Читать книгу Для кого закон не писан. Хроника четвертая - - Страница 14

Началась эвакуация жителей города. Обыватели наотрез отказывались покидать свои дома.

Херо и Варт, ехавшие в карете, под охраной двух усачей гвардейцев, видели через окошко, как горшечники визжали на весь переулок, что, мол, как только все покинут дома, первыми город заполонят не крысы, а воры и мародеры. И кое в чем эти мастера были правы. В толпе уже мелькали странные типы весьма подозрительной наружности с бегающими, плутовскими глазами.

А за городскими стенами уже разбили лагерь: ставили шалаши и жгли костры. Лица людей были встревоженными. Видимо, городской бедноте уже приходилось сталкиваться с крысами, и это не воодушевляло жителей.

Херо и Варт, пользуясь шумихой и суматохой, выпрыгнули из кареты на полном ходу, и бегом вернулись к замку.

Война с грызунами, что может быть интереснее?! Никак нельзя пропустить подобное зрелище, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитое детство!

Не ходить с ободранными локтями и коленями, никогда не носить синяков и царапин, ожогов и укусов таинственных жуков – это удел девчонок! Да и то не всех. Уж кто-кто, а Херо с Вартом знали, что девчонки тоже встречались нормальные: с некоторыми из них, из девчонок, можно было идти в разведку! Да и ходили, но все-таки… каждому – своё.

Улицы были заполнены телегами, коровами, оборванцами. Создавалось такое впечатление, будто началась война. Нет, особой давки и паники пока не было. Исход людей из города был спланирован, и направляем.

Всюду высились гвардейцы, зорко следящие за порядком. Путь к замку для мальчишек был полностью отрезан. Еще повезло, что гвардейцы в карете зазевались и не заметили дерзкого побега, а то пришлось бы сейчас скучать в лагере беженцев…

– Блин! – в сердцах завопил Херо. – Отец там сейчас бьется не на жизнь, а на смерть, а я здесь прохлаждаюсь.

– Не кричи. – спокойно вздохнул Варт. – Будет хуже, если нас заметят. Мало того, что ничего не увидим, так меня еще и выпорют.

Херо сразу смолк и поник.

А навстречу мальчишкам вышел ослик. Грустный такой, как будто его лет десять не кормили. Печальные глаза смотрели вниз, точно ослик искал на дороге потерянный хвостик или вчерашний день.

И дон Педро вдруг понял, что сейчас очень походит на этого упрямого осла. Подумаешь, из замка выставили!

Но развить философские мысли по поводу бренности и тленности всего живого, юному графу не пришлось.

В переулке мелькнуло и забелело что-то черненькое. Толпа взревела и кинулась к воротам, теряя последние ценные вещи, деньги, драгоценности, бриллианты, толкая друг друга и отчаянно вопя при этом.

Варт схватил Херо за шкирку:

– Бежим!

И мальчишки мигом свернули к городским воротам.

Ох! Вот это была давка! Все стремились вперед, а ворота из города были узки для такой бушующей толпы. Некоторые беженцы попытались вскарабкаться на стены, но сорвались и были затоптаны.

Гвардейцы мелькали всюду. Они были в самой гуще людей: одни воины хватали тех, кто начинал задыхаться в толчее, и пропихивали по цепочке к выходу.

По ту сторону ворот тоже стояли гвардейцы. Они выдергивали людей сквозь двери, точно шомполом пробки из бутылки и тут же говорили: «Не стойте: уходите подальше, к лагерю беженцев».

Казалось бы, зачем мешаются гвардейцы? Однако именно солдаты спасли от давки и смерти целую кучу обезумевшего народа.

– Я в толпу не пойду. – заявил Варт.

– Ты чего? – удивился Херо. – Да, мы уже сделали одну глупость, обманув охрану и вернувшись сюда.

– Вот именно. – Варт казался неумолимым. – Крысы нас, может быть, еще и не съедят, а вот в толпе – точно: задавят. Давай-ка, лучше залезем пока на чердак вот этого дома.

Херо хотел возразить, но, глянув, как с городских стен по опустевшим улицам хлынул град стрел, быстренько согласился. Где еще можно было посмотреть на войну с крысами?!

Не успели парни залезть на чердак трехэтажного, пустого особняка и забаррикадировать вход, как крысы не замедлили показаться. Паника у ворот усилилась. Теперь задние ряды напирали воинственнее. Это было похоже на кошмарный сон.

