Читать книгу Тени Республики - - Страница 2

Вечер определённо не задался. Кислый запах дешёвого вина тянулся длинными пальцами к желудку, выкручивая его, словно прачка, отжимающая тряпки от мутных вод Тибра.

Кости выбили короткую дробь, прыгнули пару раз на липком столе и замерли. Две точки подмигнули Квинту, как старые знакомые, пришедшие с плохими новостями.

Щербатый рот напротив ухмыльнулся, открыв взору центуриона – вернее, бывшего центуриона – ряд кривых, словно гребень субуррской шлюхи, зубов.

– Слышь, служивый, кажись, опять Фортуна тебе жирный зад показала.

Квинт бросил на стол горстку медных асов1. Двуликий Янус, отчеканенный на аверсе, косо посмотрел на него, словно спрашивая: «Ты точно хочешь это продолжать?»

– Много болтаешь, – процедил Квинт, медленно разминая пальцы. – Если Фортуна и повернулась ко мне задом, то только чтобы я её в этот зад отымел.

Сомнительная шутка вызвала нестройный хор смешков за столом. Щербатый вновь загремел стаканом, встряхивая кости. Две шестерки. Но на этот раз Квинт следил не за костяными кубиками, а за почти незаметным движением руки, ловко их подменившим.

Молниеносным броском центурион схватил Щербатого за плечо, едва не столкнув того со скамьи.

– Думаешь, меня можно обмануть, падаль? Ты знаешь, что за такое делают в Четвёртом Македонском?

Щербатый рот замер, но ненадолго. Он попытался вывернуться, но хватка Квинта была словно железный обруч.

– Остынь, солдат, – прошипел мошенник. – Что-то не вижу я у тебя за спиной ни четвёртого легиона, ни третьего. Тут гражданка, и дела мы решаем по-другому.

– Хочешь, чтобы я тебе пальцы переломал? – тихо спросил Квинт, наклоняясь ближе. – Тогда я к твоим услугам.

Субурра2 никогда не была местом спокойным, и сегодняшний вечер не был исключением. Луций прятался в углу трактира, следя за каждым движением главаря банды. У щербатого громилы на поясе висел мешочек, определённо стоивший того, чтобы ради него рискнуть. Но эти ребята имели дурную привычку отрубать руки по поводу и без, так что нужен был отвлекающий манёвр.

«Отлично, легионер, – светловолосый подросток окинул взглядом массивную фигуру, которая поднималась за одним из столов. – Ты как раз вовремя».

Парень заметил, как солдат схватил Щербатого за плечо и ухмыльнулся. Похоже, этот здоровяк знает, как устроить хороший скандал.

– Думаешь, меня можно обмануть, падаль? Ты знаешь, что за такое делают в Четвёртом Македонском? – голос легионера был холоден, как сталь, и Луций понял, что это его шанс.

Толпа вокруг зашевелилась. Кто-то вскочил, опрокинув кружку. Один из бандитов бросился вперёд – и в его руке что-то сверкнуло. Квинт толкнул его в плечо, выбив оружие, но удар со спины швырнул его на пол. Всё вокруг звенело: кружки, крики и сама голова.

Квинт попытался подняться, но нападавшие набросились толпой, нанося удары со всех сторон.

Тем временем Луций, стоящий в углу, оценивал ситуацию. Громила с ножом, бандит с ухмылкой и ещё двое. Парень прищёлкнул языком. «Слишком много людей. Нужно уравнять шансы».

Луций подхватил глиняный кувшин с ближайшего стола. В толпе никто не обращал внимание на беспризорника в рваной тунике – и это его вполне устраивало. Он двинулся вдоль стены, стараясь оставаться в тени.

Когда один из бандитов навис над Квинтом, готовясь нанести удар, Луций метнул кувшин под ноги нападавшего. Глиняный сосуд разбился с грохотом, заливая пол багряным вином. Противник поскользнулся, едва удержав равновесие, и этого было достаточно: Квинт, воспользовавшись моментом, нанёс удар подбитой гвоздями калигой3 прямо в колено. Бандит с криком рухнул на пол, а Луций, наблюдая за хаосом из своей тени, лишь усмехнулся.

