Читать книгу 2112 - - Страница 15

Танк прикрепилось к нему после общения с космодесантниками. За что? Точно уже и не вспомнит, но, как он сам предполагал, за его характерную голову, квадратную, скулистую, надутую желваками и стриженную таким образом, что геометрически являла собой законченный прямоугольник. Видом его голова, была, конечно, выдающийся, а еще больше смысла этому образу добавляло то, что Танк любил смотреть на собеседника исподлобья. Он обычно не имел ничего на собеседника, но редко кто так думал, разговаривая с ним. И даже командир Кнут, обратившись к нему в первый раз, был смущен такой манерой общаться. Ну а впрочем, и сам Танк редко выказывал желание с кем-то разговаривать. Но зато десантники очень любили эту его манеру и непременно подшучивали над ним:– Смотри, смотри, еще один словоохотливый нашелся, поговорить с Танком решился! – Ага, он сейчас его раздавит, а мы посмотрим! Ахаха! – И действительно, через пару минут, заговоривший с механиком, уже жалел об этом и был готов провалиться на месте под тяжелым взглядом, о чем красноречиво говорила его согбенная поза. Танк на «КАСТРе» был механиком, но по совместительству из-за оптимизации должностей, он выполнял функции двигателиста, инженера оснастки, гравитационного инженера модулей масс, инженера – электронщика, иногда шкипера в зонах масс – эффектов и многое чего еще. Но основная функция была, все же – механика. Ему было, по меркам Дальнего Космоса, простирающегося за орбитой Юпитера, не так много лет, всего сорок с копейками. Здоровье позволяло исполнять обязанности, что не раз доказывал меддопусками, а внешний вид эффектно скрывал возрастные изменения. И действительно, Танк выглядел так, словно бы ему было от силы тридцать. Ну и опять-таки рекомендации командиров и летного состава, благополучие их «люстровика», не собиравшегося на покой и без «полевой неожиданности увеличивающей критические риски», как было написано в рапорте, их миссии. А миссия была действительно «ровной» на события. Заправится химическим и ядерным топливом на «Маринере», захватить у «Ночной Совы» несколько специалистов – взрывотехников, оборудование с протонными бурами и лететь к Умбриэлю, спутнику Урана. Там какая-то аномалия образовалась в кратере Ванда, так передал андроид – разведчик. Вроде выброса неизвестного материала. Вот и надо было изучить эту аномалию, а если потребуется, то и взорвать. Мергалита полны трюмы для этой цели. Танк дошел до атриума, спрыгнул вовнутрь, и тут же его подхватила управляемая невесомость. Так, по желобу, с ветерком, он прокатился от жилых секций до внутренних аппарелей. Кнут распорядился подготовить малую флотилию для поверхностной разведки и далее снарядить кассетные лагеря с искусственной атмосферой. Вышел на нужном уровне и снова замер ошарашенный гигантскими размерами. Складской док, разграниченный только желтой линией с кластерными аппарелями, прочерченной на полу, расходился вбок и вверх, терялся в перспективах. В его нутре смогли с легкостью разместиться с десяток лихтеров. На палубе деловито перемещались кибер – манипуляторы и робокары. Одни что-то везли, другие возвращались за грузом. Все это действие попискивало звуками, подмигивало разноцветными огнями. Еще были командные столбы, которые распространяли на всю площадку волны локальной сети, контролирующие все на палубе дока, в аппарелях и связанных с ними модулях масс. Постоял немного, приходя в себя, и проследовал по пешеходной зоне, минуя механизмы, во вторую аппарель, к своим «Чайкам», как все катера малой флотилии, называл Танк. Прошел сквозь кластеры роботизированных марин, со снятыми с консервации «Пумами» и дальше, в узкий люк – лаз спасательного выхода в скафотсек. Танк вышел в скафандровый отсек. Тут сейчас, как и всегда, царила санитарная чистота хирургического кабинета. Мягкий, белый свет заливал все помещение, не давая бликов на матовых металлических панелях, которыми он был обшит. Единственным, нелогичным