Читать книгу Не повторяется такое никогда! - - Страница 8

Разговор по дороге.

Компания Жанны.

– Да! Вот сегодня репетиция, так репетиция была. Хорошо, что с песней на Новый год определились и всё благодаря вам. Ваш Андрей, это что-то… Я за ним наблюдал, он очень уверенно держался. Для парня 17-ти лет удивительно уверенно, словно ему не 17, а как минимум 30! – завёл разговор Антон.

Антон, парень 22 лет, среднего роста, стройный, широкоплечий брюнет с чёрными глазами. Что-то в нём было от цыгана, хотя внешность чисто славянская.

– Он в свои 17 столько пережил, что ему не позавидуешь – стала говорить Маша – Гибель отца, любимая девушка у него на глазах погибла, сам получил несколько ножевых ранений, еле выжил. Три операции, полгода в больнице, затем восстановление, по новой учился ходить, экзамены экстерном за пропущенные полгода в школе, чтобы не оставаться на второй год. Усиленное восстановление физической формы, затем переезд в Тюмень. Поступление на завод и в школу рабочей молодёжи, ведь на нём теперь семья, мама и сестрёнки-двойняшки. Мог учиться дальше в простой школе, но он предпочёл работать, чтобы денег в семье хватало. При этом он прост в общении и совершенно не зазнайка.

– А ещё он спортсмен, у него первый юношеский разряд по самбо и боксу, есть медали за выигранные соревнования! – добавил Лёха.

– Да? Интересный он человек – согласился Антон – Личность!

– А что с его папой случилось? – спросила Жанна.

– Он собой гранату на учениях накрыл, спас других ценой своей жизни… – ответил Лёха.

– Так он сын офицера? – воскликнул Антон – Тогда всё понятно. В военных городках ребята быстро взрослеют. Ладно, мне направо, а вам прямо. Всем пока!

Через двор ушла и Жанна, Алексей проводил Машу до общежития и побежал домой. Как жрать то охота?

В это же время в репетиционной.

– Ну что? Твоё мнение? – спросил Евгений Александра.

– Жека, это будет вещь! Мы с ней на весь Союз прославимся. Только нужно будет всё отрепетировать на отлично. Чтоб и комар носа не подточил… – довольно закончил он.

– Да это понятно… Я тебя про парня и остальных спрашиваю? – вернул его на землю Евгений.

– А! С Андреем всё понятно, с Жанкой тоже, Маша вроде ничего поёт, а вот её парень нам зачем? – посмотрел на него Саня – В качестве кого ты видишь его в нашем коллективе?

– В качестве мастера по ремонту аппаратуры и возможного звукорежиссёра!

– А он потянет? – с сомнением посмотрел Александр.

– Думаю да… – утвердительно кивнул Евгений.

– Твой выбор, ты руководитель. Я только за, надоело с паяльником возиться… – одобрительно кивнул Санёк.

Компания Андрея. Разговор по дороге домой.

Меня завалили кучей вопросов. И про меня, и про мою жизнь, и про семью, и про творчество, еле успевал отвечать. Дошли до двора Светланы. Попрощался со всеми и пошёл проводить Светлану до подъезда, мало ли чего? Выяснилось, что она живёт с мамой и младшим братом, отец был геологом и их группа пропала в тайге, пять лет назад. Зарплата у матери небольшая и она после восьмого класса пошла работать на завод, замерщицей. Что она там замеряет я не стал выяснять, надеюсь это не то, о чём подумала моя весьма извращённая фантазия? В ансамбле она месяц, очень рада, что пришли ещё девушки, а то она чувствовала себя среди парней немного не уютно, теперь ей будет гораздо легче. Дошли до её подъезда, я попрощался и побежал домой, кушать хотса…

А потом начались репетиции, бывало и до двенадцати ночи. Мы репетировали, репетировали, репетировали и наконец до репетировались. До истерики девочек, до драки мальчиков, до ругани всех со всеми с матами и посыланием всех в путешествие по сексуально-пешеходному маршруту. Я этого ждал и усиленно готовился, нормальный творческий процесс, все через это проходят. Только мы в будущем снимали кризис сексом, травкой и алкоголем, а в СССР секса и травки нет, только алкоголь.

