Читать книгу Аленький цветок - - Страница 6

Мир разводился на до и после. Все решил чертов крик. Мне не надо было понимать почему мать истошно кричит.

Последствия.

Слово отдается горечью на кончике языка. Оно такое же отвратительное, как и существо, сказавшее его во сне. Такое же скрытое, мерзкое и непривлекательное.

Заходя домой, я не стала бежать быстрее к отцу, успокаивать мать или беспокоится о том, что Велемир может увидеть. Теперь главный врачевар в семье – это я, и моя голова должна быть спокойна и рассудительна, именно этому меня учил отец.

«Если вы не хотите умереть в ближайшее время, чтобы я пришла по вашу душу и передала ее Смерти, то сейчас же вышли из дома и не заходите, пока не будет дан знак», – тон моего голоса опять превратился в сталь.

Велемир помог вывести дрожащее тело матери, которое не могло отпустить тело отца из рук. Только когда до моего слуха дошел звук закрывающейся двери, глаза осмелились посмотреть на единственного близкого человека для моей души. Он также сидел смирно в своем кресле и только немного склонил голову в покорном жесте. Слезы невольно скопились в уголках глаз, когда взгляд прошелся по его волосам, потом по щеке и подбородку.

«Ты больше не скажешь что я делаю что-то неправильно»

Мне пришлось присесть на корточки, чтобы улечься у его ног.

«Ты больше никогда не произнесешь мое имя»

В глубине души мне хотелось думать, что он просто уснул. Станислав Гарза просто проснется и скажет с нежностью мое имя, погладит по голове и скажет, что ужин готов. Слезы безжалостно текли и жгли мне щеки. Поток моего отчаяния можно было сравнить с лавиной. Она обрушилась на меня всей своей мощью и разрывает на мельчайшие кусочки.

«Ты ведь обещал, что я буду готова к этому»

Резкий прилив злости накрыл все мое нутро, внутренности жгло, кожа горела словно адским пламенем, а глаза накрыло белой пеленой. Я больше не опиралась на колени отца и не чувствовала оставшееся тепло от его тела. Здесь был холод и тьма. Пелена постепенно сходила с глаз и можно было увидеть очертания человека, смотрящего на меня. Глаза отца выражали одновременно грусть и умиротворенность. Он устал от жизни и от своего тяжкого бремени, но больше всего ему не хотелось передавать его мне.

Боль пронзила все тело. Я поняла, что будет сейчас происходить. Каждая часть моего существа ощущала приближение Смерти. Она питалась горем, исходящим от меня, наслаждалась как самый изощренный маньяк, который упивается муками жертвы. Ни за что на свете не покажу ему свою боль и страдания. Сейчас надо закрыть свое сердце на замок и действовать хладнокровно. Смерть будет разочарована.

Врачевар примет смерть отца с достоинством, хоть отправить в другой мир придется самолично. Я отправлю его в другой мир, где он сможет снова быть молодым и здоровым. Там, где может быть настоящее счастье, а не лишь его видимость.

От автора

Прошла вечность или даже больше. Александру это не беспокоило, закрыв свои чувства, она хладнокровно смотрела на свои ноги и просто ожидала. Смерти некуда торопиться, она в итоге все равно догонит. В голове девушки всплыли строки из Легенды о Боге Смерти:

Врачевары не являются слугами Бога Смерти, они соратники, старые друзья и опора. Они не являются людьми или божеством. Будучи чем-то средним, врачевары получили возможность к человеческим эмоциям и чувствам. Они также смертны, также могут любить и скорбеть. Смерть им завидует, ведь для высших божеств это под строжайшим запретом. Эмоции, чувства, любовь. Всё это удел смертных и слабых, но врачеварам повезло, за это Смерть их ненавидит. Дитя превзошло творителя

Словно прочитав мысли Александры из неоткуда появилась черное облако дыма откуда равномерными, даже слишком уверенными шагами вышла Смерть.

– Дети мои, можете поднять глаза. Ради такого события пришлось принарядиться. Уходит целая эпоха и восходит не менее прекрасная.

