Читать книгу Обреченные на сражение. Не принимай покорно - - Страница 5

Познань, 20 июня 2084года. Сумрачное небо над городом было изрезано острыми шпилями противовоздушной защиты, их матово-чёрные силуэты вонзались в низкие облака, подсвеченные багровыми отблесками заходящего солнца. Штаб группы армий «Центр» – циклопическое сооружение из сверхпрочного бетона – вздымался над городом подобно исполинскому монументу грядущей победе. Четырёхэтажный колосс, облицованный металлокерамическими плитами с интегрированной противоснарядной защитой, был неприступен, словно древнегерманская крепость будущего. Толщина его стен, армированных переплетением карбоновых нитей и усиленных энергопоглощающими слоями, делала здание неуязвимым даже для прямого попадания новейших термобарических орудий.

В просторном зале совещаний на верхнем этаже царила атмосфера едва сдерживаемого торжества. Гигантская люстра из полированного титанового сплава, созданная в стиле неовагнерианского милитаризма, заливала помещение холодным, стерильным светом. Её геометрические грани, напоминающие застывшие молнии, отбрасывали на лица собравшихся офицеров причудливые тени, придавая их чертам хищное, почти звериное выражение.

Вокруг массивного тактического стола, поверхность которого представляла собой единый интерактивный экран высочайшего разрешения, собрался весь высший командный состав. В их глазах читалось плохо скрываемое возбуждение – предвкушение грандиозного триумфа, который, казалось, был уже так близок.

В центре комнаты возвышался генерал-полковник – высокий, поджарый человек с властным лицом, высеченным, казалось, из того же материала, что и стены штаба. Его голос, усиленный превосходной акустикой зала, гремел под сводчатым потолком:

– Господа, – начал он, и в его интонациях слышалась плохо скрываемая гордость, – русские абсолютно не подозревают о готовящемся нападении! – Он сделал драматическую паузу, обводя взглядом собравшихся. – Их разведка полностью введена в заблуждение. Меры, принятые командованием Штурмвера по маскировке операции, превзошли все наши ожидания.

Генерал-полковник активировал карту театра будущих военных действий:

– Частая передислокация войск, – он указал на светящиеся линии перемещений, – дезинформация о подготовке десанта в Англии, – его палец очертил траекторию над Ла-Маншем, – и другие отвлекающие манёвры дали великолепные результаты. Господа, мы создали величайший обман в истории войн!

По залу прокатился одобрительный гул. Некоторые офицеры даже позволили себе сдержанные улыбки, что было редкостью в этих стенах.

– Армия России, – продолжал генерал-полковник, и его глаза загорелись хищным блеском, – не что иное, как Титан на деревянных ногах. Как гениально заметил Канцлер-Прайм, она развалится от первого же удара! – Он ударил кулаком по столу, и по проекции пошли глич-помехи. – Русская армия будет разгромлена в скоротечных приграничных сражениях, именно так, как предусмотрено планом «Громовержец». Все расчёты указывают на то, что предстоящая кампания продлится не более шести недель.

В этот момент он повернулся к генералу-суперкомандору Нильссону – седовласому командующему вторым воздушным флотом, чьё лицо выражало спокойную, почти отеческую уверенность в успехе:

– Прошу вас, суперкомандор, изложите наш план по нейтрализации русской авиации.

Нильссон поднялся с грацией опытного хищника. Его движения, отточенные десятилетиями службы, были исполнены внутренней силы. Подойдя к гигантскому настенному экрану, он активировал детальную карту приграничных территорий:

– Мы проведём эту операцию как истинные мастера воздушной войны, – начал он с едва заметной улыбкой. – Наши самолёты подкрадутся к русским аэродромам на высоте десяти километров, используя естественные воздушные потоки как прикрытие. – Его пальцы танцевали по сенсорным элементам управления, рисуя траектории ударов. – Русские настолько привыкли к нашим разведывательным полётам, что даже не поднимут тревоги. Точность расчёта времени абсолютна – наши бомбардировщики появятся над их аэродромами ровно в 03:30, одновременно с первыми импульсным артиллерийскими залпами.

