Читать книгу Баллада о неудачниках - - Страница 11

Карта у де Бов действительно оказалась что надо. На ней было все. Нортгемптон, Рокингем, деревни, озера и реки. Нет, на моей все это тоже было. Но у де Бов в деревнях были – дома! Насколько я помнил, именно так эти халупы и стояли. И Рокингем был не зеленой кляксой, похожей на раздавленного клопа. Нет, он был темнее и светлее, весь расчерченный синими нитями ручьев и речушек, желтыми лентами дорог и тропинок.

Де Бов развернула этот шедевр на столе, приготовила бумагу, свою красную палочку и зарылась в допросы. Я сидел напротив и тосковал. Сначала разглядывал карту, потом – де Бов, сосредоточенно жующую нижнюю губу. Потом взял красную деревяшку. Я себе магические жезлы как-то иначе представлял. Более… волшебным. А это была обычная лакированная палка, только граненая. И заостренная на конце. Это чтобы кровью подписываться удобно было, что ли?

Острый кончик отломился и покатился по карте, пачкая ее серым.

Черт.

Черт-черт-черт.

Де Бов читала. Первым моим порывом было сунуть палочку поглубже в бумаги и сделать вид, что так и было. Но я рыцарь. Я мужчина. И я отвечаю за свои деяния, хороши они или плохи, мне неведом страх.

А может, под стол бросить и сказать, что де Бов сама уронила?

– Кхм.

– Что? – отвлеклась от пережевывания губы де Бов.

– Вот, – сказал я. – Сломалось.

Когда-то мой не-отец за такую вот хрень лупил меня, как козу шелудивую. Вещи сами собой не ломаются, говорил он. Их ломают. Правильно, в общем, говорил. Но переучить меня так и не смог.

– Сломалось? Ну так заточи, – пожала плечами де Бов и опять уткнулась в бумаги.

– Как?

Лицо де Бов отражало кротость, усталость и истинно христианское смирение.

– Если хочешь, можешь погрызть. Но я бы посоветовала ножом.

Я покрутил палочку в руках, достал кинжал. Лезвие было слишком длинным, и работать им было неудобно. Хрупкая сердцевина все время ломалась, но после нескольких ошибок мне удалось вывести кончик в игольчатое острие. Я положил сильно потерявшую в длине палочку на место, вытер потные руки и с облегчением выдохнул.

В животе забурчало.

Ну мать же твою.

Де Бов оторвалась от очередного допроса и посмотрела на меня.

– Ты есть хочешь?

– Нет, – почему-то ответил я.

В животе опять забурчало – громко и отчетливо.

Сука.

– Слушай, будь другом, сделай пожрать. Посуда в шкафу на верхней полке, еда – в нижней тумбе. Тащи все, что найдешь.

Хозяева потчуют гостя.

Женщина кормит мужчину.

И вообще, тут должна быть служанка! Куда делась эта кошмарная саксонка?

Видимо, что-то из этого отразилось у меня на лице.

– Что? Ну ты же все равно ничего сейчас не делаешь, – вид у де Бов стал озадаченный.

Так. Спокойно. Это не мой дом, не моя жена и не моя сестра. К тому же я действительно ничего сейчас не делаю – не считая того, что ломаю чужие вещи. Не стоит тратить время на глупые споры. И самое главное – жрать-то хочется.

Я подошел к полкам, обозрел стопки разномастных тарелок. Выбрал покрасивее – оловянные, с чеканным узором по краям. Когда я открыл тумбу, мне в лицо пахнуло холодом, как из глубокого колодца. Полезная все-таки в хозяйстве штука – ведьма! Я вытащил на свет божий кусок запеченного мяса, круглый белый хлеб и тушеную капусту. Был еще и кувшин с молоком, но его я решил не замечать. Терпеть не могу эту дрянь. Кто вообще пьет молоко, когда в доме есть вода и сахар?

Капусты было не то чтобы много, и я честно отгреб себе половину. Она была рыжеватой, пахла кисло и остро незнакомыми пряностями. А вот мясо оказалось самым обычным – кусок свинины, густо нашпигованный чесноком. Я оглянулся на де Бов. Она все еще читала, груда развернутых листов медленно, но неуклонно росла. Ну, левая рука-то в любом случае свободна. Я отрезал пару кусков хлеба поровнее, пристроил на них ломти мяса. Вот, это можно и одной рукой брать, не отвлекаясь от чтения.