С этими словами Смерть встала перед девушкой, загородив вид на отца. Тонкие холодные пальцы грубо схватили нежную кожу на подбородке и приподняли его. Не смочь бороться с этой воистину адской хваткой Александре пришлось поднять взгляд.

Однако глаза смерти прикрывала атласная черная повязка. Она могла рассмотреть очертания человека, держащий крепко ее за подбородок.

Дыхание сперло, потому что лицо было… Оно было прекрасным. Смольные черные волосы, острый нос и небольшие, но красивой формы губы. Смерть будто впитывало ее удивление. Ему хотелось, чтобы она его разглядывала и удивлялась. Он хотел сбить ее столку, завлечь. Ему приносило удовольствие осознавать, что она сочла его привлекательным.

Это закончилось также быстро, как и началось. Секундное замешательство, которое полностью выбило из состояния решительности. Прекрасное лицо, которое недавно стояло совсем рядом исказилось гримасой недовольства. С лица сошло спокойное выражение на смену пришла злость. Повернувшись на каблуках, Смерть подошла к мертвому мужчине.

Врачеварам, чтобы умереть не нужна смерть. Смерть приходит потом, чтобы забрать их душу. Душа отца не сияла как огонь, она имела размытые очертания. Субстанция из энергии. Однако если присмотреться сквозь пелену можно увидеть черты лица и тела. Ярче всех было видно глаза. Только ним я поняла, что передо мной действительно стоит отец.

– Станислав, ты прекрасно знаешь, чем чревата помощь обычным людям. Если время пришло, то врачевар не смеет вмешиваться.

– Так есть, господин. Я осознаю свою ошибку.

Скрестив руки за спиной и повернувшись к Александре, он постепенно начал подходить к ней:

– Долго раздумывая как же наказать новоиспеченного врачевара ко мне пришла отличная идея, – Мужчина ухмыльнулся.

Глаз не было видно, но Александра точно знала куда он смотрит. Лицо словно обожгло жгучим паром.

Глаз не было видно, но Александра точно знала куда он смотрит. Лицо словно обожгло жгучим паром. Сердце стучало где-то в пятках.

Ошибка.

Смерть обернулась к отцу.

– Убить мальчишку было бы слишком просто.

Ошибка

– Но что насчет тебя, мой дорогой друг и соратник? Ты уже отжил свой век и готов уйти в ряды Слуг Смерти. Тем более ты помнишь наш уговор.

Ошибка

Александра могла только беспомощно закрыть глаза. Она не имела ни единого понятия о каком уговоре идет речь. Её не беспокоило это, была одна единственная проблема – это отец. Сейчас ей придется забрать его душу. Сердце крошилось в груди.

Бежать некуда, это должно было когда-нибудь произойти. Если не подчиниться сейчас, то это обернется еще худшими последствиями. В руках появилась Легенда и, открыв на нужной странице, книга зависла в воздухе. Один вздох и слова сами полились из девушки:

«Oculos mortiferos timere debes, quoniam vitam tuam aestimas. Oculi mortiferi insidiosi sunt, fascinatingly pulchri et terribiliter allicientes. Cum semel inspexeris, numquam ex hac piscina effugere poteris».'(Перевод с латинского: Смертельных глаз бояться стоит, раз жизнью дорожишь. Глаза смертельно коварные, обворожительно прекрасные и ужасающе манящие. Взглянув единожды, никогда не сможете вырваться из этого омута.)

Последнюю фразу она хотела сказать, глядя в эту атласную ленту:

«Deus Mortis, servi tui sumus, veni, et mortale hoc videat oculos mortiferos».'( Перевод с латинского: Бог Смерти, мы твои рабы, явись и пусть этот смертный узрит смертельные очи)

Атласная лента не повернулась к отцу. Смерть также смотрела на девушку. Она, затаив дыхание, ждала. Вдруг раздался хлопок и в его руках загорелся яркий огонёк. Он перекатывался с одной ладони в другую. Это была истинная душа отца. Такая чистая и искренняя, наконец-то освободившаяся от тяжких оков жизни. Одна единственная слеза. Это все что она могла себе позволить. В глубине души девушка была рада, что она смогла проводить его. У других не было даже такой привилегии.