Живая черная лавина обрушилась на пустой город. Крысы бежали так быстро, что, казалось: у каждой из них не по четыре, а по сорок лап.

Булыжная мостовая превратилась в живой ковер. Королевская гвардия выступила вперед, плотно сдвинув щиты, выставив копья.

И снова туча стрел накрыла собой крыс. Но остановить нашествие было невозможно. Черная лавина ударилась о щиты, как морская пена об утес. И так же, как водные брызги, десятки крыс подпрыгнули вверх и впились зубами в лица солдат.

С чердака это все было очень хорошо видно.

Боги! Херо никогда не думал, что крысы так отвратительны и так высоко умеют прыгать. До сих пор он считал, что они чуть побольше мышей и хомяков. Да не тут-то было! Это просто какие-то маленькие демоны!

И вдруг за спиной у мальчишек полыхнуло разноцветное сияние, раздался хлопок. Херо и Варт метнулись под перекладинами к кирпичной трубе печи, обогревающей весь дом, а потому такой большой, что за ней вполне можно было укрыться.

Спотыкаясь и ругаясь, мальчишки, все же успели забиться за трубу. Эх, не было с собой даже перочинного ножика, не говоря уж о даге! Страшно!

Утешало только одно: крысы не владели волшебством. По крайней мере, никто и никогда ни о чем подобном не слышал.

Выглядывать мальчишки боялись. Так прошло несколько мгновений. Потом колдовской свет погас, и кто-то тихо охнул:

– Проклятый ревматизм! Ох, напишу я Сведенрегу по поводу заслуженного отдыха. Сколько лет я на страже мира и порядка, а он, охламон, до сих пор ни одного диспансера для чародеев не построил. Вот загнусь, кто меня мухомором натирать будет? Бабка моя, что ли? Да она еще недели три в Плайтонии просидит и ничего не заметит.

Херо с Вартом переглянулись. Да, географию они знали так себе. Ну, то, что земля плоская и круглая, как ливра – старинная монета – это знал каждый. Но что за страна такая Плайтония – было непонятно. Впрочем, если быть честными, то парни, кроме существования родных Костоломии и Радикулии толком-то, вообще ни о чем не знали. Но все же: нет такой страны на карте!

Наверное, она там, в мировом океане, в котором вся земля покоится на трех страшных чудищах елефантах, которые в свою очередь стоят на рыбе-ките.

Это же откуда волшебник прибыл? Сначала плыл, потом карабкался на кита, потом лез по слонам, прошел через адские подземные ворота…

Стоп! Так это же Уркесюк получается!

Херо посмотрел на Варта с немым вопросом на лице: «Угрин?»

Сын лакея лишь помотал головою в разные стороны: мол, нет: у этого – голос другой, более добрый и старческий.

Раздался шорох шаркающих шагов. Мальчишки замерли. Незнакомец явно подошел к круглому слуховому окну, у которого минуту назад стояли сами ребята и, видимо, выглянул наружу, потому что следующим восклицанием было:

– Ах, твою мать, недоучка!

Что это могло означать, ребята догадались сразу: у кого-то будут большие неприятности. Взрослые любят так кричать, когда не хотят ходить на работу или делать за детей домашние задания; когда начальство не хочет прибавлять им зарплату, когда клиент во всем прав, и так далее.

В общем, когда взрослые не спят и не воспитывают детей, все остальное время они примерно так и разговаривают. А когда не находится благодарно слушателя, взрослые, особенно старики, начинают рассказывать самим себе, и всем, кто подвернется под руку, как раньше все было хорошо, и как мир давно погряз в грехе и разврате.

Херо даже зевнул: он-то думал, что волшебники – это особый народ. Смешно сказать, но когда в пять лет дон Педро привели в подготовительный класс, юный граф всерьез полагал, что учителя – наместники бога на земле, потому все и знают.

Херо считал, что педагоги – это особая каста, другая национальность: они не едят, не ходят в туалет, не делают ошибок. Каким же потрясением для дон Педро было то, как он однажды увидел Кассандру, учительницу, выходящую из комнаты для девочек!

Вот и сейчас, услышав ругательства чародея, Херо почувствовал в груди легкий холодок: еще одна романтическая иллюзия разбилась вдребезги.

