Читать книгу Роман с элайнерами - - Страница 4

«Анна, здравствуйте. Меня зовут Амина, работаю ортодонтом в Каспийске. Хотела бы походить к вам на сессии онлайн, но на первую готова прилететь. Моя проблема: в клинике, где я работаю, традиционно применяют брекеты и не хотят переходить на элайнеры. Как мне убедить начальство и настоять на своем?» – такое сообщение пришло в мессенджер с незнакомого номера.

Привет, родной Дагестан! Идея поработать с землячкой сразу отозвалась теплом внутри: я вспомнила мою бабушку, которая работала врачом в Дагестане.

Амина приехала в Москву вместе с мужем, у которого тут были какие-то свои дела. Я назначила ей встречу в переговорной фитнес-клуба, который я посещаю. Люблю встречаться с подопечными сразу после тренировки: энергии много.

– Итак, Амина, сколько вам лет?

– Мне двадцать девять, есть дочь.

– А на сколько бы вы оценили свое здоровье по десятибалльной шкале?

– Твердая восьмерка.

Ответила Амина быстро, уверенно, а я поставила отметки на шкале координат – своеобразном отражении того, где сейчас в своей жизни находится человек и как он себя чувствует. Здоровье, которое человек оценивает на шесть – девять баллов, не мешает ему жить, творить и строить планы на будущее. Порой молодые люди называют цифру четыре и даже знают, какие у них проблемы, но ничего с этим не делают. Тогда я спрашиваю, известно ли им, как поднять эту цифру до восьми. Чаще всего ответ положительный, и тогда я легонько подталкиваю человека, чтобы он с этим не затягивал. Чтобы воплощать мечты, нам нужны физические силы.

Я попросила Амину оценить в баллах некоторые сферы жизни. В своей коучинговой работе я опираюсь на исследования американского психолога Мартина Селигмана, который прославился тем, что ввел важный, но уже слегка заезженный термин «выученная беспомощность». Я, например, считаю, что учить нас этому не надо, ведь мы рождаемся беспомощными. Как по мне, гораздо важнее, что Селигман всю жизнь занимался исследованием… счастья. Именно уровень счастья подопечного я и измеряю на сессиях.

Амина почти все сферы, которые я перечислила, оценила на четверку. В целом это адекватно и показывает, что глобально у человека все в порядке, но хочется расти.

Потом я спросила:

– Вы работаете в крупной клинике?

– По меркам Каспийска да.

– И что, элайнеры в своей практике не использует ни один ортодонт? Почему? – удивилась я.

– Да как-то по старинке ставят брекеты. Говорят, что это проверенный метод и стоит дешевле. Будь это моя клиника, можно было бы устанавливать свои правила, но это не вариант.

– Думаете, услуги подороже не будут пользоваться спросом? – уточнила я, про себя отметив мысль Амины про клинику.

– Уверена, что будут. Я отучилась, я горю элайнерами! Уже решила заходить через пациентов. Каждому, кто приходит с проблемами прикуса, рассказываю, чем элайнеры лучше, предлагаю написать пожелания руководству клиники. Но ощущается это так, будто я в одиночку толкаю огромный камень. И я его, конечно, однажды дотолкаю до нужного места, но как много на это понадобится времени? А можно махнуть рукой и уехать в другой город, где мои навыки будут востребованы. Но мне хочется совершить революцию в исправлении прикуса именно в Каспийске, и как можно скорее. Мы ведь тратим время и деньги в первую очередь пациентов, которые нуждаются в помощи. Но меня никто не поддерживает, и муж тоже.

Было видно, что подопечной неловко рассказывать личные вещи незнакомому человеку, но при этом хочется поделиться чем-то важным.

– Анна, удобно на «ты»?

– Удобно, – кивнула я.

– Скажи, а ты из тех женщин, которые спать не лягут, пока не помоют посуду? – вдруг сменила она тему.

– Честно? Не вижу связи между желанием выспаться и посудой, – усмехнулась я. – Конечно, все умею делать по дому, но если можно без чего-то обойтись – обойдусь.

