Читать книгу Ясения - - Страница 2

Время быстротечно стекает по ладоням,

Оставляя влажные следы.

Пусть счастье радостно заслонит

Место, где есть только ты.

Osolio

«Забудь дорогу всяк сюда входящий», – табличка, которую повесила себе на дверь Ясения, когда ей было ровно столько же, сколько её брату Георгию, не имела глубокой истины. Ей попросту нравилась циатат из «Божественной комедии» Данте Алигьери. Но сегодня, прикоснувшись к дверной ручке, она впервые заострила внимание на смысле фразы. Она сняла бумагу с деревянного покрытия и зашла внутрь по-настоящему девчачьей розовой комнаты. Большая двуспальная кровать с балдахином в пыльном розвом цвете смотрелась ложей для Барби на фоне былых стен.

Прошла неделя с первого учебного дня. Пары казались занимательными, и она снимала каждый новый материал. Она сдружилась практически со всеми одногруппниками. Исключением была Виктория, – красивая брюнетка с острым, как кинжал, взглядом. Она была возлюбленной того самого Стаса, – парня, который осмелился вести себя грубо по отношению к Сенечке.

После выговора отца Ясения оказалась под недельным домашним арестом. Дом-учеба-дом, – такой был распорядок дня юной, жаждущей приключений девушки. Она обижалась на отца, – злилась, что отношение к детям у главы семейства было отличимым. Гошка разрешались многое. Он мог вернуться поздно домой или же вообще остаться на ночь у друга, часто ездил в поездки с группой, а вот Ясения довольствовалась домом. Она находилась в каменной клетке, который снаружи напоминал дворец.

Их дом был трехэтажным. Белый камень и коричневая крыша кричали о богатстве, к этому добавлялись такие же белые колонные в греческом стиле и огромный двухметровый кирпичный забор. У Лукояновых не было прихожии, – фойе, где по центру стояла внушительная фируга Мадонны. Она так нравилась маме, что заставляла бедную служанку Альбину до дыр тереть статую.

Но заточение в замке не омрачало ее дни. Их мог разукрасить парень с черными, как перо ворона, волосами. Елисей, который ляпнул, не подумав, обещание провожать ежедневно девушку от машины до двери аудитории и наоборот, теперь исправно выполнял свое слово. Ясения не противилась этому. Ей нравился парень. Он был весел и прямолинеен. Иногда выбрасывал острые шуточки, которые могли бы обидеть Сенечку, но она не обижалась, потому что сама любила для красного словца бросить несколько громких и отрезвляющих слов.

Сегодня пары закончились раньше обычного. Выходя из главного корпуса института, Ясения не обнаружила на улице своего друга. Это расстроило девушку. Она разочарованно вздохнула, пиная носом ботинка камущек и побрела в сторону припаркованной машине. Сегодня ей пришлось оставить свой автомобиль на подземной парковке, – все места возле истута были заняты дорогими машинами. Скорее всего, на каком-то факультете был открытый семинар.

Уже подходя к круглому бетонному зданию, напоминающему издалека шайбу, она краем глаза заметила движение сбоку. Подумав, что Елисей все-ж-таки успел на встречу, она обрадовалась. Но девушку ожидало разочарование, – буквально дыша ей в затылок, приближался не Елисей, а тот самый наглец. Она сжала челюсть от злости. Сердце застучало быстрее. Стас поровнялся с девушкой, оценивающе рассматривая ее внешний вид. Потом его зеленые глаза остановились на голубых глазах Сенечки. Он улыбнулся. Ясения продолжала молчать.

– Снова здравствуй, красавица, – низкий голос парня спазмом отозвался внизу живота девушки. – А я все гадал, когда же мне удасться поболтать с тобой без твоего охранника.

– Советую тебе забыть о такой возможности, – она вперила свой острый взгляд на него, подмечая, что Стас был хорош собой, очевидно, он этим пользовался. – Потому что такой никогда не будет.

– Да ладно, – протянул парень, преграждая дорогу Ясении. – Чего ты сразу выпускаешь когти? Может, тебе понравится мое общество.

