Читать книгу Нарика и Серая пыль - - Страница 8

Наступил день отплытия.

Ветер качал деревья и швырял в лица людей длинные сосновые иглы и листья, украшенные первыми намеками осенней желтизны. Нарика стояла на причале в стороне и всматривалась вдаль, где за тысячами невиданных поворотов открывал свои объятия Сизый океан.

На корабле, стоявшем неподалеку от берега на якоре, перекрикивались матросы. Одни спускали в трюм бочки с грузом, другие суетились возле парусов.

Нарику кто-то окликнул и она, обернувшись, увидела младшую советницу Рию. Женщина улыбнулась и протянула ей хрустальную пирамидку на цепочке.

– Держи! Этот амулет поможет тебе сохранить жизнь при встрече с Пылью. К сожалению, он не помешает Теням или Тварям приблизиться к тебе, но зато сама Пыль не причинит вреда твоим легким, даже если ее будет так много, что ты не увидишь собственных рук! – Она понизила тон и слегка приблизилась к Нарике: – И даже если тебя укусит какая-нибудь Тварь, то ты быстро поправишься. Для этого тебе нужно носить его, не снимая. Но у кулона есть и еще одно свойство: он может передать жизненную силу умирающему. Но только один раз, запомни! После этого он утратит свои свойства и станет обычным куском хрусталя.

Нарика поблагодарила советницу, взяла амулет и повесила на шею, где уже висела окарина. Пирамидка засияла ровным желтым светом, и девушка почувствовала исходящее от нее приятное тепло.

Рия хотела еще что-то добавить, но к ним подошел матрос – высокий крепкий мужчина с темными волосами, стянутыми в хвост на затылке. Он весело подмигнул Нарике и обратился к советнице:

– Капитану нужно о чем-то с вами поговорить.

Рия ушла, а рядом с Нарикой неожиданно появилась маленькая беловолосая старуха.

Девушка вздрогнула.

– Как ты сумела подойти ко мне так незаметно?

Феа развела руками и внимательно, как на собрании, посмотрела на Нарику изумрудными глазами, но промолчала – она снова о чем-то думала. Потом советница подошла еще ближе, и здесь, на свежем воздухе, девушка снова почувствовала исходящий от старухи пряный запах масел.

– Я думаю, ты должна кое-что знать о себе, – начала Феа. – В ту ночь, когда ты родилась, в город с Нехоженых земель проникло много Серой пыли. Тогда Северный цветок горел еще ярко и люди жили спокойно. Но в ту ночь Уруула поселила в Очаге Черный вихрь. Ваш дом, ближний к лесу, весь укрыло Серым облаком, так говорила мне твоя мать. Твои родинки на щеке появились именно тогда. Повитуха, которая принимала тебя, уверяла, что ты родилась без них. Я не знаю, есть ли у тебя связь с королевой, но это вполне возможно. И, может быть, она даже следит за тобой… Но теперь это не важно. Мы не знаем, чье имя на самом деле было записано в древнем календаре, но я хочу, чтобы ты поняла главное. Избран не тот, кому назначено судьбой, и не тот, кого избрали люди, а тот, кто сам выбирает свой путь и готов брать на себя ответственность за этот выбор.

Сомнений у Нарики меньше не стало.

– А что, если я не смогу попасть в Хрустальную гору?

– О, я думаю, ты и сама прекрасно понимаешь, что будет, если ты туда не войдешь. Поэтому постараешься сделать все как нужно!

К горлу от волнения подступила тошнота и Нарика сухо закашляла.

Феа взяла ее за руку.

– Меньше сомнений, девочка моя. Меньше сомнений. Есть то, что сильнее тьмы и, может быть, даже сильнее света. Оно стоит над ними. Попробуешь догадаться?

В голову ничего не приходило, но Нарика изо всех сил пыталась показать, что думает.

– Так, сейчас. Да что же это?

Капитан на причале объявил отправление. Вдалеке, глядя на дочь, засуетились родители. Най и Свэб подходили к шлюпке и матросам, которые должны были доставить их на борт.

– Не знаю, – ответила Нарика, – Я не знаю. Просто скажи!

Феа протяжно выдохнула.

– Это любовь. Постарайся отыскать ее в себе. Тогда она тебе поможет.

Нарика закатила глаза, а старуха покачала головой.

– Тебе следовало бы более уважительно относиться к советам старших.

Нарика смутилась, снова суетливо обернулась на корабль и быстро, боясь не успеть, спросила наконец о том, что ее так волновало:

– Послушай, Феа, ответь мне, пожалуйста, всего на один вопрос. Серая пыль есть внутри меня?

Старушка задумалась, посмотрела вдаль на сизые холмы, а потом перевела свой зачарованный взгляд на Нарику.

