Читать книгу Помни меня - - Страница 2

Джейк

1 год спустя

Январь в Майами – ничем не примечательный месяц для всех живущих здесь людей. Такой же теплый, солнечный и яркий, иногда дождливый, но от этого не менее прекрасный. Если бы мне предложили самому выбрать идеальное место для жизни. Абсолютно любое на этой планете. Мой выбор однозначно пал бы на этот волшебный город, ведь столько живости, драйва, красок и настроения больше нигде не встретишь.

И моя маленькая принцесса обязательно разделила бы мой выбор со мной, ведь она любила Майами ничуть не меньше меня.

Но вся проблема в том.

Что ее больше нет…

Я ее потерял. И с того самого дня, из моей души и сердца ушла вся жизнь. Оставив только пустую, бездушную оболочку, бесполезно снующую по этому миру в поисках чего-то недосягаемого.

Год назад я потерял самое дорогое, прекрасное и ценное, что было в моей жизни. И в этом только моя вина. Потому что я ее не заслуживал.

А когда мы хотим забрать то, что нам не принадлежит. За это приходится очень дорого платить.

И я заплатил самую высокую цену.

Я ОТДАЛ ВСЕ…

***

Я сижу на втором этаже нового фешенебельного итальянского ресторана под названием «Eclipse» и нетерпеливо постукиваю пальцами по подлокотнику в ожидании моей спутницы.

– Привет, братишка, – слышу голос Джем над ухом и ощущаю мягкое прикосновение ладони к своему плечу.

– Доброе утро, красотка, – встаю со своего места и крепко обнимаю сестру, оставляя легкий поцелуй на ее виске.

Некоторое время назад мы с сестрой решили изменить наши взаимоотношения в лучшую сторону. Точнее не то, чтобы мы внезапно захотели это сделать. Просто так случилось.

Обстоятельства складывались, таким образом, что мы с ней стали единственными близкими людьми друг у друга. Поддерживали и помогали, утишали и выслушивали, в общем, стали по-настоящему родными не только по крови, но и по состоянию души. И в этот год я по настоящему осознал, какой я счастливец, что в моей жизни есть сестра. Без нее я бы не справился. Сломался под тяжестью всех свалившихся на меня событий.

– Так, я очень голодная! Давай мне скорее меню, я хочу заказать себе минимум три блюда! Что тут у нас…

– Джем, я уже заказал тебе теплый салат с говядиной, стейк с гарниром, сырные палочки и лимонный чизкейк с малиновым чаем.

Вижу, как с каждым моим словом, в глазах сестры все ярче загорается искреннее обожание вперемешку с лютым голодом. И от этого зрелища мышцы лица начинает щекотать, словно от подступающей улыбки, которой все же не случается.

– Ты что претендуешь на получение золота в премии « Самый заботливый брат года»? – иронично изогнув бровь, спрашивает она.

– Конечно. Кубки за звание самого красивого и сексуального брата уже заполонили мой дом. Пора внести немного разнообразия.

Джем откидывает голову назад и начинает заливисто смеяться. Так громко, легко и искренне. Хотел бы и я суметь также.

Когда нам приносят всю заказанную еду: 4 блюда для Джеммы и кофе для меня, сестра сходу налетает на закуску, параллельно начиная свой стандартный допрос.

– Ну что, как дела? Как работа? Как Том с Чарли? Нашел себе кого-нибудь?

Последний вопрос она произносит настолько быстро, тихо и неразборчиво, что любой другой человек просто не расслышал бы его. Но я слишком хорошо знаю свою сестру и смогу прочитать его по одному пытливому взгляду наглых голубых глаз. И, как всегда, ответ на него остается неизменным.

– Дела неплохо. Работа хорошо. Парни отлично. Нет.

Джем поджимает губы и, откладывая приборы, нервным движением откидывается на спинку кресла.

– Джейк… Может уже хватит так себя вести? – она стреляет в меня гневным взглядом, который мог бы проделать дыру через кору головного мозга у любого живущего на земле человека. Но только не у меня. Потому как, во мне он вызывает, только легкое раздражение.

Устало выдохнув, я беру в руки чашку с кофе.

– Джем, мы уже много раз обсуждали это. И для меня по-прежнему ничего не изменилось,– отвечаю с абсолютно непроницаемым лицом и отпиваю маленький глоток крепкого напитка.

– Да я помню. Но брат! Год! Прошел уже целый гребаный год! Может пора прекратить ждать того, чего ты уже никогда не дождешься?

Чувствую, как на висках начинает учащенно пульсировать вена.

– Она не вернется!

Слышу треск. Не внешний конечно. Он только у меня в голове. Это мое засохшее и превратившееся в обугленный камень сердце дергается, пытаясь возродить во мне хоть какие-то эмоции. Но их нет.

