Читать книгу Герцог не снимает перчаток. Часть 1 - - Страница 4

С последними словами Грациеллы Фонтен музыканты заиграли вновь, но веселье ушло, сменившись напряженной сосредоточенностью. Приближался главный момент бала – церемония танца со шпагами. Насколько знал Этьен, круг из людей со шпагами наголо символизируют опасности, поджидающие возлюбленных на жизненном пути. Сами возлюбленные во время церемонии танцуют в центре круга, как бы говоря: вместе и в горе, и в радости, сквозь огонь и воду. Что ж, учитывая первую годовщину свадьбы принцессы Беатрисы и герцога Белла, это вполне уместно.

Музыканты сменили музыку на более медленную. Алонсо Белл красивым жестом отбросил иссиня-чёрную гриву назад, вызвав восхищённые девичьи перешёптывания, и галантно предложил супруге руку. Беатриса повела плечами, сбрасывая мантилью на руки фрейлине, присела в реверансе, и танец начался. Гости-мужчины тем временем оставили своих дам у столов с едой, надели заранее припасённые разноцветные маски и образовали круг около танцующих. Этьен тоже занял своё место между Николасом Картье и Жаком де Руше.

Заиграли скрипки и клавесин. Мужчины в масках опустили руки на эфесы. Спокойно, твердил себе Этьен. Всего-то и надо, что поднять руку, вытянуть её вперёд и опять вверх. Просто делай так, как другие, и всё получится.

Вот он, тот самый момент! Этьен дрожащей рукой лихорадочно потянул шпагу из ножен, отсалютовал, напряжённо наблюдая за остальными. Теперь вроде повернуть кисть и поднести эфес к подбородку… Но человек напротив, в фиолетовой маске, описывает шпагой дугу. Странно, почему этого не было в описании церемонии? И почему его клинок длиннее остальных?..

Ошибку Этьен распознал слишком поздно. Он повторял движения за визави, а тот ошибся. Нужно было срочно что-то делать, сейчас их клинки с грохотом столкнутся прямо над головами пары, и будет грандиозный скандал. Этьен напряг руку и изменил траекторию движения. Эфес мягко коснулся его плеча. Не совсем верно, надо было подбородка, но могло быть и хуже… А так кажется, будто он просто прижал руку к сердцу.

Вдруг что-то громко лязгнуло, совсем близко. Перед глазами мелькнул клинок того самого неловкого соседа, в опасной близости от груди Этьена. Эй, у него шпага без колпачка! Послышался треск раздираемой ткани, в ту же секунду шёлковая манжета на правом рукаве порвалась, запонка с жёлтым топазом – подарок отца – повисла на белой нитке и с оглушительным стуком упала вниз. Маркиз бросил по сторонам яростные взгляды. Где этот увалень?! Но человека в лиловой маске видно не было…

Музыка смолкла, танец прекратился. Запонка куда-то откатилась. Все уставились на Этьена. Он кожей чувствовал неприязнь Николаса Картье и раздражение Белла, недоумение Жака де Руше и насмешливые взгляды женщин.

– Извините, – сконфуженно пробормотал он и побежал, пригибаясь, за катящимся украшением. – Извините!

– Какое неловкое положение… да, грандиозный скандал… да ещё и в доме герцога Белла… – летело ему в спину. – Настоящий пердимонокль!

Этьен бежал по коридорам особняка, пересекал анфилады причудливых комнат (в одной стояли рыцарские доспехи, в другой стены были завешаны географическими картами), а щёки его пылали. Ну и позор! Теперь все подумают, что Делакруа настолько нищие, что шьют одежду гнилыми нитками, которые потом рвутся! Пойдут слухи… Нет, он решительно убьёт того, кто срезал запонку. Вызовет на дуэль и убьёт. Ну, или добьётся денежной компенсации. Потому что это, чёрт побери, несмешная шутка!

Запонка стукнулась о стенку и наконец остановилась. Тяжело дыша, Этьен наклонился, чтобы поднять её, да так и застыл.