Старший мамин брат, дядя Валя, в свободное от руководства время, тайком, гнал свой самогон, трошки для сэбе, щоб було. Причём подходил к процессу весьма творчески и со знанием дела. А то вдруг чэго треба, а его нэма? И тут добрый кудесник заносит что-то волшебное на апельсиновых корочках, или на меду, или на смородиновых листьях! А девочкам прелесть в виде настойки на ягодах, градусов так 15-20. Чудо! Вот к нему я заранее и подошёл, и выпросил баночку объёмом всего лишь в три литра. Как говориться и шо тут пить? Заранее спрятал в прохладном и тёмном месте актового зала, рядом положил рюкзак с закуской, в виде консервов, колбасы, плавленого сыра, шмата сала и конечно же хлеба. Ну и сопутствующие застолью и так необходимые там предметы, в виде рюмок, вилок, ножа и тарелок. Главное вовремя!

И вот в тот момент, когда уже абсолютно все были готовы броситься друг на друга в рукопашную, я встал и громко сказал:

– Нет ребята, такой хоккей нам не нужен, а уж концерт тем более… Все просто молчим и ждём меня. Я щас…

Подошёл к свободному столу и подтащил его к ряду сидений, затем подтащил несколько стульев. Расстелил газету и под внимательными взглядами и мёртвую тишину, важно прошествовал к тёмному месту. Достал банку с наливкой и рюкзак, вернулся обратно под ехидными взглядами ребят и девчат. Под ту же тишину поставил банку во главу стола и, развязав рюкзак, стал выкладывать на стол закуску. Первой сообразила Маша и с улыбкой стала мне помогать, глядя на неё подтянулись и все остальные.

– Шах, порежь хлеб. Антон открывай консервы. Женя, Артём разливайте. Дима, Саня принесите пару стульев кому не хватает. Ну что замерли народ? – взглянул я на всех удивлённо – Двигаемся-двигаемся! – захлопал я в ладоши, и все сразу засуетились.

Наконец всё расставили, разлили и все уселись за столом. Я, взяв на себя роль тамады, поднялся с рюмкой в руке и стал говорить тост, подражая кавказскому акценту:

– Однажды, всэ-всэ птиц собрались и стали решать, куда им лететь зымовать? Они спорили-спорили и никак не могли решить, куда лететь. И тогда одна маленькая, но гордая птичка сказала:

– Лично я полечу зимовать прямо на небо…

Народ уже улыбался, глядя на меня, слава богу, в этом мире есть Гайдай и его комедии.

– И она стала подниматься всё выше и выше, но очень скоро обожгла крылья и упала на дно самого глубокого ущелья! Мне нужно объяснять за что нам надо выпить? – посмотрел я на ребят – За наш дружный коллектив! – и стал чокаться со всеми.

Тут девочки стали интересоваться, крепкая или нет настойка?

– Не волнуйтесь девочки, это ягодная настойка. Нам нужно не напиться, а лишь снять возникшее напряжение… – успокоил я заволновавшихся девчат – Ну, за нас…

Все выпили и принялись закусывать, всё же все после рабочего дня и кушать хочется не по-детски.

– Артём, по второй… – показал я ему на банку.

– Мальчики, не так быстро! – возмутилась Маша.

– Машенька! Поздно выпитая вторая, это бездарно потерянная первая… – сказал я назидательно, под общий хохот.

Артём и Евгений разлили, и я вновь встал, все с интересом посмотрели на меня.

– Ребята! Я предлагаю выпить, за наших замечательных девчонок. За их трудолюбие, за их настойчивость, за их терпение, и конечно же за их неповторимую красоту. За вас девочки! – торжественно закончил я.

Парни дружно поддержали мой тост и перечокавшись мы выпили.

– Ну вот, можно и поесть… – воскликнул я и с удовольствием принялся за бычков в томате.

Все с аппетитом ели и поглядывали друг на друга. Спустя несколько минут я решил, что пора.

– Артём! – показал я на банку, а сам повернулся к остальным – И так друзья мои, первого червячка мы заморили, чуть-чуть расслабились, теперь можно и поговорить. У всех у нас накопились претензии к друг другу, давайте обсудим их, как взрослые люди. Если вы не против, я выскажу свои первым? – обвёл я всех взглядом – Отлично! Я коротенько, а потом выпьем… Первое – Евгений, какого хера ты совсем не руководишь процессом? Именно ты наш художественный руководитель, а ты или молчишь, или заостряешь внимание на мелочах. Пока подумай… – остановил я собравшегося грубо ответить Евгения.

– Второе – Антон и Александр. Парни, что с вами? Один постоянно теряет темп, другой ритм. Из-за вас мы начинаем лажать. Тоже подумайте… – остановил я их.