– Превосходно! Воистину выдающийся план! – воскликнул начальник штаба корпуса, его глаза сияли от восхищения. – Только такой манёвр может обеспечить абсолютную внезапность удара!

Следующим взял слово Крайгер. Его высокая фигура, облачённая в идеально подогнанную форму, отбрасывала на тактическую карту длинную тень, словно предвестник грядущих событий:

– Наш доблестный полк «Бранденбург-800», – начал он с нескрываемой гордостью, – уже распределён поротно между штабами авангардных армий. – Он активировал детальную схему расположения диверсионных групп. – Мы готовы к захвату ключевых переправ в тылу русских войск, уничтожению их коммуникаций и проведению диверсионных операций. Личный состав полностью экипирован трофейным русским обмундированием, многие бойцы в совершенстве владеют русским языком.

Крайгер перешёл к модели железнодорожного состава:

– Особое внимание прошу обратить на сегодняшнюю операцию. В 21:00 мы отправляем в Брест специальный эшелон с углём, якобы в рамках торгового договора. – Он увеличил изображение одного из вагонов. – Взгляните на это инженерное совершенство – двойное дно вагонов вместит три полностью экипированные диверсионные группы.

– Великолепно! – генерал-полковник не скрывал своего удовлетворения. – Итак, господа, начало движения войск к границе назначено на 19:30. История ждёт нас!

За пуленепробиваемыми окнами сгущались сумерки, и на горизонте собирались тяжёлые грозовые тучи, прорезаемые редкими всполохами молний. Но никто в этом зале не замечал приближающейся бури – все были охвачены предвкушением быстрой и решительной победы. Их лица светились уверенностью в собственном превосходстве, а глаза уже видели триумфальные парады на улицах поверженной Москвы.

В тот вечер 21 июня 2184 года природа, казалось, замерла в предчувствии надвигающейся бури. Бескрайнее море изумрудной травы простиралось до самого горизонта, где тяжёлые свинцовые тучи медленно пожирали последние отблески закатного солнца. Дубы и тополя отбрасывали причудливые тени на древнюю грунтовую дорогу, помнящую ещё следы минувшего столетия.

По этой дороге, словно исполинская металлическая змея, двигалась внушительная колонна бронетехники Штурмвера. Во главе шли боевые машины, прозванные солдатами «Валькириями» – шестиногие шагающие платформы, чьи массивные силуэты напоминали гигантских механических пауков из древних легенд. Каждый их шаг отдавался глухим тремором в земле, а хромированные гидравлические суставы тихо шипели, приспосабливаясь к неровностям местности. Их 180-миллиметровые орудия, способные поражать цели за горизонтом с помощью систем наведения, были направлены в небеса, словно копья древних воинов.

Следом двигались «Шквалы» – средние разведывательные броневики, чья обтекаемая форма напоминала хищных птиц. Их композитная броня, усиленная графеновыми слоями, переливалась всеми оттенками серого в угасающем свете дня. Между более крупными машинами, словно стая юрких хищников, сновали бронированные квадроциклы «Блиц», управляемые бойцами в экзоскелетах. Их электродвигатели издавали едва уловимый свист – песню новой эры войны.

Воздух был напоен запахами озона от работающих силовых установок и влажной земли, предвещающей грозу. Вдруг по всей колонне пронеслась команда остановки, передаваемая по защищённым квантовым каналам связи. Колонна замерла, словно единый живой организм, и в наступившей тишине стал слышен лишь шелест листвы деревьев.

Из командного броневика появилась фигура генерал-полковника Пирса. Его парадная форма, оснащённая системой терморегуляции и тактическими датчиками, безупречно облегала стройную фигуру.

Молодой сержант, чьё лицо было наполовину скрыто тактическими очками, почтительно протянул командиру усилитель голоса – старомодный, но надёжный прибор, не подверженный электромагнитным помехам и кибератакам. Пирс взял его уверенным движением, которое выдавало годы военной выучки.

