Читать книгу Жемчужина дракона - - Страница 7

– Позовите Милдрют, – попросил лорд Тристан. – Пусть найдет кого-нибудь из слуг, кто принесет ваши вещи. Напишите список, что вам понадобится – завтра мы отплываем рано утром.

– Отплываем? – переспросила я. – Куда же?

– В мой дом. Этот дворец принадлежит моему брату, а я живу совсем в другом месте, и в Анжере всего лишь гость.

Только сейчас я вспомнила слова короля о доме на скале. Значит, это правда – дом посреди моря, где есть дерево, на которое я должна повязать алый шарф, если что-нибудь узнаю. Я машинально потянула концы газовой ткани, подаренной мне королем. Но сейчас этот алый шарф казался мне не подарком, а веревкой, связавшей меня и брата герцога.

– Мой дом стоит на скале, которую местные зовут Драконьими Воротами, – говорил между тем лорд Тристан. – Милях в трех от берега – не слишком далеко, но и не слишком близко. Поэтому лучше сразу возьмите с собой все необходимое. Если на море случится шторм, мы не сможем быстро добраться до большой земли. Мой отец любил проводить там время, а я поселился там, потому что для моего здоровья вреден городской воздух. Врачи советуют покой, тишину, свежесть… Надеюсь, пребывание в моем скромном жилище не покажется вам слишком скучным, – он помолчал и напомнил: – Позовите Милдрют, пожалуйста.

– Да, конечно, – пробормотала я, вышла и оглянулась – Милдрют не было. Мне стало слегка стыдно, что я напрасно заподозрила ее. Воинственная госпожа обнаружилась в соседней комнате – сидела в кресле у письменного стола, забросив ногу на ногу и переплетя пальцы на животе. Она встретила меня очень нелюбезным взглядом, и я сказала, постаравшись улыбнуться как можно приветливее:

– Он зовет вас.

Милдрют сразу же вскочила и стремительно прошла мимо меня, едва не задев плечом. Я вернулась как раз в тот момент, когда лорд Тристан говорил:

– Предоставь леди Изабелле письменные принадлежности, пусть она напишет своему отцу, и поручи передать письмо кому-нибудь из слуг.

– Эта будет ночевать здесь? – спросила Милдрют, совершенно не заботясь, что я все слышу.

– В свете последних событий, ей лучше остаться с нами, – сказал лорд Тристан, а я нахмурилась, пытаясь понять – не было ли опять в его словах скрытого смысла.

Говорил ли он о возможном недовольстве короля или же понял, с кем его братец уединялся во время фейерверка?

– Но леди Изабелле нужны ее вещи. Те же платья, зеркальца – что там вы, женщины, любите?

Милдрют хмыкнула:

– На ней платье порвано. Само собой, ей понадобится новое.

Лорд Тристан удивленно приподнял брови, а я испытала неимоверное желание придушить милочку Милдрют. Удержало благоразумие – она была гораздо сильнее меня, да еще и вооружена.

– Порвала рукав, когда гуляла по саду, – сказала я как можно небрежнее.

– Когда гуляла по саду с королем, – в тон мне закончила Милдрют.

Мы с ней обменялись взглядами, и я поняла, что мира в доме на скале не будет. Лорд Тристан кашлянул в кулак.

– Выполни все, как я сказал, – обратился он к Милдрют. – Уже поздно, надо отдохнуть.

– Будет исполнено, господин, – сказала она услужливо. – А вы отдыхайте. Помочь вам раздеться?

– Сначала помоги леди Изабелле.

Милдрют надула губы и мотнула головой, приказывая мне идти за ней. Мы снова прошли в смежную комнату, где Милдрют достала шкатулку с перьями, откупорила чернильницу и швырнула на стол перочинный нож.

– Можете написать письмо, леди, – произнесла она с такой нарочитой вежливостью, что лучше и сказать было нельзя, как я ей неприятна. – Не берите много барахла – лодка не безразмерная. – Будете спать здесь, я принесу вам матрас и одеяло…

– Милдрют, – послышался голос Тристана, – леди будет спать в постели в этой комнате, а мы с тобой прекрасно обойдемся матрасами.

– Хорошо, господин, – почти прошипела Милдрют, – она же неженка, ей нужна постелька, я понимаю.

Мне стало смешно. Что бы сказала госпожа Милочка, узнай она, что в последние три года мне приходилось спать не только на тощих матрасах, набитых соломой, но и на соломе непосредственно, а то и на каменном полу монастырского карцера, на брошенном поверх платье?

Но я только сладко улыбнулась и ответила:

– Вы угадали, госпожа. Я – существо нежное, о котором заботились, которое выращивали, как редкий цветок. Ночь не в постели, на холодном полу, может подорвать мое здоровье, а вы, судя по всему, обладаете счастливым талантом спать где угодно и не замечать никаких неудобств.

Милдрют не нашлась с ответом, но выразила взглядом всю глубину неприязни, после чего удалилась к своему господину, а я приступила к посланию дяде.