– Третье – девочки. Вы специально в разнобой начинаете? Если вам говорят с третьего такта и в тональности ля мажор, так и надо с третьего и в ля мажор и вообще, вам необходимо больше репетировать петь а капелла. Две поют на сцене, а одна снизу в зале, так услышите все свои косяки. Каждый раз будете меняться друг с другом и через пару дней увидите результат. Всё поняли? Вот и молодчинки!

– Четвёртое – к Володе и Диме лично у меня претензий нет.

– Пятое – Шах! Что с микрофонами? Постоянно то какой-то треск, то звон, то фон. Давай как-нибудь останемся после репетиции, отрегулируем и настроим. Согласен? Отлично!

– Шестое – Ребята, вопрос ко всем, а в чём мы будем выступать? – оглядел я всех.

Всё удивлённо смотрели на меня.

– Поймите меня правильно! Мы поём песню, которую в вечернем платье и костюме не споёшь. Нас просто не поймут работяги! Скажут, это что ещё за липовые "заводские ребята"? Из какого "погорелого театра" их привезли? – посмотрел я на озадаченных ребят – Осознали? Давайте дружно выпьем за наш успех, а потом я слушаю ваши предложения. Все согласны? Вздрогнули!

Все выпили и задумались, молчали минут пять. Наконец Жанка сказала:

– Андрей, раз ты об этом задумался заранее, значит у тебя и готовый вариант есть?

– Ну с вами не интересно… – грустно ответил я – Я так надеялся, что вы что-нибудь другое предложите…

– Говори уже, не томи… – поторопил меня Евгений.

– Я обдумывал и так, и этак, но…, концертные костюмы нам пока не потянуть. Остаётся или что-то своё, или рабочее и вот тут меня осенило. Рабочие комбинезоны и рубахи, но только новые или хотя бы чистые. У девочек платки или косынки красные, мы в ботинках, девочки в туфлях. Мне кажется будет в тему… – закончил я.

– А неплохо – загорелся Евгений – Сразу будет видно, что мы свои, заводские. Завтра же поговорю с нашим руководством! – горячо заявил он.

– А зачем с нами завтра разговаривать? – раздался сзади голос – Когда мы уже здесь…

Мы все подскочили, и я увидел двух мужчин и одну женщину, при виде которой, у меня чуть не подкосились ноги и сердце замерло в груди. Таня! Та моя Таня из прошлого-будущего, только повзрослевшая и превратившаяся в невероятно прекрасную женщину. Моя единственная любовь всей прошлой жизни.

– А мне звонят с вахты, говорят ансамбль разругался, сейчас драться начнут. Крик стоит на два этажа, сейчас разбегутся и останемся мы без замечательной песни и без ансамбля. Мы прямо с совещания, сорвались к ним, а они тут пьянствуют… -усмехнулся седоватый брюнет лет пятидесяти.

– Мы ещё и безобразия безобразничаем… – помимо воли вырвалось у меня.

– Это какие такие безобразия? – заинтересованно посмотрела на меня вся троица.

– Ягодную наливку, заедаем бычками в томате и салом. Разве это не безобразие? – деланно удивился я.

– Действительно безобразие… – рассмеялся брюнет и все его поддержали.

– Само настоящее безобразие и есть – подтвердил я – Да вы сами попробуйте? – быстро достал три чистых рюмки и налив наливки, протянул гостям.

– Ну что товарищи? Продегустируем наливку? – повернулся брюнет к остальным.

– Думаю ничего страшного не случится, если мы выпьем по рюмочке? – посмотрела женщина на брюнета, а затем решительно взяла у меня рюмку.

Бог мой, у неё Танины глаза. Такие же синие-синие глазища! Спокойно Ипполит, спокойно Ипполитушка! Держись…

– Как вас зовут молодой человек? – спросила она, не отводя глаз.

Да меня и звать не надо, просто намекни и я побегу за тобой, хоть на край света, моя ты прелесть.

– Лисицын Андрей Фёдорович – изящно кивнул я подбородком – А как к вам обращаться, прекрасная незнакомка?

Держись парень, держись… Главное не зацеловать её на глазах у всех…

– Вы меня не знаете? – удивлённо распахнула она глаза – Я думала меня все на заводе знают?

– Валентина Васильевна! Дело в том, что Андрей, Жанна, Маша и Алексей, работают на Судостроительном заводе, а состоят в нашем заводском ансамбле… – вклинился между нами Евгений, разорвав наш зрительный контакт.

У гадский папа! Что ты лезешь?

– Понятно! – она вновь посмотрела мне в глаза и у меня за спиной выросли крылья.