Со стороны это, может быть, и забавно, но юному графу взгрустнулось. Если так и дальше пойдет, может оказаться, что и на турниры ездят вовсе не для того, чтобы меряться силою и прославлять Дам Сердца, а чтобы нажраться на халяву, да в ближайшем притоне девок пощупать. Что ж, вполне может быть. Вот ведь и настоящий колдун вовсе не говорит витиевато и странно, как в книгах. Неужто ничего святого в королевствах не осталось?

– Пеницилиниус, скарлатиниус, гомункулоглистиус, угринохрянь! – словно откликаясь на мысли Херо, громовым голосом прорычал колдун, невидимый мальчишкам из укрытия.

Херо с Вартом переглянулись и высунулись из-за печки, примерно так, как это делают тараканы: осторожно и тихо, только что усами не шевелили.

У самого слухового окна стоял старик в серой мантии, с всклокоченными седыми волосами и говорил свои глупости, обернувшись лицом на улицу. Наверное, он воображал себя репетирующим актером. Но, если честно, хитон его был мятым, грязным, точно это был вовсе и не колдун был, а нищий попрошайка из Тупикового переулка.

Однако, как только этот смешной чародей начал махать руками, так с кончиков его пальцев мигом сорвались голубые молнии.

Мальчишки попятились назад с широко раскрытыми глазами.

«Кажется, это я неудачно зашел», – подумал Херо. А Варт, всегда такой спокойный и невозмутимый, вдруг побледнел.

И над городом мгновенно собрались грозовые тучи.

Никто, кроме мальчишек, не видел старого мага. Именно поэтому, всем в городе показалось, что это внезапно налетела буря. И разразилась гроза. Люди закричали.

Но, странное дело: крысы остановились и даже попятились. Мальчишки видели это все через щели между черепицей.

А на улице тем временем ударила молния, хлынул дождь.

Боги! Это было жуткое, невероятное зрелище.

Крысы вдруг начали надуваться, точно шары и взрываться маленькими зелеными вспышками колдовского огня. Это были не настоящие грызуны! Вернее – не все крысы оказались живыми.

Некоторые из них визжали и искали укрытия от непогоды, но большинство из них, все-таки, – взрывалось. Хлопки превратились в рокот салюта.

Обескураженные солдаты, лишь плотнее сжали щиты и тупо смотрели на мистерию, разыгрывающуюся прямо у них на глазах.

Крысы оказались мороком, но, все же, погибших от испуга и задавленных в давке было уже не вернуть. Люди, павшие в боях с призраками грызунов не воскресали. Неправильное это волшебство, нечестное!

А старый колдун, уничтоживший крыс, вдруг и сам исчез. Он просто растворился во вспышке света.

Все это было очень странно.

Выждав несколько минут, убедившись, что никого на чердаке не осталось, мальчишки выползли из своего укрытия и бросились к окну.

Да, вам не видать таких сражений: крысы взрывались, ливень заливал площадь, солдаты стояли и плакали, толпа в воротах замерла.

Никто ничего не понимал, но над городом зависло странное, почти физическое ощущение покоя. На несколько секунд. А потом вернулись крики, беготня, стоны.

Минут через десять ливень закончился. Вода стояла на булыжной мостовой большой мутной лужею. А там, где были просто проселочные дороги: все превратилось в жидкое месиво.

Никогда раньше такого не было.

И в этой воде плавал серый пепел. А десяток живых крыс разбежалось, грызуны нырнули и забились в щели. Но, все-таки, именно теперь стало страшнее всего. Мальчишки осознали опасность только сейчас, когда все закончилось.

Херо с Вартом переглянулись: им обоим было плоховато, то бишь очень и очень худо. Херо, вообще, тошнило.

Нет, дон Педро никогда даже и не думал, что созерцание поля битвы может вызвать у него такую реакцию. Согнувшись пополам, Херо низвергнул себе под ноги содержимое желудка, отошел на пару шагов и в изнеможении рухнул на балку. Силы покинули мальчишку.

Варт чувствовал себя молодцом, но последние события подкосили и его. Сын лакея сел у слухового окна, оперся затылком о несущую балку и закрыл глаза. Тупая головная боль пришла как спасение. Ничего не понимая, Варт закрыл глаза и мир понесся куда-то в бешеной пляске цветов, крыс, огней, пещер…

Мальчишек нашли не сразу: часа через два. Оба парня так и провалялись на чердаке без сознания. Вокруг не было ни единой дохлой крысы, но странный горелый запах висел под потолком: это ударила магическая молния Мерлина, и это она слегка подпалила крышу.