А прислуга в доме все же нужна!

Пока я запихивался капустой, де Бов дочитала. И доела, кстати говоря. И даже спасибо не сказала.

– Действительно, ничего общего, – глубокомысленно изрекла она. А я говорил! – Давай попробуем с другой стороны. Ты закончил?

Я запихнул в рот последнюю ложку капусты и утрамбовал хлебом. Говорить не получалось, поэтому я просто кивнул. Тарелка взлетела в воздух и с плеском ухнула в таз с водой. Де Бов пихнула мне через стол распотрошенные свитки.

– Диктуй мне основные данные. Пол, возраст, особые приметы, где пропал.

Я вытер руки о штаны.

– По порядку от первой пропажи?

Де Бов задумалась.

– Без разницы, просто дату называй.

– Так. Сейчас. Мэгги, девять лет. Волосы черные, глаза темные. Нет переднего зуба. Пропала у озера…

Де Бов разодрала бумагу на мелкие клочки и теперь торопливо на них корябала той самой красной палочкой. Так вот почему у нее середина пачкалась! Даже обидно как-то. Никакого волшебства. А вообще, удобная штука – не разливается, как чернила, и не пачкается, как уголь. И бумага, кстати, хороша. Плотная, белая, гладкая. Не жалко же человеку такие листы на ерунду тратить.

– … пасли гусей, – отложил я в сторону последний свиток. – И?

Де Бов ловко распихала обрывки по карте, накрыв пострадавшие деревни. На некоторые пришлось по паре обрывков – там, где дети пропадали дважды. А что, может, и стоящая идея. Я обошел стол и встал рядом с де Бов. Господи, ну и почерк! Хуже, чем у моего писаря. Угловатые буквы скакали вразнобой, как кузнечики в траве.

– Это что?

– Где?

– Вот. Бр.

– Брюнет. А бл – блондин. Места мало же, я сокращала.

Я понял! Призвание де Бов – писать секретные донесения. Цены бы ей не было на этом поприще.

Я таращился на карту. Де Бов тоже.

– Ясно, – сказал я. – Есть идеи?

– Ага. Если вот так вот точки соединить, то зайчик получается, – голос у де Бов был унылый, как заупокойная месса.

Вот же глупости. Так и знал, что ерунда выйдет. Не похоже это на зайчика. На хорька похоже.

Де Бов грызла губу.

– Слушай, ну не так же. Эти вот пасли гусей – значит, дело было у пруда, – она сдвинула бумажку пальцем.

 Ну точно же!

– Этот землянику собирал, – передвинул я второй клочок, накрыв им симпатичную светло-зеленую кляксу в границах Рокингема. – Тут, на окраине, хорошие места, много солнечных полян. Наверняка мальчишка туда пошел.

– А этот белье полоскал. У реки, – поправила еще одну бумажку де Бов. – И что теперь?

Белые обрывки выровняли фронт, как конница перед наступлением, предусмотрительно загнув фланги. Де Бов провела серые линии от каждой, и жирно обрисовала точку пересечения.

– Вот! Вот оно. – И прежде чем я успел выразить восхищение отличной работой, тоскливо выдохнула, – Ох ты ж мать твою…

– Что? – я вылупился на карту. Ничего, что объясняло бы такую бурную реакцию, там не было. – Обычный кусок леса, деревья кусты и коряги. Думаешь, дети там? Послать солдат?

Ну или то, что от детей осталось. Что намного вероятнее. Зачем кому-то живые дети?

– Не то чтобы именно там. Но где-то в этом районе, – де Бов обвела круг пошире. Такой прочесывать и прочесывать. Особенно если чадолюбивые засранцы не сидят на месте, а туда-сюда шастают. Или вообще приходят изредка – так, под настроение. Ну, надо – значит, надо.

– Ладно. Сниму людей откуда смогу и загоню в лес. Пускай ищут. Скажу Паттишаллу, что ты распорядилась. Можно, кстати, крестьян поднять. Их детвора – пускай они и бегают. А что искать-то? Тела? Разбойничий лагерь?

Кто о чем, а голодный о хлебе. Глупости говорю. Зачем разбойникам дети?

– Понятия не имею, что там. Найдем – посмотрим.

– Не понял. То есть как это – понятия не имеешь?

– А вот так. Я знаю, где локализуется проблема. Но я не знаю, в чем именно она заключается.