– Ах, какая женщина, какая женщина! Хочу такую… – пропел я про себя – Хочу, хочу, хочу!

Никогда ни одной женщиной я не хотел обладать так, как ей и сейчас. Никогда! Сумасшествие?

– Раз нас не знают, то мы представимся – уверенно начал брюнет – Я заместитель директора завода по общим вопросам, Громов Илья Петрович. Это председатель комсомольского комитета завода, Переверзев Сергей Сергеевич. Ну, а неизвестная вам прекрасная незнакомка, председатель профсоюзного комитета завода Строймаш, Верхоступова Валентина Васильевна, – представил он всех – Ну раз мы познакомились, то давайте за знакомство и выпьем.

– За знакомство! – произнесла богиня и выпила маленькими глотками, а затем облизала губки.

Твою медь. С матерился я, подавившись наливкой. Естественно все, кто был рядом принялись лупить меня по спине. Кое-как отбившись сказал:

– Простите. Второй раз в жизни пробую алкоголь.

– А когда был первый раз? – улыбнулся Сергей Сергеевич, блондин лет 30.

– На могиле отца. Когда смог туда приехать… – ответил я и отвернувшись пошёл к столу.

Евгений что-то быстро зашептал всем троим, я не слушал и так понятно. Сел за стол и стал ждать развития событий. Наконец они что-то решили и подошли к столу. Остальной ансамбль, как дальние родственники, жался к рядам.

– Извините Андрей! Мы не хотели вас обидеть… – повинилась Валентина Васильевна.

– Я совершенно не обиделся. Просто вспомнилось… – грустно ответил я – Вы, наверное, хотите послушать нашу песню? – посмотрел я на них.

– А вы сейчас в состоянии петь? – усмехнулся Илья Петрович.

– Ну что вы? Мы же не пьянствуем, а стресс снимаем. Две недели репетировали, а как надо не получается. Вот и сорвались. Щас исполним в лучшем виде… – заявил я и посмотрел на нашего руководителя – Евгений? Очнись…

– А? А да-да! Все на сцену. Алексей подключай звук и пульт. Проверь напряжение и микрофоны. Ребята взяли гитары. Пять минут… – сказал он, повернувшись к начальству.

Те согласно кивнули.

– Вы присаживайтесь… – показал я на стол – Кушайте, не стесняйтесь. Наверное, ещё и не ужинали? Ешьте вот бутерброды, там в рюкзаке есть Ситро. Сергей Сергеевич поухаживайте за дамой… – показал я ему глазами на рюкзак у его ног – Мы быстро…

Забрался на сцену и стал всем подсказывать, что и как. А ребята то растерялись? Этого только не хватало? Подхожу к Артёму и говорю:

– Давай-ка пока "Туманы белые" споём. Чтобы у начальства интерес не пропал.

Он оглядел всех, понял мою задумку и кивнул.

Взял гитару, сел на край сцены, свесив ноги, и объявил: – Плывут туманы белые. Исполняется впервые…

Глянул на Артёма и заиграл. Мы уже навострились играть её на две гитары, всем очень нравилось. Я посмотрел в её синие глаза и запел. Пел для неё, не отводя глаз, глаза в глаза. Она поняла, что я пою для неё и ей это нравилось. Я чувствовал это. Боги, как я пел? Я попытался вложить все свои чувства в голос, слова, мелодию. Когда я доиграл в зале стояла оглушительная тишина, а в её глазах стояли слёзы.

– Как красиво мальчики. Как красиво! – прошептала она.

Я оглянулся и увидел всех ребят у нас за спиной, то-то мне показалось, что голосов много.

– У нас всё готово – сказал Евгений – Можно начинать.

– Начинайте! – согласно кивнул головой Илья Петрович.

Мы встали, разобрали инструменты. Тут ко мне подошёл Евгений.

– Андрюха рули ты… Я что-то мандражирую…

– Как скажешь насяльника… – кивнул я.

Подошёл к микрофону.

– Раз-раз! – сказал я.

Лёха показал большой палец. Ну что? Поехали навстречу славе? Я кивнул Лёхе, и он включил магнитофон. Раздался перестук колёс, вступил Саня на барабанах, затем Дима на соло-гитаре, а вот и моя очередь.

– Колёса диктуют вагонные,

Где срочно увидеться нам!