Сквозь щель под дверью он увидел две пары ног. Странно. Этьен находился на таком этаже, куда явно не заходят слуги, значит, ноги принадлежат дворянам – хозяевам или гостям. Почему они не празднуют со всеми?

– Негодный мальчишка! – за дверью раздался грудной женский голос, за ним сухой треск пощёчины. Неужели… Грациелла Фонтен-Белл?

– Но мама!

– Зачем тебе понадобились эти бумажки? – вздохнула маркиза и требовательно постучала каблуком. Этьен даже как будто увидел, как она закатывает глаза.

Молчание.

– Ты продаёшь сведения Маджиде? Скажи, я – а вот тут она, наверное, горько усмехнулась, – не буду ругаться.

– Нет.

– Тогда для чего? – лакированные туфли процокали до ножек кресла. Оно скрипнуло – маркиза села.

– Для дела, можешь не сомневаться.

– Ах, для дела… – каблучок задумчиво постучал, и маркиза резко приказала: – Сейчас же отдай бумаги мне!

– Какие бумаги? Я же вернул их дяде. – Даже ботинки Луиджи казались удивлёнными.

– Копии, которые ты сделал. Давай сюда, – потребовала Грациелла.

– Ну мам…

– Не мамкай! И чтобы больше такого не было, ты понял? Мне и Алонсо надоело прикрывать тебе спину. Хватит! Тебе семнадцать лет, Луиджи, ты в состоянии сам о себе позаботится.

Этьен поднял запонку, сунул в карман и тихонько отошёл. Он услышал достаточно. Теперь бы ещё понять, что делать с этими знаниями, но сначала – разобраться с тем шутником.

Выйдя в залу, Этьен поискал глазами давешнего визави. Ага, вот он! Обладатель сиреневой карнавальной маски пил в обществе какого-то русого дворянчика со смешной укладкой и небезызвестного Жака. Этьен разозлился. Этот неумёха вызвал такой скандал, испортил недешёвый костюм, а теперь развлекается! Маркиз почти подбежал к компании и выпалил:

– Сударь, вы оторвали мне запонку!

– Прошу прощения, с кем имею честь? – «сударь» лениво повернулся, не выпуская из рук бокала вина.

– Этьен, маркиз Делакруа. А вы?..

– Шарль, виконт де Ламонт.

Родственник начальника тюрьмы – по всей видимости, сын – оказался хорошо сложенным молодым человеком, скуластым, с мощной челюстью, прилизанными каштановыми волосами и колючими глазами. Любопытно, почему он надел чёрный костюм с кружевами?

– Послушайте, господин Делакруа, я понятия не имею, о чём вы говорите.

– Во время танца со шпагами, – упорствовал Этьен. – Вы неправильно отсалютовали, задели мой рукав шпагой, запонка упала и отлетела.

– Ах… Так это вы… извинялись? – губы Шарля тронула усмешка. – Надеюсь, вы нашли… м-мм… запонку?

– Нашёл, – Этьен был раздражён. – Виконт де Ламонт, я требую, чтобы вы возместили убытки.

– Я? Помилуйте, маркиз, вы обознались, – Шарль вернулся к вину, но Этьен рванул его за рукав.

– Что вы себе позволяете, маркиз?!

– Это. Были. Вы!

– Да не трогал я вашу манжету и вашу запонку, отцепитесь уже! – виконт де Ламонт тоже начал злиться. – Говорю вам, вы меня с кем-то спутали, только и всего.

Этьен набрал в лёгкие воздуха, чтобы ответить какой-нибудь колкостью, но тут раздался мягкий, успокаивающий, и вместе с тем властный голос:

– Господа, господа! Остыньте! Что могло стать причиной ссоры двух достойных молодых людей, таких как вы?

К ним приближался немолодой уже, но ещё и не старый человек в сером кафтане с короткими рукавами, вышедшем из моды пару десятилетий назад. На губах застыла дежурная улыбка, золотые с проседью волосы ступенчатыми волнами спускались на плечи. Кажется, такая причёска называлась «уши спаниеля», и она тоже стремительно выходила из моды.