– У меня все хуже, – начала рассказывать Амина. – Я плохая хозяйка, у меня всегда бардак.

– Подожди, это ты сама так думаешь или кто-то сказал?

– Муж говорил, и не один раз, но я и сама понимаю. – В ее словах я прямо слышала тон, которым муж все это ежедневно повторяет.

Нет, не сама. Не зря же существует такое понятие, как газлайтинг. Если человеку ежедневно повторять, какой он плохой и бесполезный, он в это обязательно поверит. Мой первый муж тоже постоянно требовал порядка и твердил, что я плохая хозяйка.

Однажды у меня на работе выдался перерыв в полтора часа. Жили мы рядом, поэтому на обед я бегала домой, даже иногда успевала не только поесть, но и вздремнуть. Еще утром я отметила, какая гора посуды скопилась в раковине, и как раз в перерыв собиралась все это вымыть, но как только переступила порог дома, поняла, что, если не вытянусь на постели прямо сейчас и не посплю минут пятнадцать, не то что посуду помыть, разогреть себе еды не смогу. Легла прямо на застеленное и ударилась обо что-то твердое затылком! Откинула покрывало, а на моей подушке – вся эта грязная посуда, даже жирная сковородка. Еще и постель испачкана, да так, что попробуй отстирай.

Я позвонила маме, рассказала все, а она спокойно сказала: «Ну, посуда должна быть чистой. Посмотри, до чего ты человека довела». А я слышала по ее голосу, что на самом деле она считает по-другому, но сказала то, что должна была.

А вообще-то история с хозяйством и хозяйственностью – это не черное и белое. Как можно определить, плохая ты хозяйка или хорошая, когда шкала у каждого своя? В моей картине мира я могла быть в топе хозяйственности, при этом муж все видел по-другому. Я плохая хозяйка? А кому плохо от того, что дом не блестит? Кому жизненно важна чистая посуда, тот мог бы и сам ее помыть.

До тридцати я старалась, убиралась под ситуацию, например, если ждали гостей. Мне говорили: «Должно быть чисто» – а зачем, почему, никто не объяснял. Никто не спрашивал, люблю ли я сама, чтобы было чисто. После тридцати поняла – люблю. И когда выяснилось, что чистота в доме нужна просто потому, что она мне нравится, мое отношение к уборке в корне изменилось.

– Амина, скажи, а муж помогает по хозяйству?

– Нет, конечно, – удивилась она. – Наоборот, если в раковине стоит гора грязной посуды, он демонстративно поставит туда еще одну тарелку. Иногда помочь приходит его или моя мама, но лучше бы я сама. Они обязательно начинают давать советы, мама убирается для того, чтобы назавтра свекрови понравилось, как чисто у нас дома. Знаешь, вот этот вечный вопрос: а что люди скажут?

– А ты не думала нанять помощницу по хозяйству, если тяжело? Насколько я знаю, в Дагестане это распространено.

– Не думала о таком… – смутилась Амина. – Я ведь женщина, жена. Все делают, и я тоже должна, меня так воспитывали, так спокойнее. Найти помощницу – это признаться, что я не состоялась как хозяйка.

– Но ведь ты сама знаешь, что такое зарабатывать, и этим помогла бы какой-нибудь женщине работать, реализовываться. Если у нас есть возможность создавать новые рабочие места – это же здорово. Расскажи, какие у тебя обязанности в семье, как выглядит твой день?

– Я встаю раньше всех, готовлю завтрак мужу и дочке, – начала перечислять она. – Потом стараюсь приготовить заранее обед и ужин, меня же весь день не будет дома, а мужу нужно что-то есть. Потом отвожу дочь в садик и иду на работу. Вечером разогреваю то, что приготовила, иногда готовлю, если не успела утром или муж все съел. На посуду часто не остается сил.

– А муж постоянно… – «ест?» – мысленно продолжила я, ведь сколько можно готовить, но вслух уточнила: – находится дома? Он работает удаленно?

