Читать книгу Красная Шапочка выходит на охоту - - Страница 4

Ардеш оказался маленьким уютным городом. Таким маленьким, что даже не был огорожен и не имел ворот. Аккуратные дома из светло-серого камня, с красными черепичными крышами, располагались прямо среди деревьев, словно бы выходя из леса, окаймлявшего дюны. Плющ живописно обвивал стены, а улицы были вымощены брусчаткой, так что прогуливаться тут было сущим удовольствием.

Граф любезно проводил меня до дома мадам Анастейши Бюссар, и дом «бабушки» оказался одним из самых больших и красивых в городе. Я постучала в дверь, надеясь, что дальше граф отправится по своим делам, но он остановился в пяти шагах от меня, поигрывая тростью с самым невозмутимым видом.

– Дернете за веревку, пожалуйста! – раздался женский голос из распахнутого окна на первом этаже. – Дверь откроется!

Я дернула за веревку, болтавшуюся сбоку, и внутри послышался лязг открываемого затвора.

– Проходите во двор! – звал все тот же женский голос. – Идите сюда!

Я ступила в полумрак крытого двора, и граф немедленно последовал за мной.

– По-моему, вас не приглашали, – сказала я, сворачивая в арку, увитую диким виноградом.

– Еще немного – и я подумаю, что произвел на вас впечатление, – парировал граф. – Вы так нервничаете, когда я рядом. Я вам понравился, мадемуазель MJV?

Я презрительно фыркнула, показывая, как он мне понравился, и тут оказалась в залитом солнцем внутреннем дворе. Посредине на перевернутом ведре сидела женщина с простоватым лицом, обожженным солнцем, и ощипывала курицу. Белые пух и перья летели, как снег.

– Что вам угодно? – спросила она, не прерывая своего занятия. – О! Господин граф! – она хотела подняться, но Лагар махнул на нее тростью, разрешая не приветствовать его официально. – Чем могу служить? – с готовностью спросила женщина.

Граф посмотрел на меня, предоставляя право говорить.

– Моя госпожа, – сказала я чопорно, поправляя очки, которые сползли мне на кончик носа, – мадемуазель Анна-Ми Грабянка приехала в Ардеш, чтобы проведать бабушку – мадам Бюссар. Но нам сказали, мадам уехала?

– Ваша правда, мамзель, – огорченно кивнула женщина. – Письмо пришло уже после отъезда мадам. Я, конечно, сразу отправила ей сообщение с посыльным, но дорога туда и обратно займет как раз две недели…

– Ах, какая досада, – сказала я, а граф сокрушенно поцокал языком.

– И комнаты еще не готовы… – служанка выглядела растерянной. – Мы ждали возвращения мадам только через две недели, а она велела сменить обои, пока ее не будет… Даже не знаю, где вас устроить – у нас такой разгром. Может, вы поживете у мадам Латуф? Они с мадам в добрых отношениях, и у нее найдется пара свободных комнат. Уверена, она проявит христианское милосердие…

– Ничего подобного, – вмешался граф. – Девушки вполне могут пожить в нашем замке, сестра будет счастлива, а я буду рад оказать услугу милейшей Анастейше.

– В самом деле? – служанка смотрела на него с некоторым сомнением.

– Даже не знаю, – протянула я недовольно, – моя госпожа слишком важная особа, чтобы жить вместе с малознакомым мужчиной.

– Всего-то под одной крышей, – сказал граф.

– Это неприлично, – покачала я головой.

– Гарант вашей репутации – моя сестра, – подсказал он.

Я сделала вид, что колеблюсь, хотя ничего так не желала, как остаться в замке графа. Что бы ни говорила Анна-Ми, он казался мне подозрительным. Очень подозрительным. Кто знает, может, граф – король оборотней, и его звериная сущность угадывается, даже когда он прикидывается человеком, поэтому я так волнуюсь рядом с ним. Правда, серебряная трость сбивала с толку, но я убеждала себя, что находясь в замке Ардеш смогу разобраться во всем.

– Хорошо, – сказала я, помолчав, и показывая, что согласилась лишь после мучительных раздумий. – Мы с мадемуазель принимаем ваше приглашение. Но только до тех пор, пока комнаты в доме бабушки не будут готовы.

