Читать книгу Герцог не снимает перчаток. Часть 1 - - Страница 5

Лето 1772 стало лучшим в жизни Этьена. Он и его новые друзья гостили в огромном доме Рандарков в обществе герцога и его сестры. А поскольку каждому недоставало какого-то придворного умения, Адриан взялся обучить их, так что с утра и до вечера дни были наполнены новыми впечатлениями.

Утро, при хорошей погоде, протеже герцога проводили во дворе. Здесь они упражнялись с рапирами или пистолетами, для чего слуги расчистили площадку и поставили мишени. Этьен с удовольствием отмечал, что уроки господина Ренье с островов (где-то он теперь?) не прошли даром. Во всяком случае, маркиз фехтовал явно лучше Джастина, который умудрился вывести из себя даже герцога.

– Ю-у-у-уноша! – возопил спустя две недели их покровитель. – Я вас умоляю, пожалуйста, прекратите истязать рапиру и никогда, вы слышите, никогда не ввязывайтесь в драки! Иначе у меня будет только два помощника вместо трёх.

– Почему? – Джастин обиженно тряхнул кудряшками, опёрся о рапиру и чуть не упал. – Ой!

Адриан возвёл очи горе.

– Потому что я мог бы убить вас двенадцать раз за две минуты, Джастин!!!

Занятий своих Джастин всё равно не прекратил, а продолжил фехтовать с Микой, и, надо сказать, к осени мог довольно уверенно отбить простейший выпад. На этом его успехи кончились.

Герцог же продолжал натаскивать Этьена и Шарля по разным финтам и приёмам, подмечать ошибки и исправлять их.

– Используйте любую возможность поразить противника, – наставлял Адриан своих учеников. – При атаке, при выпаде люди часто раскрываются, вот так, – герцог вытянул руку вперёд. – И чего проще в этот момент ударить? Или, например… Этьен, подойдите сюда и примите стойку. Шарль, взгляните, в классической школе этому не учат… Смотрите, сейчас я бью по ногам, – Адриан ткнул Этьена рапирой в бедро. – А ведь это может быть фатально, если клинок заденет артерию. Что было сделано не так? Шарль?

– Этьен слишком далеко выставил вперёд ногу, – Шарль продемонстрировал. – Это опасно.

– Верно.

К полудню молодые люди, уставшие и красные, возвращались в дом. Послеобеденное время они проводили по-разному. Например, первый приход танцмейстера запомнился Этьену большим скандалом.

У слуг в тот день был выходной, и открывать пошёл Шарль. Несколько минут слышались лишь возня и ругательства на двух языках. Потом Шарль вернулся в комнату, подталкивая перед собой слегка помятого учителя-арденнца, утопавшего в оборках, кружевах и лентах. Собравшись с мыслями, виконт сверкнул глазами и холодно произнёс:

– Этот… этот мещанин утверждает, что прибыл сюда, чтобы учить меня танцам. Меня, который воспитывался при дворе с рождения и побывал на большем количестве балов, чем он может себе вообразить! – голос Шарля подрагивал от гнева.

– У меня есть приглашение, – запротестовал танцмейстер, протягивая карточку. – Вот.

Шарль не взял её.

– Монсеньор, – он смотрел только на Адриана, машинально поправляя манжеты, – я уверен, здесь какая-то ошибка.

– Но вы ведь и вправду ужасно танцуете, – с недоумением заметила Мика, намазывая масло на хлеб.

Едва уловимая судорога прошлась по лицу виконта.

– Да?.. Вы так думаете?.. – Шарль растерялся, он уже не был так уверен в своей правоте. Воцарилось неловкое молчание. Кашлянув в кулак, он решил извиниться перед несправедливо обиженным учителем танцев.

– Прошу прощения, господин…

– Людвиг.

С того дня господин Людвиг приходил дважды в неделю, и всякий раз виконт де Ламонт закатывал глаза, но всё же, сжав зубы, отправлялся разучивать па. Этьен ехидно посмеивался над Шарлем – мол, виной его грубое телосложение и такое же поведение – но скоро пришёл и его черёд. В дом Рандарков заявилась миниатюрная старушка-кионийка в шляпке с цветочками и с зонтиком под мышкой. Всю свою жизнь госпожа Аннета посвятила вколачиванию в юные головы церемониала приветствия и разницы между десятью видами вилок. Одним этим фактом своей биографии она наводила на Этьена животный ужас. Ненависть к занятиям по этикету была бы обеспечена, если б не Мика. Госпожа Аннета взялась обучить юную герцогиню «всем и всяческим фрейлинским умениям», так что страдала парочка вместе.

