Читать книгу Тени Республики - - Страница 5

Солнце уже склонялось к горизонту, когда «Ариадна», наконец, вошла в порт Брундизий. Город встретил их оживлённой суетой: повозки с товарами гремели по мостовой, крикливые торговцы заманивали покупателей, а где-то вдали слышалась песня моряков, поднимающих якорь.

Квинт стоял у борта, пристально вглядываясь в шумный порт.

– Город, как город, – протянул Луций, вяло опираясь на перила. – Ничего особенного.

– У каждого города своя история, – ответил Квинт, не оборачиваясь. – Брундизий был воротами в восточные провинции ещё до того, как Рим стал империей. Говорят, его основал Диомед, соратник Одиссея. Знаешь, почему он так называется? Посмотри на бухту – разве не напоминает оленьи рога?

Луций прищурился, разглядывая изгибы береговой линии.

– Хм, теперь, когда ты сказал, вроде бы похоже.

Квинт кивнул.

– Этот город видел многое: войну, мир, торговлю. Ганнибалу в своё время тут здорово досталось. Кстати, именно тут Принцепс с предателем Марком Антонием заключили мир.

– Погоди, а разве Август в итоге не разбил Антония? Ты вроде даже участвовал в этой битве?

– В битве при Акциуме, да, – тихо ответил Квинт. – Но это было уже после.

– Слушай, Сабин. Когда-нибудь и мы вернёмся в Рим. Получим наделы, заведём семьи. Ты где хочешь поселиться?

На горизонте небо сливается с волнами барханов, и даже само время, казалось, застывает в этой стране мертвецов.

– Где угодно, только не здесь. Мне бы речку, шум оливковых деревьев…

– Ага, и курятник, – громкий смех эхом разносится по пустыне. – Ты ещё скажи, что будешь разводить коз!

– Почему нет? Только вот сомневаюсь, что мы до этого момента доживём. Да и вообще, ты правда думаешь, что Рим не забудет о своих верных солдатах?

– А мы ему напомним!

Луций, нахмурившись, посмотрел на колонну, возвышающуюся неподалёку.

– А это что?

– Конец Аппиевой дороги, – указал Квинт. – Эта колонна видела больше римских легионов, чем портовая девка – матросских причиндалов.

– Да ты поэт, командир, – хмыкнул парень, – Куда там Вергилию.

– Ты где про Вергилия-то нахватался, дурень?

– Говорю тебе, у меня душа патриция, даже не сомневайся. Меня, наверное, просто в детстве потеряли.

Квинт усмехнулся, слегка качнув головой.

– Если ты – потерянный патриций, то я тогда сам Юпитер Громовержец.

– Не-не, ты явно Марс. Глянь, как с мечом управляешься, – Луций нарочно сделал вид, будто всерьёз задумался. – Хотя нет, наверное, всё же Янус. Точно, двуликий Янус! С одной стороны – лицо сурового командир, а с другой… за… затылок поэта, во.

– Идиот, – коротко бросил Квинт, – Давай, патриций, шевели ногами. Если мы сейчас не найдём таверну, то тебе придётся поумерить свои патрицианские замашки и спать в ближайшей канаве.

– Тоже, кстати, не худший вариант. «Луций, благородный путешественник, чей дух патриция не смирился с жестокостью судьбы, провёл ночь под сенью великой Аппиевой дороги…»

– «… и был жестоко заколот двуликим Янусом, потому что не затыкался даже во сне». Иди уже, не беси меня.

Рынок Брундизия был шумным и оживлённым. Запах свежей рыбы перемешивался с ароматом специй и свежестью солёного ветра, рождая неповторимую симфонию. Толпа людей, снующая между лавками, напоминала разворошенный муравейник.

Квинт остановился у одного из прилавков, где продавали оружие. Небольшие кинжалы, ножи и даже короткие мечи были разложены на грубой ткани.

– Вот это тебе подойдёт, – сказал он, указывая на короткий нож с крепкой рукояткой.

Луций, стоявший рядом, внимательно рассматривал оружие.

– А разве не лучше вот этот? – спросил он, указывая на изящный клинок с замысловатым узором на клинке.

– Если хочешь резать мясо на обед, может, и лучше, – усмехнулся Квинт. – Но тебе нужен нож, который выдержит бой, а не званый ужин.

– Но почему ты думаешь, что… – Луций замер, когда кто-то хлопнул Квинта по плечу.

– Сабин! – раздался громкий голос.

Квинт обернулся и увидел перед собой высокого светловолосого мужчину в доспехах легионера.

– Гай Сульпиций Рулл? – удивлённо поднял брови Квинт. – Что ты здесь делаешь?

– Я что тут делаю! А ты что тут делаешь, старик? – Рулл рассмеялся, обнимая Квинта и похлопывая его по спине. – Я слышал ты решил уйти на покой и отправился в Рим.

