Читать книгу Полночная школа - - Страница 4

Несколько месяцев я мечтал о первом дне в школе, а вышло все как-то тускло.

Уже добрых пять минут, как родители уехали, а я, чувствуя себя одиноким пухлым пончиком на тарелке, все торчал столбом на ступенях крыльца.

Площадка перед школой кишит народом. Толпа учеников растянулась до края тротуара, и хотя бы прикинуть, сколько их тут, мне не удается. Притом ведь предполагается, что сегодня прибывают только ученики первого года обучения. Интересно, они тут соблюдают нормы противопожарной безопасности при такой-то концентрации учащихся на метр квадратный?!

Входя в гущу толпы, я близок к тому, чтобы сесть на свой чемодан и удрать на манер Марио Карта[5]. И все эти существа хлопают друг друга по спинам, и все орут. Не знаю, как это возможно, но кое-кто уже сбился в группы, и мне кажется, что я упустил свой единственный шанс быстро войти в коллектив. Неужели это оттого, что матери вздумалось напомнить мне об излишнем весе и о ЗППП? Сколько же лет мне придется платить психотерапевту, чтобы избавиться от этой травмы?

Кто-то вдруг хрипло хохотнул слева от меня, я пошатнулся от толчка какого-то детины и чуть не уронил очки. Удалось ухватить их в последний момент, прямо пальцами за стекло. Супер…

– Черт, извини! – говорит парень, похлопывая меня по плечу. – Я тебя не заме…

Его улыбка исчезает. Точнее опрокидывается. Типа поворота на 180°, странно так: углы рта опускаются ниже подбородка. К тому же мускулы его внезапно вздуваются, и я делаю вывод, что недовольство его направлено куда-то на уровень моей глотки. Я пытаюсь его успокоить.

– Ничего страшного, они не разбились. Я пойду…

Никуда я не пошел. Парень хватает меня за шиворот и поднимает, словно пучок соломы. Бычок. У него во взгляде явно что-то бычье.

– Креон! – окликает его стоящая рядом девочка. – Оставь его!

– Он вампир, – выдыхает бычок.

Я изо всех сил стараюсь не замечать его дыхания, от которого меня мутит, и искоса высматриваю нашивку на его куртке. Сделать это сквозь отпечатки моих пальцев на стеклах очков нелегко, но я достигаю успеха.

Он – минотавр.

Креон трясет меня, как грушу, и препирается с девочкой, а я, внезапно превратившись в тряпичную куклу, пользуюсь заминкой, чтобы выкопать в памяти все, что мать рассказывала о минотаврах: силачи, но не слишком хитры. Способность ориентироваться чуть лучше плачевной.

Супер. Итак, чтобы он не выбил мне зубы, я могу только сыграть с ним в прятки? Нечего и говорить, что это исключено.

– Это из-за него моего папика украли!

Я дергаюсь: о чем это он?

– Не глупи, ему всего тринадцать лет!

– Пятнадцать! – счел я нужным вмешаться.

Девочка поглядела на меня как на последнего идиота. У нее крючковатый нос, касающийся подбородка, а руки такие длинные, что пальцы щекочут колени. Это гарпия.

Отлично. Мне лучше заткнуться и не умничать.

– Мы видели гробницу, – настаивает Креон. – Она была вскрыта.

– Ну и что? Вампиры не грабят могил.

– Ага! Но они отказались поместить папика в своих пещерах!

Ой-ой…

Вампиры любят денежки, это, пожалуй, единственное стереотипное представление о них, не лишенное оснований. Нужно также упомянуть, что из всех погребальных жилищ в мире Полночи только вампирские крипты нельзя взломать. А за мраморный саркофаг нужно заплатить целое состояние.

– Поверь, я не знаю, о чем ты говоришь! – кричу я Креону. – Я родился здесь, на стороне Полдня!

Креон уставился на меня. Беда в том, что я не вижу в его глазах ни проблеска разума, ни искры понимания. Наскоро рассчитываю угол атаки. Допустим, я смогу напрячь брюшной пресс, хотя это непросто, и раскачать вытянутую ногу, тогда может получиться.

– По-моему, вам следовало бы разузнать подробнее о вашем могильщике, – вдруг произносит голос, полный уверенности.

Я кое-как изворачиваюсь, чтобы поглядеть вниз.

У этого и нашивку смотреть не нужно: и так ясно, что он лич.

Голова его вся исчерчена швами. Один глаз голубой, другой черный; рот сдвинут, на черепе красоты ради имплантировано несколько волосков. В той части, где мое тело напоминает тыкву, у него что-то вроде гигантской ватной палочки. Что касается кожи – глаза б мои ее не видели. Коричневые, черные, белые и более-менее красные лоскуты образуют органичный узор, нечеткий и аляповатый. Лич однозначно уродлив. Но кто я такой, чтобы судить, с моим-то выдающимся вроде полуострова и снедаемым угрями шнобелем?