– Почту за честь, – граф, паясничая, прижал ладонь к сердцу.

– Хорошо, что все разрешилось, мамзель, – сказала служанка, но по ее лицу я видела, что она предпочла бы поселить внучку своей хозяйки в доме мадам Латуф. – Я потороплю рабочих, чтобы приготовили хотя бы одну комнату.

– Будем вам очень признательны, – сказала я на прощание.

Покинув дом мадам Анастейши, мы с графом прошли по улице до аптечной лавки. Редкие прохожие, встречавшиеся нам, издалека кланялись графу и спешили перейти на другую сторону улицы.

– Вас не слишком любят в вашем же городе, – с удовольствием заметила я.

– Когда вилланы любили своих господ? – ответил он, небрежно помахивая тростью.

– Когда господа относились к ним по-божески, – усмехнулась я. – Но вы, похоже, не из таких.

– Я требую только ренту, чтобы уплатить королевский налог, – пожал плечами граф, – ничего свыше. У Лагаров хватает денег, и хватит еще на два-три поколения, если жить скромно.

– Но вы не женаты, – заметила я. – И ваша сестра не замужем. А ведь ей уже за двадцать, по-моему.

– Двадцать четыре, – усмехнулся он. – А мне – двадцать семь, к вашему сведению.

– Почему вы не обзавелись семьей? – спросила я напрямик.

– Почему вас это так интересует? – ответил он вопросом на вопрос.

– Пытаюсь вас понять. Неженатый мужчина, достаточно красивый, который роется в женском белье… Как получилось, что еще ни одна девица вас не захомутала?

– Я же не племенной жеребец, взнуздать себя не дам, – он хитровато покосился на меня. – Буду сопротивляться, так и знайте, мадемуазель MJV.

– Вы не в моем вкусе, – парировала я.

– Вот как? – протянул он. – А вашей подруге я сразу понравился.

– Она вам это сказала?

– Нет, – признал он.

– Тогда вам показалось.

– Разве? – усомнился он.

Я резко остановилась, потому что аптека была уже в поле моего зрения.

– Знаете что? – сказала я. – А не пойти ли вам…. в мэрию? Вы же туда собирались.

– Почему вам так не терпится от меня избавиться? – спросил граф очень благожелательно, но его взгляд скользил по мне оценивающе, настороженно, словно волк изучал добычу.

Нет, я никак не могла отделаться от мысли, что передо мной – оборотень. Опасный, древних кровей. Не схожу же я с ума, в самом деле!

– А почему вы ходите за мной, как привязанный? – сказала я сердито. – Я не хочу разговаривать с аптекарем в вашем присутствии. Мужчинам не нужно ничего знать о женских недомоганиях. Это безнравственно!

– Верно, – согласился он. – Тогда я могу проявить нравственность и подождать вас на улице. Пока вы будете… разговаривать.

– Сами сказали, что вам надо в мэрию, – напустилась я на него. – Вот и идите. Вы шпионите за мной, что ли?

– Хорошо, пойду, – он улыбнулся уголками рта, – но я быстро вернусь и буду ждать вас здесь. Дорога в дюнах опасна, я не могу позволить вам бродить там одной.

– Договорились, – сказала я, только чтобы отвязаться от него. И дело было совсем не в аптекаре. Мне необходимо было посетить другое место в Ардеше, и компания графа меня совсем не устраивала.

Я толкнула двери лавки, но прежде, чем скрыться внутри, проводила Лагара взглядом – он и в самом деле пошел вниз по улице, и даже не оглянулся ни разу.

Отделавшись от него, я поболтала с аптекарем, заказав мятные пилюли, и купила лавандовой воды. Еще я расспросила о местных врачах, соврав, что мою хозяйку беспокоит сплин. Имя доктора Бужере тоже было упомянуто, но аптекарь посоветовал к нему не обращаться.

– Почему? – удивилась я. – Вы же сами сказали, что репутация у него хорошая.

– Репутация, как у врача, – деликатно помявшись, сказал аптекарь. – Но доктор – очень симпатичный молодой человек. Не следует приглашать таких для осмотра девиц.