«Дорогой папочка! – вывела я, с удовольствием представляя, как перекосит моего дорогого дядюшку, когда он узнает, что птичка упорхнула из силков. – Его Величество король Рихард оказал нашей семье огромную честь, позволив мне стать личной помощницей лорда Тристана ди Амато. Добрый лорд Тристан любезно принял меня, и я прошу без промедления прислать мне мои вещи, потому что завтра утром я уезжаю к нему, и когда король велит оставить мое служение – мне не известно. Сердечно ваша – Изабелла де Корн».

Я сильно сомневалась, что дядюшка расщедрится, но хотя бы пара платьев на смену была нужна. Сейчас я и в самом деле больше походила на оборванку, чем на дочь барона.

Письмо я не запечатала – к чему? Все равно завтра все узнают о том, что король Рихард подарил племяннику игрушку. Погубит ли это мою репутацию? О, несомненно. Но едва ли кто-то станет меня осуждать – укажи король Рихард на любую нежную барышню и потребуй в постель себе или кому-либо из своих драконов, родственники леди, удостоившейся таким вниманием, принесли бы ее на блюдце, украсив яблоками и петрушкой, чтобы было вкуснее.

Конечно, лорд Тристан есть меня не станет, но вот насчет остального… Король предоставил ему карт-бланш на пользование мною, и только от его доброты и моей хитрости будет зависеть, как далеко зайдет это пользование. Он, конечно, мил и обходителен, но становиться любовницей сына дракона, который не-дракон, мне совсем не хотелось. Мне вообще не хотелось становиться ничьей любовницей. И женой тоже не хотелось. Слишком живы были воспоминания о королевской тюрьме, где мне пришлось узнать мужчин и некую сторону жизни совсем не с радужной стороны.

Нет, честь моя не пострадала… То есть не пострадало мое тело, а вот душа…

– Письмо готово? – спросила Милдрют, появляясь в дверном проеме.

Я без слов протянула ей лист папируса, она выхватила его, окинула меня взглядом с макушки до пят и исчезла.

– Леди Изабелла, – позвал лорд Тристан, и я заглянула в его комнату, не выходя из-за косяка.

Он стоял рядом с постелью и ждал. Лицо у него было спокойным, даже кротким, и я устыдилась, что думала о нем так же, как о насильнике Ланчетто.

– Я здесь, мой лорд, – сказала я, по-прежнему не выходя из-за косяка.

Тристан повернул голову в мою сторону, и приветливо кивнул:

– Если желаете выкупаться перед сном – ванная комната в вашем распоряжении. По-моему, вход здесь, – он не слишком уверенно махнул на противоположную стену, где виднелась небольшая дверь, полускрытая драпировкой.

– Благодарю, но сегодня я очень устала, предпочитаю сразу лечь спать, – ответила я быстро.

Плескаться голышом в соседней комнате? Нет уж, не заставите.

Про себя я уже решила, что лягу спать в одежде, чтобы быть готовой встретить любые неожиданности, что преподнесет мне драконова семейка.

– Боитесь? – понял он. – Я же сказал, что вам нечего опасаться. Слепые – они, вообще, не опасны, – он улыбнулся, словно извиняясь. – Отнеситесь к этому, как к не слишком приятному, но необременительному соседству.

– Пока вы ведете себя так деликатно, что мне не в чем вас упрекнуть, – сказала я.

– Надеюсь, Милдрют вам тоже не в чем будет упрекнуть, – он добродушно засмеялся. – Вы сразу не слишком поладили, но не сердитесь – просто она очень предана мне, поэтому и ведет себя настороженно. Милдрют – мой телохранитель.

– Есть необходимость в телохранителе?

– Я же брат герцога, – ответил он, пожимая плечами. – К тому же – беспомощный, как младенец. Чтобы оказать давление на брата меня можно похитить, а потом шантажировать Ланчетто.

– О! Какие ужасы вы рассказываете. А брат и в самом деле так к вам привязан, что согласится на сделку с шантажистами?

– Мне хотелось бы верить в это, – сказал он серьезно. – И не хотелось бы узнавать правду на деле.

– Опасаетесь, что братская любовь окажется недостаточно крепкой? – не удержалась я от колкости.

– Да, боюсь умереть, – признал он. – Даже калеки любят и ценят жизнь. Вам, леди Изабелла, может, кажется, что мне уже ничего не надо, но это не так. Я хочу наслаждаться теплом солнца, шумом моря. Лишь потеряв что-то, начинаешь это ценить. Поэтому цените то, что можете видеть – видеть море, птиц, лица родных. А я сейчас ценю, что могу двигаться, слышать, – и он вдруг сказал, совершенно неожиданно: – У вас приятный голос – негромкий, но и не тихий. Вы говорите четко, но не сухо. Ваша речь похожа на рокот прибоя. Да, когда я впервые услышал ваш голос, то подумал – звучит, как прибой…

Я слушала эту странную речь, внимательно наблюдая за ним. Все это очень походило на комплименты, и лицо у лорда Тристана стало таким задумчивым и… мечтательным. Но почему-то я не могла проникнуться этими нежными словами. Всякий раз, когда невидящий взгляд брата герцога останавливался на мне, я ежилась, как от сквозняка.