– Не сбивай его с толку, Жоэль, – вздыхает девочка, которая пыталась меня спасти.

– Но я не шучу, – уверяет ее Жоэль. – Если тело исчезло, в этом неповинны ни личи, ни буки, ни вампиры. Когда есть нужда в отдельных частях, не заморачиваются с тем, чтобы утаскивать труп целиком, ты же знаешь.

Девочка состроила гримаску. Я скривился. Минотавр скривился. Но его рука плавно опустилась.

Вскоре кончики моих ног коснулись земли, и я очень постарался сохранить подобие достоинства и не ушибиться.

– Ты думаешь? – спрашивает Креон.

– Уверен, – заявляет Жоэль. – Можешь спросить у Самии, она знает, что я не вру.

Гарпия Самия обращает свой клювоподобный нос к личу и убивает его взглядом.

– Угу, он предпочитает подливать масло в огонь, а не тушить пожары.

Креон решает поставить меня на землю. Как истый джентльмен, он отряхивает пыль с моего воротника.

– Извини, – вздыхает он. – Мои родители недолюбливают вампиров.

– Это вполне объяснимо, – бормочу я, благоразумно удаляясь.

Не успеваю я отступить и на пару шагов, как чья-то рука тычется в мой затылок. Жоэль-лич, по-видимому, желает еще пообщаться.

– Хочешь, чтобы я спасибо сказал? – бросаю я, пытаясь высвободиться.

– Лучше скажи, ты и впрямь родился здесь? – спрашивает он без предисловий.

– Ага. Так и есть.

– Держись от него подальше, – кричит Самия мне вслед, пока Жоэль тащит меня в сторону. – Он грязный тип!

– Не лезь не в свои дела, Самия! А ты скажи, Сюзель часом не твоя сестра?

Мне становится холодно. Дернув плечом, я избавляюсь от его фальшиво-дружеского жеста и окидываю его взглядом со всем доступным мне презрением:

– Если ты член ее фан-клуба, не трудись лизать мне сапоги. Мы с нею не дружны.

Это неправда. Мы были очень даже дружны, пока она не всадила мне нож в спину.

Жоэль, кажется, удивлен. Хотя выражения на всех частицах его лица разные, но в целом все выглядит как удивление. Потом он разражается смехом.

– Не парься! Просто она при мне никогда не упоминала, что у нее есть братик. Но тут и цвет кожи, и рождение на стороне Полдня, и прочее… Ну, прочего ничего. Все сошлось.

– Она никогда не говорила обо мне?

Жоэль искоса зыркает на меня.

– В общем, учти, что мы с ней вовсе не дружим. А кстати, что ты вообще тут делаешь? Сегодня ведь день для первого курса!

– Я знаю, но меня оставили на второй год.

Меня это не удивляет. Полночные школы практикуют очень, очень строгий отбор. Цифры процентов я позабыл, да и вряд ли все то, что долго вколачивала в мою голову мать, старательно доводя меня до стресса, было правдой; но многие из рекомендованных учеников остаются на повторный курс. Пройти всю школьную программу за три года – это дело для гения.

Тут уж можно не сомневаться, Сюзель с этим справится играючи. В Академии уже, наверное, стелют свежие простыни в ее будущей комнате. Но Жоэль, похоже, немного расстроился, и он сразу становится мне симпатичен.

– Не повезло, верно? – наугад спрашиваю я.

Жоэль смеется и внимательно смотрит на меня.

– Ты в каком классе будешь?

Я могу не заглядывать в листок, который мне прислали вместе с перечнем необходимых для учебы материалов.

– В первом «Б».

– Ух ты! Супер! Мы тоже там!

«Мы»?

Как-то само собой получилось, что я пробрался сквозь толпу, следуя в кильватере за Жоэлем, и так мы добрались до совершенно восхитительного клуатра. Длинные галереи, окаймленные готическими колоннами, посредине – квадрат симпатичной зеленой травки и журчащий фонтан. Прекрасное тенистое местечко, это меня радует, хоть я и не намерен покидать свою комнату без вуали.

Жоэль подошел к группе учеников, и я вдруг почувствовал себя крошечным и жутко беззащитным.

– Народ, – обратился к ним Жоэль, – представляю вам… Э, черт, как тебя вообще зовут?

Все взгляды устремляются на меня. Рот мой наполняется слюной, но я не в силах ее сглотнуть.

– Симеон. Симеон Сен-Поль.

– Привет, Симеон Сен-Поль, – восклицает Жоэль и пожимает мне руку. – Вот это – Колен.