пятном, на единственном белом фоне – была жидкокристаллическая панель вывода скафзахватов, которая пульсировала голубым светом. Он подошел к панели, на ней по схеме «вспомогательное-орбитальное», располагались различного вида скафандры. Они делились на несколько видов:1) вспомогательного класса: для производимого ремонта внутри спейсбелла; для производимого ремонта и обслуживания в открытом космосе; для осуществления профессиональной деятельности вне атмосферы смежным службам: медикам, ремонтникам, двигателистам, операторам и общего назначения.2) орбитального класса: каркасного типа – полужесткой конструкции, для выполнения несложных и неопасных задач, при средних значениях радиационного фона; экзоскафандры – для выполнения миссий повышенной опасности. Скафандры орбитального класса были чистой прерогативой десантников. У него намечалась обыкновенная инспекция исследовательских катеров – подготовить их к очередной вылазке группы ученых в сопровождении десантников на Умбриэль – поэтому он и выбрал «Чеглок» – скафандр общего назначения. На пневмолыже выехал из депозитария в скафзахвате нужный. Он начал одеваться и размышлял. По слухам, ходившим среди десантников, высадка планировалась в область загадочного кратера Ванда. Исследовательская команда Бьерна, тех самых спецов из «Ночной Совы», при поддержки десантников люстровика, планировала взорвать центральную группу скальных новообразований в самом «сердце» кратера. Высадку намеревались произвести на «Чайках». Кстати, среди навигаторов «КАСТРы», кратер прозвали «Зловредный Глаз». Он тогда не понял, почему только один. Впрочем, когда Танк увидел в мониторе спардека сам кратер в близком приближении (видео передавалось с одного из спутников, барражирующим над поверхностью Умбриэля), ему показалось, что это действительно глаз, который сквозь монитор заглядывает ему в его глаза. «Зловещий глаз» по-своему определил свойства кратера Танк. Действительно – в темном, до черноты, кратере радужной оболочкой – кольцом, выделялся иссиня белый наст снежного покрова, а неправильная окружность кратера – придавала ему хмурое выражение.… Танк вышел «наполовину из спейсбелла», на половину, потому что размеры скафа и проема не совсем совпадали, приходилось в проем сначала «входить головой». К тому же «Чеглок», благодаря своим ватным размерам не позволял делать акробатические приемы в безвоздушном пространстве парковочной палубы модуля массы. Это был еще один повод для зависти к космодесантникам и их лощеным, сверкающим доспехам, позволявшим без труда производить практически любые цирковые номера в невесомости, возможно даже – жонглирование. Он нажал на панель закрытия переборки кессонного отсека, огляделся, поводя из стороны в сторону лучом фонаря. Впрочем, в фонаре нужды не было – палуба достаточно освещалась. В таком ярком прожекторном свете можно было разглядеть все в мелких деталях, просто фонарь являлся частью обязательного его атрибута при выходе в космос. Палуба модуля массы стыковалась к верхней части технического основного корпуса корабля и аппарели и жестко не была закреплена. По-сути являлась техпомещением для защиты кораблей малой флотилии от микрометеоритов при выполнении миссий в «активном радиусе», а потому разворачивалась только при необходимости. Помимо «парковки мини флотилии», палуба служила, при необходимости, ремонтным доком. Атмосферы на модуле массе не было – большую часть времени вакуум-створ был распахнут в пустоту, но так как она являлась неотъемлемой частью того самого модуля массы, то какая – никакая, а сила тяжести там была, что в значительной мере способствовало ремонтным работам. Катера малой флотилии на палубе располагались по схеме «елочка», по параллелям друг к другу – это экономило место, и позволяло свободно производить необходимый ремонт. «Чайки» и «Сибири», размещавшиеся на палубе – как некие жуки – сидели, поджав под себя щупальца – ступоходы. Тускло поблескивали испытанные