Мда. Хреново. Впрочем, де Бов действительно старалась, а я понимаю разницу между усердием и равнодушием.

– Уже половина дела. А вторую половину узнаем, когда лес прошерстим.

Де Бов задумалась, наматывая на палец темный локон.

– Не знаю, не знаю… Возможен вариант, при котором детей мы не найдем, а людей – потеряем.

Я помолчал, переваривая новую информацию.

– Погано. Но я достойно заплачу семьям погибших – как только выбью из шерифа деньги.

– Ты так спокойно готов пожертвовать своими людьми, – изогнула черную бровь ведьма.

О боже. Женщины. Они и дьявола пожалеют – неудобно бедняге на двух копытах бегать.

– Мы вообще-то о стражниках говорим, ты не забыла? Если эти олухи не хотят рисковать – пускай в пастухи идут.

– Мне такой подход не нравится.

– Мало ли что кому не нравится. Можно подумать, у тебя есть другие предложения.

– Вообще-то есть. Сэр Марк, не хотите пригласить даму прогуляться по лесу? Никакой толпы стражников, только ты и я.

Ага, как только, так сразу. Это тебе не служанка, это жениться надо.

– С чего это вдруг?

– Потому что я маг и могу противостоять угрозе.

– Серьезно? Ты даже не знаешь, в чем эта угроза заключается.

– У меня есть предположения.

– А у меня есть сотня воинов с мечами и арбалетами. Извини, но я доверяю железу больше, чем магии.

– Шутишь?! Да твоя сотня и десять минут против боевого мага не продержится. Не путай профессионалов с вашими занюханными любителями. Но дело вообще не в этом. Если в лесу находится то, о чем я думаю… Твои бойцы даже за оружие не схватятся. Ну подумай сам! Дети же сами уходят, их никто не тащит, посторонних следов вообще нет! Тот, кто их зовет в лес, не вызывает никаких подозрений.

– Нельзя сравнивать ребенка и взрослого.

– Нельзя сравнивать стражника и опытного мага! Я, в отличие от твоих олухов, смогу отличить иллюзию от реальности.

Вот уперлась же. Хуже осла, которому яйца калиткой прищемило. С места не сдвинешь. Как ее муж терпит. Или потому до сих пор в Нортгемптоне и не показывался, что от дорогой супруги скрывается? Я бы так скрылся – хрен бы с собаками нашли.

– Ладно. Уговорила. Я поставлю людей частой цепью – так, чтобы каждый видел соседа. И мы тоже пойдем в цепи.

Лично эту паршивку под ручку поведу, чтобы вторую ногу не сломала.

– И как ты это себе представляешь? Я не смогу контролировать всю цепь! Даже если каждому по маячку раздам. Кромлех слишком близко, помехи адовы, через десять шагов посыл гаснет. Если бы не эманации эти долбаные, я бы сама все просканировала и источник нашла, там работы на пять минут. Но я не могу – поэтому нужно идти. Да послушай же меня, Марк!

Слова сыпались на меня, как горох из дырявого мешка, и я почувствовал, что перестаю соображать. Мне нужно было остановиться и все обдумать. Но де Бов разве что за рукав не теребила, и я с усилием согнал разбредающиеся мысли в кучу. Хрен с ним, с непонятным. Потом разберусь. Основную идею я уловил.

– Не можешь, и бог с ним. Если стражники найдут что-то подозрительное, сразу же позовут тебя. И не переживай ты так из-за риска. Этим болванам за риск платят.

– Да мать же твою! Опять по кругу! Марк! Если стражникам и удастся что-то найти, они должны будут позвать меня. Так почему бы мне это не найти самой?!

– Потому что за тебя король шерифу голову оторвет, а шериф – мне!

– Ясно, – лицо у де Бов стало серьезным и разочарованным. Ни дать ни взять совенок, которому вместо живой мыши проса дали. – Я поняла твою позицию. Хорошо. Я поеду сама.

Да что ж такое!

– Нет!

– Что значит – нет? Я могу просить власти Нортгемптона в твоем лице о помощи, но могу и не просить. Сейчас – не прошу. Более того, настоятельно требую, чтобы ни одного стражника в пределах Рокингема сегодня не появлялось. Уверена, шериф согласится с моей позицией.

Да ясен хрен, согласится! Еще бы он спорил!

– Ты с ума сошла.

– Я абсолютно нормальна. Это моя работа, и я делаю ее так, как считаю нужным. Уверяю тебя, моя квалификация позволяет мне принимать подобные решения. Иначе бы я тут не сидела.