Друзей обнаружил хозяин дома – купец Гарри-Бальди, живущий в этом особняке со всем своим многочисленным семейством. Осматривая комнату за комнатой на предмет дохлых крыс и пропаж, купец заглянул и на чердак: закрыто. Слугам пришлось взломать дверь.

На место происшествия граф Хулио прибыл лично. Он дотошно осмотрел весь чердак. Хулио был ранен. Голова его была перевязана, кровь на рукаве. Грязные следы за ним тянулись повсюду. Но купец не сказал ни слова: уважал чувства отца.

Уркесюк после всех этих беспорядков сидел в своей комнате, в замке, и никуда не выходил. Вид у герцога был жалкий, точно его облили помоями и дали хорошего пинка, дабы не путался под ногами.

Изаура проводила время в лазарете у изголовий раненых.

И весь город гудел, точно растревоженный улей: никто ничего не понимал.

Священники вышли на улицы и стали убежденно, с пафосом и надрывом, врать, что, дескать, Господь призрел на молитвы грешников графства Хренжуйского, и даровал людям победу над демоном, принявшим облик черных крыс. И теперь все должны были молиться, поститься, благодарить бога, а также: каждый день умываться и чистить зубы, расчесываться, и еще: раз в неделю мыться и стричь ногти.

Ох, и смешные же эти священники: чего только не навыдумывают, чтобы у них десятину не отобрали, а пуще того – чтобы не изъяли винные погребки.

Но священников слушать не стали. Всю работу по случаю счастливого избавления от крыс побросали. Никто ничего и не мог делать. Все только и говорили, что о чуде, о ливне, о взрывающихся грызунах.

Вскоре на улицах началось массовое народное гуляние. Все шлепали по лужам, и пили пиво пенное «Гибло-бастард-3» – самое популярное в народе.

Те же, кто был совсем беден, угощался пивом сорта «Завтра», «Кряже», «Хмельное». Купцы пили вино из мандрагорского корня «Нюх дракона» и «Черный танец», «Евнухово шушуканье», а также бальзам под роковым названием «От всего».

Нищие сновали и подбирали пустые кувшины, сдавали их, и тут же покупали пиво на разлив.

Перепуганные дети молча лопали сладости: мармелад, шоколад, воздушные палочки, сладкую вату, леденцы, булочки, пирожные, безе, мороженые шарики, семечки тыквы и подсолнуха.

И только Херо с Вартом ничего не ели и не пили. Они лежали в замке на роскошных кроватях и болели. Вот им было обидно!

А у городского пруда, по распоряжению Хулио, устанавливали малые праздничные пушки для фейерверка. Праздник обещал быть удачным. Все-таки не каждый день из замка крыс изгоняют!

К вечеру, прослышав о чуде, прикатили «Беременные музыканты» из Мухельнска. У них, у этой труппы, была принцесса с писклявым голосом, а так же: ослица, собака, курица и кошка. И все они, эти музыканты, были в интересном положении. То есть с животами.

Поглазеть на такое диво собрался весь город. Близились выборы губернатора деревеньки Расторгуево, что в трех милях от замка Хренжуйских, и в графстве вот уже две недели муссировали тему демографического кризиса. Мол, детей рождается меньше, чем стариков помирает. Мол, скоро работать будет некому. Придется звать дворниками и разными грязнорабочими иностранцев. А вот новый губернатор Расторгуево сам придет и наделает детей всем без разбора, как группе «Беременные музыканты».

Людям, конечно, такое страсть как интересно. Вот народ и толпился, мешал рабочим устанавливать сцену: чуть было даже не обронили строительные леса. Рабочие сильно ругались.

Так, всем графством, после счастливого избавления от напасти, дружно готовились к празднику.

Когда на город упали сумерки, старый фонарщик зажег все восемнадцать фонарей. А люди толпились у городского пруда на каменной набережной, хлестали свое пиво и ждали продолжения банкета.

Как только фонарщик закончил свою работу, сразу затрещали барабаны, заревели литавры, а на сцену вышли «Беременные музыканты».

– Мы к вам заехали не «в лом»! – пискляво пропищала принцесса, кидая в толпу томные взгляды в поисках подходящего кавалера, в которого можно было влюбиться.

