Читать книгу Санкции - - Страница 9

ФКасса или Försäkringskassan (фёрсэкрингскассан) – нет, это не непечатное выражение, хотя похоже, а сокращение, аббревиатура, так сказать, от названия местной социальной организации, которая выплачивает всякие пособия. Такие, как детские пособия, которые полагаются всем, пособия по уходу за ребенком в декрете (декретные), выплаты по уходу за временно больным ребенком (это будет мой случай в дальнейшем, только я этого сначала не поняла), пособия по уходу за тяжелобольным ребенком, то есть инвалидность, больничные, если болен и работать не можешь, пособия для оплаты жилья, пособия… Одним словом, это та организация, которая занимается раздачей денег нуждающимся и малоимущим.

Очень сложно определить какой-то толковый эквивалент в России, но, по-моему, когда-то был собес, который покрывал больничные и всякие там инвалидные и прочее. Как теперь такая организация называется у нас? Ну так, чтобы это было одна организация? Нет такой одной структуры, есть Госуслуги, и наверное, это наиболее приближенный эквивалент, который можно подобрать. Хотя нет, тоже не подходит. На Госуслугах можно подать на замену паспорта, а в ФКасса нельзя. Паспорта выдает полиция, например.

Основная сложность с этими структурами и организациями была в том, что нам, с нашими мозгами, было совершенно непонятно, куда надо обращаться, чтобы получить то-то и то-то. Вот и теперь на работе мне сказали, что я должна была подать заявку на больничные по уходу за детьми (или ребенком, скорее) в ФКассу, потому что работодатель эти дни мне не оплатит. Эти дни будет оплачивать ФКасса, так и будем называть ее – ФКасса. Так смешнее получается.

Итак, сказано – сделано. Сказали позвонить, значит, надо звонить. Я заранее посмотрела, когда у них рабочие телефонные часы – с девяти до трех – ну и чудно, позвоню с работы. Я набрала единый номер и сразу же столкнулась с автоответчиком, который предлагал мне разные альтернативы из функционала ФКассы, в которых я ничего не поняла. Пришлось набирать еще два раза для того, чтобы в конце услышать, что, если нужна информация на английском, нажмите девять!

Ага, нажала девять. Теперь все те же альтернативы, но уже на английском языке. Можно подумать, я понимаю, что должна здесь выбрать?! Выбрала почти наугад то, что, как мне показалось, наиболее подходило.

Не угадала.

Ждала минут десять в телефонной очереди. Телефон поставила на громкую связь, а сама продолжала работать. Когда подошла моя очередь, я объяснила оператору, что мне надо. Объяснила, как могла, и выяснилось, что я выбрала не ту кнопку. Надо начинать сначала.

Хорошо. Начинаю сначала. Снова единый телефонный номер. Снова девятка. И теперь уже выбираю номер два, как мне велел оператор. Дальше полный сюрреализм: автоматический голос мне сообщает, что время ожидания тридцать четыре минуты. Что? Тридцать четыре минуты! Вы шутите?

Не отключая телефона, пошла вместе с ним к Габриэлле.

– Габриэлла, у меня проблема, – сообщила я ей после стандартного приветствия.

– Что случилось?

– Мне надо подать заявку на оплату дней, которые я была на больничном с детьми и у меня не получается, – промямлила я.

– А в чем дело?

– Время ожидания в очереди тридцать четыре минуты.

– Да, к сожалению, это всегда так долго, – покачала головой начальница.

– И что делать?

– Сидеть в телефонной очереди.

– Понятно… – я поняла, что другого выхода нет.

Я вернулась в свой кабинет с телефоном, который периодически сообщал мне, что им очень важен мой звонок и что я в очереди пятьдесят первая. Ну что, ждем-с и работаем.

Через какое-то время, примерно минут через сорок, в трубке раздался женский голос, спросивший по-английски:

– Чем могу вам помочь?

О, наконец-то.

– Добрый день, – оживилась я, – мне надо подать заявку на оплату дней по болезни детей.

– Персональный номер?

– А? – Вспоминаю, что для всех учреждений нужен персональный номер человека-заявителя. – Минуточку. Мой номер или детей?

– Сначала твой.

Судорожно роюсь в сумке и нахожу бумажку, на которой записаны все наши персональные номера. Такие номера выдают в Швеции всем, кто приезжает сюда жить, и даже если это временно, даже если просто по работе.

– Вот, – я диктую ей мой номер.

– Спасибо, минуточку.

– Хорошо…

– Какие дни болели дети или какие дни ты была дома с детьми?

Я называю ей даты, когда я была дома с детьми. Всего-то каких-то два с половиной дня.

– Почему ты не подала заявление в первый день болезни детей?

– Потому что я не знала, что я должна была что-то куда-то подавать, – честно призналась я.

– Хорошо, понятно, попробую исправить.

– Угу…

– На какого ребенка будете брать больничный?

– А что, есть разница, болели оба.

– Вы можете взять больничный только на одного ребенка. Ты единственный опекун?

– Что? А, нет, есть муж, отец детей.

– Отлично. На другого ребенка твой муж может взять больничный.

– Да?

– Да, у вас же двое детей? На какого ребенка ты будешь брать больничный?

– София.

– Вижу. Проверяем персональный номер. У тебя есть ее персональный номер?

– Да, – и я зачитала ей персональный номер Сони.

– Какие даты?

Я снова назвала даты, когда я была дома с детьми.

– Три полных дня?

– Нет, в понедельник я была до одиннадцати на работе.

– Понятно, значит, полдня в понедельник и полные дни вторник и среда, я правильно понимаю?

– Да, все верно.

– Хорошо, я внесла.

– Спасибо.

– Но в ваших данных здесь нет ни адреса, ни телефона, ни счета в банке, ни работодателя.

