Читать книгу Как не хочется стареть! Добрая сказка для взрослых - - Страница 9

Парк был просто великолепен! Домашний уютный, радующий не только глаз, но и душу.

Конечно, это была еще не золотая осень, а самый конец лета. Но это было так прекрасно видеть зелено-золотые деревья, ярко отражающие солнечные лучики каждым своим листиком. И золотым. И зеленым. Редко выдаются такие моменты, когда ты можешь сходить в парк или выехать в лес в самую границу между летом и осенью. Когда лето плавно перетекает в осень. А осень все больше и больше поглощает лето. Такая красота раскрывает всю прелесть дубового парка. Обнажает чувства, умиротворяет эмоции.

И Кира отдыхала душой. Ни о чем не думала, не беспокоилась, не переживала. Обо всем забыла.

Марк Генрихович был предупредителен, но не навязчив. И вообще, как ни странно, с ним было легко. Хорошо помолчать. Подумать о своем. Но тревожные и мрачные мысли, как будто бы, отступили. Остались там, где-то на дороге, не доезжая санатория. А здесь же царила атмосфера покоя и умиротворения. Спокойствия. Душевного комфорта.

Конечно, номера в таежном санатории были так себе. Ни на каком не уровне. Но разве это главное? Главное, что в чистой просторной светлой столовой хорошо кормили. Что можно было пить минеральную воду прям из источника. Что можно было ходить пешком, наслаждаясь забытыми ощущениями от прогулок.

И, да! Они много гуляли, рассматривая красоту зелено-золотой осени. Или можно было бы сказать, золотого лета. Наслаждаясь спокойными солнечными зелеными и желто-коричневыми красками вокруг.

И золотые дубы, их резные листья, и усыпанные желтой листвой дорожки все способствовало восстановлению душевного спокойствия и комфорта. И лето, как будто бы предупреждало.

«Нет! еще не пора! еще все впереди! еще много чего впереди! Много чего можно успеть! Я еще здесь. Я еще здесь хозяйка!»

Кира давно уже не чувствовала себя так хорошо. Кира вообще не помнила, что так можно жить. Да, что там говорить! Кира вообще не помнила, что можно жить. У нее никогда не было на это времени. За рабочими заботами и проблемами жизнь промелькнула, как скорый поезд. А что там можно разглядеть? В мелькающих окошках? Что можно успеть с перрона?

С молодых лет, она только и делала, что пыталась выжить. Выжить любой ценой. Одной. С маленьким ребенком на руках. В незнакомом чужом враждебном городе. Все мысли были подчинены только этому. На что купить поесть? Где жить, если выгонят из ведомственного чужого жилья? Как растянуть маленькую зарплату, которой хватает только на пшеничную крупу и подсолнечное масло? Кира даже общественным транспортом не позволяла себе пользоваться, потому что не было денег на проезд. Вставали с трехлетним ребенком в пять утра и в любую погоду – и в ливень и штормовой ветер, шли пешком четыре остановки до детского садика. Вечером точно так же обратно. Порой малышка рыдала о того, что слишком резкие порывы ветра кидали ей в лицо мусор и пыль, пытаясь сбить ее с ног. И Кира ставила дочурку за спину, закрывая ее собой, и шла вперед, увлекая за собой ребенка.

И только потом, когда дочь подросла, эти мысли заменила работа. Работа. Компания. Коллектив. Проблемы. Нерешенные вопросы. Конфликты. Трудности.

А чтобы вот так гулять по парку, и голова свободна от проблем, и просто подбрасывать золотые листья рукой, чтобы легкий ветерок подхватывал их, увлекая в прекрасный осенний танец, нет, этого не было никогда.

«Может, не зря я с Марком поехать решилась,» – умиротворенно думала Кира, сидя на лавочке в парке одна, подставив лицо солнечным лучикам, пробивающимся через золотые листья огромных дубов, пока Марк Генрихович ходил в столовую санатория за горячим чаем.

«Мне так спокойно. Хорошо. Я бы не смогла переключиться с производственных вопросов на простое созерцание всей этой красоты, если была бы одна. Я бы так и продолжала обдумывать то, что еще не успела закончить или то, что необходимо начать.

Такое впечатление, что Марк играет роль своеобразного буфера между моими проблемами и простой человеческой жизнью. Которой у меня до него просто не было.» Она закрыла глаза и погрузилась в блаженное дремотное состояние. Теплый ветерок и чуть слышный шорох листвы успокаивали, являясь отличным фоном для засыпающего человека.

Она не успела уснуть. Просто постоянное моральное напряжение отступило, дав возможность психике расслабиться и чувствовать себя комфортно. Как будто ты плывешь по волнам, по ласковому лазурному морю на белом лайнере. А все трудности остались там, за бортом. На суше.

Марк Генрихович, спеша по дорожке с горячим чаем, издалека увидев спокойную счастливую улыбку на красивом лице женщины, замер, не решаясь нарушить ее покой. С удовольствием рассматривая издалека ее расслабленную фигурку и лицо с закрытыми глазами, он остановился, наслаждаясь моментом.

– Марк Генрихович, я Вас слышу. Что Вы там замерли? – улыбнулась Кира, не открывая глаз. – Где же чай? Или кофе?

Мужчина улыбнулся и продолжил свой путь. Золотые листья тихо шуршали под ногами. Присев рядышком на лавочку, Марк Генрихович протянул Кире стаканчик с чаем и булочку. Кира, улыбнувшись, открыла глаза и вздохнула.

– Как же приятно! Горячий чай с булочкой в осеннем парке! Какие у нас планы?

Мужчина пожал плечами, с улыбкой глядя на спутницу.

– В том-то и красота, что никаких планов! Все время жить по плану очень утомительно! Иногда необходимо позволять себе жить просто так, не задумываясь о том, что делать следующим этапом. Давайте просто гулять по парку. Потом можно пройтись по деревне, если будет желание. Отдыхать! Пообедаем. И опять прогуляемся. У нас с Вами слишком мало времени на отдых, чтобы портить его на какие-то планы.

Кира весело рассмеялась.

– А ВЫ хитрец, мой дорогой! Знаете на что надавить! Я никогда не испытывала такого удовольствия от ничегонеделания. Оказывается, это так приятно!

– То ли еще будет! – добродушно усмехнулся Марк Генрихович. – Я Вам научу плохому! Постараюсь научить Вас просто жить!

– Просто жить! Надо научиться просто жить! – задумавшись повторила Кира. – Видимо, это важно. Видимо, в каких-то периодах жизни это даже важнее, чем работа.