– Арман, – вскрикнул Шарль.

– Для вас – герцог Лендер, – ровным тоном произнёс Арман. – Ваша дружба с моим сыном не даёт вам права на фамильярности по отношению ко мне.

Этьен задохнулся от смеси ужаса и восхищения. Его Превосходительство канцлер, первый приближённый короля! А тот русоволосый, наверное, и есть его сын! Должно быть, маркиз невольно ахнул, потому что старший Лендер тотчас к нему повернулся.

– Господин Делакруа? Вы что-то хотели сказать?

– Откуда вы меня знаете? – Этьен был ошеломлён. В конце концов, он впервые на королевском балу.

Канцлер усмехнулся.

– Это моя работа – знать всё обо всех. Итак, из-за чего произошла ссора?

– Кто-то оторвал мне запонку, – обиженно буркнул Этьен, – и…

Арман прервал его мягким смехом.

– И только? Полно, это не причина для разногласий. Возьмите, – канцлер протянул юноше несколько монет. – Это компенсация из казны.

– Благодарю…

На такие деньги можно купить два костюма, подумал Этьен.

Пожалуй, пора ехать домой. Маркиз откланялся и пошёл искать Мику.

Обратная дорога прошла в молчании: они оба сильно утомились. Мика тихо вздохнула и, засыпая, склонила голову ему на плечо. Этьен и сам чувствовал усталость, руки и ноги будто налились свинцом. Маркиз широко зевнул и прикрыл глаза…

2

Раймон задумался, прикинул шансы. А и правда, что ему было терять? Почти вся команда с его корабля перебита. Сам корабль в руках пиратов. Вернуться домой, если отпустят? Куда, в деревню? К матери, овцам и пастухам, дыре в бюджете, назойливым сёстрам и запаху прелых яблок? Жениться на богачке, чтобы хоть как-то исправить положение, читать дешёвые романы у окна, откладывать деньги на образование для детей, а когда родится сын – учить его плавать в грязном озерце? Вот только брат… При мысле об Этьене защемило в груди. Этьен… Когда Раймон последний раз виделся с братом? Год назад? Два? Сколько лет они ещё не увидятся? Сведёт ли их ещё судьба хоть когда-нибудь? Эх, была не была!

– Почему бы и нет, – нарочито небрежно сказал Раймон и изящно спрыгнул с бочонков. Несколько пиратов зааплодировали.

– Но у меня есть условие.

– Говори.

– Вы соберёте выживших матросов с моего корабля, перевяжете раненых и дадите им лодку с припасами, чтобы они могли доплыть до материка.

– Идёт, – быстро согласился капитан. Видимо, он был готов и на большее, и Раймон поспешно добавил:

– И…

– Что ещё?! – капитан развернулся, раздражённо блеснул глазами, как бы говоря: «Не дразни меня».

– Здесь, в каюте, плывёт одна леди со слугами. Её вы тоже отпустите.

– А-а-а… – снисходительно усмехнулся капитан. – Твоя невеста, а, барчук?

Раймон не стал спорить.

– Да, – спокойно солгал он. – Моя невеста.

Не прошло и часа, как его распоряжения были выполнены. С некоторым ворчанием пираты всё же оказали помощь недавним врагам. Матросы собрались на палубе около Раймона, благодаря его. Команда состояла в основном из простых людей, и в простодушии своём они полагали, что именно титул Раймона спас их всех от реи или чего похуже. А между тем маркиз Делакруа пока что не назвал своего имени никому из пиратов.

Убедившись, что с ребятами всё в порядке, Раймон Делакруа отправился к каюте леди Иоланды. Он хорошо помнил тот день, когда она взошла на палубу в Ромалисе, чтобы вернуться домой. Белокурые волосы собраны в небрежный пучок, голубое шёлковое платье и скромная нитка жемчуга… Их капитан ещё шепнул тогда: «Ну и куш сорвём с пассажирки, сынок, помяни моё слово!»