Толи наливка позволила нам расслабиться, толи приход начальства заставил нас собраться, но спели мы на пять с плюсом. Так задорно и с таким драйвом, что даже мне понравилось. А уж в какой восторг пришло начальство? Это нужно было видеть. Они прыгали, как дети. Ах, какая замечательная песня! Ах, какие вы все молодцы! Ах, просите, что хотите! Ну я и попросил… За всех сразу. Венгерские или немецкие музыкальные инструменты и звуковую аппаратуру, а ещё новый четырёхдорожечный студийный магнитофон. А чё мелочиться?

Начальство офигело… Начальство обалдело… Начальство обомлело. Да и не только оно. Ребята и девчата тоже смотрели на меня открыв рот.

– Зато сколько замечательных песен мы сможем спеть и с каким качеством звучания – заявил я – Представляете, как обрадуется весь Советский народ? Скоро пластинки с песнями ВИА "Заводские ребята" будут продаваться миллионными тиражами и заполонят собой все магазины Советского Союза. Наши песни будут звучать из каждого советского утюга, из каждого окна, на каждом празднике и на каждой танцплощадке. А как вам будут благодарны вот эти самые заводские ребята? – вещал я, как оракул, с трибуны.

– Андрей, ты так в этом уверен? – спросил меня заместитель директора.

– Скажите товарищи, а вы сейчас куда-нибудь торопитесь? – посмотрел я на них – Отлично! Тогда я предлагаю послушать готовые песни и решить самим, стоят они того или нет? Согласны? Замечательно! – я повернулся к ансамблю – Так, поём "Папа подари", девочки собрались и к микрофонам. И три, четыре…

И девочки собрались и спели, почти ни разу не лажанув.

– Я под стеклом, я на витрине

Смотрю в окно в дождливый час.

И день, и ночь от той картины

Не отвожу стеклянных глаз.

Все проходят мимо, а одна девчушка

Говорит: "Какая грустная игрушка!"

Припев:

Папа, подари, папа, подари,

Папа, подари мне куклу!

Папа, подари, папа, подари,

Папа, подари мне куклу!

(Г. Горбовский)

В этот раз я играл на трубе, у нас всё получилось замечательно. Не дав им опомниться, я скомандовал:

– "Этот мир", начали!

– За то, что только раз, в году бывает май,

За блеклую зарю ненастного дня

Кого угодно ты на свете обвиняй,

Но только не меня, прошу, не меня.

Припев:

Этот мир придуман не нами,

Этот мир придуман не мной.

Этот мир придуман не нами,

Этот мир придуман не мной.

(А. Шеломенцева)

Пели девочки, прекрасно понимая, что именно сейчас и решается их судьба. Именно сейчас творится их мечта. И спели они на отлично. Ай, красотки! Вот, что наливка, животворящая делает…

– Поём "Звёздное лето", Жанна солирует. Всё, как репетировали. И три-четыре…

– Вся земля теплом согрета,

И по ней я бегу босиком.

Я пою, и звезды лета

Светят мне даже днем, даже днем.

Я так хочу, чтобы лето не кончалось,

Чтоб оно за мною мчалось, за мною вслед.

Я так хочу, чтобы маленьким и взрослым

Удивительные звезды дарили свет.

Лето, ах, лето!

Лето звездное, звонче пой.

Лето, ах, лето!

Лето звездное, будь со мной!

(Е. Ратков)

– Девочки, вы супер! Я вас люблю! – улыбался я – Запомнили, как надо? В следующий раз споёте ещё лучше, и я выйду за вас замуж. Сразу за всех троих… – заявил я, трём сияющим девчонкам.

Повернулся к Евгению и кивнул ему на микрофон.

– Маэстро, ваш выход.

Посмотрел на начальство, а оно довольно улыбалось. Ничего, это только начало…

– Кто тебе сказал?

Ну кто тебе сказал?

Кто придумал, что тебя,

Я не люблю!

(Л. Дербенёв)

Выводил Евгений на сцене, а мы ему с удовольствием подыгрывали. Вот он закончил и, надев баян, вперёд вышел я. Ну что, погнали наши деревенских? И я заиграл проигрыш.

– Письма! Письма сам я на почту ношу,

Словно я роман с продолженьем пишу!

Я весь ушёл в песню, ведь теперь есть женщина, для которой я пою. И вполне естественно, что вместо чёрных, я спел синих глаз, хорошо, что ребята это заметили и повторили за мной, а то бы вышел небольшой конфуз. Когда я закончил петь, начальство подскочило и аплодировало, как безумное.

– А теперь последняя песня нашего незапланированного концерта, "Не повторяется такое никогда"! – объявил я и мы дали на таком "энтузазизме", что спели так, как у нас не получалось ни разу.

