Читать книгу Чужая - - Страница 8

 Сашка наплевала на нашу дружбу и дала волю языку. Скоро новость о том, что я сменила религию, или «предала веру предков», разлетелась по всей общаге, а потом и по универу. Я резко стала знаменитой, мегастар, вот только такая популярность меня не радовала. Отношения с подругами окончательно испортились, знакомые тоже начали сторониться. Куда бы я ни пошла – меня верными псами сопровождали шепотки и сплетни.

 Сложно? Да. А с другой стороны, стало даже проще. Хотя бы не приходилось скрывать намаз, но все равно старалась не молиться в комнате. Сашка вела себя по-детски: если вдруг заставала меня за молитвой – начинала специально громко разговаривать или включала музыку. Ругаться и что-то доказывать мне не хотелось, поэтому я облюбовала под молитву общаговский спортзал. Там на двери была задвижка и я могла спокойно совершить намаз под видом занятия спортом.

 Так постепенно и привыкла ко всему. Погрузилась с головой в учебу. Лишь изредка общалась с Амиром и его друзьями. На остальных мне стало все равно и лишь одно пугало до мокрых ладошек – мысль, что весть о моих переменах дойдет до родителей. Вот это было действительно страшно. Боялась представить, как отреагирует отец на такие выверты, поэтому постоянно просила у Всевышнего стойкости, сил, терпения, возможность достойно пережить этот непростой период.

 А еще с каждым днем во мне нарастало желание покрыть голову и сменить джинсы на юбку в пол. Чем больше узнавал Ислам, тем острее чувствовала себя раздетой в привычной одежде. Менять образ решила постепенно, резко облачиться в хиджаб не хватало духу. В один из дней разбила копилку и поехала на рынок. Там столкнулась с проблемой: длинной одежды не было! Вообще!

Я обошла все ряды несколько раз, даже заглянула в отделы для беременных и не нашла ничего подходящего! Расстроилась, собралась домой и вдруг натолкнулась на ларь с джинсовой одеждой, где, к счастью, нашла длинную джинсовую юбку. Подходящая кофточка у меня была, оставался платок. Выбрала яркий шарфик, который прямо в магазине повязала назад, выпустив концы на грудь.

 Мне понравилось. Образ получился скромный и романтичный. Но когда я в таком виде пришла на пары столкнулась с насмешками и острым непониманием. От меня даже отсаживались на парах. Что только я не услышала! Цыганка, бабка, дебилка, шахидка… У меня даже пара человек спросила про вшей… Только Амир подмигнул и показал большой палец. От этого одобрения стало легче, но ненадолго. Меня вызвали в деканат.

 Олег Иванович, декан, сидел за столом и нервно постукивал пальцами по столешнице. Уже несколько минут он меня рассматривал с неодобрением. Я тоже молчала, лишь выпрямилась и повыше задрала нос. Уже догадалась, что послужило причиной вызова на ковер и просто мысленно повторяла «мне нечего стыдиться» и демонстрировала деланное спокойствие.

 Наконец-то декан не выдержал:

– Ия, думаю, ты поняла, зачем я тебя вызвал.

 Я пожала плечами, делая вид, что ничего не понимаю.

 Декан продолжил:

– Что у тебя за вид?

 Я удивленно подняла брови:

– А что не так? Скромная одежда. Мне нравится.

– Угу. Скромная, значит… А на голове что? Ты знаешь, что по уставу в помещении нужно находиться без головного убора?

– Так это просто косынка. – растерялась я. – Чем она мешает? Кусочек ткани, который никак не влияет на мои умственные способности.

– У нас дресс-код! – вспылил декан и продолжил: – И вообще ходят слухи, что ты подалась в верующие. Мне это не нравится! Ия, я вынужден сообщить твоим родителям и в органы!

 Сердце пропустило удар, а потом заколотилось как бешеное. Я втянула воздух, пытаясь успокоиться, потом спросила:

– Зачем? Я совершеннолетняя и имею право выбора! Никаких законов не нарушаю. У нас в стране вроде бы свобода вероисповедания и выбора? Нет?