Раймон осторожно постучал. Дверь распахнулась, и встревоженная девушка выпорхнула из каюты, как птичка из гнезда.

– Господин Делакруа?

Она огляделась, заметила тела и нахмурилась.

– Здесь было смертоубийство? – холодно поинтересовалась она.

– Миледи, ничего такого, уверяю вас. Вы продолжите путь в баркасе с нашими доблестными матросами.

– А… а вы? – до девушки только дошло, что происходит.

– А я останусь, – невесело усмехнулся Раймон, – Не то чтобы у меня был выбор, сударыня.

Он взял девушку за руку и вывел на палубу. Пираты глумливо хихикали, но маркиз не обращал внимания. Сейчас он хотел только одного: чувствовать руку леди Иоланды рядом. Своим матросам он роздал по монете и прибавил шёпотом:

– Жизнью за неё отвечаете.

– Всё готово к отплытию! – крикнул кто-то. – Прощайся с невестой, барчук!

Раймон осторожно обнял Иоланду.

– Как мне отблагодарить вас, милорд? – шепнула она.

– Скажите хотя бы, кто вы?

– Виконтесса Иоланда де Руше, вторая дочь Филипа де Руше. Вот, – она сунула ему в карман листок. – Пишите мне. Тут адрес.

Раймон помог ей сесть в баркас. Они попрощались, и скоро лёгкая, как видение, девушка в голубом платье исчезла за горизонтом.

3

Адриан спокойно шёл по своим делам, когда его чуткий слух уловил какие-то звуки. Из-за угла доносились голоса. Принц замер, прислушиваясь. Говорили отец и мачеха. Вернее, спорили.

– Ты уверен в своём решении? – тяжело вздохнула королева.

– Более чем, – тоном, не терпящим возражений, отозвался король. – Говард не очень подходит для того, чтобы носить корону. Он слегка…

– Туповат? – возмущению Марии не было предела. – Ты это хочешь сказать?

– Успокойся, любимая, – послышался звук поцелуя. – Я сказал лишь то, что сказал. Говард не сможет править. Да и Бланчард тоже.

– Тогда кому ты оставишь трон?

– Я король и могу назначить наследником любого из своих детей. Но тсс! У стен есть уши, любимая.

Послышались шаги, и король с королевой вышли в другую комнату. Адриан пожал плечами и пошёл дальше, но через несколько шагов наткнулся на Бланчарда. Волосы у брата растрепались, лицо покраснело, будто после бега.

– Блан? Что-то не так? – встревожился Адриан.

Бланчард подбежал и схватил его за плечи.

– Ты слышал, что они говорили? Ты слышал?!

– Кто?

– Отец и королева.

– Д-да, – Адриан отвёл взгляд. – Что Говард не будет править.

– А кто тогда будет, ты слышал? – выспрашивал брат.

– Нет… А ты?

Бланчард отпустил его и отошёл, тяжело дыша.

– И я не слышал. Как думаешь, отец впишет в завещание тебя или меня?

– Мне кажется, Беатрису, – признался Адриан. – Она хоть и женщина, но самая способная из всех нас.

Бланчард только фыркнул в ответ.

От громкого стука в дверь Адриан проснулся. Сердце бешено колотилось, подушка была мокра от пота. Сейчас сон прервали, но он знал, что случилось бы дальше. Сон повторялся, заставляя его снова и снова переживать тот страшный день и ту страшную ночь.

Стук в дверь повторился.

– Жоан! – раздражённо позвал герцог. – Жоан, да откройте же…

Ах да. Он же дал слугам выходной сегодня. Адриан встал, зевая, доплёлся до двери и приоткрыл её. На пороге стояли Мика и Этьен – и как он мог о них забыть?