– Хочешь, чтобы я была с тобой честной? Я пыталась увидеть в тебе Пыль еще на собрании – и даже увидела что-то, но не поняла что. Оно темное, страшное, осторожное.

Ступни и лодыжки девушки неприятно похолодели, и она снова ощутила страх. Чего ждут от нее все эти люди? Что, если она не справится и не сможет открыть ворота Хрустальной горы?

– Но есть и другое! – поспешно сказала Феа. – Большое и светлое. В конце концов оно должно победить, я думаю. Хотя здесь все зависит от тебя. А относительно Пыли… Ответ на этот вопрос могут дать тебе только Души.

Слова Феа ничего не разъяснили, а, наоборот, еще больше запутали Нарику, но времени на вопросы больше не оставалось.

* * *

Нарика крепко обняла родителей на прощанье, и они вместе отправились на пристань. Отец выглядел серьезным и даже строгим, но Нарика знала, что так он пытается скрыть волнение. Мать плакала.

– Прости, что не говорила тебе, – шепнула она. – Не важно, что будет там. Главное, возвращайся!

* * *

Через три дня пути светлые прозрачные воды Сиуса встретились с мутной водой океана. Корабль неожиданно сбавил ход, а тяжелые паруса задрожали от встречного ветра. Нарика крепче взялась за борт и посмотрела вниз. Воды океана покрывали пульсирующие темные пятна: они то сходились в объемные плотные сгустки, то расходились. Словно дышали.

Сзади неслышно подошел Свэб и встал рядом.

– Не стой так близко к краю, – посоветовал он.

Лицо его выражало не беспокойство, а скорее безразличие. За три дня, что они провели в пути, он не разговаривал со спутниками, а только предупреждал их.

– Здесь, как и на Нехоженых землях, живет Серая пыль, но она не такая, как на суше. Команда корабля не любит это место. Тут никогда не знаешь, чего ожидать! А самое неприятное во всем океане – Мутный залив. Там из воды вздымаются столбы Серой пыли, которые могут превратиться в Теней или Тварей в любую минуту. Мы подберемся к нему к ночи. И вот тогда не выходите из каюты, что бы ни случилось!

Послышались шаги и скрип палубных досок. Нарика обернулась и увидела Ная и двух похожих друг на друга матросов, Иена и Трина. Оба широкоплечие и загорелые, но только хвостик у одного торчал на макушке, а у другого – на затылке.

– Вода в океане стала темнее, чем в наше прошлое плавание, – сказал Иен, став у борта рядом с Нарикой, – а это значит, Уруула набирает силу.

– Здесь у нее своя армия, – добавил Трин, – с тех пор как она захватила Север, ее владения в море увеличились. Корабль будет проходить прямо через них.

Най потер запястье, на котором все еще виднелся след от укуса летучей рыбы, и спросил:

– Вы уже встречались здесь с Тварями?

Трин кивнул.

– Встречались, но сражаться с ними нам пока не приходилось. Говорят, что их укусы бывают смертельными.

Нарика снова посмотрела на воду. Ей показалось, что из глубины проступают темные человеческие лица. Она тряхнула головой и поежилась.

– Для кого они смертельны?

– Бывает по-разному. Те, кто не болеет Серой тоской, обычно справляются. Но в наше время она проявляется и так, что не поймешь порой, кто болен, а кто нет.

* * *

Вечером трое путешественников сидели за маленьким столом в каюте и смотрели на карту. На столе, покачивая пламенем в такт волн, стояла керосиновая лампа.

Свэб указал на пунктирную линию, соединяющую Северный и Южный материки, и сказал:

– Мы приплывем через три дня. Переночуем в городе, утром пройдем через джунгли до залива, а оттуда на лодке поплывем к Хрустальной горе. Вот она, в море, рядом с шахтами.

Страж обвел карандашом россыпь островов, отмеченных маленькой белой киркой, и задумался.

– А потом…

Что будет, когда они доберутся до горы, Свэб не знал. Он в задумчивости покрутил карандаш и снова посмотрел на карту, как будто надеялся увидеть ответ в тонких пунктирных перекрестиях.

– Потом мы откроем ворота и выпустим Души, – подсказала ему Нарика.

Свэб поднял глаза и неожиданно спросил:

– Как проявляется твоя болезнь?

– Да ничего особенного, – смутилась Нарика. – Просто я кашляю, когда встречаюсь с Серой пылью и все тут. А почему ты спросил?

Страж усмехнулся.

– Ты говоришь, кашляешь и все? А скажи-ка мне, не тянет ли тебя в Замшелый лес?

Нарика не знала, что ответить. Рассказывать городскому стражу о том, что она ходит в запретный лес не хотелось.

– Нет, не тянят. С чего бы? – ответила она.