– Я так не думаю, – она хотела обойти парня, но безрезультатно. – Что тебе нужно?

– Хотел с тобой подружиться. Ты не похожа на избалованную богатенькую сучку.

– Пропусти мне к машине, и мы спокойно разойдемся, – она подняла на Стаса усталый взгляд.

– Ну уж нет, – настаивал он, сунув курки в карманы джинс. Он сделал шаг настречу Ясении, и запах табачного дыма врезался в нос. – Я хочу узнать тебя.

Стас попытался остановить девушку, хватая за локоть. Ясения не ожидала его действий, и, не удержавшись, упала на парня. Она была так близко, что смогла разглядеть черные крапинки на его глазах. Стас ухмыльнулся, облизывая губы. Она попыталась вырваться из его рук, но парень крепко держал ее в своих объятиях.

– Отпусти, – прошипела она.

– Не противься, – прошептал Стас, чуть наклоняя голову, чтобы коснуться ее губ.

Но поцеловать девушку ему не удалось, – позади Ясении выросла фигура ее охранника. Лицо Стаса скривилось в пренебрежении, и он немного грубо оттолкнул от себя Ясению. Она тут же ощутила знакомый мускусный аромат парфюма и ее дыхание выровнилось. Осторожно отодвинув девушку в сторону, Елисей приблизился к Стасу. Его руки были сжаты в кулаки, и оппонент это заметил. Он ухмыльнулся.

– Что, бить будешь? – Хмыкнул Стас и получил кулаком в лицо. Он захохотал, а Елисей обозлился. Его черные глаза налились кровью. Он повалил парня на лопатки и бил, пока истуричный крик Ясении не заставил его поднять голову.

Сенечка была напугана, Стас смеялся, харкая кровью на бетонный пол, а Елисей тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. Парень зажмурился, отбросил от себя соперника и медленно подошел к девушке. Он ругал себя за своб несдерженность.

– Прости, что напугал, – прошептал Елисей. Лукоянова взглянула мельком на Стаса и только покачала головой.

– Все в порядке, – сдавленно произнесла она. – Но насилием не решишь проблемы.

В этот день Ясении больше не хотелось ни с кем разговаривать. Она молча села в свою машину, оставляя двух странных парней внутри каменных джунглей. Дома ее ждали, как обычно, вечно ворчливая мать и озабоченный информатикой брат. Отец работал до поздна, ужин перенесли на восемь вечера, а после ее ждала гора книг по античной культуре.

На следующее утро Елисей стоял около входа в институт. Он послушно ждал Ясению, проматывая в голове очередные слова с извинениями. Когда девушка вышла из своего автомобиля и приблизилась к растерянному парню, все слова смешались в голове, и он глупо улыбнулся.

– Привет, – произнес Елисей, почесав затылок. – Прости меня еще раз.

– Будешь теперь до конца жизни извиняться? – Хмыкнула Ясения, встречая Лизу глазами. Она помахала ей рукой, девушка ответила тем же. – Может, пойдем?

Ребята вошли внутрь здания, сбрасывая со своих плеч верхнюю одежду. Высокие сапоки казаки Сенечки эхом отзывались по полупустым коридорам. Елисей молчал, Ясению эт тяготило. Уже возде аудитории, девушка тяжело вздохнула, поднимая свой голубой взгляд на парня.

– Пойдем после пар в кафе, – предложила она. Ей не хотелось, чтобы Смирнов мучился чувством вины. Лицо Елисея разгладилось, губы растянулись в улыбке.

– Согласен. Только плачу я.

Ребята расстались на несколько часов. Пары были длинными и скучными, – предметы, которые поставил деканат студентам, не были профильными, от этого тоска на лицах учащихся была видна каждому. Но скука в миг растворилась, когла Ясения вышла из стен инстута, замечая на лавочке сидящего Елисея. Парень вытянул ноги, облокотился на спинку скамьи и запрокинул голову, разглядывая что-то на небе. Это улыбнуло девушку. Она подошла чуть ближе, наблюдая за безмятежностью Смирнова. Громкий крик сестры встрепенул парня и заставил вздрогнуть Сеньку.