– Муж сейчас не работает. Он предприниматель, у него был бизнес в сфере торговли, но ему надоело, он выгодно продал его и пока отдыхает – может себе позволить. Целыми днями играет в компьютерные игры, а живем мы на его пассивный доход.

– Есть еще и твоя зарплата, – добавила я.

– Да, но я не чувствую себя финансово независимой. В том числе и поэтому я так заинтересована в элайнерах. Аня, я на тебя давно подписана, и мне так нравится твоя легкость, свобода. Честно, хотелось бы быть как ты.

– Думаешь, это из-за элайнеров? – улыбнулась я.

– Ну, может быть, еще из-за того, что ты развелась с мужем… Я даже сама думала, не станет ли мне легче без него. Никто не будет говорить: плохо убираешь, мало готовишь, не то готовишь.

– А ты сама позволила бы себе эту легкость, о которой упомянула? – осторожно поинтересовалась я.

Я видела проблему Амины вовсе не в ее муже, а в том, что она пытается быть во всем идеальной, не позволяет себе расслабиться и отпустить ситуацию. Как и все перфекционисты, она сама усложняет себе жизнь, стремится быть вездесущей и всемогущей.

– Амина, а давно ты замужем? И расскажи подробнее, как муж относится к тому, что ты работаешь.

– Мы поженились сразу после того, как я окончила университет. Ординатуру я проходила уже в декрете, разрываясь между учебой и ребенком. Муж согласился, чтобы я работала, но при условии, что сначала успеваю все идеально сделать как жена и мать. То есть работа по остаточному принципу, как будто это какое-то развлечение. Ему не нравится, что я учусь, развиваюсь, а меня распирает от желания получать новые знания и применять их.

– А ты когда-нибудь говорила с мужем о том, что тебе тяжело совмещать работу и домашние дела? О том, что больше хочется расти как профессионал?

– Если честно, нет. Может быть, он согласился бы мне помогать по дому хоть немного. Хотя бы отвести дочь в сад. Или разрешил нанять помощницу.

– Отличная мысль. Знаешь, я думаю, что раз он выбрал тебя, то ему на самом деле нравится, что ты работаешь, что ты хороший специалист. Мне кажется, он тобой гордится, но не может произнести этого вслух. Попробуй с ним поговорить.

Велик шанс, что во время сессий мы раскопаем в глубине их отношений что-то живое и настоящее. Ведь это только кажется, что мы с подопечными занимаемся исключительно их рабочими проблемами. Ни одна сфера жизни не может измениться обособленно, не зацепив другие.

– Амина, теперь расскажи мне, как ты представляешь свой идеальный день?

– Ну, исходя из того, как я сейчас живу… – замялась она, явно не ожидая такого вопроса.

– Нет, исходя из волшебного будущего. Любого, какое хочешь. С чего началось бы твое утро? Пусть это будет совершенно другая реальность. Где ты? С кем? Что делаешь? Что чувствуешь?

Сложно не исходить из того, что мы имеем. Как же так получилось, что мы запрещаем себе даже помечтать о другой жизни? Никогда не перестану задаваться этим вопросом. Просто помечтать. Это ведь ни к чему не обязывает, казалось бы. На самом деле мозг, получив новую вдохновляющую картинку, постепенно начинает замечать возможности и генерировать идеи, как сделать, чтобы она воплотилась в реальность.

– Мне же утром нужно сперва дочь в сад отвести… – вздохнула Амина.

– А это не очень комфортно?

– Это вообще не комфортно! Вставать нужно раньше, она начнет капризничать: то колготки натягивать не хочет, то платье я не то выбрала. И что делать?

– Все просто. Значит, в картинке идеальной жизни никакого садика нет, – пожала плечами я. – Например, ты просыпаешься в отпуске, где-нибудь в жаркой стране. Кто с тобой? Муж?

– Да, и дочь.