– Браво ребята! – хлопало начальство – Браво!

Я повернулся к ансамблю и громко сказал:

– Запомните ребята – это чувство. Это наше первое общее выступление, не повторится такое никогда! Вы все большие-большие молодцы. И ещё, я вам всем очень благодарен. Спасибо "Заводские ребята".

– Это тебе спасибо – обнял меня подошедший Евгений – Если бы не ты…

– Да брось – отмахнулся я – Вон, в левый угол! – и мы облегчённо рассмеялись.

Тут к нам подтянулись все остальные и начались обнимашки. Всем хотелось поделиться своими эмоциями. Мы почти забыли о начальстве, но оно напомнило о себе само.

– Ребята! – отвлёк нас голос Ильи Петровича – Вы большие молодцы. Теперь мы верим, что ваши пластинки будут продаваться миллионами. И мы всеми силами поможем вам в вашем творчестве. Только у нас вопрос, а кто автор ваших песен?

– Лисёнок! – выкрикнула Маша.

Начальство посмотрело на меня.

– Я не все песни сам сочинил, где-то моя музыка, где-то мои слова. Некоторые песни мы сочинили сообща с ребятами из ансамбля. Да и не все песни мы спели.

– А почему не все спели? – спросила Валентина Васильевна.

– Андрею не нравится, как они звучат на этом инструменте… – показал Евгений на наши инструменты и аппаратуру.

– Ага! Понятно, почему другой инструмент просите. И много у тебя ещё песен? – посмотрел на меня Илья Петрович.

– Около двухсот! – ответил я под удивлённые возгласы.

– И когда ты успел? – растерянно смотрело начальство.

– Я стал писать два года назад, полгода лежал в больнице, вот и сочинял. Да и так бывает накатит, могу за день две-три песни сочинить. Зависит и от настроения, и от возможностей, иногда песня сочинилась, а записать её нет возможности, или урок или работа. Вот и пропадают песни… – ответил я.

– Андрей, а ты оказывается талант! – посмотрела на меня Валентина Васильевна – А почему Лисёнок? А фамилия! Мама так зовёт? – улыбнулась она.

– Да, мамочка! – улыбнулся я.

– А мама знает, что ты здесь поёшь и играешь? – спросил Сергей Сергеевич.

– Знает! – вновь улыбнулся я – Она меня сюда и выпнула. Только ей больше нравятся мои романсы и бардовские песни.

– У тебя есть бардовские песни? – повернулся ко мне Евгений.

– Есть!

– Спой! – азартно попросила Валентина Васильевна.

– А можно я рюмочку выпью и запью? – посмотрел я на начальство – А то в горле пересохло.

– Да-да ребята… Извините! – повинился Илья Петрович – Давайте все за стол.

Все дружно расселись, Артём с Евгением разлили рюмки, а я снова встал с рюмкой в руке. Начальство удивлённо посмотрело на меня, но промолчало.

– Однажды в ресторане, за соседними столами гуляли две компании. За одним столом грузины, а за соседние хохлы. Вот встаёт один из грузин и говорит:

– Генацвале, давайте выпьем за Гиви! Гиви лучший овцевод в нашем совхозе, перевыполнил план на пятнадцать процентов!

Все грузины восхитились, ах Гиви, какой молодец! Настоящий джигит! Чокнулись, выпили.

Хохлы разлили, сказали: – Будима!

Чокнулись выпили.

Тут встаёшь следующий грузин.

– Генацвале, давайте выпьем за Вано! Вано лучший механизатор в нашем совхозе, перевыполнил план на двадцать два процента!

Все, ай Вано красавчик! Чокнулись выпили.

Тут хохлы разлили, сказали: – Будима!

Чокнулись выпили.

И так продолжается на протяжении часа, наконец один из грузин не выдержал, подходит к хохлам и говорит:

– Генацвале, я не знаю кто это ваш Будима, но судя по тому, как вы за него пьёте, офигительный мужик получается!

Переждав хохот, я продолжил: – Что я хотел сказать этим тостом, сегодня мы все этот самый Будима! И мы и девочки, и товарищи руководители. Так давайте выпьем, за успех нашего общего начинания. Ура товарищи!

Все довольно прокричали Ура, выпили и тут я сказал:

– А теперь песня!

Взял гитару и запел:

– Изгиб гитары жёлтой, ты обнимешь нежно…

На втором припеве мне уже подпевали, а третий мы спели дружно.

– Ещё! – выдохнули все, а я рассмеялся.

– В городке периферийном, отдаёт зима бензином…

У всех девчонок глаза были на мокром месте.