– Елисей, я домой! – Крикнула Лиза, не собираясь приближаться к ребятам. Она отсолютовала подруге и скрылась за остановкой.

Глаза Елисея нашли Сенечку. Он улыбнулся, согревая своей улыбкой сердце Лукояновой. Девушка переминалась с ноги на ногу, нервничая. Она пригласила Елисея на свидание, а поняла это только в середине дня. Парень поднялся с лавки, поровнялся с Ясенией и взял из её рук тяжелую сумку, набитую учебниками.

– Здесь неподалеку есть кафе с видом на реку. – Елисей протянул ладонь. – Пойдем?

Ребята приехали на место, заняли небольшой уютный столик рядом с понорамным окном. Атмосфера была расслабленной. Ясения кротко улыбалась на пристальные взгляды Елисея. Внутри Сенечки бушевали эмоции, которые она испытывала впервые. Живот сводило от волнения, ладошки вспотели, а глаза находили новые орнаменты в скатерти. Открытый заинтересованный взгляд Елисея ее смущал, заставляя щеки на бледном лице становится пунцовыми.

Елисея же привлекали небесно-голубые глаза Сенечки, которые скрывались за полуопущенными ресницами. Его завораживали ее движения: как она поправляла волосы, как прикусывала губу, мучаясь в сложности выбора в меню, как ее сосредоточенный взгляд цеплялся за новые блюда. Его веселила эта сосредоточнность. То, как она пытливо потирала лоб, словно это могло ей помочь. У нее был маленький курносый нос, чуть раскосые глаза и аккуратные губы. Длинные белокурые волосы едва доходили до поясницы. На солнце они отливали золотом, словно рожь в поле.

– Вы выбрали? – К ребятам подошла девушка официант с блоктоном в руках.

– Да, – вздохнула девушка, вымученно улыбаясь парню. – Мне капучино на кокосовом молоке и чизкейк Нью-Йорк.

– А мне черный американо и пару шоколадных маффинов.

Записав заказ, официанка удалилась с их поля зрения. Ясения с легкой улыбкой на лице смотрела в окно, а парень любовался ею. Порой не нужны слова, чтобы понимать друг друга. Елисе казалось, что он понимал, что творилось в голове девушки. Очевидно, там была учеба, родители и он сам. И сегодня Смирнов оказался прав. Елисей смотрел на румяные щеки девушки и улыбался, понимая, что в его сердце случилась революция. Ему захотелось протянуть к ней ладонь и коснуться ее мягких, как шелк, волос. Он так и поступил. Ясения вздрогнула, поднимая на него встревоженный взгляд. Открытость взгляда Лукояновой и легкая надежда дали ему понять очевидную вещь. Ялисей влюбился в жту крохотную особу с первого взгляда. Она была очаровательной, и смогла очаровать даже такого сухого и неприступного парня, как он.

– Ты мне нравишься, – выпалил Елисей. Ясения сжала салфетку, теряясь в его глазах. – Я смутил тебя?

– А ты прямолинейный, – хмыкнула Ясения, чувствуя, как горят ее легкие. Он тоже нравился девушке, но бросаться словами она не хотела.

– Ты, вроде бы тоже, – ответил Елисей, перемещая своб ладонь на ее руку. Его большой палец выводил узоры на тыльной стороне ее ладони, а по телу девушки победали мурашки.

– Да, но… – Елисей рассмеялся. – Расскажи, о чем ты думаешь?

– Я хочу узнать тебя.

Бесспорно, девушка немного знала парня. Знала, что он любил альтернативный рок, любил абстракционизм и историю, несмотря на то, что пошел учиться на программиста. Она знала, что его любимый напиток, – черный кофе, что он в восторге от хоккея, и много раз уже пересматривал «Острые козырьки».

– Тогда сыграем с тобой в игру, – улыбнулся Елисей. – Я буду отвечать тебе двумя предложениями, а ты угадывать, какое из них правдивое. Угадаешь, я буду должен тебе желание, нет, – ты мне.

– Какое у тебя хобби? – Спросила Ясения, делая глоток горячего кофе, которое только что принесла официантка.