– Как это?

– Так это. Вы работаете?

– Да…

– Где?

Дальше я начала предоставлять информацию, которой не было на сайте: адрес, телефон, электронную почту, место работы, должность, зарплату, номер банковского счета. Просто по счастливому обстоятельству у меня в сумке оказались документы из банка с номером счета.

Я-то, наивная, полагала, что все должно было уйти туда автоматически. Но нет, все надо было предоставлять вручную, и, как потом выяснилось, надо было еще отправить копию контракта по обыкновенной почте в головной офис этой ФКассы. Хорошо, что я была на работе!

– Копию контракта я вышлю по почте, – сказала я. – Что-нибудь еще надо?

– Да, последние распечатки выплат зарплат. От этого будет зависеть размер выплат по больничному.

– Хорошо…

– А почему вы не получаете детские пособия?

– Не знаю.

– Вашим детям полагаются детские пособия с момента прибытия и постановки на учет. Мне оформить заявку?

– Да, пожалуйста, оформите. – Вот это поворот, подумала я. Мне тут еще что-то полагается.

– Минуточку…

В трубке настала техническая тишина, видимо, оператор отключила микрофон. Я терпеливо ждала.

Через несколько минут телефон снова заговорил.

– Ну вот… – снова включилась дама, – я оформила вам детские пособия. Теперь вы их получите в следующем месяце на счет сразу общей суммой.

– Отлично.

– Что-нибудь еще?

– Я даже не знаю… – помедлила я. – Вдруг мне еще что-то полагается?

– Не думаю. – Ответила оператор. – Детские пособия – это единственные пособия, которые полагаются абсолютно всем, у кого есть несовершеннолетние дети, остальное оформляется только по заявке.

– Понятно, – согласилась я, – спасибо вам большое.

– Спасибо, до свидания, – и девушка повесила трубку.

Надо же, мне полагаются детские пособия. Правда, я даже не поинтересовалась размером этих пособий, но, как мне показалось, это уже неважно. Что-то же там накапало?

Дальше я просто панически пересылала платежи на утверждение. Уже утвержденные счета грузила в банк. В общем, наверстывала время, потраченное на разговор с этой ФКассой. И в целом все как-то обнадеживало и в то же время настораживало. Никто не раздает просто так деньги.

А может, раздает.

У нас вон тоже выдают материнский капитал, и я даже получила его по Соне. Мы тогда ипотеку закрыли за нашу крохотную двушку в не самом престижном районе города. Пусть маленький двухкомнатный «хрущечек», но зато свой. И нам хватало…

Чего не сиделось ровно? Ах да, Дима опять ушел с работы, и мы перебивались случайными заработками, где придется. Так что предложение поехать по контракту, да еще и в Швецию, выглядело сказкой.

По контракту… Фух, чуть не забыла. Мне же надо копии контракта и выписки поступления зарплат отправить в эту ФКассу! А то деньги не выплатят. А я хочу денег…

Я понеслась опять к Габриэлле с просьбой предоставить мне контракт, чтобы сделать копию, и распечатки зарплат.

– У меня этого нет, – сказала Габриэлла.

– Как это? – удивилась я.

– Очень просто, вся информация о сотрудниках хранится исключительно в кадровом отделе, и даже я, как начальница, не имею к ней доступа.

– Здорово…

– Иди в кадровый отдел и попроси там свои документы, – продолжила Габриэлла.

– А кого там спрашивать? – почти прошептала я, – Греты нет, а этого нового начальника я боюсь.

– Спроси Бритт-Мари… – также заговорщически прошептала начальница, – она здесь работает уже очень и очень давно, лет десять-то точно. Она знает, что и где взять, не вызывая интереса начальства.

– Хорошо, спасибо.

Я отправилась в кадровый отдел. Потихоньку нашла эту Бритт-Мари. Кое-как объяснила ей, что мне было нужно. О! Этот прекрасный способ разговаривать на смеси английского и шведского, так называемый «свенгельска»! Это же просто фантастика!

В итоге мне надо было всего-то произнести заветное название ФКассы на шведском, чтобы Бритт-Мари подхватилась и начала искать документы с пониманием дела. Оказывается, все прекрасно знают, какие именно документы надо отправлять в эту контору, чтобы получать больничные как на детей, так и на себя, декретные и прочее и прочее, что может полагаться человеку.

Уже через пятнадцать минут я стала счастливой обладательницей не только полного пакета документов для ФКассы, но и большого конверта размером А4 со штампом, обозначающим марку, то есть оплаченную марку. Более того, Бритт-Мари расписалась на каждом документе и поставила печать предприятия. Она сказала:

– Бросишь в желтый почтовый ящик.

– В желтый? – переспросила я на английском, потому что она мне назвала цвет на шведском.

– Да, в желтый…

– Хорошо, спасибо, – бормотала я, – большое спасибо.

Вот же, мир не без добрых людей. Это же сколько бы я еще возилась с документами, если бы Бритт-Мари не собрала для меня все так, как надо? Нет, я бы собрала их, но на это ушло бы втрое больше времени и несколько недель ожидания, потому что мне бы точно возвращали неправильно оформленные документы.

Почему никто раньше мне этого не объяснил?

Потому что не было необходимости. Никто не рассчитывал на то, что я или дети начнут болеть. Да и вообще, при подписании контракта, еще дома, меня спросили, кто будет сидеть дома с детьми, если дети начнут болеть. И я тогда ответила, что еду с мужем, и он будет брать на себя ответственность за лечение детей, если они заболеют… Но тут все вышло из-под контроля, и заболели все трое. Все, кроме меня, мне болеть нельзя. Да и муж… с ответственностью как-то не очень, надо сказать, справляется.