Читать книгу Пари. Книга 2. На интерес - - Страница 21

33

Городская сеть пиццерий, состоящая из целых двух заведений, не внушала гастрономического доверия. Но, кроме пары волос в тарелках и средней заветренности салатов, ни в чём криминальном замечена не была.

Ребята сидели по парам, распределившись, казалось, по цвету волос от тёмного к светлому: брюнет Денис и рыжая Аля, русая Маруся и блондин Юра.

Сгущающийся вечер окутал город, медленная нитка светящихся фарами и габаритами машин за окном неумолимо ускорялась. Пустело кафе.

Молодые люди трижды поели, выпили, наболтались, не спешили расходиться – долго и упорно пили чай. Даром что четверг.

У Али заверещал сотовый. Звонила мама. С дежурства. Девушка отошла в сторону и нажала «ответить».

– Люша, ты дома?

– Нет, мам, мы в «Экспромто» с Денисом, Машкой и её молодым человеком, Юрой. Я тебе рассказывала.

– Ладно, когда домой? Отец вернулся из Загорска? Не могу ему дозвониться.

– Скоро. Мы хотели ещё к Машке зайти, всё равно рюкзак у неё остался… – замялась девушка.

– Завтра в школу не встанешь, – на удивление сочувственно, без напора отозвался усталый голос в трубке.

– Если ночевать – встану, и идти близко. А до Маруси такси возьмём. Денис проводит…

– Ты ж понимаешь, что отец не одобрит… Знаю я твои «к Машке»… Ладно, перезвонит, скажу, что отпустила. Очень тебя прошу, напиши мне, когда будешь «у Маши»? – врач сделала акцент на женское имя.

– Хорошо, мам, спасибо. Я тебя люблю. Поспать получится?

– Не знаю. У нас в родах две бабы валяются с «шестью сантиметрами», и ещё одну по скорой привезли – тридцать восемь недель, вторые роды, воды потекли, вроде как схватки. Сейчас пойду смотреть.

– Вторые должны недолго. Как часто схватки? – на автомате поинтересовалась Аля.

– По её словам, раз в три минуты…

– Если шейка сглажена и открытие хоть какое‑нибудь есть, то должна быстро родить. Держись, мам!

– Дай бог. Спасибо, дочь. Целую.

Бек напряжённо смотрел на кудрявый силуэт, не зная, чего ждать. После разговора девчонки с матерью могла случиться и истерика, и душевный подъём.

Аля возвращалась со своей фирменной, радостной, лучезарной улыбкой. У парня отлегло.

– Я сегодня ночую у Маруси – волшебство, – проворковала она, хлопая ресницами в сторону Дениса.

– Третий «Эскимос»? – поинтересовался он, сидя притянул девушку к себе, обездвижил предплечьями её ноги. «Русалка» покачнулась, но, слегка завалившись на Дена, затормозила о голову парня.

– Проводите нас на такси и пешком к себе? – невзначай бросил Юра.

– Нас? У меня сегодня все собрались ночевать? – ехидно подняла бровь длинноногая красавица.

– Ну если ты приглашаешь, то да. Но я и мечтать не смел! Исключительно проводить и ручку поцеловать, – похлопал ресницами басист.

– За кого ты меня принимаешь? Совесть замучает тебя пешком по городу гонять. Но завтра утром к первому уроку! Слышишь? – сдалась Фельдман.

Дядя Юра кивнул и поцеловал Машину ручку, не откладывая в долгий ящик.

Машина затормозила у шлагбаума на въезде в круглый двор красного кирпичного клубного дома на Орджоникидзе.

Юрец попрощался за руку с сидящим сзади Беком, вылез с переднего сиденья, открыл Марусе дверь. Девчонки долго обнимались и решили торжественно передавать рюкзак завтра утром перед занятиями.

Маша с Юрой нарочито медленно, неуверенно шли к подъезду девушки.

– Ты останешься? Мамы нет. Она у нового отчима.

– Если оставишь.

– Хочу кое-что понять. Ответь на один вопрос… Только не считай меня неадекватной, ладно?

– Зависит от вопроса, конечно… – задумчиво произнёс парень.

Маруся ткнула его в плечо.

– Вот сейчас прям не сильно адекватно было, – картинно засмеялся молодой человек, потирая якобы ушиб.

– Дурак… – она закатила глаза.

– Спрашивай уже давай, а то меня оставишь, а места живого на мне нет.

– Ты останешься и всё? Ты меня не хочешь? – выпалила девчонка.

Повисла пауза. Оглушила тишина. Юра как будто собирался с мыслями. Остановился. Посмотрел в никуда. Девушка замерла.

– Юр, ты взрослый мальчик, не хочешь – не говори…

– Маша, ты меня хорошо видишь?

Кивнула.

Старший сержант Иванов продолжил:

– Рано, конечно, начинать разговоры о бывших. Но тут не совсем об этом, так что… – запнулся, продолжил: – Можешь себе представить, что ты встречаешься с молодым человеком, вполне себе симпатичным, интересным. Его забирают в армию. Он по собственному желанию и настоянию отца «с шашкой наголо» уходит.

Хотя были варианты и «откосить», и отсрочить… да куча вариантов была… Все ваши общие друзья против, отговаривают. Но он идеалист и конченый придурок, как оказалось. Короче, обещаешь ждать. Честно ждёшь. А потом узнаёшь, что он погиб. Плачешь, винишь всех и вся. Горюешь. По-настоящему горюешь. Через полгода, о чудо, он возвращается с того света (во всех смыслах) – живой, но… не такой, как раньше: он кричит ночами, когда крепко спит, он начинает, как псих, учиться играть хоть на какой‑нибудь гитаре, и исключительно на это пока что способен, у него красные, глубокие, плохо заживающие шрамы по всему телу…

– Да при чём тут шрамы вообще? Это разве важно? – вспылила Маруся. Вскинула руки, сложила сначала на груди. Потом протянула к лицу юноши, хотела дотронуться, но парень перехватил кисти, поцеловал пальцы, так и продолжал держать их в своих руках.

– Так вот, шрамы по всему телу, которые иногда можно трогать, а иногда… а иногда они сами по себе вызывают не то чтобы физическую, а какую‑то необъяснимую внезапную боль где‑то внутри. И каждое касание как ножом в масло… Так вот, с таким чудесным молодым человеком девушка быть не подписывалась. Сейчас у неё, кстати, маленький сын, крепкая семья. И это прекрасно. А парень очухался, насколько возможно, насколько получилось, встрепенулся и пошёл жить взятую взаймы у товарищей жизнь. За себя и за них. Больше не встречался ни с кем серьёзно. Врать не буду, девушки были, разные, по чьим‑то меркам, много, но дальше весёлого флирта, нескольких свиданий, дружеского взаимовыгодного секса ничего не заходило.