Экипажи «Валькирий» выстроились возле своих исполинских машин. Их комбинезоны из ткани поблёскивали индикаторами состояния систем жизнеобеспечения. Каждый пилот носил на поясе личное оружие – компактные импульсные винтовки, чья огневая мощь не уступала пулемётам прошлого века.

Пирс поднял усилитель. Его голос, усиленный электроникой, но не потерявший человеческой харизмы, разнёсся над притихшим полем:

– Солдаты Восточного фронта! – В этих словах звучала уверенность человека, привыкшего командовать армиями. – Настал исторический момент, когда я могу говорить с вами без утайки. Мы стоим на пороге операции, равной которой не знала история человечества. Судьба Европы, будущее Западного Корпоративного Блока и нашего народа отныне покоятся на ваших плечах!

Его слова эхом разносились над полем, отражаясь от брони боевых машин. В этот момент первые капли дождя начали падать на землю, создавая причудливый узор на полированной броне «Валькирий». Сержанты заспешили между рядами техники, управляя антигравитационными платформами, гружёными контейнерами с синаптоголем – современным стимулятором, пришедшим на смену примитивному алкоголю прошлого. Синтетический напиток, разработанный в лабораториях Западных корпораций, переливался всеми оттенками электрик-синего в прозрачных ампулах.

Молодой унтер-офицер Вернер Краузе, принимая свою порцию синаптоголя, невольно содрогнулся. Его пальцы, затянутые в тактические перчатки с сенсорными накладками, на мгновение задержались на прохладной поверхности ампулы. «Неужели это действительно происходит?» – пронеслось в его голове. Он посмотрел на восток, где клубились иссиня-чёрные тучи, и почувствовал, как по спине пробежал холодок, который не смог погасить даже комбинезон.

Командиры боевых машин один за другим поднимались в свои кабины через герметичные люки, украшенные символикой их подразделений. Внутри «Валькирий» царила атмосфера высоких технологий: дисплеи проецировали тактическую информацию прямо в воздух, сенсорные панели мерцали мягким светом, а системы жизнеобеспечения тихо гудели, поддерживая идеальный микроклимат.

Гроза надвигалась с востока, словно сама природа предчувствовала грядущие события. Капли дождя участились, барабаня по броне боевых машин и создавая причудливую симфонию, в которой слышались отголоски будущей битвы. Завтра эта идиллическая картина летнего вечера превратится в арену одного из самых масштабных сражений в истории человечества, где сойдутся в смертельной схватке две величайшие военные машины, когда-либо созданные человеком.

В воздухе повисло осязаемое напряжение – то самое, которое предшествует великим историческим событиям. Солдаты и офицеры чувствовали это каждой клеткой своего тела, каждым имплантом и каждым усиленным нейроном. История творилась здесь и сейчас, под этим свинцовым небом, на этой древней земле, которая вновь готовилась принять на себя тяжесть военной поступи.

В тот вечер 21 июня 2184 года природа словно застыла в предчувствии надвигающейся катастрофы. Пограничная река, древняя как сама земля, несла свои воды, отягощённые веками человеческой индустриализации. В её глубинах клубились сложные химические соединения – наследие экологических катастроф прошлого столетия. Над водной гладью висел густой, почти осязаемый туман, в котором причудливо переплетались природные испарения и техногенная морось, создавая призрачную вуаль над речной поверхностью.

В наступающих сумерках ивовая серебристо-зелёная листва тихо шелестела, создавая почти металлический перезвон при каждом порыве тёплого июньского ветра.

В этот час зэбовский командор Курт Шмидт, чьё сердце билось где-то в горле от напряжения, осторожно погрузился в мутные воды реки. Его форма, созданная в лабораториях Западного блока позволяющим двигаться почти бесшумно. Каждое его движение было выверено и осторожно, словно у хищника, крадущегося к своей цели.