Вообще Мике порядочно доставалось от госпожи Аннеты.

– Когда вы разрезаете мясо, манипулируйте только пальцами, юная леди! Не дирижируйте приборами за столом, ни в коем случае, это признак невоспитанности! – фыркнула учительница. – Руки должны двигаться только в одной плоскости – паралелльно телу. Повторяю, двигайте лишь пальцами, не распиливайте кусок от плеча! Вот, смотрите… – Аннетта перехватила приборы, демонстрируя, как надо разрезать мясо.

Закончив занятие с Микой, нудная старушенция бралась за Этьена и, гоняясь за ним по комнатам, не переставала бубнить:

– Человек одет хорошо тогда, когда после его ухода все скажут, что одет он был хорошо, но не вспомнят, во что….

– Монсеньо-о-ор! – Этьен не выдержал, закричал и выдал себя. Аннета нависла над ним, угрожающе наставив неизменный зонтик одной рукой и с книгой в другой.

– Вы. Должны. Быть. Изящным. А! Не! Щёголем! – каждое слово сопровождалось взмахом зонтика. Этьен в ужасе закрылся руками.

– Этьен! Мой дорогой! – Мика спешила вниз по лестнице, подобрав юбки. – Госпожа Аннета! Успокойтесь, пожалуйста!

– А вы! – учительница перевела зонтик на Микаэллу. – Миледи, это никуда не годится! Юбку мы приподнимаем только правой рукой, но не двумя сразу! Сколько раз вам это повторять! Истинная благородная дама никогда не…

Этьен и Мика обречённо переглянулись. Наверху распахнулась дверь в покои Адриана, и рыжая вихрастая голова взмолилась:

– Не спорьте с ней. Госпожа Аннета умудрилась научить придворному этикету нас с братьями. Вас она тем более раскусит, как два ореха.

Ещё один вечер в неделю они проводили с герцогом, обучаясь непринуждённо лгать, вербовать сторонников, льстить и подхалимничать, утончённо вытягивать информацию, незаметно подглядывать и подслушивать – в общем, действовать не слишком честными методами, которые, Этьен надеялся, им не пригодятся.

– Наши тела расскажут о нас больше, чем наши слова. Когда мы лжём, мы чаще моргаем, поджимаем губы, трогаем нос или уши, прикрываем рот рукой, отводим глаза или оттягиваем воротник, – говорил, например, Адриан, а его воспитанники усиленно кивали.

Так что свободного времени было немного. Когда выдавался час, не занятый занятиями или тренировками, ребята отправлялись в библиотеку либо кататься на лошадях. Шарль и Джастин, вооружившись кодексами, обыкновенно устраивали юридические споры, нередко переходившие в драки (с использованием кодексов в качестве оружия). В такие моменты маркиз Делакруа предпочитал улизнуть и увезти Мику кататься на лошадях в лесу, призвав на помощь всё своё бесстрашие.

В седьмой день недели занятий не было вовсе. Утром компания могла отправиться за покупками – обновить гардероб – или нагрянуть в гости к маркизам Делакруа (во время каждой такой встречи Джастин отчаянно краснел в ответ на томные взгляды девочек). Или искупаться в озере.

Вечерами все собирались в гостиной, болтали, играли в кости, пили и делились впечатлениями. Иногда Мика пела. Пару раз Адриан показывал шулерские приёмы в картах.

В гостиной стояло пианино. Воспитанники герцога наперебой упрашивали его сыграть, но он всегда отказывался и говорил, что растерял свои умения после изгнания из дворца.

В середине августа начались своего рода экзамены. Всё чаще случались грозы, и количество тренировок на рапирах Адриан сократил до безобразия, а мишени для пистолетов слуги перенесли в одну из пустующих комнат. Приходящих учителей рассчитали. Разговоров и прогулок тоже стало меньше. Теперь молодые люди проводили всё время в гостиной, играя в разные игры. Играли в карты, в фанты, в шахматы, в «Обмани меня». Излюбленным развлечением Мики было принести настоящие драгоценности и поддельные и сравнивать их.

Иногда к играм присоединялся и сам Адриан. Он предлагал ситуации – к примеру, суд, подкуп, аудиенция у короля, нападение, угроза разоблачения, выигрыш в кости, танцы, – а ребята разыгрывали сценки. Высшей наградой им были кивок и улыбка.