– Надеюсь, вы хорошо повеселились? – Адриан стряхнул остатки кошмара и, глядя на блестящие глаза и румяные от танцев лица, выдавил улыбку. – Проходите же, проходите…

4

Пол в доме герцога Рандарка устилал толстый мягкий ковёр, словно призывавший вернуться в детство и побегать по нему босиком. Лёгкие плетёные кресла, обитые чем-то мягким и тёплым, соседствовали с удобными чайными столиками на тонких ножках. Мягко потрескивали свечи, на столах стояли укрытые полотенцами кувшины с прохладительным, с сада тянуло ветерком. Этьен вдруг подумал, как хорошо быть владельцем такого чудесного дома.

Послышался стук в дверь, Адриан пошёл открывать. Несколько минут спустя он явился в сопровождении двух знатного вида юношей: высокого чернявого де Ламонта и белокурого пухленького Лендера. Этьен вскочил от изумления.

– Вы знакомы? – герцог поднял бровь.

– Мы… почти что поссорились на балу, – уклончиво ответил Этьен, сверкнув глазами.

– Нашей вины в этом нет, – молодой Лендер, кажется, его звали Джастином, обиженно тряхнул кудрями и скрестил руки на груди.

– Неважно! – Адриан нетерпеливо поднял руку. – Этьен, это граф Джастин Лендер…

5

– Ваша Светлость, к вам граф Джастин Лендер.

Вышколенный дворецкий внёс на подносе визитную карточку. Адриан взял, пробежал взглядом.

– Пусть войдёт, – отрывисто бросил герцог. – Жоан, подайте чаю и проследите, чтобы нам никто не мешал.

– Да, Ваша Светлость.

Лендер вошёл, поправляя одежду и озираясь. Белокурые кудряшки спадали ему на лицо и явно лезли в глаза. Арман, должно быть, совсем из ума выжил. Ладно ещё сам выглядит, как консерватор, так и сына приучает.

– Добрый день, граф. Чем обязан столь неожиданному визиту?

– Я… мм-м… Здравствуйте, герцог. Дело очень… ммм… деликатного характера. Видите ли, я…

– Присаживайтесь, – любезно предложил Адриан. Жоан как раз нёс чай. Всё шло так, как и было запланировано. – Чаю?

– Благодарю, – Джастин всплеснул руками, чуть не задев манжетой чашку. – Понимаете… я получил вызов на поединок, в котором мне очень бы не хотелось участвовать.

– Вы пытались извиниться?

– Увы, я не имею представления, чем оскорбил противника… Я вёл себя весьма осторожно. Подозреваю, через этот вызов хотели причинить вред моему отцу.

– Прискорбно. Чего же вы хотите от меня? – Адриан откинулся на спинку кресла.

– Чтобы вы были моим секундантом. Все мои друзья сейчас в столице, а знакомый, к которому я и приехал погостить, слёг. Прошу прощения за неожиданность, но я правда не знаю, кому можно доверить столь деликатное дело.

– Хорошо, я согласен, – герцог привстал. – Где и в котором часу?

– О… благодарю вас, монсеньор! – Джастин вскочил. – Я ваш должник. Завтра в восемь утра на опушке леса.

Проводив гостя, Адриан вызвал слугу и дал ему денег.

– Жоан, ступайте к этому… как же его имя… господину Д’Аньону, ну, тому, с которым дерётся граф Лендер, и заплатите за то, чтобы он уехал как можно дальше отсюда.

Если Джастин прав и его вызвали из-за отца, «оскорблённый» примет деньги.

– … и виконт Шарль де Ламонт.

Та же комната. Те же кресла, дорогой сервиз и ароматный чай. Юноша другой – с жёсткими каштановыми волосами, злыми колючими глазами и квадратной челюстью. В идеальном чёрном костюме с белыми кружевами.

– Проходите, – любезно пригласил Адриан.

Озираясь, как готовый укусить загнанный зверёк, Шарль де Ламонт присел.

– Я слышал, отец настаивает на вашем возвращении в военную академию.

– Вы правы, – виконт был известен своей сдержанностью. Он сцепил руки на коленях и исподлобья смотрел на Адриана.