– Хорошо. У дочери надежная няня, они целый день занимаются чем-то полезным сами по себе, а вы с мужем можете отдыхать так, как хочется… Шумит океан, качаются на ветру листья пальм…

Амине было сложно говорить об ощущениях, поэтому я начала моделировать идеальное будущее за нее. Часто достаточно открытых вопросов, но иногда я беру на себя и такую роль феи-крестной. Амина даже прикрыла глаза от удовольствия, но вдруг будто что-то вспомнила и резко вклинилась в мое описание:

– Еще сестра моя, Наида, с нами. С ней муж, дети, няня тоже.

Вот это поворот! Только мы нащупали картинку, как в ней уже материализовалась какая-то сестра, да еще и со всем семейством.

– А почему она с вами? – удивилась я.

– Мне так спокойнее, значит, у нее все хорошо и я могу не переживать.

– То есть ты хочешь чувствовать себя спокойно в идеальном будущем? А ты можешь вообще не переживать за Наиду? Ведь от твоих волнений ее жизнь не меняется. Почему за нее нужно переживать?

– Мы очень близки. Она младшая, не замужем еще, стабильности нет, – принялась объяснять Амина. – Поэтому в моей картинке она с семьей.

– С семьей, да еще и деньги на отпуск есть. А кем, кстати, она работает?

– Она стоматолог-терапевт, хороший. Работает не со мной, в другом месте, но там тоже не все соответствует клинике ее мечты.

– Что ж, давай представим, что у Наиды в твоей идеальной картинке все хорошо. Так может, отправим ее отдыхать в другое место отдельно от вас с мужем?

– Да, давай, – чуть увереннее ответила Амина.

– А что, если мы пойдем дальше, вообще расхулиганимся и дочь с няней тоже куда-нибудь отправим? Говорят, что смена привычной обстановки заново разжигает страсть между мужем и женой, – вкрадчивым тоном предложила я.

– Пожалуй, было бы неплохо…

– Возвращаемся в идеальную картинку. Вы остались с мужем вдвоем. Как ты себя чувствуешь? Чем занимаетесь?

Амина так глянула на меня, что мы обе рассмеялись. На самом деле вот этого ей не хватает в жизни – ощущения себя и мужа как женщины и мужчины, поэтому она и за личную жизнь сестры так переживает.

– Я имею в виду, может быть, вы разговариваете о чем-то, вместе мечтаете, – пояснила я. – О чем вы могли бы с удовольствием поболтать?

– Мне хотелось бы обсуждать с ним общее дело, но какое у нас может быть общее дело? Он предприниматель, я врач.

– А что могло бы объединить предпринимателя и двух врачей, если брать в расчет еще и твою сестру? Есть, кстати, у вас еще родственники, которые могут помочь с семейным делом?

На лице Амины медленно расцветала улыбка: сначала неуверенная, потом все более счастливая.

– Было бы здорово открыть клинику, – наконец сказала она. – Муж бы вложил свои средства, руководил деловыми процессами, брат помог с продвижением, а мы с Наидой работали. Пусть даже сначала это было бы всего два кабинета. И никого не надо убеждать ввести услугу по установке элайнеров.

– Как классно ты придумала!

– Это и нас с мужем объединит, и сестре я помогу раскрыться. И не нужно ломать правила в той клинике, где я работаю, а потом строить что-то новое. Можно перескочить один этап и сразу перейти к созданию. И уж тем более не придется ни разводиться, ни отрываться от семьи. Наоборот, общая цель нас только объединит.

– Да, муж своими глазами увидит, как ты можешь работать. Думаю, и домашние проблемы сразу уйдут. Нравится картинка, которую мы вместе нарисовали?

– Ну конечно! – воскликнула Амина.

– Так почему же сейчас ты все еще не там?

– Я раньше не видела, как много у меня есть для открытия собственной клиники. Мысли приходили, но я их сразу отметала. А теперь… мне так спокойно, словно это я на самом деле и искала. Словно все, о чем я думала по отдельности, сошлось наконец в одно целое.

– Значит, на следующей сессии мы разрабатываем шаги по открытию собственной клиники, а не по внедрению элайнеров в текущей? – на всякий случай уточнила я.