– Лисёнок, так здорово! – подвела итог Маша – А спой про девочку в автомате, обещаю, плакать не буду!

– Как скажете! – согласился я и запел:

– Плачет девушка в автомате!

Когда допел, Евгений восторженно завопил: – Ты почему нам эту песню не предложил?

– Вот будет у нас хорошая аппаратура и инструменты, тогда и споём – заявил я – А сейчас прозвучит новая песня, исполняется впервые!

– Ты сейчас грустишь, ты сейчас одна,

По твоей щеке катится слеза,

Ты готова жизнь за него отдать,

И таких, как ты, у него штук пять.

Не надо, не плачь,

Пусть он ушёл, это не важно,

Всё хорошо, всё хорошо будет однажды.

Так тяжело в жизни терять людей дорогих,

Не надо, не плачь, не стоит он слёз твоих.

(Е. Осин)

Надо было видеть изумлённые глаза Маши и Жанны!!! Да и ещё раз – да! Когда я допел раздался восторженный рёв ребят.

– Дрюня! – сидел, схватившись за сердце Евгений – Я чувствую себя таким бездарем, таким бесполезным!

– Но-но! – рассердился я – Бездарь он! Да если бы ни ты, ничего этого бы не было! Кто нас собрал? Ты! Кто нами руководит? Ты! Кто распевки проводит? Ты! А кто с начальством ходит ругаться? Ты! А кто вопрос с отключением электричества за 15 минут решил? Ты! Да это мы без тебя тут бездари! Жалуется он…

– Всё-всё, я понял – поднял руки в защитном жесте Евгений – Я Талант!

– Ты не просто талант, ты гений своего дела! – под общий смех констатировал я.

– Ну что же ребята, с вами хорошо, но пора нам и честь знать! – заговорил Илья Петрович – Песни нам ваши понравились и сами вы дружные, а это замечательно. Многие коллективы не смогли пройти испытание славой и прекратили своё существование. Будем надеяться, что ваша творческая жизнь будет долгой, а мы вам поможем, всем чем сможем. По инструментам и аппаратуре я узнаю, если нужно закажем, но у вас будет всё лучшее. Порешаем вопрос с концертными костюмами, а рабочие комбинезоны и всё что потребуется, вам завтра же доставят, оставьте свои размеры Евгению. И давайте на этом мы с вами попрощаемся, видеться теперь мы с вами будем часто и постараемся возникающие вопросы и проблемы решать оперативно. И спасибо за неожиданно отличный вечер. Прямо помолодел с вами лет на тридцать! – улыбнулся довольно Илья Петрович.

– От меня тоже вам всем спасибо. И персональное спасибо Лисёнку – стрельнула в меня глазами Валентина Васильевна – Я не прощаюсь!

– Вам ребята спасибо за серьёзное отношение к творчеству и заданию комсомольской организации. Ваша песня "Наш адрес Советский Союз" будет отличным подарком для всех комсомольцев Советского Союза! Евгений, если возникнут какие-нибудь проблемы, звони сразу мне, напрямую. До свидания ребята!

Начальство пожало нам руки и ушло!

– И это всё? – с грустью думал я, глядя в след чаровнице.

– Андрюха, ты чего завис? – хлопнул меня по плечу Лёха.

– Шах, ты заметил какая красивая женщина? – спросил я его.

– Трудно было не заметить – рассмеялся он – Была бы ещё помоложе лет на пятнадцать!

– Помоложе лет на пятнадцать? – переспросил я и завис.

А что если она мама Тани? Мама моей Тани из прошлого – будущего? Видимо что-то случилось, и Таня оказалась в детдоме? А возможно она не желательный ребёнок и её сдали в детдом чтобы что-то скрыть? Компрометирующую связь? Сколько вопросов сразу появилось в моей голове? Кто бы ещё на них ответил…

– Пошли к остальным! – пихнул меня Лёха.

– Да дружище – всё ещё задумчиво ответил я – Пошли!

Все вокруг улыбались, смеялись и обсуждали своё первое выступление. Кто чего боялся и как чуть не накосячил. Мне же неожиданно стало так тоскливо, так грустно! Ну почему меня не любит такая красивая, умная и нежная девушка или женщина, как Валентина или моя Таня? Я на автомате подошёл к роялю, сел и заиграл. Сначала просто мелодию, даже не запомнил какую, а потом мне в голову пришла песня Димы Билана "Стань для меня" и так она вписалась в моё настроение, что я запел:

– Есть или нет надежда?

