Читать книгу Приют Казановы - - Страница 6

Миллениум. Произошла не только смена столетия. В стране шли глобальные перемены. Под лозунгом начавшейся ранее перестройки постепенно ломались стереотипы. Уже давно были закрыты и тут же проданы многие предприятия, процветала коммерция, породившая рэкет и вспышку бандитизма. Резкие перемены, связанные со сменой политического строя и приведшие к глубочайшему экономическому кризису, коснулись каждой семьи. Кто-то быстро поднялся и чувствовал себя уверенно, кто-то пытался всеми силами выжить, а некоторые пали, не в силах противостоять новой системе ценностей. В условиях гласности народ стал раскрепощенным и политизированным.

В коммерческом павильоне недалеко от дома Саша купил цветы. Букет выглядел нежно и празднично. Довольный, чувствуя себя совсем взрослым, он соблазнился на пачку Marlboro, купленную в табачном ларьке. Раньше он даже мысли не допускал о курении, но сегодня позволил. Как-никак он стал взрослым – совершеннолетним. Саня тут же, у табачного ларька, распечатал пачку, прикурил, закашлялся и выбросил невыкуренную сигарету прямо на асфальт. Он со злостью скомкал всю пачку и вместе с зажигалкой швырнул в ближайшую урну. Потом поднял свою сигарету с асфальта и отправил вслед за зажигалкой. Поймав на себе восхищенный взгляд продавщицы, улыбнулся ей, несмотря на легкое головокружение и отвратительный привкус табака. Пришлось купить все в том же ларьке маленькую бутылку воды без газа и жевательную резинку, чтобы нейтрализовать горькое сигаретное послевкусие.

Он уже подходил к дому, как неожиданно потемнело небо и первые капли дождя вылились из неведомо откуда появившейся тяжелой тучи. Саня бережно поправил цветочную упаковку и вдруг обратил внимание на небольшую толпу, окружившую автомобиль, похоже, безнадежно застрявший во дворе его дома. «Неужели бандитская разборка средь бела дня? С ума сойти! Беспредел!» Приглядевшись, он понял, что никаких бандитов нет, зато местные жители были чем-то крайне возмущены.

Это были еще полные сил и энергии бабушки, обычно чинно сидевшие на лавочках и занимавшиеся привычным делом – перемалыванием косточек взрослым деткам и жалобами на пошатнувшееся здоровье. Когда эта тема надоедала, они переходили к более серьезным обсуждениям. Вспоминали Горбачева с его перестройкой и демократией, Ельцина с его политикой, приведшей к дефолту, повышению цен и безработице. Нового президента боялись обсуждать, но тем не менее именно на Путина они возлагали свои надежды и чаяния. К таким беседам периодически подключались вышедшие на прогулку и постоянно что-то затевающие втайне от своих половинок бравые дедки. И уже в развернутых политических баталиях непременно вспоминался Сталин, его порядок и жесткость. Споры, как правило, заканчивались руганью. Ни о каком плюрализме речи быть не могло; каждый мнил себя экспертом, понимающим, куда надо дальше двигаться, и знающим наверняка, что и как нужно делать, напрочь забыв о том, что совсем недавно сидели тихо, едва позволив себе, и то, только на собственных кухнях, рассуждать на подобные темы.

В возмущенном сборище граждан Саша увидел и молодых мамочек, обычно увлеченно обменивающихся на детской площадке сплетнями или советами по воспитанию детей.

Когда Саня периодически выходил поупражняться на турнике, он непроизвольно подслушивал, поражаясь тому, что порой слышал. Соседи его уже признали и даже полюбили. Он всегда был предупредительно вежлив с ними, помогал нести нагруженные продуктами сумки, завозил в подъезд детские коляски и всегда, придерживая дверь, пропускал женщин вперед. Часто, услышав похвалу: «Ну какой же парень воспитанный. Повезло его родителям!», – удивлялся, не думая, что делает что-то особенное, так как считал свое поведение нормальным.

Дождь усиливался, но никто не спешил расходиться по домам. Гневные возгласы и возмущения только нарастали. Обычно Саша проходил мимо и не ввязывался ни в какие митинги, как правило, привлекающие к себе внимание жаждущих зрелищ зевак. Но сейчас что-то заставило его протиснуться в толпу, скорее интуиция, чем любопытство. В это же время из окруженного автомобиля вышла дама.