– Джемма, давай не будем сейчас снова начинать этот бессмысленный разговор. Со мной все в порядке. Я живу прекрасной насыщенной жизнью, много работаю и занимаюсь более важными делами. В моем графике пока нет места и времени для женщины. Но как только оно появится, я тебе сообщу.

Конечно же, я лгу. Никаких других женщин рядом со мной не будет. Это попросту невозможно. Но говорить об этом сестре я не хочу, дабы не нервировать ее лишний раз.

– Но это же не нормально! Ты молодой, здоровый мужчина. У тебя впереди еще целая жизнь! Ты не можешь закапывать ее и топтать, словно что-то незначительное и бесполезное! Если ты не справляешься, давай я найду психолога? Хочешь, даже сходим вместе? А, братик? – с надеждой во взгляде, тараторит она.

Вижу, как на глазах сестры проступает влажный блеск. Этого еще не хватало. Придвигаюсь ближе к ней, и беру холодную ладошку в свою руку.

– Хорошо я подумаю об этом. Обещаю. Но только чуть позже. Пока у меня слишком много работы и других дел,– собрав все волевые в кучу, выдавливаю из себя мимолетную ухмылку в надежде, что это сможет хоть немного придать веса моим словам и ослабить напор гиперзаботы сестры. И, хвала богам, это срабатывает

Она неуверенно кивает и, неторопливо продолжает свою трапезу. А я едва заметно выдыхаю и перевожу тему подальше от своей персоны.

– Расскажи лучше как у тебя дела? Как здоровье?

Джем слегка смаргивает с глаз тревогу и принимается воодушевленно рассказывать о последних новостях в своей жизни. Именно на такой результат я и рассчитывал, ведь если дать волю моей сестре, заткнуть ее будет попросту невозможно. Чему я, конечно же, очень рад. Ведь, чем больше говорит она, тем меньше болтовни требуется от меня.

Когда мы заканчиваем с ужином и подзываем официанта, я оплачиваю счет и провожаю Джем до машины. На полпути к парковке она вдруг оборачивается и мечет в меня неуверенный взгляд, слегка покусывая щеку изнутри.

– Что такое? – подталкиваю ее к разговору.

– Джейк, я хотела лишь напомнить тебе, что через неделю…– она замолкает, а я сжимаю челюсти до хруста костей в ожидании продолжения,– через неделю будет годовщина. Год со дня ее…

– Я помню! – перебиваю чуть резче, чем следовало бы, но ничего не могу с собой поделать.

– Я знаю, что помнишь. Но я не только это хотела сказать.

– Что еще? – напрягаюсь, заранее зная, к чему ведет этот разговор.

– Ты ни разу за год не пришел на ее могилу. Может быть, сейчас уже пришло время для этого? – сестра неуверенно заглядывает в мое лицо и, видимо, столкнувшись с моим озлобленным взором, начинает пыхтеть от возмущения, – Год прошел, брат! Если бы ее можно было найти и вернуть, ты бы это уже сделал!

Зажимаю уставшие глаза двумя пальцами, стараясь справиться, с накатившим приступом тихой ярости. А затем вскидываю на сестру непроницаемый взгляд.

– Нет, это исключено. Мое мнение на этот счет не изменилось. И приходить в это место я не собираюсь. Давай закончим разговор на этом, мне уже пора, да и тебя наверняка тоже ждут.

Джем тяжело вздыхает и, кивнув, приникает к моей груди.

– Я люблю тебя, брат.

– И я тебя люблю, сестренка.

***

Дорога до дома занимает у меня немного времени. После ухода из особняка родителей, я снял себе просторную квартиру в центре города. Недалеко от набережной Оушен- Драйв, которая в последние месяцы стала для меня самым посещаемым местом после работы.

Не успеваю я закрыть за собой входную дверь, как на меня с разбегу бросается моя любвеобильная девочка – Чарли.

– Ну все, все! Ты меня уже всего расцеловала, достаточно! Я же в костюме, дай хоть раздеться!

Проговариваю, строго глядя в карие глаза наглой морды. А она шутливо скалится, как бы давая понять, что «плевать она хотела на мои приказы».

Из-за ее спины неторопливой походкой выплывает, старина Том, лениво потягивая на ходу спинку, и всем своим безразличным видом демонстрируя полное равнодушие к появлению моей персоны. Бросив на меня отстраненный взгляд, он облизывается громко мяукнув. Намекая на то, что пора бы уже организовать трапезу для господина.

Типа, для чего я еще прихожу в этот дом, как не для того, чтобы за его высочеством поухаживать?!

– Иду я, иду, бродяги.

Прохожу на кухню и насыпаю корм в две кормушки.

Одну для Тома. Того самого комка шерсти, которого я однажды чуть не переехал на дороге. И видимо он до сих пор таит в себе обиду на меня за тот случай, ведь кроме как драть мои вещи и сбрасывать шерсть на мою подушку он больше никак со мной не взаимодействует.

Тома я нашел через несколько дней после пожара в доме Эвансов. Он прятался в лесу неподалеку от моего дома. Я его сразу узнал и решил забрать к себе.

