Читать книгу Ловцы за сцерцепами - - Страница 12

Пришел злой с магазина. Две недели стоял в очереди за тремя килограммами колбасы. Я был в списке 34956-м, однако за три сотни до меня вышел к толпе завмаг Бронислав Ляо и, хитро улыбаясь, сообщил:

– Все, товарищи, расходитесь! Колбасы не осталось! И не будет – завоза не намечается!

Мы стали возмущаться, мол, что за безобразие, куда партия смотрит, где тут справедливость, для чего Советскую власть устанавливали, если колбасы уже не хватает, и как мы до Барнарда долетим при таком раскладе с пищевыми ресурсами? Однако тут появилась милиция, с которой у нас не было желания спорить. Ходжиматов, увидев меня в толпе, пригрозил резиновой дубинкой, и я ушел подальше от греха. Остальных же немного поколашматили по спинам и отправили домой, напоследок сообщив, что в партийные ячеки будут спущены все ФИО участвующих в антисоциалистическом пикете. Что это означало знали все, и многим стало зябко.

Да, давно не ел я колбасы. Как, впрочем, и сгущенки не видел месяца четыре. Хлеб поступал из завода с перебоями, говорят, жучки-мутанты развелись в муке, все пожрали, а новый урожай еще не собрали с полей – хотя и колхозники кривили физиономии при упоминании о зерновых. Они ссылались на неблагоприятную погоду, только это у некоторых из нас вызывало недоумение: ведь погоду регулировали с центра управления «Лампочкой Ильича», природных факторов здесь и не было. Если нужно – дождь сделают, а надо – сплошная жара и солнечный свет… С другой стороны, зная состояние всех технических средств, я был уверен, что «солнце» давно погасло, а вода льется как при цунами, сметая все на пути, – моторы работали в неотрегулированном режиме. Естественно, о сельхозкультрах тут лучше не рассуждать…

Да вот только не понимал я, почему у некоторых граждан, имеющих отношнение к сфере управления, всегда на столе были французские булки, лепешки, пряники. Кроме того, не испытывали они проблем с маслом, яйцами, мясными изделиями и фруктами. Мне тихо намекнули, что это – из спецмагазинов, куда простым смертным вход воспрещен, только высшему партийному и комсомольскому составу, имеющим особый привелегированный статус – они же слуги народа, и слуг следует кормить сытно и много.

Однако моя знакомая Таня Ли тихо шепнула, что может помочь мне. «Бронислав – это мой дядя, – шепнула она. – В магазине есть еще немного колбасы, я могу тебе достать три-четыре килограмма… по блату, так сказать!» Я обрадовался. Только немного приуныл, когда Таня сообщила, что за это нужно переплатить…

– Двадцать коммунистических тенге за один килограмм! – услышали мои уши, и мозг едва не померк от избытка кровянного давления. Бог ты мой! Ведь моя месячная зарплата – семьдесят тенге! На это можно позволить себе лишь три с половиной кило малосъедобного мясного изделия, именуемого «докторская колбаса». Говорят, ее изготавливали из крыс и мышей, что ловили на «Лампочке Ильича» специальные группы егерей, добавляли каких-то химических веществ, фаршировали в ослинные кишки и варили в жуткой до вони жиже. Не редкость было наткнуться зубами в этой массе на непереломанную лапку с когтями или недоваренный длинный хвост.

Я поблагодарил Таню и сказал, что пока денег нет, но при получении аванса обязательно куплю килограммчик для семьи. Впрочем, денег нам не выдали – банк сообщил, что все банкноты вращаются в теневой экономике, а на счетах пусто. Милицейские рейды были малоэффективными, спекулянтов ловили пачками, а что толку? На обсчете покупателя попалась супруга Ходжиматова, и ее сразу уволили. Пинком под зад дали и самому участковому, за то, что «крышевал» ее. Лично командир корабля срывал погоны, а начальник КГБ пять раз припечатал подошвой ему толстую задницу. Теперь Ходжиматов работал со мной в ЖЭКе космолета и чинил трубы – никуда в другое место его брать не хотели. Мундир милиционера поменял на костюм слесаря. Вообще-то с этой профессией было у него вначале плохо, ибо ничего нормального руками делать не умел. Способности шить уголовные дела и избивать подследственных были ни к чему в нашей работе. Тогда он, смущаясь, попросил меня научить тому, чего знал и умел я.

Я старого не помнил, не отказал. Стал водить с собой в разные отсеки, где мы оба чинили трубы, заменяли клапаны насосов, устанавливали турбины, откачивали жидкости и многое другое. Тихо-тихо Ходжиматов втянулся в специфику, и ему это даже нравилось. Правда, супруга теперь отводила нос, едва он появлялся дома – работали мы все-таки не на парфюмерной фабрике, запашок от нас был еще тот!