Свэб вздохнул и с недоверием посмотрел ей в глаза.

– Ты верно не знаешь, кем был Норт, про которого говорил Меоний… Это и к лучшему!

– А ты расскажи, – попросила Нарика.

Свэб откинулся на деревянную стену каюты и взглянул на круглое маленькое окно под потолком.

– Норт… Он был стражем, как я. Но я не знал его, нет. Он старше, служил во дворце и когда-то был доверенным лицом Меония и даже видел древний календарь. Говорят, старший правитель любил его как сына и хотел сделать своим заместителем, но не сложилось. Пришлось назначать Патиссия. Как-то раз Норт стоял на посту где-то возле Замшелого леса и повстречался с Уруулой. Никто точно не знает, что там произошло, но после этого бедняга стал меняться: кожа постепенно становилась серой, и его все время тянуло в лес. А однажды он ушел совсем, оставив записку, что внутри него поселилась Пыль. Это было лет двадцать назад. Но тема эта запретная, и что там на самом деле произошло, неизвестно. А насчет Меония – что уж и говорить, предательство здорово подкосило старика.

Нарика ахнула, а Свэб обратился к Наю:

– А-ты то зачем пошел? Что, думаешь, как-то поможешь ей открыть ворота, или так, за компанию?

Най смутился и отвел взгляд.

– Да и то и другое, в общем-то.

Страж встал.

– Ладно, ложитесь спать и помните, что из каюты ночью выходить нельзя. Это опасно. Если что, я и команда матросов справимся сами.

Най обиженно фыркнул.

Страж ушел, тихо закрыв за собой дверь, а Най делано широко зевнул, прикрыв рот ладонью.

– Давай спать, в самом деле. Надеюсь, что ничего такого не случится.

Но Нарике хотелось еще поговорить.

– Признайся, что ты не из-за меня решил идти. Просто хочешь побывать на Юге, да?

Най улыбнулся и почесал мочку уха.

– Да ведь я уже ответил!

Он подошел к койке, лег, укрылся и сразу уснул.

От слов друга стало обидно. Боится он или просто устал, но ведет себя не так, как бы ей хотелось. Видать, и правда, не из-за нее он пошел в этот поход, а просто хотел убежать из дома, от отца и надоевшей рыбалки.

Нарика еще долго сидела за столом и смотрела на пламя. И на этом большом скрипучем корабле, плывущем среди огромного темного океана, ей стало до невозможности тоскливо. Захотелось нырнуть с головой под одеяло, забыть все как страшный сон и оказаться дома в мягкой и теплой постели, которая никогда не качается, а всегда стоит на месте.

Снаружи каюты послышался скрежет, и ее охватил страх. За этот год она была в Замшелом лесу раз десять, не меньше. Да, она собирала там редкие травы для матери, но, если это не главная причина? Что, если ее тоже тянет в лес, как Норта? Она вздрогнула, вытащила из-под стола руки и внимательно осмотрела их: кожа как кожа, и вовсе не серая, а такая, как у всех.

Нарика потрясла головой, крепко зажмурилась, прогоняя дурные мысли, и через силу улыбнулась. Что бы там ни было, надо спать. Это, пожалуй, лучшее лекарство и от хвори, и от обид.

Она взбила подушку и уже хотела снять обувь, как вдруг, услышала тихий шорох. Из угла на середину каюты выскочил маленький черный зверек, похожий на крысу. Он застучал коготками по полу и издал зловещий стрекот, а в его маленьких выпуклых глазках блеснул синий огонь.

Нарика испуганно вскрикнула.

– Исчезни!

Кажется, это был хорек. Он свистнул, встал на задние лапки и невозмутимо, даже как будто с наглостью, посмотрел на нее.

Нарика схватила подушку и метнула в зверя. Хорек отбежал, дернул хвостиком и превратился в облако черной пыли, которое рассеялось и смешалось с темнотой.

Мачты корабля заскрипели сильнее прежнего, а с моря донесся низкий протяжный гул. Нарика прислушалась: к этим уже привычным звукам примешивалось что-то еще. То, чего не может быть в океане – странные, будто булькающие голоса. Словно морские волны говорят, как люди, но только на чужом, незнакомом языке. И вдруг среди этого гомона Нарика услышала свое имя, четко и громко произнесенное. Она думала, что ей показалось, но имя повторилось снова. Девушка выглянула в круглое окно каюты, но не увидела ничего, кроме темноты.

– Что же это может быть? – прошептала она.

Больше ничего не происходило, корабль продолжал плыть вперед, и она уже собиралась лечь спать, как вдруг с палубы услышала тоненький детский голосок:

– По-мо-ги-и-ите!

И, забыв о предупреждении Свэба, выбежала из каюты.