Читать книгу Герой утраченного времени - - Страница 3

года

Гостиница королевы Анны процветала. Ещё с тех пор как королева Виктория пожаловалась, что футуристический небоскрёб закроет ей вид из окон на парламент в Вестминстере, все с нетерпением ждали окончания постройки, а цены на долгосрочную аренду номеров квартирного типа взлетели до небес. Казалось, что каждый надеется снять именно ту квартиру, которая воспрепятствует взору Её Величества созерцать Вестминстерский дворец. Королева сумела провести закон о защите видов на лондонские достопримечательности, но даже она не могла придать закону обратную силу. Грандиозный небоскрёб вознёсся непокорной главой на все свои 14 этажей, затмив Букингемский дворец.

Сестра и брат Сумароковы снимали квартиру на самом последнем этаже в секторе Е – подниматься туда нужно было на специальном лифте. В нём не было лифтёра, потому что пользовались им только постояльцы, останавливавшиеся в гостинице на продолжительный срок и потому проходившие краткий курс управления непривычным механизмом. Да и не было в этом деле ничего сложного – нажать на кнопку, дождаться лифта, открыть решётчатую металлическую дверь в шахту, ещё раз проверить, что за ней видны деревянные створки лифта, зайти внутрь, закрыть внешнюю дверь, затем закрыть створки и наконец нажать на панели управления кнопку с номером нужного этажа. Спокойно стоять, пока лифт передвигается в шахте – ни в коем случае не прыгать и не раскачивать лифт. Дождавшись остановки кабины, нужно было проделать процедуру отверзания дверей в обратном порядке – сначала открыть внутренние деревянные створки, затем внешнюю металлическую дверь на этаж. И последнее, но самое важное – выйдя из лифта, нужно тщательно закрыть за собой дверь в шахту, чтобы никто туда случайно не упал.

Поначалу Маша Сумарокова переживала, что её глухонемой младший брат Федя не сможет в одиночку воспользоваться лифтом – он ведь не определит по характерному шуму, движется кабина или нет. Но её опасения были напрасны. Помимо ускорения, которое прекрасно ощущалось в начале и в конце движения – оно то прижимало пассажира к полу, то наоборот, позволяло ощутить волшебную лёгкость во всём теле – Федя также научился различать этажи, просто заглядывая в щель между деревянными створками лифта. Маша не понимала, как он это делает – для неё все этажи были на одно лицо. Иногда лифт останавливался не там, где нужно, и в таких случаях Федя, удерживая порывавшуюся выйти из лифта Машу, снова нажимал на нужную кнопку.

Около пяти вечера они оба спустились на лифте в холл гостиницы, чтобы проводить к себе в номер профессора и миссис Гэндрил. Вечерним поездом те отправлялись на уикэнд в свой коттедж в Оксфорде и по дороге на вокзал зашли к Сумароковым – выпить чашечку чая и поделиться последними новостями. Новости были невесёлые.

– А я ему сказал, что каковы буры – хороши или плохи – это никакой роли не играет. Пусть живут себе спокойно, как хотят. Британия не должна оккупировать их земли и загонять их женщин и детей в концлагеря под предлогом заботы об их благоденствии, – Гэндрил возбуждённо пересказывал разговор с Сауэрманом. – Можно подумать, что если англичане станут всем распоряжаться в Трансваале, так они сразу передадут самоуправление зулусам и победят расизм. Представляю себе, как зулусский вождь с дюжиной жён наносит церемониальный визит королеве Виктории. Придётся всё расписать в протоколе по дням – на какие приёмы с какой женой ему приходить – чтобы хоть как-то соблюсти приличия.

Профессор сейчас особенно напоминал своего тёзку – Рикки-Тикки-Тави из сказки Киплинга – на иллюстрациях работы братьев Детмолдов. Только королевской кобры не хватало в качестве спарринг-партнёра. Он на секунду задумался, немного успокоился и покаянно продолжил.

– Конечно, я не должен был так говорить о королеве. Чарли боготворит Её Величество – она уже подписала приказ о присвоении ему рыцарского звания. Через месяц старина Чарли пойдёт в Букингемский дворец, чтобы вернуться оттуда сэром Чарльзом. И в такой эпохальный, как он выражается, момент я влез со своими бурами и зулусами…

Он скорбно замолчал и вместо него рассказ закончила миссис Гэндрил. Очень похоже подражая торжественным манерам Сауэрмана, она воспроизвела его ответ:

– И тут Чарли выдал Рикки одну из своих тирад о великой европейской культуре. «Я буду горячо желать, чтобы эта война поскорее кончилась полным усмирением африканских буянов, так чтобы про их независимость больше и помину не было. А их успех – тоже возможный по отдалённости тех стран – был бы торжеством варварства над образованностью, и для меня как англичанина, то есть европейца, это был бы день глубокого национального траура.» Да, Чарли иногда такое скажет, что уши вянут, а в последнее время он совсем помешался на политике – хочет баллотироваться в парламент и заранее придумывает трескучие фразы для избирателей. Конечно, Рикки ничего не оставалось, как подать заявление об увольнении. Зато теперь он может с чистой совестью посвятить статью своему любимому учителю. А мы наконец сможем съездить в Египет отдохнуть, а не откапывать мумии, как раньше. Ты представляешь, Мэри, я даже ни разу не прогулялась по улочкам Каира – во время экспедиций я безвылазно сидела в лагере и документировала археологические находки. Как будто я библиотекарь, а не египтолог.