– Я люблю лошадей. Стараюсь каждые выходные посещать конюшнню. – Елисей откусил свой маффин. – Или я занимаюсь волонтерством.

– Второе?

– Угадала, – улыбка снова тронула его губы. – Каждый вечер я с семьей выезжаю на пункты выдачи еды бездомным, а в вызодные мы посещаем приюты для животных.

– Это очень благородное дело! – Восхитилась Ясения. – Если представиться возможность, возьмешь меня с собой?

– Конечно. Давай второй вопрос.

– Кто твои родители?

– Они профессоры. Мама – преподаватель в соседнем институте по экономике, а отец – кандидат наук в области биологии.

– Я так понимаю, тебе достались мамины гены? – Спросила Ясения, не обращая внимание, чо ей не предоставили второго варианта ответа.

– Определенно, – кивнул Елисей. – И внешность тоже. Хотя по всем отцовским прогнозам я должен был быть копией папы. А у тебя есть младшие брат или сестра?

– Брат. – Вспомнив о Гошке, Ясения ухмыльнулась. – Иногда мне кажется, что он старший. Или приемный, – она захихикала. – Гоша очень умный мальчик. Ему пятнадцать, а он уже во всю помогает отцу. Возможно, это еще потому что папа терпеть не может компьютеры.

–Как тебя занесло в историю? – Удивился парень. – У тебя же прямая дорога в бизнес.

– Моя бабушка была историком, – пожала плечами девушка. – Она работала до приклонного возраста, пока с почетом не ушла на пенсию. Я все детство, пока родители пропадали на работе, жила у нее. Мы тогда жили в небольшой двушке в спальном районе вместе с ней. – на взглянула на вид из окна, замечая, как лениво шли теплоходы по Волге. – У нее в комнате была огромная библиотека. И почти все книги исторические. – Ее голубые глаза нашли глубокую ночь Елисея. – Отсюда и проявилась моя краеведческая жилка.

– А ты интересная девушка, Ясения. – Парень не сводил взгляда от смущенной девушки. – Видимо, это тебя и отличает от остальной массы. А еще ты куда милее моей сестры. – Он хитро заулыбался, словно Лизка могла его услышать.

Ясения рассмеялась.

– Почему ты так смотришь на меня? – Не выдержала девушка. Лукоянова и без того уже была красная, как помидор.

– Ты красивая, и мне нравится на тебя смотреть, – просто ответил Елисей. Девушка хмыкнула.

– Порой твоя прямолинейность меня обескураживает, – буркнула она, отводя взгляд на реку. Она не могла выдержать такой настойчивости.

– Но это куда лучше, чем хранить в себе.

– Ты говоришь, как мой папа. – Снова захихикала Лукоянова. – Сколько тебе лет?

– Двадцать один. – Ответил Елисей, и Ясения нахмурилась. Двадцать один год, а он только еще на первом курсе.

– Ты пропустил год?

– Два. – Елисей отпил немного кофе. – Улетал во Францию к бабушке. А почему ты поступила позже?

– Мы часто переезжали, когда я училась в школе. Жили не только в России. Поэтому, так вышло, что пришлось поступить на год позже.

– Будут еще вопросы? – Лукоянова лишь покачала головой в знак отрицания. Время было уже много, и ей нужно было возвращаться домой. Второго домашнего ареста ее сердце не выдержит.

– И за кем победа? – Вспомнив об игре, спросила Сенька.

– Твоя победа, – его рука снова накрыла руку девушки. – Победа всегда будет за тобой.

«Она входила в калитку один раз, а биение сердца до этого я испытывал не менее десяти…»1, – черные буквы на белоснежной бумаге были напечатаны чернилами и выплюнуты принтером. Девушка изучающе всматривалась в надпись, словно быталась найти что-то между срок. И, казалось, она находила.

Когда Елисей смотрел на новую студентку, начиналась аритмия. Ей нравилось в нем все: улыбка, запах, голос. Ей нравилось наблюдать за эмоциями на лице Смирнова, нравилось то, как уверенно он вел её автомобиль. Она растворялась в парне, чувствуя нехватку их разговоров в разлуке. Это удивляло. С момента их знакомства прошло не больше двух недель.