Он подталкивает меня к ученику такой прекрасной наружности, что я на несколько секунд слепну, будто глянул прямо на солнце. Волосы у него светло-розовые, длинные пряди завиты наподобие язычков пламени. Кожа золотистая, словно блестит изнутри, глаза мерцают цветом морской волны, зубы блестят, как перламутр, и все лицо идеально пропорционально. Форменный школьный блейзер, который шьют только четырех стандартных размеров (ага, у меня 50), сидит на его образцовой фигуре словно сшитый на заказ. В общем, если коротко: я хочу быть таким же, как он.

– Привет, Симеон, – снисходит до меня божок. – Вампир?

Я киваю. Нетрудно догадаться, учитывая отброшенную на шляпу вуаль, которая свешивается мне на спину наподобие небрежно накинутого плаща. Я украдкой смотрю на значок у Колена на груди. Он – сирена, ну то есть сирен? Черт, что-то я засомневался, как правильно сказать.

– Ну, с нею ты уже знаком.

Теперь Жоэль подталкивает меня к Самии, и я с подчеркнутой учтивостью склоняю голову. Руки у нее похожи на птичьи лапы с когтями, и пожимать их, по-моему, излишне.

– Этот мир такой чудной, – буркает она, пошевелив локтями. – Никак не привыкну к этому телу, это меня нервирует.

Красавчик одаряет ее ослепительной улыбкой:

– Однако оно тебе идет.

– Не заводись, – предупреждает она Колена и вздыхает. – Но меня на самом деле достает, что нас заставили приехать сюда учиться. Насколько было бы лучше остаться на стороне Полночи…

– Само собой, – вздыхает Жоэль. – Было бы рациональнее оставить нас в исходных формах. Тогда вместо дортуаров устроили бы отличный зверинец.

– Ага, – проворчала девочка, которую я не сразу заметил: она пряталась за Самией. – Легко тебе так говорить. Ты не рискуешь умереть, просто открыв окно.

Я почувствовал неловкость, потому что и не глядя на значок понял: она вампирка. Нечто в ее взгляде, холодноватом, даже жестком, и скульптурное совершенство лица создают сходство с моей матерью. Ничего общего с сияющей красотой Колена.

– Ноэми, – представляется она и пожимает мне руку. – Как оно тебе, с вуалью?

Я вижу, что у нее вуали нет, и чувствую себя немного трусом.

– Без сомнения, она весьма эффективна, если учесть, что Симеон родился здесь, в мире Полдня! – сообщает Жоэль, и не подумав спросить, хочу ли я говорить об этом.

Компания, погрузившись в благоговейное молчание, переваривает услышанное.

– Погоди-ка, ты не шутил? – вдруг воскликнула Самия. – А я-то думала, ты это сболтнул, чтобы наш бычок тебя не забодал!

Я покачал головой:

– Нет-нет, не шучу. Я родился здесь.

– Но живешь ты в Полночи, верно? – спросила Ноэми таким тоном, будто нашла ошибку в сложном рассуждении.

Я поморщился.

– Гмм… нет, честно говоря, я на ту сторону и ногой не ступал.

Все уставились на меня округлившимися глазами. Сильно округлившимися, так что я испугался, как бы одно из глазных яблок Жоэля не вывалилось из орбиты, но лич придержал его указательным пальцем; это хоть и противно, но успокаивает, ведь я, конечно же, заорал бы как новорожденный, упади мне под ноги чей-то глаз.

– Вампир?! У полдневников? – продолжает удивляться Ноэми. – Серьезно?

– Класс! – восхищается Колен. – Я знал, что тут будет полно личей и ундин, но еще и вампиры? Респект.

Я принимаю эту дань уважения не без гордости: мою крутость наконец-то оценили.

– Погодите, еще на его сестру полюбуетесь, – посмеивается Жоэль. – Ее прозвали Папессой, такая уж она, прямо ух!

Моя улыбка гаснет. Час славы моей оказался кратким.

К счастью, нашу беседу прервал шум, поднявшийся среди учеников, а за ним прокатилась волна тишины, которая заставила нас замереть. Воздух застыл, и все волоски на моем теле встали дыбом. Меня инстинктивно потянуло удрать подальше.

– Ты ее тоже почуял? – шепчет, склоняясь ко мне, Ноэми.

– Ага…

Мой голос дрожит.

Толпа учеников наконец расступается, чтобы дать пройти новенькой.

Девочку сопровождает блуждающий огонек невиданных размеров, он парит над ее головой, будто раскаленная корона.

Ее кожа так бела, что кажется синеватой.

Седые волнистые волосы, подстриженные под каре, спускаются чуть ниже ушей.

Желтые глаза обведены агрессивно-оранжевой полоской.

Незачем читать нашивку на ее блейзере, мой организм уже и так все понял.

У нас на первом курсе будет учиться волчица-оборотень.