Вокруг него кипела жизнь. Лягушки вели свой вечерний концерт. Их кваканье звучало почти как музыка. Над водой скользили водоплавающие птицы – их клювы методично фильтровали воду, извлекая из неё рачков.

– Стой! Ещё шаг, и я открываю импульс! – прозвучал тихий, но властный окрик русского пограничника. Его силуэт, облачённый в защитный комбинезон с активной системой маскировки, чётко вырисовывался на фоне темнеющего неба.

Шмидт медленно поднял руки. Капли воды стекали по его форме, образуя причудливые узоры, мерцающие в свете восходящей луны. Его сердце колотилось как безумное, но голос прозвучал твёрдо:

– Не стреляйте! Я пришёл с миром! – Он намеренно говорил по-русски, пусть и с заметным акцентом. – У меня информация огромной важности. Речь идёт о жизни миллионов!

В сотнях километров от этой сцены, в Москве, в просторном кабинете, оборудованном новейшими системами связи и защиты от прослушивания, генерал Ермолов склонился над массивным столом из искусственного дерева. Его лицо, освещённое холодным светом энергоэффективных ламп, выражало крайнюю озабоченность. Пальцы нервно постукивали по глянцевой поверхности стола, на которой проецировались последние донесения с границы.

– Товарищ Кузнецов, – голос Ермолова звучал напряжённо, но уверенно. – У нас исключительная ситуация. Перебежчик, боец Западного Корпоративного Блока. Его показания подтверждают наши худшие опасения – зэбовские войска выходят на исходные позиции для масштабного наступления. Начало операции запланировано на утро 22 июня.

В динамике повисла тяжёлая пауза. Когда Кузнецов заговорил, его голос звучал спокойно, но в нём чувствовалась затаённая тревога:

– Вы уверены, что это не провокация? Не попытка втянуть нас в преждевременный конфликт?

– Товарищ Кузнецов, – вступил в разговор генерал Соловьёв, его пальцы нервно поглаживали хромированный край стола, – информация подтверждается другими источниками. Наши пограничные сенсоры фиксируют повышенную активность в приграничной зоне. Разведывательные дроны докладывают о массовом передвижении техники.

В это время в Бресте события развивались своим чередом. Городские улицы, освещённые фонарями, пульсировали жизнью. Электрические такси бесшумно скользили по магнитным направляющим, встроенным в современное дорожное покрытие. Их обтекаемые корпуса отражали разноцветные огни рекламных щитов, создавая причудливую игру света и тени.

У величественного здания железнодорожного терминала, где массивные составы на магнитной подушке зависали над платформами, словно исполинские металлические змеи, двое русских офицеров вели неторопливый разговор с кассиром. Старший лейтенант Петров, чья парадная форма была безупречно отглажена, устало вздохнул:

– Неужели совсем никаких билетов? Даже в общий вагон?

Мастер-консультант, немолодая женщина с усталыми глазами, покачала головой:

– Товарищ военный, я же объясняю – сегодня суббота. Все билеты были раскуплены ещё неделю назад. Даже в служебные отсеки мест нет.

В этот момент к платформе, дальше на километр от кассы, величественно подплыл грузовой состав. Его серебристый корпус тихо гудел, левитируя над магнитным полотном. Рабочие в защитных комбинезонах с логотипами железной дороги направились к составу для планового осмотра.

Внезапно из замаскированных отсеков, спрятанных среди грузовых контейнеров, начали бесшумно появляться тёмные фигуры. Диверсанты были одеты в идеально подогнанную русскую военную форму, их движения были отточены до автоматизма. Специальное оружие с глушителями последнего поколения поблёскивало в свете станционных фонарей. Работники станции, не успев даже осознать происходящее, были бесшумно нейтрализованы.

В Кремле Кузнецов стоял у окна своего кабинета, глядя на ночную Москву. Его массивная фигура отбрасывала длинную тень на стену. Город внизу переливался огнями, ничего не подозревая о надвигающейся буре. После долгой паузы он медленно повернулся к собравшимся военачальникам:

– Товарищи, – его голос звучал тяжело, как свинцовые тучи за окном, – если мы ошибёмся, последствия могут быть катастрофическими.