Квинт усмехнулся, обнимая старого товарища в ответ.

– На покой, говоришь? – он покачал головой. – Если бы.

– Так я и думал, – Рулл отступил на шаг, окинув Квинта взглядом. – Вижу, выглядишь так, будто тебя снова отправляют в пекло.

– А ты, я смотрю, особо не изменился, – заметил Квинт, кивнув на доспехи. – Ты всё ещё при деле?

– Как видишь. – Гай хлопнул себя по нагруднику. – Хотя с таким положением дел в провинциях это скорее проклятие. Македония, например, совсем не радует.

– Македония? – Квинт нахмурился. – Я как раз туда направляюсь. Что там происходит?

Рулл присвистнул, покачав головой.

– Давай сядем. В двух словах не расскажешь.

Они нашли место в тени навеса небольшой таверны. Луций, следовавший за ними как хвост, ловко приземлился рядом, явно наслаждаясь неожиданным развлечением.

– Так что там в Македонии? – спросил Квинт, когда на столе появилась кружки и кувшин вина.

Рулл откинулся на скамью и вздохнул.

– Проблемы, Сабин. Большие проблемы.

Квинт нахмурился, налив вино в кружки.

– Какие именно проблемы?

Рулл поднял кружку и сделал долгий глоток, прежде чем ответить.

– Наместник, которого поставили в прошлом году, – полный болван. Тяжёлый налог на местных, конфискации имущества без особых причин. Люди едва сводят концы с концами. Это уже привело к бунтам в нескольких городах.

– Бунтам? – Квинт прищурился. – А легионы?

– Легионы заняты подавлением беспорядков, конечно, но ситуация всё равно выходит из-под контроля. – Рулл поставил кружку на стол. – А знаешь, что самое странное? Всё это выглядит так, будто кто-то нарочно расшатывает обстановку. Весьма изящно. И это не только в Македонии. Я слышал, в Галлии и на Востоке тоже неспокойно.

Луций, сидевший молча, наконец встрял в разговор.

– Расшатывает обстановку? А кому это выгодно?

Рулл покачал головой, его взгляд стал жёстким.

– В Риме всегда найдутся те, кто хочет ослабить власть Августа. Разумеется, чтобы потом самим прибрать всё к рукам.

Квинт медленно наклонился вперёд.

– И ты думаешь, ниточки от беспорядков тянутся в Рим?

Рулл задумчиво кивнул.

– Слишком много совпадений. Либо это очень сложная сеть интриг, либо просто чертовски неудачный год. Но знаешь, Сабин… я никогда не верил в случайности.

– И это ты называешь неудачным? – Квинт сделал приличный глоток из кружки. – А помнишь, как мы с тобой просидели добрых двое суток в сугробе под Велликой? Хотя потом чёртовы кантабры всё-таки получили по заслугам.

Рулл рассмеялся, откинувшись на скамью, и налил себе ещё вина.

– Веллика… Ещё б я забыл! Ты тогда чуть не отморозил себе всё, что можно, а мы чуть не погибли из-за того, что твой чудо-легат решил, что нападать в метель – это отличная идея. А помнишь, как мы потом ворвались в их лагерь? Этот кантабрийский вождь… Как же его звали?

– Лузий, – припомнил Квинт, улыбнувшись. – Лузий Вихрь. Он тогда размахивал своим топором, как мельничным крылом. Ты ему меч прямо под ребро пустил, да?

– А ты потом меня прикрывал, пока я этот меч вытаскивал – застрял, фуриева печень, ни туда, ни сюда. Вот это было время, Сабин. Тогда ещё казалось, что мы способны остановить самого Марса.

Квинт покачал головой, ставя кружку на стол.

– Тогда мы были моложе, Гай. Да и война тогда была… как бы сказать, прямее. Сейчас всё эти интриги, заговоры. Ты прав, случайностей не бывает, и это настораживает.

Рулл пристально посмотрел на старого товарища.

– Ты ведь не просто так отправился в Македонию, верно?

Квинт встретил его взгляд, не отводя глаз.

– Не просто так, ты прав. Но больше я ничего не могу сказать

Рулл коротко кивнул, уважая молчаливую стойкость Квинта.

– Знаешь, Сабин, если кто и сможет разобраться в этом клубке, то это ты. Главное, не подставляйся, как тогда в Македонии. Разные слухи ходили… В общем, я рад, что ты до сих пор жив.

Квинт слабо усмехнулся, потирая щёку.

– Надеюсь, Фортуна и в этот раз мне не изменит.

Луций сидел, с любопытством слушая разговор, однако надолго его не хватило.