– Так-то лучше, – пробормотал он.

Пока Квинт вставал на ноги, Луций тихо подобрался к Щербатому сзади и, не привлекая внимания, ткнул его локтем в бок. Тот обернулся, но увидел только мелькнувший силуэт.

Квинт, не теряя времени, ударил противника прямо в подбородок, оросив пол дождём из кривых пожелтевших зубов. Щербатый рухнул назад, сбивая стол и опрокидывая кружки.

– Гладий4 вверх, Сабин! Не блокируй, а наноси удар! – голос инструктора отдаётся эхом на тренировочной площадке. Ладонь, мокрая от пота, скользит по рукояти. Противник, старший легионер, двигается уверенно.

– Вспоминай, чему учили! Никаких лишних движений! – снова крик.

Короткий, точный удар рукоятью гладия в незащищённый бок. И ещё один, и ещё. Хорошие удары. Правильные. Наконец-то.

Толпа вокруг зашумела: кто-то закричал, кто-то бросился к выходу, а Луций, остававшийся в тени, продолжал следить за ситуацией.

Его взгляд выхватил одного из бандитов, который выскользнул из дверей трактира. Тот двигался быстро и целенаправленно – явно за подмогой. Луций помрачнел.

– Эй, командир, – быстро прошептал он, подходя ближе к Квинту. – Скоро здесь станет слишком жарко. Надо уходить.

– Ещё рано, – отрезал Квинт, оборачиваясь к следующему противнику.

– Поздно, – возразил Луций, хватая его за руку. – Один из них уже побежал звать друзей. Хочешь положить всех в одиночку?

Парень быстро осмотрелся, оценивая, как можно отвлечь внимание. Его взгляд остановился на кувшине с оливковым маслом, стоящем на стойке рядом с очагом.

– Так, командир, – прошептал он, толкая Квинта в сторону задней двери. – Смотри и учись.

Он подхватил масло, сбросив со стойки пару тарелок, и бросил кувшин в огонь. Глиняный сосуд разлетелся вдребезги, пламя взметнулось, засыпая всё вокруг искрами и дымом.

– Горим!

– Ты что творишь, идиот?!

Толпа заволновалась: одни бросились тушить огонь, другие замерли в растерянности.

– Бегом! – Луций указал на низкую дверь, скрывавшуюся в углу трактира.

Бывший центурион неохотно последовал за парнем, который уже отбрасывал с дороги перевёрнутую скамью, мешавшую открыть дверь.

– Ты всегда так быстро убегаешь? – пробормотал Квинт, нагибаясь, чтобы пройти.

– Это не бегство, командир. Это тактическое отступление, – усмехнулся Луций.

Оказавшись в тёмном переулке, Квинт мгновенно оценил обстановку: вряд ли бандиты будут долго искать дверь, так что времени было мало.

Луций стоял у стены, привалившись к ней спиной, и переводил дыхание.

– Что ж, мальчишка, – легионер хрустнул костяшками пальцев. – Надеюсь из-за тебя не сгорит весь квартал.

– Ну, знаешь, я думал, ты скажешь спасибо.

Квинт фыркнул и промолчал, окидывая переулок оценивающим взглядом и просчитывая пути отхода, но Луций уже сделал шаг вперёд.

– Сюда, – коротко бросил он, оглядываясь. – Я знаю, как отсюда выбраться.

Легионер не стал спорить. Они двигались быстро и бесшумно, маневрируя в лабиринте переулков.

– Пришли? – Квинт, вслед за Луцием, остановился, когда они оказались в очередном тёмном проходе между двумя инсулами5.

– Тихо, – Луций приложил палец к губам, оглядываясь. – Нужно понять, нет ли хвоста.

– Ты, кажется, мастер тактических манёвров, – пробормотал Квинт, складывая руки на груди.

– Держу пари, в тактике я не хуже самого расфуфыренного трибуна этого твоего… Четвёртого Македонского? – усмехнулся оборванец, пристально вглядываясь в ночную темноту.