Она боролась с желанием набрать его номер, который могла бы с легкостью узнать у Лизы. Нет, пусть Елисей сам звонит. Первый шаг она уже сегодня сделала. Грызя ластик на кончике карандаша, ей в голову пришла интересная мысль.

Она нашла в своих закромах небольшой листок бумаги, напоминающий пергамент, взяла перьевую ручку, ощутив себя леди из девятнадцатого века, которая строчила письма возлюбленному. Она писала о том, что хотелось сказать сейчас Елисею. Например, что она была рада познакомиться с ним, узнать его, или что ее до мурашек интересует та благородная часть его жизни, или что ей катастрофически мало времени, проведенного вместе.

Когда девушка закончила писать, она оставила небольшую кляксу в правом углу письма, завернула пергамент конвертиком, припечатывая расплавленным воском и небольшой печатью. На душе был легко и тепло. Улыбка не сходила с лица до позднего вечера. Ужиная за большим круглым столом, где каждый вечер всегда собиралась вся семья, Ясения не слышала ни слова из разговоров родителей. Её мысли были далеки от дома.

– Дочка, ты нас слушаешь? – Громко спросил отец, теряя свое терпение.

– Прости, папа, – потупила взгляд девушка. – Что ты спрашивал?

– Я спрашивал, как ты смотришь на то, чтобы перед новым годом поехать в Альпы.

– Ты же знаешь, что я поддержу любое твое решение.

– Папина дочка, – закатил глаза брат. – Или подлиза.

– А ты приемный, – девушка по-детски высунула язык. Гошка бросил в сестру салфеткой.

– Дети, – понизив голос, прошипел недовольно отец.

– То, что лежит на столе, – ворчала мать, – неприкосновенно! Это богохульство, – разбрасываться предметами со стола. Вас что, не воспитывали?

– Прости, мам, – хором ответили дети, опустив глаза в тарелки.

– Кстати, к нам присоединиться семья моего парнера по бизнесу. У Милославских есть сын, он на пять лет старше тебя и учиться в том же институте. Может, ты слышала про него? Стас Милославский.

– Нет, – подумав, ответила Сенечка. – Не слышала о таком.

– Их семья приедет к нам в гости в эти выходные на ужин. Тут и познакомитесь. Парень не плохой, но немного избалованный.

– Семья Лукояновых и семья Милославских, – жгучая смесь. – Хмыкнула мать. Надеюсь, вы найдете общий язык и не переубиваете друг друга.

– А с кем я не находила общий язык? – Удивилась Сенька.

– Со мной, например, – вмешался брат. Из-за переходного возраста он жутко раздражал сестру, правда меньше она его любить не начала.

Ужин закончился, и девушка упала на кровать. Она взяла в руки телефон, строча сообщение Лизке. Девушки неплохо стружились за жти недели. Сидели всегда вместе, находя общие темы для разговоров. Несмотря на то, что у Елисея и Лизы была разница в два года, они были очень похожи.

«Как ты?» – прислала Ясения подруге и получила быстрый ответ.

«В каше», – ответила она со смеющимся смайлом. – «Мой брат придурок».

«Все братья придурки», – прислала Сенечка. – «Мой считает меня папиной подлизой, а у тебя что?»

«Мой из-за шутки про тебя и него облили меня кашей!» – Лиза прислала злой смайлик, а Ясения громко рассмеялась. – «А сейчас он показывает мне язык».

«Вы милые», – заметила девушка.

«Ох, нет! Я пойду смывать с себя манные комочки!», – Лукоянова продолжала заливаться смехом. – «Придурок!»

Ясения закрыла глаза и утонула в сладком сне. Они были во Франции, посреди фиолетового поля. Счастливые и свободные. Шляпка с пшеничной головы слетела, но Лукояновой было все равно, – она пряталась в кольце рук высокого парня, чьи волосы были чернее ночи.

Это был первый сон, в котором фигурировал Елисей. С этого дня он больше оставлял ее даже ночью.