– О-о! – сделала я понимающие глаза. – Да, вы совершенно правы! Не хочу ничего плохого сказать об этом месье, но в небольших городках и меньшее может послужить поводом для сплетен. Как вы любезны, что предупредили меня.

Аптекарь заверил, что поступил так из христианского милосердия, и мы расстались со взаимной приязнью. Судя по всему, они тут все обожали проявлять христианское милосердие – начиная от господина Лагара.

Выходя на улицу, я прежде выглянула в щелку двери – не караулит ли граф.

Но улица была пустынна, даже собаки не бегали, и я безбоязненно направилась противоположную от дороги к замку сторону.

Мне нужна была церковь, и вскоре я ее нашла.

Старинный собор казался черным, хотя строили его из серого гранита. Острые шпили словно протыкали тучи, а окно-роза над входом было похоже на внимательный глаз. Я набожно перекрестилась перед этим глазом и вошла внутрь.

Новенькие витражи в старых окнах смотрелись ярко и нелепо. Алые и синие пятна падали на стены и пол, и от этого черная церковь казалась еще более унылой. Закопченные стены когда-то покрывали фрески, но сейчас под слоем сажи с трудом можно было различить чьи-то вытянутые фигуры и скорбные лики. Служба кончилась, но священник еще находился в церкви. Судя по его фигуре, склонившейся перед алтарем, он молился. Только я заметила, что молитвослов у него был раскрыт на вечерних молитвах – совсем не к месту, если учесть, что солнце светило в окна.

Я села в первом ряду, ожидая, когда священник повернется, и задумалась.

Думала я вовсе не о Ардешском Звере. В церкви никогда не думается о насущных делах. Я думала о своей семье, которой лишилась так рано, и думала, что небеса должны быть милосердны к ним, погибшим мучительно и безвинно, и ко мне – потому что я делаю богоугодное дело, пусть и жестокое.

Наконец священник поднял голову, оглянулся и поспешил ко мне.

– Что вам угодно? – спросил он.

– Здравствуйте, святой отец, – сказала я, поднимаясь ему навстречу.

Он подслеповато прищурился против света, а потом глаза его расширились, и он ускорил шаг, почти подбегая ко мне и потирая ладони:

– Вы приехали, – голос его дрогнул. – Я давно жду!

– Мы прибыли, как только получили ваше послание.

– Пройдемте в дом, – суетливо предложил он, – моя жена как раз приготовила обед.

– Мне нужно купить бриошей с паштетом и маслом, – сказала я, следуя за ним к выходу.

Справа от двери был грубо намалеван страшный суд – уродливые бесы волокли грешников в пламя ада, подцепив их крючьями. Жуткая картинка. Я сразу отвернулась, потому что она вызывала омерзение.

– Я отправлю дочь купить все необходимое, – заверил меня священник. – А мы пока сможем побеседовать спокойно и без свидетелей.

В чистеньком маленьком доме мы уединились в рабочем кабинете священника. Преподобный Патридж волнуясь, но довольно толково, рассказал мне о том, что происходит в Ардеше.

Нападения волка начались два года назад и продолжались с завидным постоянством. Обычно он нападал через день, убивая старух, детей и женщин. Пару раз пропадал на месяц или дольше, когда охотникам удавалось его ранить, но всегда возвращался. В последнее время зверь совсем потерял страх, начал нападать даже на мужчин, и мог совершить по несколько убийств в день. Волк нападал, выкусывая жертвам лица, а потом распарывал живот и пожирал внутренности. Сначала говорили о волке-людоеде, но потом пошли слухи, что волк – совсем не простой волк, а оборотень.

– Вы должны нас понять, – сказал священник, промокая лоб платком, – наша провинция – весьма специфическая провинция. У нас очень живы суеверные страхи. Даже став христианами люди продолжают верить в бесов, которых раньше называли богами. До сих пор я вынужден порицать подношение молока Большим Камням – вы можете увидеть их за городом…

– Что о волке? – напомнила я ему.

