Читать книгу Лишь притворитесь! Игровой метод актёрского мастерства - - Страница 5

Способность к перевоплощению является основополагающей в актёрском мастерстве. Именно это качество предрасположено: либо оно есть, либо ты хоть тресни, оно не появится. И если оно есть, можно сказать, генетически, то его в этом случае можно развивать, но потерять его нельзя. Если это качество в достаточной степени развито, то грим или костюм не нужен, эти атрибуты просто подчеркивают то, что уже имеется. Меняется всё существо, но изначально это происходит у нас в психике. И инструмент, с помощью которого возможно «принять на себя иную личину» – это воображение.

В основе перевоплощения лежит такая нервная организация, при которой возможна лёгкая перестройка условно-рефлекторных связей и стереотипов поведения. Создавая образ того или иного персонажа, актёр как бы моделирует новую личность со своей особой системой действий, отношений и мотивов. В реальной жизни, действуя в различных жизненных ситуациях, человек меняется, становится как бы другим, при этом в одних случаях разительно, как бы изнутри, всем существом, в других незначительно, надевая «лёгкую маску».

Психические процессы, обеспечивающие акт перевоплощения, имеют своеобразие: внимание обладает высокой степенью переключаемости, восприятие отбирает существенно характерное в человеке, память хранит переживания разных эмоциональных состояний, воображение моделирует новую личность. Воображение связано со способностью к сопереживанию, эмпатией. Борис Теплов писал: «Чтобы веселиться чужим весельем и сочувствовать чужому горю, нужно уметь с помощью воображения перенестись в положение другого человека, мысленно стать на его место. Подлинно чуткое и отзывчивое отношение к людям предполагает живое воображение»

Что же мешает пойти безрассудно за своим воображением, отпустить себя? Это высокий рациональный контроль над своим поведением. Рефлексия является одним из главных мешающих факторов в творчестве актёра. Она как бы разъедает творческие устремления. Рушит ткань игры, мешает естественности поведения, блокирует воображение, сковывает подсознательную работу творческих сил с позиции скептического разума.

Ещё одно врождённое качество, необходимое для успешного развития творческих способностей – заразительности на сцене. Это способность актёра вызывать своими эмоциями аналогичные чувства у зрителей. Вот, как описывает это Платон: «Когда мы, например, слушаем речь какого-нибудь другого оратора, даже очень хорошего, это никого из нас, правду сказать, не волнует. А, слушая тебя или твои речи в чужом, хотя бы и очень плохом пересказе, все мы, мужчины и женщины, и юноши, бываем потрясены и увлечены».

Хорошее объяснение актёрской способности заражать партнёров и зрителей дал Владимир Немирович-Данченко: «Во всяком человеке есть – это уже старо – все черты человеческой сущности. Все эти черты мы носили в себе. Но у одного человека такое физиологическое существо, что вот именно эти черты, эти нервы, которыми он живёт, более развиты, а другие почти атрофированы. Те черты, которые более развиты, и характеризует его личность. Если психологически разбирать, то получается так, что актёр, в зависимости от задач, какие он ставит перед собой, посылает мысленно тем нервам, которые ему необходимы. Так мгновенно, что не уловишь. И если он обладает сценическим талантом, то эти нервы вибрируют и быстро заражают. Талант – и писательский, и актёрский – заключается именно в способности заражать других людей своими переживаниями».

Обаяние – такое психофизическое качество актера, которое заставляет окружающих интуитивно заинтересоваться личностью, характером, своеобразием личности. В обаянии проявляются темперамент, эмоции и вера, заразительно действующее на аудиторию.

Константин Станиславский так характеризует актёрское обаяние: «Знаете ли вы таких актёров, которым стоит только появиться на сцене, и зрители их уже любят? За что? За красоту? Но очень часто её нет. За голос? И он нередко отсутствует. За талант? Он не всегда заслуживает восхищения. За что же? За то неуловимое свойство, которое мы называем обаянием. Это необъяснимая привлекательность всего существа актёра, у которого даже недостатки превращаются в достоинства, которые копируются его поклонниками и подражателями. Это свойство называется “сценическим” обаянием».

Кстати сказать, жизненное и сценическое обаяние – не одно и тоже. Как харизматическая личность в условиях публичности может потерять свою харизму, так и наоборот: ничем с виду непримечательный человек, на сцене может стать неузнаваем.

Существует условная классификация видов сценического обаяния:

● 

интеллектуальное обаяние

(актёр заражает аудиторию начитанностью, мудростью, работой мысли, благородством духовных интересов);

● 

обаяние наивности

(детская непосредственность, искренность, чистота помыслов);

● 

обаяние доброты

;

● 

обаяние зла

(передача актёрами отрицательных свойств личности персонажа);

● 

обаяние трагизма

(способность актёра транслировать мировую скорбь и человеческие страдания);

● 

комическое обаяние

(юмор, ирония, сатира).

Некоторые актёры обладают гибким, многосторонним обаянием. Возможно ли развить в себе то или иное обаяние? Станиславский пишет: «Неужели нет средств, с одной стороны, создавать в себе, хотя бы в известной мере, то сценическое обаяние, которое не дано природой, а с другой стороны, неужели нельзя бороться с отталкивающими свойствами актёра, обиженного судьбой? Да, можно, но лишь в известной мере. Причём не только в смысле самого создания обаяния, сколько со стороны уничтожения отталкивающих недостатков… До некоторой степени можно даже сделать “сценическое обаяние” благородными приемами игры, хорошей школой, которые сами по себе сценично обаятельны».