Соловьёв подался вперёд:

– Товарищ Кузнецов, промедление может стоить нам ещё дороже. Необходимо немедленно привести войска в полную боевую готовность.

В 22:00 по всем военным частям начала распространяться срочная директива минобороны России. Текст её был краток, но каждое слово несло в себе тяжесть надвигающейся катастрофы: «В течение 22—23.6.84 г. возможно внезапное нападение зэбовских сил… Приказываю привести все части в полную боевую готовность…»

Но для многих этот приказ уже опоздал. В Бресте диверсионные группы заняли ключевые позиции, их присутствие оставалось незамеченным благодаря идеальной маскировке и безупречной подготовке. На западной границе в ожидании сигнала к наступлению замерли могучие боевые машины Штурмвера, их системы наведения были уже откалиброваны, а экипажи находились в состоянии полной боевой готовности.

В зловещей тишине кремлёвского кабинета часы отбили один удар пополуночи. Древние стены, укреплённые композитной броней, хранили вековые тайны. Москва 2184 года раскинулась за окном необъятным морем неоновых огней, пронзающих тьму подобно северному сиянию.

Главком Кузнецов, его фигура казалась высеченной из камня в холодном свете дисплеев, сидел за своим легендарным дубовым столом. Этот стол, переживший столетия истории, контрастировал с ультрасовременным оборудованием, опутавшим стены паутиной кабелей и мерцающих экранов. Карты приграничных территорий пульсировали тревожным красным светом. Потоки данных стекали по стенам подобно цифровому дождю, отражаясь в задумчивых глазах.

– Товарищ Кузнецов, директива передана во все округа, – голос Ермолова, низкий и хриплый, разрезал густую тишину кабинета. Его лицо, испещрённое шрамами времени и тревог, освещалось призрачным светом мониторов.

Ермолов медленно опустил коммуникатор на стол и достал из шкатулки сигару – настоящую кубинскую. Дым поднимался к потолку причудливыми узорами, словно пытаясь сложиться в картины будущих сражений. В его глазах застыла тревога – он словно предчувствовал, что этой ночью история совершит свой роковой поворот.

В это же время, за тысячи километров от Москвы, природа ещё хранила своё первозданное спокойствие. Река Буг неспешно несла свои воды мимо древних стен Брестской крепости. Деревья шелестели на ночном ветру. Кибернетические птицы, созданные для поддержания хрупкого экологического баланса, выводили свои механические трели, создавая иллюзию спокойствия.

Тишина взорвалась в 03:30. Небо содрогнулось от рёва антигравитационных двигателей, когда армада Западного Корпоративного Блока появилась подобно стае хищных птиц. Их силуэты, покрытые смарт-краской, поглощающей радарные лучи, казались чёрными дырами на фоне звёздного неба. Каждая машина несла в своём чреве смерть и разрушение, готовясь извергнуть их на спящий город.

– Импульс! – команда прозвучала в зашифрованных каналах связи, и первые бомбы начали свой смертоносный полёт к земле.

Брест превратился в преисподнюю. Модифицированный воздух наполнился запахом озона и горящего пластика, а ударные волны от взрывов разбивали вдребезги стёкла. Земля содрогалась под ударами бомб, а небо окрасилось багровым заревом пожаров. Люди выбегали из домов, пытаясь укрыться от этого огненного шторма, их крики тонули в рёве боевых машин и грохоте взрывов.

Капитан Куликов, выскочивший из казармы с активированной боевой экипировкой, увидел, как небо почернело от армады захватчиков. Его голос разнёсся по внутренней связи крепости:

– Всем бойцам занять оборону! Женщин и детей в подземные убежища! Это не учения, товарищи! Это война!