– А, простите, – преподобный волновался, руки у него дрожали, и он, принеся извинения, налил воды в кружку, чтобы промочить горло. – Некоторые жертвы, которым удалось спастись, – продолжал он, – рассказывали, что на них напал не обычный волк.

– Что это значит? – не поняла я.

– Он выглядел не как волк, – пояснил священник. – Вернее… не совсем, как волк. Поэтому стали говорить, что это оборотень. Женщина…

– Почему женщина?

– Многие слышали по ночам над дюнами женский смех – дьявольский смех, – он перекрестился. – Я сам слышал его. Высокий женский смех, переходящий в рыдания… – он смотрел на меня остекленевшими от страха глазами, и я не сомневалась, что он говорит правду. – Все убеждены, что это ведьма мстит хорошеньким девушкам.

– Но разве погибают только хорошенькие девушки? Вы говорили, волк нападает и на мужчин, и на детей.

– О ведьме болтают люди, – он растерянно развел руками. – Поэтому я счел нужным сообщить…

– Вы правильно сделали, – сказала я, раздумывая над его рассказом. – Мне нужен список тех, кто погиб в вашем приходе за последние два года. И отдельно – список тех, на кого были совершены нападения, но кто по каким-то причинам выжил. Мне сказали, на волков устраивали облавы?

– Двенадцать, – сказал с готовностью священник. – Но результата не было. Проклятый зверь словно чует опасность!..

«Или знает, что готовится облава, потому что живет в городе», – подумала я, а вслух сказала:

– Вы говорили, что болтают про мстящую ведьму. Наверняка, в округе есть женщины, которых подозревают.

– Ох уж эти сплетницы… – вздохнул священник.

– Говорите без смущения, – подбодрила я его. – В нашем деле иногда помогают и самые глупые слухи.

– Да, конечно. На подозрении трое… По-крайней мере, моя жена слышала о них. Это старуха-травница, она живет в хижине на краю леса, как раз на границе с дюнами, мадемуазель Саломея и… мадам Анастейша Бюссар.

– Бабушка? – удивилась я.

– Разумеется, я в это не верю, – засуетился он, – не верю, что мадам Анастейша – ведьма. Но странности ее поступков заставляют людей держаться от нее подальше.

– Я думала, это кто-то из ваших хороших знакомых. Вы ведь предложили ее, как легенду. Как прикрытие для нашего появления! – я разозлилась, потому что это и в самом деле было огромной глупостью – положиться на человека, который является заподозренным.

– И мне кажется это очень хорошей идеей, – поспешил заверить меня священник. – Мадам Анастейша – милейшая женщина, но немного не в себе. Ей недавно исполнилось семьдесят – кто знает, что будет с нами в этом возрасте?

– Вы поступили крайне неразумно, – я поджала губы. – Первым делом мы пришли к мадам Анастейше, и нам повезло, что она уехала. Иначе мы были бы разоблачены сразу же по приезду, при свидетелях. А вы знаете, что мы предпочитаем действовать тайно.

– Не было никакого риска! – засуетился он. – Я знал, что она уедет, вы ничем не рискуете, письмо о приезде внучки было отправлено после ее отъезда! Она вернется в Ардеш не раньше, чем через две недели.

– И все же, вы сглупили, – сделала я внушение мужчине, который был старше меня раза в три. – Пока мы остановимся в замке графа Лагара, а в воскресенье, когда придем на службу, списки жертв должны быть у меня. Потрудитесь все подготовить.

– У графа Лагара? – глаза священника азартно заблестели. – Понимаю, понимаю, – прошептал он. – Вы внедрились прямо в логово…

– Не болтайте глупостей, – одернула я его. – И вообще – не болтайте. И не забудьте про списки.

Дочка священника принесла бриоши, и я, получив благословение, отправилась в замок, прежде выйдя к аптечной лавке. Разумеется, графа Лагара там не было, и я не стала его ждать.

Путь обратно прошел безо всяких неожиданностей. Солнце припекало совсем по-летнему, как будто и не было вчерашнего ледяного ливня, птицы щебетали, и я не заметила никаких следов волка-людоеда, хотя шла нарочито медленно, наступая на сухие ветки, чтобы создать побольше шума.

