Читать книгу 16 простых ответов на 16 фундаментальных вопросов философии - - Страница 6

При этом важно помнить, что полученная через процесс познания информация может быть как достоверной, так и ложной. И свет огня спички, благодаря которому мы можем убедиться в достоверности информации – это не просто красивая метафора. Это доказательство, позволяющее нам убедиться в правильности получаемой информации и, соответственно, знания. Но что может доказать достоверность знания?

Итак, если мы знаем, что знание – это совокупность информации, получаемой путём познания, а познание – это информация, получаемая путём исследования, то что тогда такое – исследование?

Исследование – это последовательность действий направленная на познание окружающего мира. И у любого процесса есть способ или метод, позволяющий сделать этот самый процесс получения результата более достоверным. И тут уже вспоминаем, чему учили в школах и университетах: какие есть методы исследования? Всего их у нас есть два вида: эмпирические и теоретические. К первым относятся эксперименты, наблюдения, измерения, изучение документов. К вторым относятся анализ, моделирование, а также такие методы как индукция или дедукция, и другие.

Из учебных курсов вы должны знать, что наиболее точными являются эмпирические исследования, потому что, как правило, они основаны на точных измерительных данных, например, приборов, либо на наблюдениях за результатами практических экспериментов. Проблема теоретических методов исследований состоит в том, что они, как правило, основаны на наших размышлениях, либо умозаключениях, поэтому, разумеется, будут вызывать сомнения, но это мы ещё обсудим позже. Тут важно помнить о том, что точность любого исследования достигается за счёт того, что не только вы можете прийти к сделанным вами выводам, но и другие исследователи. То есть полученное конкретно вами знание всегда можно проверить на других данных, исследованияз, и, соответственно, убедиться в верности своих.

Это означает, что вы всегда можете прийти к берегу моря и понаблюдать, например, за уходящими вдаль кораблями для того, чтобы убедиться в том, что земля эллипсообразна, либо же плоская. Или убедиться в обратном, ибо пути познания, напомню, подобны путешествию в комнате без света – никогда не знаешь, куда они приведут, если в кармане не заваляется хотя бы одна спичка в вашем коробке…

В итоге получается, что чем более точны полученные через исследование информационные данные (сведения), чем проще их возможно будет проверить и перепроверить, тем вернее, достовернее окажется полученное на основе информации знание.

Является ли знанием размышление?

А теперь поговорим подробнее про теоретические способы исследования, синонимом которым будет одно единственное слово – размышление.

Итак, является ли информация, полученная через размышление, знанием?

Особенно этот вопрос тревожит тех, кто является философом или противостоит науке философии, ибо единственным методом исследования окружающей нас реальности в этой науке является только размышление. Как правило, такие рассуждения вызывают у меня удивление. Ведь, допустим, взять физику. Вы включаете тот или иной прибор, и внезапно он выдаёт вам те данные, каких вы просто-напросто не ожидали. Ну не должен он был этого показать! И расчёты на доске ничего не дали. Но решение найти нужно.

Тут в бой и вступает исследование теоретическое. Вы начинаете размышлять: почему прибор показал этот результат, а не ожидаемый? Может быть, он сломался? Проверяете электронику или механизмы – всё в порядке. Тогда может быть прибор зарегистрировал новые волны или излучения, которых вы зафиксировать просто никак не ожидали? Вы снова идёте к доске и проводите вычисления. И тут оказывается, что да. Ваше предположение было верным. Но какова тогда природа излучения, каково его значение в окружающем нас мире? Вы опять размышляете, моделируете, применяете логику и самые разные приёмы, чтобы докопаться до знания. И в конце таки находите ответ, таким образом совершая новое открытие.

Конечно, тут можно немного растеряться, ибо в ходе исследования физик всё-таки более применяет эмпирические методы. А философия же целиком построена из размышлений! Да и остальные гуманитарные науки в большинстве своём тоже.

Со всеми этими утверждениями, разумеется, можно согласиться. Но ведь любое исследование можно проверить, а в случае с теоретическим знанием поразмышлять самим! Если вы в ходе рассуждений пришли к тем же самым выводам, то здесь и сейчас вы можете считать знание более точным. Если нет, то это, как минимум, повод для размышлений и дискуссий с коллегами или оппонентами, почему именно исследование привело к неверным выводам? Да и к тому же особенность и даже прелесть гуманитарного знания состоит в том, что на многие вопросы могут найтись несколько вариантов ответа. Чем многограннее и причудливее разум человека, чем сильнее он меняется со временем, тем более разнообразным и удивительным может быть процесс познания в гуманитарных дисциплинах. Осознание этого поможет вам понять суть многих вещей: например «невидимой руки» рынка, природы преступности (почему те или иные законы не работают) и других явлений на первый взгляд плохо объяснимых.

Хотя, подождите! А кто вообще сказал, что математические науки являются строго верными? Тут, как минимум, достаточно вспомнить отличие геометрии Лобачевского от геометрии Евклида! Какая из этих математик вернее? Кто-то скажет, что евклидова, но с вами поспорят, как минимум те, кто изучает природу чёрных дыр, искривления пространства при изучении теории относительности. А сколько открытий постоянно происходит в науке, что противоречат известным законам физики?

Подытожить можно только тем, что любая наука – есть путешествие по комнате без света со свечой в руке, либо без неё. И если гуманитарные науки чем и отличаются от математических или естественно-научных, то только яркостью света, исходящей от свечи, но никак иначе. А философия – это путешествие в комнате вообще без какой-либо свечи. Притом свет этот тушится, как правило, сознательно, ибо кроме мыслей в нашей голове нет более ничего, что бы отвлекало нас от исследования комнаты без света.

