Читать книгу Кикимора (Ленка) и новый Пигмалион (Ромка) - - Страница 2

От автора

Дорогие читатели, именно от вашего предпочтения будет зависеть судьба главных героев. В конце повести есть два варианта её окончания: глава 15. «Мы счастливы вместе» и глава 16. «Умерли древнегреческие боги»

Вам предстоит сделать выбрать: окончить чтение на главе 15, обеспечив счастливую жизнь главных героев, или, пропустив 15 главу, выбрать жёсткий вариант окончания повести.

Ваше мнение, которое вы можете оставить в отзывах о книге, важно для автора и будет учтено им при принятии решения: оставить ли один из вариантов окончания повести или оба.

Нежданное знакомство

Когда я приехал в город к отцу и был у дверей квартиры, по ушам резанул Heavy Metal. Не просто Heavy Metal, а Breaking Heavy Metal. Стены вибрировали! Своим ключом я открыл дверь, прошёл в прихожую, бросил сумку на пол, вошёл в комнату и удивлённо остановился в дверях.

Какое-то мелкое существо, лет пятнадцати, с копной зелёных волос на голове, с темно-фиолетовыми губами, глазами, обведёнными чёрной тушью, в широкой короткой футболке с надписью на английском: «My life is my choice», не прикрывавшей пупок, узкую талию и голые ноги, в отцовской шляпе, сверкая трусиками и босяком, ― отплясывала что-то невообразимое!

– What the hell do you wont? ― остановившись, удивлённо крикнула она, чтобы перекричать грохот динамиков, и вытаращила на меня зелёные как у кошки глаза, типа, «какого черта тебе нужно?»

«Грубит ребёнок!», ― подумал я и брезгливо посмотрел на это чудо в перьях. Подошёл и выключил магнитофон. По телевизору у Дома Правительства шахтёры стучали касками.

– Взрослые дома есть? ― вопросом заткнул её рот.

– А я, по-твоему, кто? ― с вызовом ответила она.

– Кикимора болотная. В зеркало на свой образ посмотри.

– Понятно ты кто, ждали, располагайся. Нам без дураков скучно! – ответило ядовитое существо.

Любезно поинтересовался:

– Ты всегда выглядишь как вечерний клоун, или у тебя очередное обострение шизофрении? Нос ещё зелёнкой намажь для наглядной идентификации. Когда отец придёт?

– Я тебе не справочное бюро. И вообще, что ты здесь командуешь, магнитофон выключил? Громко тебе? Купи беруши и засунь себе в уши!

Под моим презрительным взглядом «стервозное существо», порозовев, схватила с кресла широкую шаль и торопливо повязала её вокруг пояса, чтобы прикрыть кружевные трусишки и голые ноги.

Без очков видно, что стервозная и не в своём уме. И слушает, по-моему, эту ерунду: Death Symbolic, если не ошибаюсь. Хотя, это всё же лучше, чем современная попса.

Я достал из сумки документы и пошёл в отдел кадров. Лучше бы не приезжал. Если папаша женится, даст Бог придурочную сестричку-тинэйджера.

***

Мамы не стало, когда я в пятый класс перешёл. Отец очень любил её и не женился. После школы я поступил в МГТУ им. Баумана. На каникулы домой не ездил. В столице легче найти подработку. У отца на заводе полный штиль. Зарплату задерживали. Начало 90-х. Как он выживал, сам не представляю.

На третьем курсе он приехал ко мне, привёз немного денег, но я отказался их взять. Стипендия и подработки по вечерам позволяли мне не бедствовать. Отец показался мне таким одиноким, постаревшим, а ему тогда только тридцать девять исполнилось.

Когда я защищал дипломный проект, он написал, что решил жениться и собирается со своей подругой и её дочерью эмигрировать во Францию, очень просил приехать.

У меня была возможность устроиться на работу в московском НИИ академика Бекетова, где я после четвёртого курса проходил практику. Но снимать квартиру в Москве было накладно, отец настойчиво звал домой, и я решил вернуться в наш город. Тем более наш Иван Эдуардович, а он был в аттестационной комиссии на защите моего дипломного проекта и набирал молодёжь в НИИ, расположенном в нашем городе.

А окончательно определила моё решение телеграмма отца: «Срочно вылетай! Очень нужен!».

***

Вернулся домой я часов в десять вечера. Позвонил, на всякий случай. Дверь открыл отец. Обнял. Познакомил с Марией Фёдоровной, своей подругой, приятной женщиной, чуть за тридцать. Кикимора вела себя смирно, сидела, забравшись с ногами в кресло, и читала какой-то журнал. Она уже стёрла с губ фиолетовую помаду и тушь с глаз, но патлы по-прежнему были зелёными.

– Лена, познакомься, это Роман, сын Дмитрия Николаевича, ― назвала меня его подруга.

– Виделись уже, ― буркнула её дочь, не удосужив меня взглядом.

В тот вечер мы вдвоём долго сидели с отцом на кухне.

– Понимаешь, сын, ― проникновенно взглянув мне в глаза, сказал он, ― я так рад, что ты приехал. Ты успел вовремя. Мне очень нужна твоя помощь. Мне скоро сорок один. Маму не вернёшь, как не вернёшь прошлое. Я теряю себя, теряю квалификацию! Заказов нет. Зарплата ― слёзы.

Мы с Машей не успели оформить брак. Придётся сделать это во Франции. Заявку на визу каждый давал на свою фамилию. Если бы расписались сейчас, необходимо заново переоформлять документы. Это долго, да и вряд ли возможно.