В замке меня встретила недовольная Пульхерия и проводила в гостиную, где Анна-Ми щебетала громче птиц, рассказывая о жизни в Саксонии. Мадемуазель Саломея слушала ее с натянутой улыбкой, и мое появление восприняла, как манну небесную, тут же ускользнув под предлогом, что «дорогой мадемуазель Грабянке надо отдохнуть и отведать бриошей, которых она так ждала».

– А вы? – наивно распахнула глаза Анна-Ми. – Вы не хотите покушать с нами, дорогая Саломея?

– Благодарю, но я не голодна, – заверила нас сестра графа и исчезла.

– Пирожки и новости от бабушки, – пошутила я, когда мы с Анной-Ми уединились в спальне, плотно заперев дверь.

– Что разузнала? – спросила моя подруга, сразу выхватывая из корзинки бриошь. Анна-Ми впилась белыми зубками в воздушное тесто и замычала от восторга. – Красота какая! Да это вкуснее, чем королевская выпечка в столице!

– Не придумывай, – проворчала я, тоже забирая булочку и усаживаясь в кресло. – Итак, мы остаемся в доме графа. Он сам любезно предложил нам это. Бабушка пробудет на водах еще две недели.

– Отлично! – отозвалась Анна-Ми, сидя перед зеркалом и любуясь, как играет солнечный свет на голубом камешке серьги. – Граф такой сахарок! Я очень надеюсь узнать его и с другой стороны.

Я понимала, что она шутит, но не смогла не поморщиться, припомнив утреннюю прогулку.

– Есть другое. Представь – идиот священник даже не предупредил «бабушку», что мы приедем. Это была чистая афера с его стороны. Старушка упадет в обморок, когда узнает, что обзавелась внучкой, и весь город будет считать нас ловкими мошенницами. Возможно, и в краже обвинят. Так что у нас лишь две недели, чтобы найти оборотня.

– За две недели мы тут черта лысого найдем, – беззаботно заверила меня Анна-Ми. – Но это не граф.

– Откуда ты знаешь? – спросила я сдержанно.

– Знаю – и все. Можешь мне поверить.

Я решила не спорить без толку, и вкратце передала все, что узнала от преподобного Патриджа.

– Между прочим, нашу дорогую «бабушку» тоже считают ведьмой, – закончила я свой рассказ.

– И старушенция уехала на две недели? – немедленно отозвалась Анна-Ми. – Тебе не кажется это странным?

– Кажется. Но священник клянется, что она чиста. Старушке за семьдесят, выжила из ума и болтает вздор.

– Сестричка нашего графа странно улыбалась, когда мы заговорили о ней, – сказала Анна-Ми задумчиво. – Что ж, если за две недели не произойдет ни одного нападения, проведаем бабушку. Узнаем, как ей отдыхается на водах.

– А что сестричка? – я забрала еще бриошь. – Судя по ее виду, ты хорошо проконопатила ей уши, пока меня не было.

Анна-Ми хихикнула.

– Да, мы отлично побеседовали. Ты же видела – она сбежала от меня, как от волка-людоеда.

– Не шути так, – я не сдержалась и хлопнула ладонью по подлокотнику.

– Не будь суеверной, – отмахнулась Анна-Ми. – Лучше расскажи, как вел себя красавчик-граф. Вы ушли вместе, он не превратился в зверя и не набросился на тебя – значит, чист?

– Еще есть травозная, – перевела я тему разговора, не желая пока говорить о графе, и не желая даже думать о нем. – Завтра схожу к ней, посмотрю, что за дама.

– Вряд ли она замешана, – ответила моя подруга равнодушно. – Ты же знаешь, что эти бабки-знахари – обыкновенные шарлатанки. И все было бы слишком просто – ведьма живет в лесу и нападает на людей. Будь это она, ее забили бы камнями еще в прошлом году. Значит, никто особо в это не верит.

– Или боится, – сказала я многозначительно. – А граф, значит, не возвращался?

– Будто пропал, – ответила Анна-Ми и усмехнулась. – Надеюсь, ты не убила его по подозрению в оборотничестве?

– Очень смешно, – проворчала я.