Буду ли вновь играть с судьбой,

Где всё так серьёзно!

Я заживу как прежде,

Но окажусь опять с тобой,

Как жаль, что так поздно!

Стань для меня солнечным светом, зимой и летом!

Мне без тебя так одиноко!

Стань для меня, первым рассветом,

Мечтой заветной, но отчего любовь так жестока?

(А. Гусейнов)

Я немного изменил слова, мне показалось так будет гармоничней. Допел и тут мне пришла в голову песня "Не отрекаются, любя!" и я сразу, не останавливаясь, запел:

– Не отрекаются любя,

Ведь жизнь кончается не завтра!

Я перестану ждать тебя,

А ты придёшь совсем внезапно,

Не отрекаются любя!

(В. Тушнова)

Я пел и думал о своей жизни, о том, что мне пора забыть прошлое и оптимистичнее взглянуть в будущее. Я прощался со своей старой жизнью, со своей первой любовью, прощался со своим прошлым-будущим. С утра у меня начнётся новая жизнь. Без старых тормозов и сомнений, без тяжёлых воспоминаний, без чугунных якорей прошлого, тянущих меня на дно в этом будущем. Я хочу жить полной жизнью, яркой и светлой, дышать полной грудью, ничего не боясь и ни о чём не жалея, выбор сделан, Рубикон пройден. Теперь вперёд и только вперёд. Я пел и пел, песню за песней не осознавая, что именно я пою.

Наконец меня отпустило, и я стал воспринимать реальность и повернулся к залу. Весь ансамбль сидел в первом ряду и смотрел на меня, только если в глазах парней был вопрос, то девчата смотрели на меня глазами обиженной собаки.

– Извините ребята, немного забылся… – тихо сказал я, слегка смутившись.

– И часто у тебя – так? – серьёзно спросил Евгений.

– После сильных переживаний накатывает… – уклончиво ответил я.

Затем встал, спрыгнул со сцены, налил себе наливки в рюмку, выпил и сказал: – Я пойду ребята. До завтра! – и взяв вещи, не оглядываясь пошёл на выход.

– Лёшик, проводи его. Мало ли? – попросила Маша Алексея.

– А ты? – соскочил он.

– Ему сейчас нужнее, а то ещё под машину попадёт… – отмахнулась Маша.

– Мы её проводим до общаги, не переживай! – сказал Антон и Лёха махнув рукой, побежал догонять Лисёнка.

Все помолчали.

– Даже не думал, что бывают такие сильные чувства – потёр бровь Евгений – Вы говорили, что его девушку убили два года назад, а Андрей сказал, что тоже стал писать два года назад. Сильно по нему её смерть ударила, мог и умом тронуться, вот мозг и нашёл выход. Красивая была?

– Ну, на фото симпатичная, но оно чёрно-белое, а так Андрей говорил обаятельная хохотушка, с синими глазищами… – ответила Маша.

– А у Валентины Васильевны тоже глаза синие и большие? – заметила Светлана.

– Вот оно что, а я-то думаю, чего он на неё так пялится? Она видимо похожа на его бывшую девушку… – понятливо протянул Евгений.

– Да не, Таня на фото не такая красивая… – засомневалась Маша.

– Валентина Васильевна на фотографиях тоже не такая красивая, как в жизни… – заметил Артём.

– Это точно, а в жизни улыбнётся, и ты сам не понимаешь, как уже улыбаешься в ответ! – усмехнулся Антон.

– Теперь понятна его реакция на неё, думаю это тяжело, потерять свою любовь, а потом встретить её выросшую копию… – вздохнул Евгений – Как бы наш гений в меланхолию не ударился?

– А вы знаете? – робко посмотрела на всех Жанна – Мне показалось, что он с ней попрощался…

– С кем попрощался? – спросил Антон.

– С Таней, с прошлой жизнью, со своими страхами – заговорила Жанна – Он мне сказал, что боится новых отношений, боится снова полюбить, а сейчас, когда он пел, я почувствовала, что он хочет любви. Настоящей, всё поглощающей, яркой, сумасшедшей, большой любви. Честно-честно! Мне кажется, что он решил жить полной жизнью. Отпустить свою первую любовь и идти дальше. Я наивная да?

– А мне тоже так показалось – согласилась с ней Светлана – Я согласна с Жанной!

– Ну, будем надеяться, что вы правы… – одобрительно кивнул Евгений – Так мальчики и девочки, собираемся, убираемся и по домам. Двенадцатый час ночи на дворе… – завершил он дискуссию.