Читать книгу Мать империи - - Страница 2

Юную мать Империи привезли в замок, но не дали времени насладиться его красотами. Император тут же отдал приказ, чтобы его жену проводили в ее покои и принялись шить по ее размерам бурнус. Она зашла в просторную комнату, села на край кровати и тут же дала себе волю расплакаться. Ее звали Эзеркиль. Она была старшей из семьи Дарвишей, и именно ей выпала честь взять на себя священный долг. Бедная затворница все думала о своей участи: почему? Почему она должна была оставить свою семью, своих братьев и сестер, которых больше никогда не увидит? Но если не она, ее долг приняла бы ее младшая сестра. Желала ли она кому-либо такой жизни? Нет. Уж лучше пусть она сама будет страдать и жить в золотой клетке, лишенная всех мирских радостей и соблазнов.

Эзеркиль сидела возле стены, где под потолком находилось маленькое, едва пропускающее свет окошко, когда в дверь постучали.

– Входите. – тихо произнесла она. Дверь открылась и в комнату кто-то вошел, но узнице было все равно кто это был. Она даже не повернулась, чтобы посмотреть и поприветствовать гостя.

– Здравствуйте, – услышала она тонкий девичий голосок, – меня зовут Фиска, я буду вашей придворной.

Императрица только бросила на нее мимолетный взгляд, но ничего не ответила.

– Ваше Превосходство, разрешите мне снять с вас мерки, чтобы портные тут же приступили к созданию вашего наряда. Какой цвет вы предпочитаете?

– Мне все равно. – ответила Эзеркиль.

– Что ж…я могу сказать им, чтобы сшили несколько разных, на выбор.

– Благодарю. – Она нехотя встала и развела руки в стороны, чтобы Фиска могла снять с нее мерки. Придворная села перед новоиспеченной Императрицей на колени и принялась орудовать измерительной лентой. Она подняла взгляд на Эзеркиль и хотела ей что-то сказать, но некоторое время как будто бы не решалась.

– Хотите я расскажу о замке? С ним связано немало легенд. А когда принесут ваши одеяния, вы сможете осмотреть его. Я с удовольствием покажу вам залы. – предложила придворная, протягивая ленту вдоль тела Эзеркиль, – думаю, портные управятся к завтрашнему дню.

– Это ни к чему. У меня будет достаточно времени, чтобы изучить замок.

Фиска заметила на ее лице выражение тоски. Она никак не могла взять в толк, почему молодая госпожа, сразу после своей свадьбы позволила себе отдаться в объятия грусти. Ведь свадебное торжество, и уж тем более венчание с самим Императором, по ее мнению, никак не могло быть предметом подобного проявления.

– Что вас так печалит, госпожа?

– То, что я вынуждена жить здесь, вдали от своих родных.

– Но разве вас не готовили к такой жизни?

– Готовили. – обреченно вздохнув, с тоской сказала Эзеркиль, – С самого детства, лет с пяти, я занималась по восемь часов в день, чтобы овладеть всеми необходимыми навыками императорской наложницы. – тихо произнесла она. Фиска замолчала, приготовившись слушать ее откровения.

– И каждый год, приближающий меня к этому, забирал частичку моей души. Я смотрела на других детей и мечтала бегать по улице вместе с ними, только бы не сидеть за нудными занятиями. К моменту моего замужества я умела практически все. Играть на любом доступном инструменте, готовить любую еду, шить, вязать, рисовать картины и много чего еще. Я изучала психологию, чтобы знать, как общаться с Императором, анатомию, чтобы понимать, как доставить ему наивысшее удовольствие…Все мое детство занимала борьба между жизнью и долгом. И будь он неладен, я несчастна, что оказалась здесь.

Фиска заметно напряглась и закопошилась, стараясь скрыть свое волнение. Она поняла, что мать Империи относится к своему замужеству совсем иначе, нежели окружающие ее люди. Конечно, она не могла знать, с какими трудностями столкнулась Эзеркиль и, наверное, глупо было судить о чужом счастье, не имея представления о том, что за ним стоит. Она выпрямилась, сложила руки и убежденная в том, что юной Императрице нужна поддержка, залепетала:

– Простите меня, госпожа, я не думала, что все так серьезно… Мне жаль, что вы вынуждены были страдать, но я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы вы чувствовали себя здесь как дома.

Эзеркиль хмыкнула, и придворная решила больше не задавать лишних вопросов. Служанке показалось, что Эзеркиль разозлили ее разговоры и она просто молча доделывала свою работу. Она ни в коем случае не хотела впасть в немилость Императрицы в самый первый день их знакомства. Ведь ей придется прислуживать госпоже всю жизнь. Поэтому Фиска решила дать ей время привыкнуть к новой обстановке.

Эзеркиль стояла неподвижно, вперив свой взгляд в стену. Служанка только изредка просила ее опустить руки, или повернуться другим боком, чтобы измерить ту или иную часть тела.

– Сколько тебе лет? – спросила Императрица спустя некоторое время.

– Двадцать восемь.

– А как давно ты служишь в замке?

– Всю жизнь. – с улыбкой ответила Фиска.

– Стало быть, знаешь Императора много лет? Каков он?

Служанка задумалась.

– Простите меня, моя госпожа, но я не имею права судить об Императоре.

– Ну перестань. Со мной ты можешь быть откровенной. В конце концов, ты теперь единственная, с кем мне разрешено говорить.

– Что вы! Вы можете разговаривать со всеми обитателями замка! Никто не запрещает вам общение…

– Я не поклонница пустых разговоров. Если я о чем-то спрашиваю тебя, прошу отвечать мне честно. – строго сказала Эзеркиль, – так каков он?

– Ну… – Фиска отложила в сторону ленту, и задумалась, прислонив руку ко лбу.

– Пожалуй, он очень добр, хотя временами бывает и строг. В большинстве своем, никто из слуг не знает каков он на самом деле, поскольку этикет обязывает его держать определенную дистанцию и придерживаться официозного общения. Одно знаю точно – он очень красив. Думаю, вам повезло. Возможно, вы полюбите друг друга и жизнь здесь не будет казаться вам такой тоскливой. Вот увидите, в скором времени вы поймете, какое счастье обрели.

Эзеркиль только утвердительно промычала в ответ. Она поняла, что добиться от Фиски откровенности на данный момент она не могла, потому что они были еще слишком мало знакомы. Все же эта милая особа ей приглянулась, и поблагодарив ее, она отпустила служанку выполнять свою работу. Фиска была очень худая, настолько, что сквозь платье проглядывали мослаки4 ее костлявых плеч. Ростом она была значительно выше Эзеркиль. Вздернутый курносый нос покрывали веснушки, а рыжеватые волосы вились как молодые побеги виноградника.

Когда Фиска вышла, Эзеркиль легла на необычайно просторную широкую кровать. Мягкая перина поглотила маленькое тельце Эзеркиль, и скользя рукой по шелковой накидке, она закрыла глаза. Только во снах теперь сможет она видеть своих родных. Несмотря на то, что юная жена Императора была здесь под защитой, она не чувствовала себя в безопасности. Этот дом был для нее чужой. Ей хотелось разрыдаться, прижаться к плечу матери. Почувствовать ее тепло. Поговорить с кем-то родным и знакомым. Но теперь, она должна найти в себе силы, чтобы пережить свое одиночество наедине с собой. Немного успокоившись, Эзеркиль не заметила, как погрузилась в сон, уткнувшись носом в мокрую подушку.