам факторов, которые фирмы используют для производства товаров и услуг). Например, решающими для функционирования рынков труда являются затраты, связанные с наймом и обучением рабочей силы, как и другие косвенные затраты на рабочую силу, такие как взносы в фонд социального обеспечения, осуществляемые работодателем. Подсчет затрат требует внимательного изучения полной стоимости приобретения. Еще больше усложняют ситуацию дальнейшие затраты, которые включают затраты на заключение и выполнение контрактов, а также на контроль и мониторинг за осуществлением контрактов, то есть операционные издержки в дополнение к издержкам производства[35].

Есть и определенный риск неисполнения договора – того, что кто-то отступит от условий договора, а также тот простой факт, что многие контракты устанавливают обязательства быть выполненными в будущем. Но, поскольку будущее неопределенно, могут возникать обоснованные разногласия по поводу того, как следует трактовать контракт. Может потребоваться урегулирование споров, что также весьма затратно. Легко написать, что для хорошего решения требуется лишь оценить различие между ожидаемыми затратами и выгодами. Но как командующему войсками оценить риск дезертирства? Как он сможет рассчитать выгоду от атаки той или иной вражеской позиции?

Второй фактор расчетов затрат/выгод касается имеющихся ресурсов. Эти ресурсы включают текущие доходы, сбережения от прошлых доходов, кредитные суммы и субсидии. Как и в случае с ценами, которые могут быть выражены в денежной или не в денежной форме, экономисты не воспринимают категории ресурсов буквально. Например, в контексте военных кадров мы могли бы представить «сбережения» в виде войскового фонда, «текущие доходы» – в виде регулярного потока новобранцев, «кредитные линии» – в виде дополнительных войск, таких как резервы, которые мы могли бы задействовать, а «субсидии» – в виде войск союзников. Неистраченные доходы прошлых периодов (сбережения) могут быть увеличены благодаря военному обучению, при этом «выплата процентов» будет проявляться, скажем, в повышенной боеготовности и боеспособности. Текущие доходы могут снижаться посредством сокращения боевого личного состава и дезертирства. И так далее. Таким образом, не вполне ясно, что же именно представляют собой ресурсы того или иного субъекта. Они могут быть приумножены союзами, что повлечет новый риск и затраты, а также сокращаться посредством разрыва того или иного союза. Они могут расти благодаря дополнительным вложениям, повышающим производительность, таким как рост капиталовооруженности, или снижаться из-за неадекватного урегулирования военного соотношения боевых сил и средств (соотношение солдат на передовой и вспомогательного персонала).

Расчет затрат/выгод начинает выглядеть излишне, даже запретительно сложным. Но разве не лучше как можно точнее все рассчитать, чем действовать без расчетов? Оказывается, необязательно. Как в случае с почтальоном, доставляющим с пометкой «срочно» почтовую макулатуру, многие решения следует принимать в определенные сроки. Временами решения следует принимать, опираясь на свои инстинкты, вне зависимости от обстоятельств. Подготовка и обучение могут улучшить наши инстинкты. Они становятся устойчивыми привычками, когда издержки обработки информации для проведения расчетов соотношения затрат и выгод становятся слишком высоки[36]. При моделировании субъект играет в контролируемых условиях, перед тем как действовать в реальной ситуации. Но обучение истощает сами ресурсы, которые обучение должно было усилить. Человек быстро допускает ошибку круга в доказательстве, при котором реальное принятие решения лучше всего подготавливается посредством смоделированных упражнений, которые являются затратными для проведения, а также истощают ресурсы, из-за чего для подготовки к определенным реальным, но неопределенным событиям в будущем требуется больше ресурсов.