– Тише, тише! – Олег Иванович устало потер лоб. – Мое дело маленькое – следить, чтобы в университете не разводилось всякого… Этакого. Только таких проблем нам не хватало! Я тебя предупредил. Дальше сама разбирайся. А еще лучше – просто живи как раньше. Осталось два месяца до выпускных экзаменов. Вот выпустим и делай что хочешь. А пока прекращай! Мой тебе совет. Иначе сообщу, куда сказал. Понятно?

 Я кивнула. Молча развернулась и вылетела из кабинета. О, Аллах, почему все так сложно? Никому, никому я не сделала ничего плохого, слова дурного не сказала! Откуда столько ненависти? Из глаз потекло, сорвала с головы косынку и приложила к лицу. Не хотела, чтобы меня увидели и забежала гардеробную. Забилась в уголок и начала плакать. Вдруг хлопнула дверь, и я притаилась, стараясь не шмыгать носом.

 Но Амир меня нашел.

– Эй, вот ты где! – улыбнулся он, и присел рядом. Замолчал. Косо посмотрел на мою опухшую физиономию с размазанной тушью.

Амир сочувственно покачал головой и спросил:

– Что, сильно орал?

– Нет. Вообще не кричал. Олег Иванович у нас культурная сволочь. – ответила я и шмыгнула носом.

– Так что тогда рыдаешь? – спросил Амир с удивление косясь на то, как я сморкаюсь в несчастную косынку.

– Сказал, если не сниму, родителям и в органы донесет. – ответила я.

– Хм. Вот вам и свобода… И что делать будешь? – Амир посмотрел мне в глаза. Я отвернулась, пожала плечами:

– А у меня есть выбор? Ты даже не представляешь, что мне родители устроят. Да и учиться осталось два месяца. Окончу и надену. Ин ша Аллах.

 Амир поддержал мое решение и помог подняться. Раздался звонок, оглашающий, что начинается пара. Амир проводил меня до туалета и поспешил на лекцию, а я привела себя в порядок и пошла домой, думать.

 Снять платок оказалось тоже не простым делом. Да, в теории, можно было повоевать, доказать свое право на ношение платка, но я же совсем одна… Я испугалась и проиграла этот бой. Мне не хватило силы веры, чтобы продолжить борьбу.

Потом на пары ходила в закрытой одежде, но без головного убора. Девочки, увидев меня без платка, обрадовались, в их глазах светилось облегчение и торжество. Меня подозвали к себе, но я молча прошла мимо и уселась на галерке. Больше ни с кем из них я практически не общалась. Чувствовала себя преданной. Простить я могла многое, но только не предательство. Наверное, именно поэтому я в чем-то понимала окружающих. Ведь я тоже была предательницей. Мне кидали в лицо, что я предала веру предков, свой народ. Справедливо? Не знаю.

 Амир тоже начал готовиться к сессии, и мы практически не встречались. Одиночество окутывало, но не пугало, как раньше, сейчас я в нем находила успокоение. Потерянных друзей не оплакивала. Отсекло одним ударом. Только просила в молитвах, чтобы Всевышний привел в мою жизнь настоящих, искренних людей, которые станут мне опорой и поддержкой.

 Время летело незаметно, дожили и до последней сессии. Сдала все на отлично. А на выпускной просто не пошла. Самым сложным стало прощание с Амиром. Я так и не смогла окончательно избавиться от своих чувств к нему. Прощаясь, Амир подарил мне небольшую серебряную подвеску – полумесяц со звездочкой.

– Вспоминай обо мне в своих дуа. – попросил он смущенно.

– А ты меня в своих… – так же смущенно попросила я в ответ и просто сбежала, чтобы парень не увидел предательских и красноречивых слез.

 Так и расстались. Амир пообещал иногда звонить, но я сразу простила ему эту маленькую ложь.

 Из общежития съезжала с легким сердцем. Решила, что теперь мне точно ничего не помешает идти к своей мечте и сконцентрировалась на собеседовании. Оно предстояло через неделю, и до этого момента я решила пожить у родителей.