многочисленными испытаниями Внеземельем «Чайки», радужно и весело сверкали своей новизной и лощеностью «Сибири», а еще были многочисленные: «Одиссеи», «Мустанги», «МИРы» и «Муравьи». Но среди всего этого великолепия особенно выделялись «БАРСы» и «ПУМы» – десантно-штурмовые катера средней и большой дальности. Они особенно выделялись своими чернеными корпусами, а уж какая это была техника – песнь! Он с завистью засматривался на эти катера – знал, что на них даже пассажиром не сможет полетать. Он направился к первой, ближайшей «Чайке». С неё он планировал начать свой обход, сделал несколько шагов и вдруг, где – то внутри головы, предупреждающе затрезвонил колокольчик. Что – то было не так! Он по опыту точно знал, что случится некая неприятность. Опасливо огляделся – никого, тогда сделал еще несколько шагов вперед. Звоночек яростно затренькал в голове. Танк беспокойно обернулся. От ближайшего катера, вроде это тоже была «Чайка», отлетела штанга пневмоопоры, пару раз развернулась в пространстве, и с силой вонзилась ему в живот. Он не почувствовал боли, и вообще ни чего не почувствовал, кроме того, что умирает. Танк стоял и тупо смотрел на пневмолыжу со скафандрами, и ни как не мог сообразить, где он, и что с ним только что произошло. Он точно знал одно, это был не бред! Если бы было по другому – не видать ему космоса, как своих ушей! Он просто не прошел комиссию на лунной базе спецкарантина.– Что же это было? – Задал сам себе вопрос Танк. – До необъяснимого странно. Странно так, что сродни – увидь я летающею корову, или того хуже зеленого человечка. Но этого же не может быть! Может быть, безекционные волны так могут влиять на сознание? Это точно никто не знает. Не знает и от меня не узнают, а то спишут на дно атмосферы. – Еще раз, про себя чертыхнувшись, принялся за дело. Он выбрал нужный скафандр, и начал одеваться. Вышел «наполовину из спейсбелла, на половину, потому – что размеры скафа и проема не совпадали, и поэтому приходилось в проем сначала «входить головой», к тому же «Чеглок», благодаря своим ватным размерам не позволял делать акробатические приемы в безвоздушном пространстве парковочной палубы. Это был еще один повод для зависти к космодесантникам и их лощеным, сверкающим доспехам. Танк нажал на панель закрытия переборки кессонного отсека, огляделся, поводя из стороны в сторону лучом фонаря. Направился к первой, ближайшей «Чайке». С неё планировал начать свой обход, сделал несколько шагов и вдруг, где – то внутри головы, предупреждающе затрезвонил колокольчик. Что – то было не так! Он по опыту точно знал, что случится некая неприятность. Он опасливо огляделся – никого, тогда сделал еще несколько шагов вперед. Звоночек яростно затренькал в голове. Танк беспокойно обернулся. От ближайшего катера, вроде это тоже была «Чайка», отлетела штанга пневмоопоры, пару раз развернувшись в пространстве! В бешеном скачке он успел отпрыгнуть от летевшей в его сторону штанги. Ошарашено, Танк проводил взглядом ударившуюся о стену переборки штангу, та отлетела от стены, и не торопливо, вяло вращаясь, направилась через распахнутый зев вакуум-створа палубы, в открытый космос, что бы пополнить ряды искусственных спутников Умбрэля.– Ой! – Ожил динамик в шлеме скафандра. – Ни кого не зашибло? – по интонациям Танк безошибочно узнал Жозе (он же Джей). Жозе был самым бесшабашным и бесбашанным космодесантником во всем Внеземелье. – Если есть кто на палубе – отзовитесь! – Ты мать твою… какого хера… вы… Я тебя… уёбок! – Орал в шлемофон Танк. – Какого черта ты тут делаешь? – немного успокоившись, но все же еще очень громко спросил Танк. – Ты меня чуть не убил! Корыто ты дырявое, сволочь ты распоследняя! – Я же сказал «Ой!» – Жозе появился из-под выпуклой, словно страдающей легкой степени ожиренья, кормы по соседству стоящей «Чайки». Выпрямившись во весь свой гигантский рост, он примиряюще поднял ладони. – Если бы знал, кто меня посетит в рассветный час – кофе сварил бы.