Но самое страшное ждало впереди. Из глубин реки, словно чудовища из древних легенд, начали подниматься они – шагающие мехи «Валькирии». Каждая машина высилась на титановых ногах, подобно механическому исполину. Вода каскадами стекала по их бронированным корпусам, украшенным зловещей символикой Западного Блока. Земля дрожала под каждым их шагом, а гидравлические суставы издавали пугающий механический скрежет.

Российские пограничники, верные присяге, заняли оборонительные позиции. Их автоматические прицелы выискивали цели среди наступающей пехоты противника, чьи костюмы делали их похожими на призраков в предрассветной мгле. Каждый выстрел сопровождался вспышкой плазмы, прорезающей темноту подобно молнии.

Первая контратака русских войск была подобна урагану. Пограничники, движимые яростью и отвагой, бросились в атаку, их усиленные экзоскелеты придавали движениям нечеловеческую мощь. Звон сталкивающейся брони смешивался с боевыми криками, электрические разряды от силовых полей освещали поле боя подобно фейерверкам. На краткий миг казалось, что натиск врага удастся остановить.

Но это была лишь иллюзия. Шагающие «Валькирии» открыли импульс из плазменных орудий, каждый выстрел которых прожигал насквозь бетон и сталь. Лучи смертоносной энергии прорезали предрассветный сумрак, оставляя после себя дымящиеся воронки и расплавленный металл. Вскоре силы ЗЭБ активировали мощные импульсные устройства, которые сожгли всю нейросвязь в крепости, оставив защитников без связи и возможности координировать свои действия. Российские бойцы, вооружённые лёгким оружием, были практически беспомощны против этих механических монстров.

Трагический исход сражения становился всё очевиднее с каждой минутой. Дым от горящих зданий поднимался к небу чёрными столбами, застилая звёзды траурной вуалью. Брест мог пасть.

Москва задыхалась в предрассветных сумерках июньского утра 2184 года. Тяжёлые, свинцово-серые облака смога висели над городом подобно траурному покрывалу, сквозь которое едва пробивались первые робкие лучи восходящего солнца. Древние кремлёвские башни, увенчанные куполами из сверхпрочного углепластика и окутанные мерцающей пеленой защитных, отбрасывали причудливые тени на брусчатку, где столетия назад маршировали солдаты и проезжали кареты царей и генсеков прошлого.

В просторном кабинете Кузнецов а, расположенном в самом сердце Кремля, царила гнетущая тишина. Массивные стены, усиленные армированным композитом и звукопоглощающими материалами, создавали почти абсолютный акустический вакуум, отрезая помещение от какофонии внешнего мира. Старинные напольные часы работы мастеров XIX века – одна из немногих сохранившихся реликвий прошлого – размеренно отсчитывали секунды, их маятник бесшумно рассекал воздух. Циферблат показывал 04:30.

Внезапно бесшумно скользящая дверь из сверхпрочного полимера с тихим пневматическим шипением отъехала в сторону, нарушив торжественное безмолвие. На пороге возник генерал Ермолов – его статная фигура была облачена в военную форму нового образца с интегрированной системой жизнеобеспечения. Датчики, вплетённые в ткань, мерцали тревожным красным светом, выдавая крайнее эмоциональное напряжение своего владельца. Лицо полководца, обычно собранное и невозмутимое, сейчас было мертвенно-бледным, а в стальных глазах читалась плохо скрываемая тревога.

– Товарищ Кузнецов! – голос Ермолова, обычно твёрдый и уверенный, сейчас звучал надтреснуто, словно старая граммофонная пластинка. – Случилось непоправимое! Сухопутные Силы Корпоративного Западного Блока после массированного артиллерийского обстрела перешли государственную границу на Северо-Западном и Западном направлениях!

Собравшиеся в кабинете штабные генералы, военные аналитики и старшие консультанты синхронно вздрогнули. Их парадная униформа, оснащённая множеством тактических дисплеев и датчиков, едва заметно мерцала в полумраке помещения, создавая причудливую игру света и тени. Воздух в кабинете, казалось, сгустился до состояния свинца, а напряжение стало почти осязаемым, его можно было резать ножом.