К осени 1772 года Этьен Делакруа мог со всем изяществом поклониться, солгать кому угодно (кроме, разумеется, Армана Лендера), отобедать в светском обществе, бесшумно проскользнуть на совет, отличить «порошок для наследников» от синильной кислоты, выиграть почти любую карточную игру и не дать убить себя на дуэли. Он был полностью готов вступить в новую блестящую жизнь, полную опасностей.

2

Последние несколько дней перед отъездом ко двору прошли хлопотно. Шарль, Этьен, Джастин и Микаэлла паковали вещи, ездили за покупками и делали последние приготовления. Всю челядь герцога Рандарка тоже пристроили к делу. Одни готовили лошадей и большую четырёхместную карету – смазывали рессоры, проверяли подковы и всё прочее. Другие стирали, гладили и штопали бесконечные кальсоны, рубашки и платья. Начищали сапоги и туфли. Крахмалили воротники, манжеты и лацканы. Ещё несколько человек помогали с укладыванием. Все прочие были заняты подготовкой к праздничному ужину.

К вечеру последнего дня все, усталые и взволнованные, ещё раз собрались вместе. Ужин превзошёл все ожидания. Паштет из рябчика, буженина, целый молочный поросёнок с яблоками, осётр с печёным картофелем, а на десерт – миндальное печенье, рассыпчатые пирожные с виноградом и горячий шоколад. Герцог к тому же приказал открыть несколько бутылок вина.

Когда унесли тарелки, Адриан постучал серебряной ложечкой по бокалу и встал. Этьен заметил ещё одну странность: герцог всегда держит бокал вина за ужином, но никогда не пьёт.

– Дама, – он галантно кивнул в сторону Мики, – и господа! Завтра вы едете ко двору. Это будет, если так можно выразиться, самый важный экзамен в вашей жизни. Позвольте дать вам последнее напутствие. Помните, что королевский двор – это не только и не столько работа, сколько развлечения. Вас ждут балы, пирушки, спектакли, скачки, концерты, маскарады и азартные игры. Всё, чего я лишён… Не забывайте обо мне среди всего этого пышного великолепия, пожалуйста, – герцог вздохнул и немного помолчал. – А сейчас давайте повеселимся!

Вскоре Шарль, Джастин и Адриан уже весело болтали и смеялись. Где-то в глубине души Этьен ощущал непонятную горечь. Завтра придётся надолго расстаться с мамой, сестрёнками и герцогом. Да, как ни странно, за эти два месяца Адриан Рандарк успел стать ему дорог. Но ещё дороже стала леди Микаэлла. Хорошо, что она поедет вместе с ними.

– Этьен? – Мика легонько коснулась его плеча. Он и не заметил, как она подошла. – Что с вами?

– Ничего. – Маркиз потряс головой. – Просто… думаю, что буду немного скучать по Адриану. Он столькому меня научил. Я уже привык к нему. И к вам.

«Особенно к вам,» – добавил Этьен про себя.

– Вы ведь не знаете, сколько перенёс мой брат… – снова заговорила девушка. – Никто не знает. Никто из этих… придворных. – Её губы предательски задрожали. – Но вам я расскажу. Я просто не могу больше держать это в себе, не могу молчать.

Этьен всем своим телом обернулся к Мике и подался вперёд, выражая полную заинтересованность. Это было не вульгарное любопытство, нет… что-то другое. Девушка всхлипнула и продолжила.

Герцогиня Рандарк рассказала ему обо всём. О том, как они с Адрианом, оставленные и покинутые прошлыми друзьями, ехали вдвоём в карете на далёкий, незнакомый юг. О том, каких трудов стоило устроить торжества по случаю приезда нового сюзерена. Пришлось восстанавливать дом, разграбленный бандитами в отсутствие хозяина, и искать слуг. В поместье был управляющий, на которого брат и свалил всю работу, но через год он сбежал, прихватив все выданные на ремонт деньги.

– После этого Адриану стало ещё хуже, – дрогнувшим голосом произнесла Мика, делая глоток вина. – Он и до этого сидел целыми днями и смотрел в окно, ко всему безучастный. Я много раз заговаривала с ним, а он молчал. Когда мы остались почти без средств, болезнь усилилась. Адриан запил.

– Он… Мой брат очень много пил. Вся его комната и он сам, казалось, пропитались самым дешёвым вином, которое только ему удавалось найти. Адриан почти ничего не ел и не мог спать. Несколько месяцев я боялась входить к нему. Порой он напивался так, что не узнавал меня. Стоило мне переступить порог, как в меня летели бутылки.