Третий фактор – «предпочтения» или «вкусы» – еще одно расплывчатое понятие. Оно относится к тому, что нравится и не нравится, к моде и увлечениям, потребностям и нуждам. Предпочтения – это черный ящик экономиста. Что именно покупатель любит, не является объектом обсуждения: De gustibus non est disputandum («О вкусах не спорят»), как назвали свое знаменитое эссе в 1977 году чикагские экономисты Джордж Стиглер и Гэри Беккер. Это утверждение не означает (или необязательно означает), как они замечают, что вкусы будут переменчивы, прихотливы, крайне непостоянны и неуправляемы. Напротив, они предполагают, что вкусы вполне стабильны. Изменяется не чей-либо вкус, а цены, с которыми мы имеем дело, и наличные ресурсы, посредством которых можно удовлетворить тот или иной вкус. Как следствие, наблюдаемое поведение может измениться, даже когда, несмотря на внешние признаки, лежащие в основе предпочтения и вкусы не изменяются. Аргументация выстроена изощренно – основная же мысль проста. Предположим на мгновение, что кто-то любит хорошую музыку. Его оценка хорошей музыки может быть усилена количественно посредством затрат большого времени на прослушивание и качественного изучения музыки. Как следствие, он выстраивает запас знаний, познаний о музыке. А знание есть капитал. По мере роста капитала время, потраченное на прослушивание хорошей музыки, используется эффективнее (приятнее). Коэффициент затрат/выгод прослушивания снижается по мере того, как числитель, затраты, уменьшается. Если доходы и цены на другие продукты и услуги остаются неизменными, меньшие затраты на оценку музыки – вследствие накопленного капитала способности оценить музыку – естественным образом заставят нас слушать лучшую музыку. Возникает круг положительной обратной связи. Наблюдаемое поведение состоит в том, что кто-то тратит больше времени на прослушивание хорошей музыки или чтение хорошей экономики, однако объяснение, как подчеркивают Стиглер и Беккер, состоит не в том, что чей-либо вкус к определенному типу музыки изменился, а скорее в том, что базовая относительная цена приобретения музыки изменилась. (Конечно же, круг с противоположным знаком, замкнутый, порочный круг, может образовываться в результате того, что люди все больше слушают «плохую» музыку.) Тем не менее ныне покойный Джон Кеннет Гэлбрейт из Гарварда утверждал в своей прославленной книге «Общество изобилия» (1958), что потребитель вовсе не так независим. Его предположительно независимыми предпочтениями, по сути, манипулируют и управляют влиятельные частные и государственные группы[37]. Формирование предпочтений и решений по поводу того, что, как и насколько высоко мы оцениваем вещи, стало активной областью исследования государственной политики, маркетинга, психологии, экономики, социологии и других областей исследования. Вне рамок учебника это может стать чрезвычайно сложным: как, например, оценить существование китовых акул, секвойи, искусства авангарда или выживание культуры в горных районах Папуа – Новой Гвинеи? Какова в данном случае выгода? Как конвертировать эти примеры в денежный эквивалент, так что можно будет сравнить ценность китовых акул с другими объектами из списка неограниченных потребностей? Если бы нам пришлось проводить общественный опрос и спрашивать, сколько люди были бы готовы и способны платить, чтобы обеспечить выживание китовых акул, как мы сможем удостовериться в получении осмысленного и честного ответа?

Нет необходимости вдаваться в тайны литературы о выявлении, раскрытии и экономической оценке предпочтений. Достаточно задаться вопросом, как военачальник может установить ожидаемые предельные затраты и выгоды различных возможных образов действия, чтобы прийти к твердому рациональному решению об определенном плане действий. И достаточно отметить, что как в военном, так и невоенном контексте решения редко принимаются автономно. Таким образом, правитель может сместить военачальника, а солдаты могут решить дезертировать. В главе четвертой мы проиллюстрируем действие принципа ожидаемых предельных выгод и затрат, рассматривая битвы, маневры и военачальников эпохи Просвещения (семнадцатого и восемнадцатого веков), завершая рассмотрением наполеоновских войн. Как мы увидим, даже при триумфе сложности нет сомнений, что военачальники выполняли расчеты ожидаемых предельных выгод и затрат того или иного сорта.