– Будь с ним аккуратен.

Только эти слова она смогла выдавить из своего измотавшегося тела. Теплый яркий свет удалялся вместе со Смертью в небытие. В один момент они просто растворились в нем.

События повествуются от лица Станислава Гарза.

Капли дождя впитываются в мерзлую почву под ногами. Я уже не различаю, что катится по моему подбородку – небесная вода или все же горе, которое вышло наружу и катится по щекам. Маленькое надгробие с фамилией. Мертвым имена не дают.

Маленькое тельце, которое должно было жить, познать боль и радость жизни просто кануло в небытие. Моя сила не способна оживить. Я могу только забирать души. Природа тоже плачет, ведь сегодня умер очередной ребенок семьи Гарза. Очередная неудавшаяся попытка, очередной провал.

Смахнув оставшиеся слезы, я побрел к дому. Долина сегодня казалась особенно грустной. Темные тучи заполонили небосвод, не давая шанса ни одному лучику солнца. Под ногами образовались лужи, а люди бегут от воды, словно это какой-то яд, который всё норовит отравить тебя, если хоть одна капля попадет на кожу.

Дверь скрипнула, впуская вовнутрь непрошенного хозяина. Со второго этажа доносились тяжелые женские всхлипы. Женщинам всегда мучительнее такое проживать. Почувствовать в один момент, что сердце твоего ребенка не бьется, сродни пыткам. Мучительным пыткам разума. Время не лечит. Каждый умерший ребенок забирает с собой в могилу кусок нашего сердца, души. Частичка нас обоих останется навечно под холодной землей, забирая с собой все наши мечты и надежды.

Я не стал подниматься наверх, чтобы успокаивать жену. Очередные слова, что в следующий раз все будет по-другому ни к чему. Не будет по-другому. В следующий раз будет также, как в прошлый и позапрошлый и позапозапрошлый.

Хочется посидеть там, где не будет слышно надоедливого тарабания капель по крыше и женских всхлипов. Библиотека семейства Гарза славилась своим изобилием книг, но главная причина почему ноги вели меня в это место – это тишина. Отсюда ничего не слышно, что дает возможность наконец-то подумать, остаться наедине с собой и почувствовать немного умиротворения.

Большое темнокоричневое кресло с рядом стоящим торшером расположились в углу комнаты. Здесь книги были везде, единственное место, не заставленное книгами был потолок. Глаза бегали и мозг никак не мог определиться чем же занять себя не ближайшую ночь, как вдруг взгляд упал на книгу в красном переплете, которой до этого здесь не было. Неизвестная книга привлекла мое внимание. Красивый красный переплет с названием «Аленький цветок». Усевшись поудобнее на кресло, и слушая потрескивание поленьев из камина, я ушел в историю

В далекие лета от нашего времени, когда высшие существа существовали бок о бок со своими братьями меньшими, то есть людьми, был наложен запрет на сношения меж ими обоими. Долгое время все соблюдали этот запрет, пока в один злосчастный день, когда на небе светило яркое солнце, а озера и моря были голубее неба, в тот день, когда ничего не предвещало беды, Бог Смерти встретил девушку, смертную, такую чистую и невинную, с яркими глазами цвета меди и вьющимися волосами, словно сам ветер завивал ей кудри.

Он не мог найти себе места, следил за ней попятам. Каждый ее шаг и каждый ее вдох был ему нужен, как кислород, которым он и вовсе не дышал. Попытки ухаживания были изначально нацелены на провал. Любая драгоценность, цветок или же живое существо погибало мгновенно, оказавшись в его руках. Он каждый день сидел у ее дома и наблюдал, как она живет. Не мочь что-нибудь подарить, он дарил ей свое внимание. Но вопреки всему неизведанному и негаданному девушка ответила взаимностью. Они гуляли по тропинкам и лесам, разговаривали и смеялись. Смерть была на седьмом небе от счастья, глядя в ее глаза цвета меди.