Кузнецов, облачённый в свой неизменный китель из самовосстанавливающейся смарт-ткани (единственная уступка новым технологиям, которую он себе позволил), медленно поднялся из-за массивного стола красного дерева. Его грузная фигура отбрасывала длинную тень на антикварный паркет, каждая половица которого помнила шаги императоров и полководцев. Шаги вождя были тяжелыми и размеренными, словно удары метронома, отсчитывающего последние минуты мира.

Подойдя к высокому окну, затянутому умной светофильтрующей плёнкой, способной мгновенно затемняться при угрозе снайперского огня, Кузнецов долго всматривался в панораму утренней Москвы. Перед его взором раскинулся город контрастов – древние соборы и палаты соседствовали с исполинскими небоскрёбами из титана и сверхпрочного стекла, чьи шпили терялись в низких токсичных облаках. По улицам бесшумно скользили электромобили на магнитной подушке, а в небе, между башнями, сновали автоматические дроны доставки.

– Только сумасшедший может сейчас начинать войну на два фронта, – произнёс он наконец, не оборачиваясь. Его голос, негромкий и внешне спокойный, был подобен звуку натягивающейся тетивы – в нём слышалась скрытая сила и неумолимая решимость.

Генералы и консультанты застыли подобно статуям. Их биометрические датчики, встроенные в воротники униформы, синхронно фиксировали критические показатели стресса – учащённое сердцебиение, повышенное давление, всплески адреналина. Все взгляды были прикованы к фигуре у окна, все ждали следующих слов человека, державшего в своих руках судьбы миллионов.

– Надо срочно связаться с зэбовским посольством, – распорядился Кузнецов после долгой, мучительной паузы.

Один из старших консультантов, чьи глаза были скрыты за стёклами очков, мерцавших красными индикаторами тревожного протокола, стремительно покинул кабинет. Его шаги гулко отдавались в коридорах, где системы климат-контроля поддерживали идеальную температуру и влажность, а умные стены меняли прозрачность в зависимости от времени суток.

Пронзая пространство широкими шагами, консультант почти столкнулся с запыхавшимся адъютантом, который передал срочное сообщение – прибыл зэбовский посол Шуленбург, требующий немедленной аудиенции. Информация пульсировала красным в углу очков дополненной реальности, словно кровоточащая рана.

Вернувшись в кабинет, консультант встретился с человеком, державшим красный планшет из сверхпрочного композитного материала. Посетитель церемонно поклонился, его движения были отточены и механистичны, словно у андроида:

– Господин консультант, – произнёс он с идеальной артикуляцией дипломата, – мне поручено моим правительством вручить вам официальный меморандум.

Дрожащими руками консультант принял планшет, чья поверхность словно пульсировала зловещим красным светом. На сенсорном экране высветился текст, каждая буква которого, казалось, была высечена в камне: «Канцлер-Прайм решил принять меры к ограждению жизни и безопасности европейской нации. Час назад Силы Западного Корпоративного Блока перешли границы Российской Федерации.»

– Я хочу вам сказать от себя, господин министр, – добавил человек с планшетом, и в его голосе впервые прорезались нотки человеческого волнения, – я считаю решение лидера безумием.

Консультант почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Пальцы до боли стиснули края планшета, костяшки побелели, а встроенные в устройство датчики давления истерично замигали предупреждающими сигналами.

– Это война! – прохрипел он, едва сдерживая клокочущую ярость. Его голос, искажённый эмоциями, больше походил на рык раненого зверя.

За окном восходящее солнце наконец пробило брешь в толще смога, окрасив небо в зловещий кроваво-красный цвет. Лучи преломлялись в окнах кремлёвских башен, создавая причудливую игру света, похожую на сполохи далёких взрывов. Климатические генераторы продолжали свою бесконечную борьбу с загрязнением, выбрасывая в небо столбы очищенного воздуха.