Когда Рулл начал описывать какой-то особенно сложный тактический манёвр из старых времён, парень не выдержал. Его глаза, блуждавшие по таверне, наткнулись на уличного фокусника, который развлекал зрителей, жонглируя ножами.

Парень встал, потянулся и с беззаботной улыбкой обратился к товарищам:

– Ладно, командир, не буду вам мешать ностальгировать. Пойду… осмотрюсь. Может, что интересное найду.

– Луций, не влипни в неприятности, – коротко бросил Квинт, даже не отрываясь от разговора с Руллом.

– Я? В неприятности? Да ты меня плохо знаешь, командир, – отмахнулся парень, двинувшись к выходу. – Я – сама осторожность.

Квинт только покачал головой, а Рулл усмехнулся.

– Этот парень, похоже, настоящая ходячая неприятность. Кто он вообще такой? Твой родственник?

– Избавь меня Юпитер от таких родственников, – Квинт махнул рукой, – Так, попутчик, – и они снова погрузились в разговор.

Луций, оставив ветеранов за кружками и бесконечными байками, вышел на пыльную улицу Брундизия. Солнце уже скрылось за горизонтом, толпа в порту редела, но рынок ещё бурлил жизнью: торговцы громко зазывали покупателей, пытаясь продать последние товары перед наступлением ночи.

Парень прошёл мимо лавки с тканями, прилавков с сушёными фруктами и специями, наконец, остановившись у той лавки, где они с Квинтом повстречали Рулла.

– Отличный нож для молодого господина! – выкрикнул торговец, заметив Луция. – Острее твоего языка, наверняка!

Луций приосанился, присматриваясь к товару.

– Да у тебя же здесь сплошная рухлядь, которой разве что хлеб резать.

Торговец улыбнулся, показав жёлтые зубы.

– Обижаешь! Вот это, – он протянул короткий, но явно прочный нож, – из лучшей стали. Возьмёшь – не пожалеешь.

Луций прикинул нож в руке, прислушиваясь к шуму вокруг. Его внимание привлёк обрывок разговора, доносящийся из-за прилавка с рыбой:

– …там теперь каждый день стычки. Наместник гребёт, как последний варвар. Ходят слухи, что он не сам по себе, а кто-то из Рима ему спину прикрывает…

Парень слегка повернул голову, стараясь выглядеть безразличным. Двое мужчин, явно моряки, стояли, опершись на ящики, и оживлённо жестикулировали.

– Кто-то из Рима? – переспросил второй. – Это кто-то же?

– Да мне почём знать! Но говорят, что дело нечисто. Одно точно: в Галлии неспокойно, и будет только хуже. Так что я бы на твоём месте сворачивал там свои дела.

Луций нахмурился, задумчиво осматривая нож в руке.

«Гляди-ка, а этот старик не врал», – подумал он, задумчиво отсчитывая монеты одной рукой, а другой машинально прихватив с прилавка небольшой ножик вдобавок к уже купленному.

Луций вернулся в таверну уже за полночь. Внутри он заметил Квинта, сидящего за столом в дальнем углу. Рулла уже не было, и перед Квинтом стояла пустая кружка, а взгляд бывшего центуриона был устремлён куда-то в пустоту.

– Ну что, командир, уже устал от старых друзей? – усмехнулся Луций, присаживаясь напротив.

Квинт мельком взглянул на него, хмыкнул, но не ответил сразу. Несколько мгновений он словно взвешивал что-то внутри себя, прежде чем заговорить.

– Рулл хороший солдат, верный товарищ, но… мы с ним никогда по-настоящему не были близки. – Квинт покачал головой, устало улыбнувшись. – Знаешь, в легионе всё просто: приказы выполняются, товарищей не бросают, враги уничтожаются. А за его пределами…

– За его пределами, видимо, всё не так просто, – кивнул Луций, с интересом пододвигая к себе кувшин. – Ну, так расскажи. Ты вроде не особо любишь делиться, но раз уж заняться нам всё равно нечем…

Квинт налил себе ещё вина и поставил кружку на стол, вглядываясь в отблески света на поверхности вина.

– Видишь ли, Луций, я не всегда был… никем. Когда я был центурионом в Македонии, у меня был легион, честь, долг… И я верил, что делаю всё правильно. Пока не увидел, как всё разворовывается у меня на глазах.

– Разворовывается? – приподнял бровь Луций.

– Да. Деньги, которые должны были идти на снабжение, исчезали, словно их и не было. Вместо хороших мечей нам выдавали старьё, годное разве что ворон пугать. Пища, одежда – всё худшего качества. Сначала я думал, что это случайность. Потом начал задавать вопросы. И узнал, что за этим стоит трибун23. Родственник Ливии.

Луций присвистнул.

– Это та, которая жена Принцепса?

Квинт кивнул.