– Пока ваша телохранитель не пришла, – сказала я, перебивая похвалы лорда Тристана моему голосу, – может, я могу помочь вам? Провожу в ванную?..

– Лучше подождем Милдрют, – ответил он. – Дома я уже знаю, что где находится, поэтому обхожусь сам, а здесь все непривычно. Еще разобью какую-нибудь особо ценную вазочку, – он усмехнулся, – и госпожа Ромильда будет огорчена.

– Госпожа Ромильда? Вы называли ее матушкой…

– Только из учтивости. Вдовствующая герцогиня мне не мать. Но она хорошо относилась ко мне, когда я остался сиротой, я за многое ей благодарен.

– Наверное, необыкновенно сердечная женщина, – поддакнула я.

– Да, наверное, – он склонил голову к плечу. – Вы говорите со мной издали. Почему не подходите? Где-то здесь есть сундук, – он повел рукой, – там должны быть простыни. Я не спал в этой постели, но сидел на ней… Если не захотите ждать Милдрют, можно позвать кого-нибудь из слуг, чтобы перестелили…

– Прекрасно справлюсь с этим сама, – заверила я его.

Он казался удивленным, но спорить не стал, а я бочком прошла к сундуку и откинула крышку. Внутри лежали простыни – белые, как снег, пахнущие лавандой. Я достала их и пару наволочек. На углу каждой был вышит букет фиалок. Очень мило.

Перестилая постель, я косилась на лорда Тристана. Он все так же стоял, опустив руки, и дожидался возвращения Милдрют. Впрочем, она явилась меньше чем через четверть часа и сразу бросилась хлопотать вокруг своего господина.

– Пойдемте, я помогу вам, – сказала она, поддерживая Тристана под локоть, и они удалились в ванную комнату.

Оставшись одна, я огляделась внимательнее. Обычная комната, обставленная немного странно – только и всего. Почему король Рихард хотел, чтобы я шпионила за братом герцога? И как я должна шпионить, и что найти?

Осмотрев комнату и пугаясь каждого шороха, я остановилась возле дверей ванной комнаты. Дверь была прикрыта неплотно, и я услышала приглушенные голоса – Милдрют что-то спрашивала, а Тристан отвечал, но слов было не разобрать.

Это было рискованно и страшно неприлично, притом… совсем недостойно дочери графа де Лалена – но я положила ладонь на дверь и чуть надавила, приоткрывая ее пошире. Теперь мне было не только слышно, что происходит в ванной, но и видно.

– Хороша ли вода? – спросила Милдрют, помогая лорду Тристану найти край ванны и опустить руку в воду.

– Да, все прекрасно, – ответил он.

– Я помогу вам раздеться…

В жаровню были брошены веточки розмарина, и Милдрют только что плеснула на раскаленные камни мятного настоя – ароматные клубы заполнили купальню. От насыщенного травяного запаха слегка закружилась голова, и я как во сне наблюдала, как Милдрют снимает с лорда Тристана халат, а затем и рубашку – все это медленно, словно соблюдая какой-то ритуал.

Я никогда не видела, как женщина раздевает мужчину, и то, что теперь наблюдала, ломало все мои представления о том, что происходит между мужчиной и женщиной, когда они одни.

Это было красиво, как танец. Это было сокровенно и чувственно. И – что скрывать – один из танцоров был красив, как бог. Он поднял руки, чтобы Милдрют было легче снять с него рубашку, и мышцы на спине заиграли – рельефные, выпуклые, а кожа его была смуглой и блестела, как полированное дерево.

Я так засмотрелась на лорда Тристана, что не сразу заметила перемены, произошедшие с его телохранительницей, и лишь случайно скользнув взглядом по Милдрют, поняла, что не одна лишь я оценила божественную красоту. Ее лицо утратило суровость, и глаза смотрели с такой нежностью, что не будь брат герцога слепым, он не остался бы равнодушным.

Даже я не осталась – этот взгляд, полный желания, смутил меня необыкновенно. Чувства какой силы могли так преобразить ее? Похоже, этот мужчина был для Милдрют не только объектом вожделения – она прикасалась к нему, будто он был небожителем. Подвязывая ему волосы, она старалась не прикоснуться к его телу, но прижалась губами к темным прядям, собранным в низкий «хвост».

Томление и восторг – вот что это было.

А лорд Тристан ни о чем не догадывался, и когда Милдрют хотела развязать тесемки на его штанах, остановил ее:

– Благодарю, тут я справлюсь и сам.

Я отвернулась, когда соскользнул синий шелк штанов, но успела заметить и узкие бедра, и крепкие ягодицы, и ноги – ровные, как мраморные столбы.

– Держите меня за плечо, господин, – раздался необыкновенно тихий голос Милдрют. – Край здесь… осторожнее… не поскользнитесь…