Квинт скривился – напоминание о его легионе больно полоснуло по сердцу.

– Думай, что говоришь, мальчишка. И если ты меня подставишь…

– Я? Подставлю? – Луций обернулся, широко разведя руки. – Командир, я тут единственный, кто знает, как вывезти нас из этой фуриевой задницы. Так что расслабься, ладно?

Квинт глубоко вдохнул то, что, откровенно говоря, было сложно назвать воздухом – густая смесь запахов гниющих отбросов, канализации и боги знают, чего ещё. На мгновение его сознание перенеслось в прошлое.

Походный лагерь: терпкий запах дыма, бесконечное небо, расчерченное линиями созвездий. Там каждый вдох был наполнен обещанием новых сражений и побед. А здесь… Здесь каждый порыв ветра приносил напоминание о бочках мочи в квартале кожевников, разрывая иллюзию и возвращая к грязной реальности Рима.

– Кто ты вообще такой?

– Луций. – Парень улыбнулся, будто это имя объясняло всё. – Просто Луций. А ты?

– Центу… – Квинт запнулся, проглотил слова и произнёс с вызовом: – Квинт Фламиний Сабин.

– Ладно, Квинт Фламиний Сабин. Пошли быстрее, осталось недалеко.

Квинт тяжело привалился к стене, ощущая холод сырого камня через ткань туники. Убежище, выбранное парнем, было далеко от его представлений о безопасности: крошечная комната в подвале старой инсулы. Потолок низкий, так что даже невысокий Луций едва мог разогнуться. Обычно бедняки жили на самых высоких этажах, но этот склеп вряд ли вообще предназначался для жилья – скорее для хранения запасов пищи или вина, которых, впрочем, уже явно давно не водилось в этом районе.

Один выход – и он же вход: деревянная дверь, покосившаяся от времени, висела на ржавых петлях. В случае опасности это место было ловушкой. Ни окон, ни путей к отступлению.

Стены, покрытые плесенью, источали запах сырости, смешивающийся с затхлым воздухом подвала. В углу валялась куча тряпья – по крайней мере, Квинт очень надеялся, что это просто тряпки, без останков их былого обладателя.

Небольшая лампа на ящике у стены бросала тусклый, дрожащий свет, едва рассекая темноту комнаты. Пламя чадило, источая слабый запах горелого масла.

В другом углу стояли две перевёрнутые корзины, которые, надо полагать, использовались вместо скамьи. На полу в центре комнаты темнело пятно, в лучшем случае, старого вина. В общем, всё выглядело так, будто сама комната уже давно устала жить, и только милосердный пожар мог избавить её от жалкого существования.

– Вот мы и дома, командир, – Луций бросил взгляд на Квинта, – Не то чтобы роскошь, но тебя тут точно не найдут.

– Это ты называешь домом? – Квинт хмыкнул, осматривая убогую обстановку. – Ты уверен, что мы не подохнем от вони раньше, чем до нас доберутся?

– Лучше вонь, чем нож в живот, – отрезал Луций. Он плюхнулся на одну из корзин. – Ты, кажется, привык к другому. Легионерские палатки, костры, все дела. Центурионам моя скромная обитель, чай, не по чину, но уж чем богаты.

Квинт ничего не ответил. С сомнением покосившись на хлипкую корзину, он сел на пол напротив, вытянув ноги. Тишина заполнила комнату, нарушаемая лишь потрескиванием светильника.

– Так ты реально бессмертный? – вдруг спросил Луций, не поднимая головы.

– Что? – Квинт прищурился.

– Ну, только бессмертный или безмозглый решит связаться с Вепрями. Эти ребята, если ты не в курсе, поубивали больше людей, чем долбаный Юлий в Галлии. Дырок в башке у тебя вроде нет, значит мозги на месте – вот я и решил, что ты бессмертный. Методом исключения, – он с важным видом поднял палец, приосанившись.

– Я не знал, кто они, – пожал плечами Квинт. – Просто хотел поиграть в кости.