– Всем привет. – сказала на чистом костоломском языке ослиха, чем вызвала у слушателей бурю восторга.

– Где ваши руки? – закукарекала мокрая курица. – Я не вижу ваших рук!

Толпа возмущенно взревела: рук взметнулся целый лес – раза в два больше, чем торчало любопытных голов. Просто, никто не знал, что вокалистка-курица страдала тяжким недугом: куриной слепотой. Это такое заболевание, когда червяков она, бедняжка, еще видела, а все остальное – расплывалось перед ней в багровом тумане.

Кошка была самой умной и потому ничего не сказала. Она обмахнулась хвостом, взяла флейту и заиграла.

Ослиха ударила в барабаны, принцесса схватила гитару и принялась стучать ею об сцену.

В общем, полилась тихая, нежная музыка.

Если кто-то сомневается в том, что беременные звери умеют играть, петь и разговаривать, то стоит напомнить сомневающимся: жрать захочешь, – всему научишься…

И принцесса запела чистым сопрано. Впрочем, грязного сопрано никто никогда и не слышал.

Песня была о муках безответной любви юного трубочиста к прекрасной, но немного пожилой (всего-то: шестьдесят пять годочков) принцессе. Баллада повествовала о том, что пришлось пережить девятнадцатилетнему парню, как именно ему пришлось бороться за свою любовь и с миром проклятого капитала, и с оголтелым феминизмом самой возлюбленной.

Многие плакали и романтично утирали насморк пальцами, другие, размазывая слезы по щекам, очень культурно сморкались соседям на ботинки.

А потом началась дискотека.

«Беременные музыканты» знали целый десяток зажигательных мелодий, а принцесса была еще и ди-джеем, по совместительству.

В общем, тусовка удалась.

Херо и Варт смотрели на праздничный город с балкона замка. Выходить на улицу им строго запрещалось. Мальчишкам теперь ничего было нельзя: проштрафились они по полной программе – хуже некуда.

– Знаешь, – прошептал Варт Херо. – Не расстраивайся сильно: не много мы и потеряли. В прошлом году мы с сестрой видели этих «Беременных музыкантов». Это же переодетые люди, только карлики. Ловкий трюк и никакого мошенничества. Я вначале тоже подумал: все – правда, а потом папа меня сводил к ним в гримерную. И животы у них накладные. Вот так-то.

– Еще скажи, что у них есть магическая штучка, вроде музыкальной шкатулки, и сами они не поют, а только рты разевают, но деньги – огребают.

– Нет. – честно признался Варт. – До такого пока не додумались, но идея не так уж и плоха. Надо будет подсказать компетентным лицам.

И тут песни на площади перед городским прудом как-то все разом и закончились. Повисла тишина. Знающие люди говорят, что именно в такие мгновения в Костоломии и Радикулии рождаются шпионы, бюрократы и стражи порядка. Очень даже может быть. Ведь все злодеи мира откуда-то же берутся…

Но не долго царствовала над городом тишина.

Бабах! БАБАХ!!! БА-БАХХХ!!!

Это громыхнули пушки, и небо над замком расцвело сотнями огней. Казалось, что над шпилями города вдруг распустился невиданный прекрасный цветок. Потом – еще один, и ещё!

Толпа радостно улюлюкала и возбужденно орала, приветствуя каждый выстрел.

Пожилые уважаемые купцы, собравшиеся у пруда в кружок, радостно вопили. А потом каждый вопрошал соседа: «Ты чего, дурак, что ли? Чего орешь?»

Но как только раздавался новый залп салюта, вся компания, закрыв глаза, дружно и самозабвенно верещала.

Херо и Варт восхищенно уставились в небо. А за спинами мальчишек появилась Минерва с двумя белыми бантами и в розовом платье. А чуть поодаль стояли родители и Херо, и Варта. И все улыбались. Тяжелый день кончился праздником.

А потом глашатай взбежал на трибуну и начал громко кричать:

– Горожане и гости города! Спешу напомнить вам, что день кончился, и наступило 25 мая – День Рождения наследника графской короны – Херо дон Педро! Ура Херо!!!

– Ура!!! – закричала толпа, которой уже было все равно кого славить и поздравлять, лишь бы пиво не кончалось.

И снова небо расцвело салютом.

Херо обернулся, увидел родителей и благодарно им улыбнулся. После побега из кареты дон Педро думал, что никто уже и не вспомнит про его День Рождения.