Нам с Машей удалось заключить контракт на работу с фирмой «Рено» на пять лет и получить рабочую визу на шесть месяцев с возможностью дальнейшего продления. Поверь мне, сделать это было непросто. Выпал счастливый лотерейный билет. Помогло то, что Машенька в совершенстве владеет английским и французским, знает чешский и словенский, а у меня есть несколько свидетельств на изобретения.

С её помощью я в течение года учил французский и сдал тест на знание языка в посольстве. На фирме предлагают работу мастером на автосборке. Так что, делал танки, теперь буду делать легковые автомобили. Машеньке тоже есть работа в отделе маркетинга по Восточно-Европейским странам. Леночке мы оформили гостевую визу на пять лет.

Если мы сейчас не уедем, моя жизнь окончена, ― так объяснял мне отец. ― Впереди ничего. У нас с Машей голова идёт кругом. В день, когда ты получил телеграмму, мы с Машей узнали, что Леночке, твоей будущей сестре, не разрешат выезд из России из-за одной бумажки: согласия второго родителя, её отца, которого она и в глаза не видела.

Мы не учли, что на въезд в Шенгенскую зону это не требуется, то на выезд из России это необходимо, ― виновато оправдывался отец. ― Где проживает родитель Леночки не известно. Ирина Алексеевна, адвокат, занимается этим, она подала заявление в милицию об определении его места нахождения. Я думаю, проблем не будет. Она получит у отца Леночки письменное согласие, а ты посадишь Лену на самолёт, а мы её там встретим.

Прошу тебя, ― сказал отец, ― нам через неделю уезжать, побеспокойся о Леночке. Оставить её больше не на кого. У Маши близких родственников нет, со своей сестрой, твоей тётушкой, я отношения не поддерживаю, да и живёт она в Сибири. А на дальних родственников или чужих людей как оставлять? Тем более, это совсем недолго. Ну как, выручишь?

– Ромочка, у Леночки сложный характер, ― предупредила Мария Фёдоровна, она вошла в кухню и слышала конец нашего разговора. ― Что поделаешь, переходный возраст. Ты уж с ней будь построже, а девочка она хорошая и талантливая. Ну, думаю, после каникул она уже там в школу пойдёт. И всё у нас будет хорошо. И ты к нам, возможно, переберёшься.

Делать нечего, я согласился потерпеть эту стервозную девчонку какое-то время ради отца. Он столько для меня сделал! Если б я знал тогда, что это «совсем недолго» окажется таким бесконечным и так окончится…

Мы ещё долго сидели с отцом на кухне, выпили по паре рюмок коньячку. Мне постелили на раскладушке в комнате с Кикиморой. Она уже спала на диване. Отец пошёл в спальную. Утром я проснулся рано, все ещё спали. Нужно было пройти медосмотр для устройства на работу, оформить пропуск, заполнить целую кипу анкет: участок режимный.

***

В тот день я был в отделе кадров и обедал в столовой своего уже НИИ, ходил в паспортный стол оформить регистрацию, ужинал в кафе с друзьями. В этом городе прошло моё детство, и друзей у меня много.

На следующий день вечером отец познакомил меня с Ириной Алексеевной, адвокатом. Она занималась получением разрешения на выезд для этой девчонки. Кабинет адвокатской конторы занимал номер на первом этаже гостиница «Центральная».

Отец оставил меня с ней, а сам ушёл решать какие-то дела. Время до их отъезда оставалось немного.

«Главное, что у Леночки есть виза, ― успокаивала меня Ирина Алексеевна, ухоженная женщина лет тридцати восьми. ― Есть, правда, одно небольшое затруднение. Место жительства отца Леночки не известно. Три дня назад я на основании пункта два закона «Об уголовно-розыскной деятельности» подала заявление в милицию об установлении его места жительства. ― Ирина Алексеевна сняла телефонную трубку и при мне поинтересовалась результатом поисков. Выслушала ответ. ― К сожалению, его место жительства пока не установлено, ― объяснила она. ― Есть адрес регистрации, где он проживал ранее, до четырнадцатого мая этого года. Это в Бурятии. Но это просто вопрос времени. У нас люди теряются очень редко, и меня хорошие связи в милиции. Уж для меня-то постараются ускорить поиски, ― утешила она меня. ― Передайте Дмитрию Николаевичу, что в самое ближайшее время вопрос будет решён».

Я попрощался и вышел. Время пошло…

***

Возвращался домой я поздно, Кикимора со мной не разговаривала, не удосуживалась… Перед сном шастала в ванную и из ванной в какой-то распашонке, сверкая трусишками. Мария Фёдоровна даже замечание сделала при мне:

– Леночка, понятно, Ромочка твой брат, но надо же как-то одеваться? Халатик, что ли…

– А раз брат, чтоб я под него подстраивалась, как ходила, так и буду ходить. Пусть не смотрит!

– Разве так можно! ― вздохнула Мария и пожала плечами.

Когда в очередной раз вздорная девчонка в таком виде мелькнула передо мной, без задней мысли отметил: видимо, в компенсацию за скверный характер природа наградила это существо стройными ножками, узкой талией и, если отмыть, ― смазливой мордашкой. Я пожелал, чтоб она скорей исчезла из моей жизни.

Пролетели оставшиеся дни недели. Долгие проводы ― долгие слёзы. Собраны вещи, отец оставил мне для Ленки деньги на билет во Францию, деньги на адвоката и немного на жизнь. Они недавно продали квартиру Марии Фёдоровны в Калуге.

В аэропорту моя якобы сводная сестра ревела навзрыд. Только перед посадкой я оттащил её за руку от матери. На такси вернулись домой. Она молчала всю дорогу, смотрела в окно и кусала губы.