– А ты? – он наконец поднял голову. – Кто ты такой? Ты ведь не просто мальчишка, который оказался в нужное время в нужном месте.

– Как я уже сказал, – парень усмехнулся. – Просто Луций.

– Угу. И просто Луций знает каждый угол в Субурре. Что ты делал в трактире?

Луций наклонился вперёд, сложив руки на коленях. Его глаза блестели в тусклом свете, но улыбка исчезла.

– Дела, командир. И давай договоримся: ты меня не спрашиваешь, я тебе не вру.

Квинт неохотно кивнул, хотя этот ответ ему не понравился.

Луций откинулся обратно, вытягивая ноги.

– Но тебе повезло, что я там был.

Квинт закрыл глаза. Ему не хотелось продолжать разговор. Завтра придётся найти способ выйти из этого хаоса, а для этого нужны силы.

За стеной послышался крысиный писк, и оба замолчали, слушая, как звуки Субурры медленно угасают в ночи.

Квинт лежал на тряпье, подложив руку под голову. Слабый свет от чадившей лампы танцевал на сырой стене, рождая причудливые тени.

Он закрыл глаза, пытаясь отогнать ненужные мысли, но те, словно назойливые мухи, кружили в голове.

«Бывший центурион, – мысленно усмехнулся он. – Что ж, теперь я просто ещё один человек в толпе, бродящей по улицам Рима. Неужели всё, чем я был, исчезло так быстро?»

Он вспомнил последние дни службы: жаркий полуденный зной Македонии, тяжесть походных сумок, чувство причастности. Всё это казалось таким реальным тогда – настоящей жизнью. А теперь? Теперь он был никем. Выброшенной вещью.

Гнев вспыхнул на мгновение, но Квинт быстро подавил его. Нет, он уже не тот юнец, который рвётся мстить за каждую обиду.

«Как много было пафосных слов. „Мы защищаем Рим.“ Какой Рим? Этот?» Он открыл глаза и посмотрел на тёмный потолок. «Грязный, прогнивший до самого корня? Или тот Рим, который канул в Лету? Рим прошлого, созданный кровью и потом? Созданный для народа?»

Его мысли перескочили на Луция. Почему он ему помог? Что ему нужно?

Веки стали тяжёлыми. Где-то за стеной вновь запищали крысы, но Квинт этого уже не слышал. Его сознание плавно погружалось в сон, унося остатки тревог в темноту.

Луций лежал на куче тряпья, сформировав из неё что-то вроде гнезда. Он прикрыл глаза, но Сомн6 никак не желал насылать на него свои чары. Всё, что произошло за вечер, казалось странной смесью удачи и нелепых случайностей.

Он таки украл кошель. Хороший, тяжёлый. Ещё утром это казалось главной задачей дня. Но этот легионер… Пока непонятно, к добру он объявился тут или к худу.

«Кто ты такой, солдат?» – подумал Луций, краем глаза наблюдая за неподвижной фигурой на другой стороне комнаты.

Квинт был не похож на тех, кого Луций встречал в своей жизни. Прямой, сильный, но с какой-то мрачной тенью в глубине темных глаз.

«Наверное, тебя выкинули, как и меня, – пронеслась несвойственная жизнерадостному обычно парню мысль. – Только у тебя, в отличие от меня, была хоть какая-то семья – твой легион. А теперь? Ты вроде как большой и важный, а в итоге валяешься в той же дыре, что и я».

Мысль не приносила удовольствия. Луций всегда думал, что его жизнь – это цепочка случайностей, где каждый следующий день нужно вырывать у судьбы зубами. Но этот Квинт… Он, казалось, выбрал своё падение. Зачем?

Луций зевнул, укрываясь своим рваным плащом. В голове мелькнула ещё одна несвойственная ему мысль.

«Ты сильный, командир. Сильнее, чем я. Может, если я буду рядом с тобой, то однажды и сам стану сильным».

На этом он, наконец, позволил себе закрыть глаза. Крысиный писк за стеной звучал, как привычная колыбельная.