Однако они не подходили друг к другу ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Смерть всегда помнила о последствиях, которые могут произойти от нарушения запрета.

Девушке же, ведомой прекрасным чувством любви, было недостаточно простого внимания и общения. Людская натура в этом и состоит, им всегда мало.

Дай руку, откусят по локоть.

В этом нет их вины, такими их создали небесные существа. Как существа, не знающие меры, могут создать что-то кроткое и послушное? Девушка, глядя на своего избранного, даже в лице смерти, не могла не думать о желании дотронуться до черных волос или прикоснуться к губам, чтобы прекратить вечные истории о бытие и насущном.

В тот день лес был очень густой, а на дороге не встречалось ни одного цветочка, даже трава была редка, двое гуляли и снова разговаривали обо всем на свете, солнце уже ниспадало за горизонт, и в лес пробирались последние лучики солнца. Стало зябко и Смерть предложила отдать свою накидку девушке, чтобы та не мерзла. Девушке показалось, что накидка пахнет прохладой.

Уйдя в свои мысли, девушка не заметила большую сухую ветку. Все произошло за считанные секунды, голова при падении ударилась об камень и из раны потекла алая кровь. Глаза цвета меди смотрели в испуганные глаза Смерти. Он пытался понять, что же сделать, все его нутро чувствовало, что она буквально ускользает от него, душа стремиться покинуть тело. Дрожащими руками девушка дотрагивается до щеки Смерти, в молящем жесте придвинуться к ней поближе. Он слушается. Ее окровавленные губы соединились в поцелуе со смертью. Из глаз потекли слезы и на последнем издыхании девушка произнесла:

«Я думала, что перед смертью люди ощущают холод, но я ощущаю счастье»

На лице расцветает улыбка, ее душа покинула тело в тот момент, когда смерть смотрела ей в глаза. Она растворилась в его руках и лес превратился в поляну из алых цветов.

С тех пор смерть не может смотреть людям в глаза, ведь кто заглянет в смертельные очи, сразу же погибает

Непонятное чувство горечи и утраты, настолько знакомое мне, снова прильнуло к груди. В библиотеке также горел торшер и в камине уже тлели поленья. Послышались размеренные шаги за одним из стеллажей с книгами:

– Вижу вы ознакомились с моим личным произведением искусства.

Смерть аккуратно подходила к креслу, вальяжно гуляя по свободному пространству.

В руках мужчина держал тот самый алый цветок, он бережно лежал на его ладони. Станислав не мог понять зачем Смерть дала прочитать отрывок из его воспоминаний.

– Понимаю все твое удивление и непонимание, но дай мне кое-что разъяснить. Ты недавно потерял дочь, как и в прошлые разы?

Ответом послужил обычный кивок.

– Ты никогда не задавался вопросом почему именно девочки?

– Что вы хотите этим сказать?

– Я долго наблюдал за тобой, Станислав Гарза.

За атласной черной лентой не было ничего видно, но Станислав чувствовал испытывающий взгляд смерти на себе.

– Твои дети умирают, потому что в них нет души, – смерть указала на ладонь с цветком. Переложив растение в ладонь врачевара, тот почувствовал исходящее от него тепло души. Его осенило, что душа этой девушки заключена в алом цветке.

– Я хочу предложить уговор.

Станислав Гарза не отличался безрассудством и импульсивностью, но в тот момент истинного отчаяния ему показалось это единственным выходом из круга смерти.

– Чем чреват уговор? – долгие лета жизни научили мужчину, что за каплю добра придется отплачивать целым океаном.

– Этот цветок остался последний в своем экземпляре. Все остальные попытки оказались провальными. Однако с ребенком врачевара должно сработать, – Станислав не мог разобрать эмоций Смерти, но губы были поджаты, а глаза пристально смотрели на цветок сквозь атласную повязку. – Я дарю тебе ребенка, а ты мне ту, которую я так давно жду.

– Я согласен.

Смерти не нужны были печати или клятва на крови, слов было достаточно.