Не знаю, кто такая эта Квалифинация, но чтоб она провалилась, сука. Такое позволять!

– Я не пущу тебя в лес.

Это чертов Рокингем! И это чертова, мать ее, леди, пусть и без мозгов! Я не собираюсь…

– Серьезно? И как? – голос у де Бов стал веселым и злым.

Да вот так. Я в два раза больше тебя, дура.

Я встал в дверях.

Де Бов хмыкнула, разочарованно скривила узкий рот. А потом меня мягко и тяжело толкнуло в грудь, вышвыривая в коридор.

– Думаю, нашу увлекательную дискуссию можно считать исчерпанной.

Де Бов прохромала мимо меня в дом и чем-то энергично загрохотала. Я стоял в коридоре, как дурак, и пытался понять, что произошло. Хорошо же все было. Только что. Как можно все просрать за пять гребаных минут? И я был прав!

Ненавижу скандалы. Как же я их ненавижу. Эта вечная война, баррикады и затяжные бои, партизанские вылазки и диверсии. За столом сидишь, как под прицелом, так и ждешь, что откуда-то долбанет. Не разосрались в дым, молча поели – уже счастье. Отец улыбнулся – обоссаться какая удача. Когда я уехал из дому, то счастлив был до охренения.

Твою мать, ну почему все заканчивается этими долбаными скандалами?!

Сука!

Де Бов хлопала дверцами, чем-то звенела и шуршала.

Ей же нравилось. Ей же все нравилось. Мы ведь отлично с ней разговаривали. С картой разбирались. И оборотень этот. Как мы его! Марк Денфорд – победитель оборотня! И вообще злых сил. Это тебе не хвост собачий.

У меня было такое чувство, будто я разбил вазу. Вот только что она стояла целая – а потом ты вроде ничего и не сделал, а на полу уже груда осколков. И как их ни составляй – все, конец. Вазы уже не будет.

Скандалы – это такая херь, что если уж начались, то не остановится.

Самое умное, что я мог сделать – это выйти из дверей, сесть на коня и валить отсюда подальше. Например, к Паттишаллу. Отчитаться, что наша великая ведьма сама в Рокингем решила идти, так что пора из Лондона новую выписывать. Только чур в этот раз головой не хворую.

Дверь у де Бов была открыта, пятна света на полу казались желтыми кляксами, над ними плясала золотая пыль. Я остановился за стеной, на границе этого желтого света. Стало видно, какие у меня пыльные сапоги. Хуже, чем у сакса.

Можно было уйти. Прямо сейчас.

Я поднял руку, глубоко вдохнул и постучал в дверной косяк.

Де Бов вышла сразу, будто ждала у самой двери. Лицо у нее было то ли обиженное, то ли разочарованное. Такое какое-то. Хреновое лицо.

И что мне сказать? Если я прав?

– Слушай, Денфорд. Я же тебя не учу, как разбойников ловить. Допускаю, что раз уж ты помощник шерифа, то справишься со своими обязанностями и без моих советов.

Если с этой стороны посмотреть… Я пожал плечами.

– Ну, посоветуй что-нибудь. Вдруг поможет.

– А? – захлопала глазами де Бов.

– Посоветуй, говорю, если хочешь. Есть тут одна шайка. Об нее шериф уже несколько раз зубы обломал.

Я, правда, тоже. Но идеи были Паттишалла!

– Серьезно?

– Ну да.

– Ладно. Если ты серьезно, я над этим подумаю. Давай так. Я вернусь, заеду к тебе… Нет, давай ты ко мне, завтра. И все мне расскажешь.

Ага. Так уж и все. Если тебе про поездку в исподнем до сих пор никто не рассказал, то я уж точно не буду первым.

– Может, по дороге поговорим? От города до леса ехать не меньше часа, а потом еще по буеракам до темноты бродить. Времени навалом.

– В смысле? Ты что, все-таки решил поехать со мной?

Я снова пожал плечами. Ну да, я охеренный собеседник.

Только бы она не начала нудеть «вот так бы и сразу».

– Отлично! Подожди минуту, я кое-что возьму, и двинемся, – улыбнулась де Бов и метнулась в комнату. Ну как метнулась… как смогла, так и метнулась.

– Плащ захвати! В лесу клещей полно, кто их с тебя собирать будет, если прислуги в доме нет?