Читать книгу Россия в эпоху изменения климата - - Страница 12

Дмитрий Медведев, протеже Путина еще со времен Санкт-Петербурга, стал президентом в рамках договоренности, согласно которой Медведев занимал президентское кресло, пока Путин отсиживал четыре года на посту премьер-министра, хотя по многим вопросам он продолжал использовать свою власть из-за кулис[44]. Чтобы выразиться помягче, Медведев запомнится скорее своими инициативами, чем достижениями. При всем том за четыре года своего пребывания на посту президента он существенно изменил тональность разговора о проблеме изменения климата, что согласуется с его реформистскими взглядами по многим аспектам государственной политики. Для Медведева изменение климата давало шанс для проведения модернизации российской экономики за счет повышения энергоэффективности (что автоматически снизило бы выбросы парниковых газов) и продвижения возобновляемых источников энергии, хотя под последними Медведев все еще понимал в основном ядерную энергетику[45].

Именно во время президентства Медведева Россия приняла ряд важных политических документов, в том числе Климатическую доктрину в 2009 году. Медведев рассказывал о своих усилиях по климату в многочисленных сообщениях в видеоблогах и социальных сетях. Однако, как и с остальными его политическими начинаниями, все это большей частью оказалось лишь благими намерениями и редко доводилось до конца. Так, его указ 2009 года об энергоэффективности, направленный на снижение энергоемкости экономики на 40 % к 2020 году, в основном так и остался на бумаге[46].

Однако в этот период взгляды климатологов все чаще принимались официальной Москвой. Например, Росгидромет, который несколькими годами ранее, казалось, не признавал влияния человеческой активности[47], в 2008 году опубликовал свой первый всеобъемлющий обзор изменения климата в России и его последствий, обобщая состояние российских исследований и поддерживая антропогенную точку зрения МГЭИК[48]. Позже он лег в основу первого крупного политического заявления России по изменению климата – Климатической доктрины 2009 года, которая была одобрена президентом Медведевым и является с тех пор официальной политикой России[49].

Формулировки Климатической доктрины совершенно недвусмысленны. Она открывается словами: «Изменение климата является одной из важнейших международных проблем XXI века» и с самого начала исходит из человеческого происхождения глобального потепления, признавая, что основная причина накопления парниковых газов – антропогенные выбросы. Последствия изменения климата, говорится далее, крайне негативны как для мира, так и для России. Однако, несмотря на свою значимость как новаторского документа, Доктрина не предусматривала каких-либо конкретных мер и большую ее часть составляли общие указания по оснащению государства для мониторинга ситуации и обсуждения соответствующих вопросов.

При Медведеве Кремль начал институционализировать решение вопросов изменения климата, в основном с целью выработки позиций российского правительства на международных форумах и в таких органах, как «Большая двадцатка». Медведев назначил своим советником по климатическим вопросам видного климатолога Александра Бедрицкого, главу Росгидромета[50]. Бедрицкий проявил себя как активный поборник решительных мер, давая многочисленные интервью средствам массовой информации об опасностях изменения климата для России. Несмотря на это, большая часть обсуждения изменения климата в период правления Медведева велась в рамках отдельных министерств и ведомств, каждое из которых имело свою собственную небольшую экологическую группу, без сколько-нибудь значительного взаимодействия между ними. Изменение климата появилось в официальной повестке дня, но оно по-прежнему находилось лишь на периферии внимания. Преобладающей позицией Администрации Президента и официальной Москвы был «климатический прагматизм», когда изменение климата рассматривалось как возможность повысить экономическую эффективность и «экологичность» российского экспорта, не проводя фундаментальных изменений в политике[51].

В годы правления Медведева «изменение климата» вошло и в лексикон российского бизнеса. Компании обязали ежегодно сообщать о выбросах парниковых газов и других веществ, загрязняющих окружающую среду; и, как отмечалось ранее, они начали публиковать «отчеты об устойчивом развитии» на своих веб-сайтах. Но по большей части это были ритуальные фразы в сочетании с призывами к большей эффективности. (Интересно, однако, что промышленность, похоже, безоговорочно приняла идею антропогенного происхождения изменения климата.) Все российские нефтегазовые компании, например, начали регулярно ссылаться на изменение климата в корпоративных релизах, но из всех нефтяных компаний только ЛУКОЙЛ занял четкую позицию в пользу международных действий вследствие своего более активного участия в зарубежных проектах. Идея о том, что изменение климата может создавать определенный риск для самого существования нефтегазовой отрасли, вообще не рассматривалась и, вероятно, в то время даже не приходила в голову ее лидерам[52].

Однако по одной экологической проблеме, связанной с нефтью, правительство России действительно заняло твердую позицию. В 2005 году оно начало налагать высокие штрафы на нефтяные компании, сжигающие «попутный газ», то есть газ, поступающий из скважин в процессе добычи нефти. Первоначально этот шаг был мотивирован нехваткой на тот момент газа[53]. Но при Медведеве правительство ужесточило законодательство, направленное против сжигания, и наложило штрафы на тех, кто превышает установленные лимиты[54]. По мере того как сжигание попутного газа становится объектом растущего международного контроля, Россия присоединилась к международной группе под эгидой Всемирного банка, Глобальному партнерству по сокращению сжигания попутного газа, занимающейся мониторингом и сокращением сжигания попутного газа во всем мире. Эта политика оказала положительное влияние, хотя Россия все еще остается мировым лидером по сжиганию попутного газа[55].

В итоге президентство Медведева, с отчетом Росгидромета за 2008 год и Климатической доктриной 2009 года, ознаменовало собой первое недвусмысленное признание реальности антропогенного изменения климата и его возможных последствий для России. Мы впервые видим, что отчетливо оформляются группы интересов, описанные в начале этой главы, по мере того как правительство и деловой сектор начинают организовываться в ответ на климатические проблемы. Но годы правления Медведева стали свидетелями и первых признаков раскола, который характеризует реакцию России: в то время как научное и экологическое сообщества (через такие документы, как отчет Росгидромета) сосредоточены на прямых экологических последствиях внутри России и необходимых мерах противодействия им, другие игроки – компании, большинство министерств и консультативных групп – концентрируют свое внимание на разработке тактических оборонительных ответов на дипломатическое и финансовое давление, возникающее за пределами России.