– Но вам бы этого не хотелось?

Шарль вздохнул.

– Я имел неосторожность поссориться с одним из учеников, а тот оказался сыном влиятельного человека.

– Что вы скажете, если я… помогу вам избежать неприятностей? – Адриан сделал глоток чая.

– Я буду у вас в долгу, монсеньор.

6

– Джастин, Шарль, это маркиз Этьен Делакруа. Присаживайтесь, господа.

Впоследствии, работая бок о бок с Шарлем и Джастином, Этьен много о них узнал и даже подружился.

Шарль, как оказалось, рано потерял мать, зато его отец, начальник тюрьмы, души в нём не чаял. Довольно скрытный и молчаливый, Шарль де Ламонт частенько язвил, глядел исподлобья, одевался обыкновенно в чёрное и никому не доверял.

Джастин Лендер, оказавшийся лучшим другом Шарля, был его полной противоположностью. Светловолосый и светлокожий, немного неуклюжий, он носил очки, высказывал витиеватые и довольно умные мысли, а ещё собирался в будущем сменить папеньку на посту канцлера.

– Мы с Джастином давно хотим узнать, – Шарль поёрзал в кресле и сложил руки на груди, – что именно вы нам поручаете.

– Терпение, – Адриан дёрнул щекой. – Мы с маркизом Делакруа познакомились недавно, и он сразу же проявил интерес к моему предложению. Скажите, Этьен, вы не передумали? Каково вам было на балу? Вы сможете маневрировать в такой обстановке каждый день? – в голосе герцога послышалась озабоченность.

Эта работа была Этьену необходима, и он бы всё равно согласился, но на балу и впрямь было неплохо.

– Нет, монсеньор, я не передумал.

– Что мы всё-таки будем делать? – влез Джастин.

– Сейчас и узнаете, – Адриан чуть-чуть улыбнулся. – Вы наконец все в сборе. Трое молодых людей и одна девушка – в самый раз. Такой командой и будете действовать. Итак…

Все подались вперёд, выражая заинтересованность.

– Ваша основная задача – любыми законными способами убедить Его Величество посетить мой дом. Я очень хочу вернуться домой, но… я покинул дворец при столь странных обстоятельствах, – герцог оттянул воротник, – что не уверен… ммм… будут ли меня рады видеть.

Адриан замолчал. Где-то неподалёку часы отбили шесть часов утра.

– Кроме того, вы должны будете передавать королеве и принцессе мои… мои письма, – герцог бездумно передвинул несколько предметов на столике. – Думаю, Мика сможет отдать письма Её Величеству, а Беатрисе… кто доставить Беатрисе? Вы хотите, Джастин? Хорошо… Все согласны?

– Монсеньор, я… я только хотел сказать, что… я же не очень хорошо умею… вести себя в обществе высокопоставленных особ, я рождён в провинции! – Этьен решил сразу прояснить всё. – Да и язык у меня не так чтобы подвешен.

– Ничего страшно, – Адриан расправил манжеты, – все мы неидеальны. Шарлю необходимы уроки танцев, Джастину – фехтования, – герцог пресёк попытки спора взмахом руки. – Собственно, я хотел пригласить вас всех погостить в моём доме… скажем, до Осеннего бала дебютанток. К открытию сезона будете во дворце. Надеюсь, ваши родители не будут против?

– Моя мать в ином мире, – глухо отозвался Шарль. Должно быть, воспоминание причинило ему боль, – а отцу плевать.

Герцог вопросительно взглянул на остальных.

– Матушка будет только рада, – заверил Этьен.

– Не знаю, смогу ли я уговорить отца, – Джастин озабоченно теребил прядку, и вдруг лицо его просветлело. – Разве что солгать.

– Солгать Арману Лендеру? – усомнился Адриан. – Хм… Попробуйте. Так или иначе, жду вас всех, как только уладите дела, – герцог поднялся и потушил угли в камине.

К тому времени, как ребята один за другим разъехались, уже наступил рассвет.