Читать книгу «Мама, я поела и в шапке». Родительский квест от школьных поделок до пубертата любимых детей - - Страница 7

В то утро все шло стандартно: пробежка от машины до школы – девицы резво, а я уже на последнем издыхании. Прощаясь, вспомнила:

– Из продленки вас заберет мама Ксюши. Рины сегодня нет.

Кивок.

– Из школы не вздумайте выходить.

Девицы быстро удалялись, а я кричала вслед:

– На улице ничего не ешьте!

Они сделали вид, что это вообще не им.

Начинало потихоньку рассветать. Снег еще не выпал, кругом была грязь вперемешку с листвой, и от этого становилось еще тоскливее. Но больше всего раздражали витрины магазинов: там висели новогодние гирлянды и стояли елки, украшенные яркими игрушками. Все напоминало о том, что еще один год прошел.

Как это случилось? Лето помню. Начало учебного года помню очень хорошо. Но почему сейчас уже конец ноября? Как вышло, что октябрь просвистел, а я не заметила?

Меньше всего мне хотелось в этот момент ехать на работу, но больше всего хотелось денег. Привычная система координат.

Надо было съездить за город, чтобы сделать рекламное интервью с владельцем бизнеса. Моя задача – так отполировать слова заказчика, чтобы он сверкал, как медный самовар на выставке. Дело нудное, но несложное. К обеду буду дома.

И я поехала.

…Галимуллин сидел в кресле напротив. Он опирался на позолоченные подлокотники и всем своим центнером веса наваливался через стол на меня. На вопрос о том, какая у него маркетинговая стратегия, он отвечал так:

– Я им говорю: вы, твари, будете покупать обмотку у меня!

Я кивала и записывала: рабочая схема бизнеса заключается в продуктивном диалоге между заказчиком и исполнителем.

Галимуллин в девяностых гонял машины из Германии. Однажды на границе с Польшей его встретили и попытались отжать «единичку» БМВ. Наставили пистолет и потребовали ключи. Он сделал вид, что протягивает ключи нападавшим, и ударил ближайшего в глаз, потом втопил педаль газа и затормозил уже в руки погранцов.

Теперь Галимуллин продавал обмотку для проводов. Приемы у него остались все те же.

– Я юристам сказал: делайте что хотите, но рынок мы должны забрать.

– Напишем: была справедливая конкурентная борьба.

Галимуллин хмыкнул.

– Когда тендер выиграли, то я знаешь что сделал? Никогда не догадаешься!

Я и не собиралась угадывать, просто изобразила интерес на лице.

– Я сделал как в кино! Как в «Джентльменах удачи»! Поняла?

– Побег из тюрьмы?

– Нет. Думай еще!

– В женскую одежду переодевались…

– Ты думай, что говоришь-то! Я что, этот какой-нибудь, чтобы в женскую одежду переодеваться!

– Тогда не знаю.

– Я своим сказал: все! Больше никакой фени! Чисто нормальный русский. Как Леонов, помнишь?

– Вместо «редиска» говорить «нехороший человек»?

– Да-а-а! Я даже им преподавателя нанял!

– Из школы?

– Зачем из школы? Из университета. Филолог.

– Экзамены были?

– А как же! Ставка – пять тысяч. У кого без ошибок – тому пять тысяч. У кого с ошибками – тот мне пять тысяч.

Было ощущение, что еще немного – и он скажет: а если ты хочешь уйти домой, то тоже пять тысяч. Интервью началось в одиннадцать утра. Я планировала потратить на него не больше двух часов, а прошло уже четыре с половиной. Надо было заканчивать, потому что Галимуллин уже наболтал на статью в прямом и переносном смыслах. Я протянула руку и взяла очередную конфету из вазочки на столе. Это была «Аленка».

В гостиную заглянул помощник, кивнул и сказал:

– Фотографа привезли.

Галимуллин вышел в соседний кабинет, и уже было не слышно, что они обсуждают.

Я встала: ноги затекли и ныли. За окном мел снег. До города километров пятьдесят, но я поеду против потока, а значит, без пробок. Надо выбираться побыстрее: няни сегодня нет, обед я не успела приготовить, а Нина с Розой уже скоро приедут домой.

Галимуллин не возвращался. Я пошла к выходу, в небольшую комнату, где оставила свою сумку и телефон. На работе меня предупредили, что у заказчика повышенная система безопасности: досмотр через рамку, телефон и личные вещи надо сдать.

– Вообще-то, на телефон записывается интервью, – сопротивлялась я.

– Тебе выдадут специальный аппарат для этого, – пообещали мне.

Так все и вышло: я сдала телефон и на пять часов оказалась вне доступа. Теперь охранник вернул мне вещи, я включила телефон, и он стал захлебываться сообщениями. В основном это были рабочие чаты – меня потеряли в офисе.

«Сами виноваты, нечего у психов заказы брать», – злорадно подумала я.

– Сначала пописаю, потом посмотрю, – сказала я телефону, когда он перестал тренькать. Но самым последним засветилось сообщение от абонента «Ниночка», и на заблокированном экране появилось «МАМА!!!!!!!!!!»