Ладно, дело не в этом. На «Лампочке Ильича» назревал кризис. Экономический. С каждым днем все меньше продуктов и товаров, а длиньше становился рабочий день. Деньги обесценивались, даже золотые и хрустальные изделия исчезли с прилавков. Люди тихо начинали ропотать. Особенно когда поднялась цена на картошку и молоко. В седьмом жилом секторе была даже акция гражданского неповиновения, туда стянулись армейские и милицейские части. Сам секретарь парткома уговаривал людей разойтись, а в ответ в него полетели галоши и туфли. Хорошо что не «коктейль Молотова». Журналисты об этом факте промолчали, но слухи порой сильнее СМИ. Мне казалось, что до звезды не долетим, если уже сейчас начался разброд и шатание. Мог произойти бунт, чего опасались многие на космолете.

Но ситуация вскоре радикально изменилась. Три недели назад состоялся внеочередной Пленум парткома. Секретарь информировал весь актив, а также всех колонистов, что в СССР и коммунистических странах солнечной системы реализуется новая политика, подразумевающая внедрение новых методов хозяйствования и мышления. Продвигалось все это под лозунгами «Неоглобальная перестройка», «Сверхсветовое ускорение», «Вселенская гласность». Как пояснил мне позже новый шеф ЖЭКа Бахтияр Хамидович, коммунист с 30-летним стажем, обновляется экономика на базе рыночных отношений. Честно говоря, я не понял, и поэтому откровенно спросил:

– А можно все теперь по-русски? Что это означает?

– Это значит, дуралей, что теперь разрешается индивидуальная трудовая деятельность, создание кооперативов, брать в аренду орудия и средства труда… То, что было при Ленине – новая экономическая политика! Теперь мы – неоНЭПманы, дошло до тебя, Вякин?

Тогда я только кивнул, а дошло спустя некоторое время, когда на базе нашего ЖЭКа был создан кооператив «Слоны космоса». Шефом стал, естественно, Бахтияр-ака, он же распределил фронт работ, при этом обещав каждому хорошую получку и надбавки в виде материальных вещей. Мы воспряли духом, идея нам понравилась. Началась новая эпоха на космолете. То там, то сям появлялись кооперативы, банки, частные фирмы и мастерские. Жена Ходжиматова открыла ресторан со стриптизом, причем первой стриптизеркой была она сама. Народ повалил к ней, мест свободных даже не было. Ходжиматов теперь приходил на работу в черном элегантном костюме и в парфюме от Коко Шанель, хвастался, что купит себе путевку на Плутон.

У нас тоже дела ладились. Хорошо платили за труд, денег хватило на приватизацию жилого отсека, где жил я с родителями и братишкой. Обставились новой мебелью, что произвели другие кооперативы, сменили санузел и холодильник. И одежка на нас была неплохой, не стыдно по ярусам космолета шататься, мне с девушками знакомиться. По телевизору показывали разные интересные темы, например, о коррупции в партийных и комсомольских ячейках, о репрессиях и даже была критика самого секретаря парткома и командира «Лампочки Ильича». Кино снимали в стиле «чернуха» и «порнуха» – все это разрешалось слогласно новым идеологическим доктринам. Вот такие наступили времена – даже не поверили бы в такое пять месяцев назад. Идеи коммунизма как-то расплывались, становились нечеткими, второстепенными… Всех охватила жажда наживы, частной собственности. Даже заседания комсомольского актива прекратились – все комсомольцы и партийные ударились в индивидуальную трудовую деятельность, арендные отношения или кооперативное движение, и стало недосуг до политики.

Правда, вместе с кооперацией и самофинансированием пошли и некоторые негативные явления. В частности, рэкет, о котором ранее мало кто знал. Теперь наш ЖЭК должен был платить нелегальные отступные неким бандюганам, в которых я признал работников милиции и КГБ. При отказе обещали крутые ребятки навести шороху. И наводили. На прошлой недели расквасили морды поварам и официантам кафе «Нажрись до отвалу» за нежелание бесплатно кормить, а само кафе подожгли. Естественно, милиция отказалась фиксировать преступление – ну, не своих же работников сажать. Списали на производственную аварию… Потом выяснилось, что руководит всеми криминальными делами… слесарь Брелков. Он стал «авторитетом» в зоне, и теперь дружил с ментами и чекистами, а те танцевали под его дуду. Обалдеть!

Кроме того, выяснилось, что на корабле есть лица лунной, марсианской и кавказской национальности, которые начали между собой этническую вражду. Сектор «С» – там где обитали в основном торгаши – объявил независимость от «Лампочки Ильича», провозгласил Суверенную Республику Долларстан, туда послали войска, в результате чего пять дней шла гражданская война, закончившаяся неделю назад перемирием. Сектору «С» дали автономию, но отделиться не разрешили. Хотя проблему сепаратизма это не разрешило: то там то сям вспыхивали бунты недовольных или экономической реформой, или национальной политикой, или требовали сексуальной свободы…

Короче, полет начал трещать по швам. Боялись, что не долетим до Летающей Барнарды, развалимся уже на четверти пути на десяток враждующихся государств, и космолет просто разорвут на части…