Хоть по образованию я юрист и психолог, а в душе своей историк, то хотелось бы отдельно разобрать тему истории как науки, ибо есть в медийной среде некоторые особо одарённые, которым не пристало считать историю наукой. В качестве доказательства они говорят, якобы изучение документации с археологическими находками не являются эмпирическим способом познания, ибо историю можно переписать под нынешнюю политическую конъюктуру (то есть сложившуюся в данный момент времени ситуацию).

Начнём с того, что любую науку можно переписать под политическую конъюктуру. Так в СССР в эпоху Сталина была извращена наука генетика. Изучите вопрос т. н. «лысенковщины», если не верите мне наслово. Также можно вспомнить «марристику», чуть было не похоронившую отечественную лингвистику. Если думаете, что это происходит только в наших краях, вот вам примеры запада, где гендерная (а также квир) теория, вышедшая из биологии и психологии, уже переворачивает с ног на голову спорт, культуру и политику, хотя в своей основе несёт типичные логические ошибки наподобие равенства курицы и человека, если у них обоих есть голова, туловище и четыре конечности. В контексте теории плавильного котла некоторые норвежские археологи находки исламской культуры на территории Скандинавии пытались выдать за то, что якобы викинги исповедовали ислам, совершенно забывая, что они совершали морские набеги на территории занятые мусульманами, поэтому находка у них предметов чуждой культуры в принципе не должна как-либо удивлять, либо давать повод для спекуляций.

Другие указывают на то, насколько полезной или бесполезной оказывается история. Как эта наука двигает вперёд нашу цивилизацию? Она же не открывает ничего нового, но только копается в старине!

И тут не всё так однозначно, как может показаться, потому что есть пример, когда история вполне бы могла помочь науке вулканологии, но, как показывает практика, эти самые вулканологи решили не принимать всерьёз именно историческое знание.

24 августа (по другим сведениям 24 октября) 79 г. н. э. жители городов Геркуланума и Помпеи стали свидетелями сначала сильного грохота и землетрясений, а потом и взрыва в районе горы Везувий. В небо поднялась гигантская эруптивная колонна высотой от 15 до 30 км, которую сопровождали молнии. На города начал высыпаться буквально каменный дождь из вулканической пемзы, засыпавший все близлежащие поселения. Такую запись об извержении составил римский писатель и учёный Плиний Старший. Сам он во время извержения погиб, но успел передать своему племяннику, известному римскому юристу Плинию Младшему сведения о событии, которые потом тот передал в письмах Тациту.

Фактически извержение Везувия было первым задокументированным в истории, поэтому в годы образования науки вулканологии учёные скептически относились к описанию извержения Плиния, считая, что подобное невозможно, а свидетельства были лишь плодом воображения римского учёного, ведь говорят же, что у страха глаза велики, да и к тому же могло извержение восприниматься учёным античной эпохи как гнев языческих богов типа Юпитера? Разумеется! В пользу этой версии более всего говорило описание молний, исходящих из эруптивной колонны. Ведь и правда, откуда там было взяться молниям?!

Наука вулканологии сформировалась только к середине XIX века, а до этого извержения не регистрировались учёными. Да и после с учётом развития транспортных средств того времени, вулканологам было достаточно непросто добраться до того же, например, Кракатау, извергавшегося в 1883 году. Впервые те же молнии во время извержения были зарегистрированы только во второй половине XIX века. И только во второй половине XX века, а особенно после извержения вулкана Сент-Хеленс в 1980 после наблюдений учёным стало ясно, что Плиний во всех своих описаниях оказался абсолютно прав – всё его свидетельство было полностью верным и удивительно точным! Так новый тип извержений и получил спустя огромный промежуток времени своё законное и заслуженное имя в честь Плиния Старшего – плинианское.

О чём же нам говорит эта история? Да именно о том, что иногда история в состоянии делать новые открытия для других областей науки – вулканологии в частности! Правильно ведь говорят про некоторые вещи, что всё новое – это хорошо забытое старое! Так и здесь наблюдения Плиния Старшего дали бесценные сведения о природе вулканической активности, будучи при этом историческими. И кто знает, сколько людей погибло бы от извержений вулканов Тамбора и Кракатау, появись наука вулканологии раньше, благодаря Плинию.

Есть ли пределы познания?

Но где есть та черта, которую можно подвести между знанием и незнанием? Есть ли границы познания?

Опять же вспоминаем пример с комнатой без света. Да, возможно вы сможете изучить своё жильё и даже понять, где какой предмет стоит. Но вот вы взяли табурет из одного места, переставив его на другое, при этом не указав новое местоположение на карте. Что тогда произойдёт? Очевидно, вы в темноте случайно наткнётесь на табурет и ударитесь о ножку мизинцем стопы. Разумеется, это говорит о том, что изменение в обстановке всегда нужно наносить на карту. С другой стороны это также и показывает нам с вами, что мир меняется, окружающая нас действительность меняется. Так о каком тогда пределе познания может идти речь?

Вы можете знать все виды наземных животных, понимать каждую особенность их организмов, но процесс эволюции рано или поздно изменит их так, что вам заново придётся изучать то, что ранее казалось привычным. И это нормально!

Взять другой пример. Если вселенная после Большого взрыва расширяется бесконечно во все стороны, будто надувающийся шар, то значит ли это, что в ней будет больше нечего изучать? Разумеется, нет!

Вселенная эволюционирует, жизнь эволюционирует, человек эволюционирует, его мысль также эволюционирует. И не будет во вселенной ничего более вечного, чем предмет науки, пока не наступил конец разумной жизни. И познание до тех пор будет бесконечным. Или всё-таки у познания есть свой предел?