– Я доложил обо всём Сципиону, моему легату. Он, наверное, один из немногих людей, которым я действительно доверял. Но даже он ничего не смог сделать. Связи, знаешь ли, решают всё. Единственное, что удалось Сципиону, – это попытаться спасти меня.

– Спасти? – Луций подался вперёд.

– Да. Он списал меня со службы – естественно, без всяких привилегий ветерана. По сути, он дал мне возможность уйти живым. Если бы не это, я бы уже давно был мёртв.

Луций замолчал, уставившись на своего спутника.

– И как ты после этого… как ты, в общем?

Квинт развёл руками, – Как-то вот так. Пытаюсь найти смысл. И, возможно, что-то исправить.

Луций растянулся на твёрдом ложе в их маленькой комнате, сложив руки за головой. Тусклый свет луны пробивался сквозь щели в ставнях, рисуя на потолке бледные полосы. Он внимательно прислушивался к храпу Квинта, который явно был уже в мире, где не существовало ни предательств, ни интриг, ни несправедливых увольнений.

«Смысл… исправить…» – слова Квинта всё ещё эхом звучали в голове Луция. Он никогда особенно не задумывался о смысле. Выжить до следующего дня, урвать кусок хлеба, избежать очередной передряги – вот и вся философия. А вот Квинт, похоже, жил иначе. Даже сейчас, выброшенный на обочину, он всё равно пытался быть кем-то, что-то значить.

Луций вздохнул. «Может, он и прав. Может, стоит попытаться. Но это его путь, не мой. Я ведь не солдат…»

Парень закрыл глаза, но сон всё равно не шёл. За последние дни он видел слишком много, чтобы спокойно уснуть. «Чем всё это обернётся? И что мне с этим делать?»

Луций перевернулся на бок, обхватил себя руками и, наконец, провалился в беспокойный сон.

«Ариадна» стояла в доках, готовясь покинуть шумный Брундизий. Квинт и Луций поднялись на борт с первыми лучами солнца. Никандр, угрюмый капитан, уже был на палубе, отдавая указания матросам.

– Ну что, снова в путь? – Луций, глядя на водную гладь, натянуто улыбнулся, вспомнив свои страдания от морской болезни.

– Надеюсь, на этот раз мы доберёмся до конечного пункта без происшествий, – ответил Квинт, поднимаясь на палубу следом. Он обернулся к Никандру. – Как обстановка? Всё готово?

Капитан кивнул, не отвлекаясь от наблюдения за командой.

– Паруса крепкие, провизия пополнена. Но ветер… – он бросил взгляд на горизонт, нахмурившись. – Слишком спокойный. Нам придётся больше полагаться на вёсла.

– Главное, поскорее добраться, – заметил Квинт.

Никандр хмыкнул.

– Не сидится вам на месте.

Луций, прислонившись к борту, вдруг задумчиво спросил:

– Слушай, капитан, ты ведь всю жизнь в море? Чего тебе не хватает на суше?

Никандр обернулся, прищурившись.

– Море, пацан… Море – это призвание. Ветер, вода, свобода… а суша всегда душит.

Луций покачал головой, усмехнувшись:

– Вот уж не думал, что морские волки такие поэты. И давно ты в море?

Никандр усмехнулся, глядя на Луция.

– С детства плавал. Отец был моряком, дядя – рыбаком. Море в нашей крови.

Он облокотился на штурвал, взгляд его стал мягче.

– Знаешь, что мне больше всего нравится? Быть один на один с морем. Ветер в парусах, скрип дерева под ногами, и ты. Бросаешь вызов стихии, играешь с ней, пока она тебя испытывает. И если ты победишь – нет ничего слаще этого чувства.

Луций задумчиво посмотрел вдаль, где морская гладь сливалась с горизонтом.

– А что с новыми берегами? Людьми в порту? Неужели они тебе не интересны?

Никандр усмехнулся, но в его глазах теплился огонёк.

– Конечно, интересны. Каждый порт – это новая жизнь, новые истории. Но знаешь, что самое приятное? Оставлять их позади. Уходить, когда хочешь, и возвращаться, когда суша позовёт.

Луций хмыкнул.

– Звучит, как неплохая жизнь.

– Может, и неплохая, – Никандр посмотрел на него с лёгкой усмешкой. – Но только если ты любишь море. А ты, похоже, его не любишь.

Как раз в этот момент корабль слегка качнуло, и лицо Луция тут же побледнело.

– Проклятье, – пробормотал он, схватившись за борт. – Думаю, мне всё-таки суша милее.

Никандр громко рассмеялся, хлопнув его по плечу.

– Ну вот и выяснили, что ты не моряк, пацан.

Квинт молча прислушивался к разговору, глядя на горизонт. Он уже мысленно готовился к следующему этапу пути – к прибытию в Македонию и тем опасностям, которые могли их там поджидать.