– Да! Не терпится поделиться идеей с мужем! Сегодня вечером все ему расскажу. Хотя нет, лучше начну намекать потихоньку, наводить его самого на эту мысль.

Удивительно, как мы не замечаем собственных желаний и замыслов, не даем им даже пробиться на поверхность нашим вечным «это невозможно». За это я и люблю наставничество: у моих подопечных уже есть все ответы, главное – задать правильные вопросы.

* * *

Амина ушла, а в переговорке остался шлейф моих воспоминаний. Как духи, которые выветриваются не сразу. Мне вспомнился первый брак и то, как я совмещала работу и семью.

В первые годы врачебной практики я брала ночные дежурства. Ночью же необходим универсал: вылечить кариес и пульпит, удалить зуб, вскрыть абсцесс – я могла делать все. Обычно неделя распределялась между несколькими врачами, поэтому мне обязательно доставались одна-две ночи. Я привыкла к такому, а вот мой местами кавказский муж Сергей – однозначно нет. Но за шесть месяцев брака он на это даже не намекнул.

Однажды, когда я собиралась на очередное дежурство, муж позвонил:

– Привет, какие планы на вечер?

– На работу собираюсь, – ответила я, переворачивая котлеты.

– Отлично, как раз об этом я и хотел поговорить, – натянуто начал муж. – Ты там больше работать не будешь. Сейчас остаешься дома.

– В смысле? – Я так и замерла с котлетой на деревянной лопатке. – Мне сейчас на работу, я людей подведу.

– Я все ждал, когда до тебя дойдет, что замужней женщине не пристало ночевать где попало, – мрачно ответил муж. – Но раз ты не из понятливых, то я сам прекращу это волевым действием.

Где попало?? Я ночую на работе! Иногда даже и совсем не ночую, а всю ночь лечу!

– Подожди, но я не могу подвести ребят, – попробовала я последний аргумент. – Я через два часа должна заступить на дежурство, никто не успеет меня подменить!

– Ну что я сделаю, если ты непонятливая? Я вынужден теперь так поступить, пойми.

Нет, я не понимала, но машинально послушалась. Начала обзванивать коллег, ведь как у нас говорили: отряд не заметит потери бойца. Мы всегда друг друга поддерживали и, если кому-нибудь нужно было подмениться, шли навстречу. Но не за два же часа до дежурства…

– Так не делается… Если хочешь уволиться, пиши заявление, отрабатывай две недели… А как же мы?.. Мы найдем замену, конечно, но не вот так сразу, – отвечали коллеги один за другим.

– Но муж сказал…

Подождите-ка. Есть в этом что-то странное. Как это, муж сказал? Ведь даже разговора о дежурствах раньше не было, ведь мог же он намекнуть, да просто сказать, что ему неприятно. Хотя нет, все нормально, все правильно. Я действительно непонятливая, испытывала его терпение, поэтому ему приходится принимать такие драконовские меры. Какой он у меня все-таки решительный! Надоело, что жена дома не ночует, – раз, и поставил точку.

Первый муж вообще оказался не таким, как мой папа, – этого мне в юности опрометчиво и хотелось. Папа сразу мог выкричать все, что думает, а потом забыть. Муж не кричал вообще, но вынашивал претензии по полгода, а потом неожиданно всплывала какая-нибудь старая история, про которую я уже не вспоминала, и он использовал ее так, как ему было выгодно.

– Нет, твоя мама не приедет в гости. Ты наказана, – заявлял он.

– Как наказана? Мы что, в детском саду? – недоумевала я.

И тогда он припоминал мне то, за что я в свое время, возможно, даже извинялась.

– Подожди, какая связь? – я переставала вообще что-либо понимать. – При чем тут моя мама, твоя теща, между прочим?

– Ты что, думала, можно просто сказать «извини»? Нет, это так не работает.

Вот он, вдумчивый, глубокий, не крикливый муж с богатым внутренним миром, на которого были настроены мои радары поиска. Кто же знал, что на дне этого богатого внутреннего мира есть еще и тихий омут со всем, что обычно в нем водится?