А вторая миска корма – для Чарли. Золотистого лабрадор –ретривера, которую я завел полгода назад. Эта девочка не дает мне заскучать, и каждый день выплескивает на меня тонну любви и нежности за них с Томом двоих. Поэтому я не жалуюсь. Принимаю с благодарностью и радуюсь такой компании.

Накормив друзей, я скидываю с себя деловую одежду, надеваю спортивный костюм и отправляюсь в спортзал на первом этаже своего пентхауса.

Программа тренировок у меня всегда стандартная: час силовой нагрузки, и 1.5-2 часа кардио. Кто-то со стороны, мог бы подумать, что я пиздец какой замотивированный и целеустремленный спортсмен. Но отнюдь, это совсем не так.

Это не целеустремленность, а скорее безысходность. Ведь только выматываясь физически до предела, я могу отключить свой мозг, расслабить тело, обнулится и уснуть следующей ночью. Это мой ежедневный ритуал на протяжении полугода, к которому я привык. И он действительно работает. Ведь после тяжелой, убийственной тренировки я вырубаюсь моментально. Иногда, правда, на диване в гостиной, не добравшись до спальни, а иногда прямо на тренировочных матах, даже не заглянув в душ.

Такой нагрузки вполне хватает на несколько часов крепкого сна. А потом наступает рассвет. И я снова надеваю кроссовки и выхожу на пробежку вместе с Чарли, чтобы уже с утра начать выматывать свой организм.

Слишком большие и неоправданные нагрузки, скажете вы? Но я вынужден с вами не согласится. Этот режим гораздо более здоровый, чем тот, который был у меня полгода назад.

Тогда единственным, что я брал в руки, были бутылки с виски. Ну не только с виски конечно. Еще был скотч, джин, даже водка. Я упивался в хлам каждый божий день и забывался тревожным сном. Потому что, если я находился в трезвом уме – меня преследовали кошмары.

Стоило только закрыть глаза, и я видел ее. Принцессу. Аврору. Мою красивую, хрупкую малышку.

И каждый гребаный раз я видел, как она умирает. А я стоял и смотрел на все это, не в силах пошевелится.

Она горела. Она кричала. Истекала кровью. Молила о помощи. Она звала меня. Она тянула ко мне свои руки. Она смотрела на меня своими большими зелеными глазами и излучала такой душераздирающий страх…

Каждый раз я приходил в себя и ощущал эту агонию. Я горел заживо вместе с ней, пропуская всю ту боль, ужас и отчаяние через себя снова и снова. Я выжег все, что было внутри меня. Все эмоции, чувства, страхи, они исчезли. Я буквально превратился в эмоционального импотента не способного на проявление хоть каких-то реакций.

Хотя, иногда во мне все же пробиваются легкие отголоски чувств. Обычно это ярость, злость или ненависть. Но даже они такие слабые и тихие, что зацепится за них, дабы выйти из затянувшегося анабиоза, не представляется возможным…

После нескольких месяцев непроглядного запоя, моя заботливая сестра испугалась, что такими темпами я в скором времени сдохну, и поместила меня в «оздоровительную» клинику на несколько долгих мучительных недель, которые стали для меня сущим адом на Земле. Ведь я не знал, как справляться со всем этим грузом вины и боли без погружения в алкогольное беспамятство.

И я стал видеть Аврору везде. Во сне и наяву. Ломка от отсутствия алкоголя усиливала ощущения стократно, и все те эмоции, которые я гасил в себе несколько месяцев, вырвались наружу, заполняя меня яростью, ненавистью, страхом, чувством вины и безысходности до краев. Я сходил с ума, и ни один врач и специалист был не в силах мне помочь выбраться из адского котла, в котором я уже давно варился заживо.

Вернуть меня в адекватное состояние смогла только Джемма. Выбравшись из этой тюрьмы, я дал сестре слово, что больше не прикоснусь к алкоголю. И, наверное, даже не мое обещание в большей степени повлияло на мое решение, а плачевное состояние Джем в тот момент. Взглянув на нее трезвыми глазами, я понял, каким чертовым эгоистом был все это время.

Я ведь оставил ее совсем одну разбираться со всем дерьмом, которое вывалилось на ниши жизни. И ей, также как и мне, было очень тяжело, но она справлялась. Намного лучше меня! И умудрялась еще, заботится о своем непутевом старшем брате!

Осознав все это, я принял решение взять себя в руки, перестать убивать себя и мучить сестру. Я не мог подвести и ее тоже. И с тех пор я начал вести нормальную жизнь, насколько это возможно: перестал пить, занялся работой и стал для Джеммы настоящим ответственным старшим братом, поддержкой и опорой, а не угнетающей непосильной ношей.

И по сей день, я держу себя в руках ради сестры. И ради Нее.

Ведь я до сих пор не могу принять и поверить в то, что ее больше нет…